#1209 Владимир_1 » 12.06.2012, 19:01
- Успеем? - поинтересовался Бореев, тщательно вытирая лезвие ножа.
- Должны, они длинной тропой пошли через заброшенный лесхоз, а мы через другую деревню, там всего-то два километра между ними. Правда, тоже лесом.
- Следы, - кивнул я на слегка занесенный начавшимся снегопадом глубокий след грузовика, сходящий с дороги.
- В овраг скатил его. Надо место запомнить, потом доложим, чтобы забрали, - обернувшись недолго запоминая местность, пробормотал Павлов.
- Дороги нет, только санный след, - указал на санный съезд, Бореев.
- Оставляем машину тут, идем пешком. Всем приготовиться.
Я прижал «опель» к обочине, чтобы можно было протиснуться справа и, дождавшись, пока вылезет охрана, выбрался сам и запер машину.
- Идем?
- Бореев, ты передовым дозором, дистанция пятьдесят метров, мы следом.
- Есть!
До деревни добежали скорым маршем минут за сорок, санная дорога была достаточно укатана, так что мы не проваливались в глубокий снег, а бежали довольно бодро.
- А вы молодец, товарищ майор, даже отдышки нет. Тренируетесь?
- Да, каждое утро пробежки, я же истребитель, у нас гимнастика введена как правило.
- Понятно. О, деревня показалась. Вон дымы от печек видать.
- Вижу. Над ней похоже воздушный бой был, только отсюда вижу остатки четырех самолетов.
- Наши?
- Один точно немец. Вон видите хвост с ободранным дюралем? Это «Дорнье», остальные далеко, да и снегом присыпаны.
- Дюраль похоже местные содрали.
- Вряд ли, скорее всего наши трофейные команды. Сейчас несмотря на поставки алюминия из заграницы, он все еще дефицит, так что трофейщики ездят и собирают его со сбитых немцев, иногда везет снимают уцелевшее вооружение и электронику. Радиостанции то бишь. Их используют для радиоперехватов. В моем полку три такие рации, кстати, очень продуктивно работают. Немцы, конечно шифруются, но это до первого сбитого летчика, там мы узнаем новые шифры, и продолжаем слушать их.
- Вы много сбили, товарищ майор?
- Семьдесят почти.
- Неплохо.
- Это да, но у немцев есть и больше… этот не к нам идут? – кивнул я на появившегося из-за крайнего дома мужичка с ружьем в руках, который осмотрев нас, двинулся на встречу.
- К нам… Здорово отец. Чужих в деревне не видел?
- И тебе не хворать, акромя вас никого не было.
- А про Михайловку что-нибудь слышно?
- Сегодня там был, тишь да гладь. Что-то случилось? – насторожился он, закидывая двустволку на плечо.
- Банда туда идет. Мы ее перехватить хотим.
- Откуда идет, успеем? Я сейчас лошадь запрягу.
- От Ильинского перекрестка идут, где-то часа два назад в лес вошли.
- Снег глубокий, долго идти будут. Час у нас есть, - вслух прикинул мужик, после чего быстро развернувшись, поскакал вверх по склону. Я только сейчас понял, что он использует неплохо сделанный протез ноги.
- За мной идите, с Муркой я вас за двадцать минут домчу.
Савельич, как представился мужичок, не обманул, через двадцать минут мы действительно появились на окраине Михайловки.
- Сейчас новости узнаю, у меня тут знакомый живет.
- Бореев, укройся за той поленницей, сторожи нас, - велел Павлов своему бойцу. Взбив сено я с удовольствием откинулся на него, и посмотрев в сторону откуда должны по идее придти бандиты, сказал:
- Не видно ничего, амбар скрывает. Может они уже тут?
- Сейчас узнаем, Савельич же сказал что тут два фронтовика проживают, возьмем их под ружье.
- Они инвалиды, один без руки, другой без глаза, что они могут?
- Многое, - ответил подходивший Савельич: - принимайте ваших гавриков, в амбаре они сидят под охраной.
- А девушка? – встрепенулся я.
- Цела и невредима. Ни чего сделать не успели, затискали только всю. Она у Матрены, это вон тот дом, с резными наличниками, - указал рукой направление возница.
Одного меня Павлов естественно не отпустил, сперва, мы убедились, что задержаны действительно бандиты. Они ими и оказались. Причем фактически целы, ну не считая последствия экспресс-допроса проведенного одним из фронтовиков, бывшего в прошлом командиром отделения разведки.
Взяли их просто. Оказалось, и тут была местная самооборона. Тот самый командир отделения дивизионной разведки старшина Михайлов, от скуки поставил под ружье всю местную молодежь, включая женского пола. Этакая молодая гвардия, вот один из постов и засек приближение чужаков, идущих по протоптанной тропинке. Мы ошиблись во времени, из-за того что к Михайловке лыжная тропа, бандиты подошли к деревне на десять минут раньше нас. Паренек, что отсиживался по всем правилам воинского искусства в схроне, просек ситуацию мгновенно. Даже до глухомани доходили зверства уголовников, так что ответ был адекватный. Условный сигнал, что идут чужие, поднял в ружье все воинское подразделение самообороны в количестве восьми человек. Дальше просто, два крепких парня семнадцати лет, братья-близнецы, в сшитых из простынь маскхалатов вскочили из-за деревьев и вырубили бандитов. Правда опыт сказался, то есть отсутствие оного, тренировки не в счет, если Ржа уже пришел в себя, видимо голова была чугунная, то напарник еще нет.
Казалось бы что тут такого? Уголовники, превосходно владевшие холодным оружие, по логике, должны были просто порезать парней на ленточке, но просто не успели, нападение они никак не ожидали, вот и прозевали броски фигур в белом. Матерые уголовник, а попались пацанам.
Несмотря на опыт потасовок, те просто понять ничего не успели. Удар и темнота. Одно только восхищенное лейтенантом: Неплохо, - много значило. Старшина действительно тренировал парней на совесть. Время у него было, выписали из госпиталя в начале ноября.
Оставив Сергея с деревенскими, он описывал взятое у них вооружение и ограбленные ценности, мы с Павловым направились к дому бабы Матрены за девушкой.
Они нас ждали, вездесущие детишки, которые меня узнали, успели им сообщить. Не успел я переступить через порог, как мне на грудь бросилось что-то мелкое и ревущее. Что ж встреча состоялась, прижимая к груди белобрысую девчонку я гладил ее по голове и бормотал что-то успокаивающее.
Через полчаса мы уже ехали обратно, сами мы в санях, бандиты за нами на веревке. Когда подъехали к машине, там оказалось нас ожидали остальные сотрудники охраны, вместе с живой семьей, помороженной слегка, но живой.
- Мама!
Аня выскочила из замедливших свой бег саней и побежала к машинам, в окошке одной из них виднелась женская голова в платке.
Воссоединение семьи было трогательным, но я не смотрел, самого обуревали такие же чувства. Мне вдруг остро захотелось домой. Раньше тоже были такие приступы, но я с ними справлялся. Тут, похоже, было хуже, слишком сильное напоминание о семье.
После того как они более-менее пришли в себя, я подошел к жене Семеныча.
- Здравствуйте, Инна Федоровна.
- Здравствуй, Вячеслав. Так можно вас называть?
- Да, конечно. Вы пройдите в мою машину, пока едем и поговорим. Сейчас, я ее только прогрею.
- Глафира Ивановна, я дома. Здравствуйте, - крикнул я, вваливаясь в прихожую.
- Ой, Севонька, а я ждала тебя только через час.
- Да я передумал заезжать в Центр, поем, отдохну, высплюсь, вот может тогда, и съезжу к парням.
- Тут постоянно названивают. Какой-то Игорь Быков.
- А, это мой музыкальный редактор можно сказать. Хороший мужик, он сказал, когда перезвонит? – поинтересовался я стягивая сапоги.
- В два часа дня обещал. Как съездили, все нормально?
- Да, конечно, посмотрел на деревенскую жизнь, переночевал у Морозовых, погостил можно сказать, и обратно.
- Тяжело там?
- Да нормально, справляются.
- А с письмом что? Ты так забеспокоился?
- Да все нормально, просто не так понял.
Это действительно было так, Анна писала письмо сразу же после получения похоронки, вот и проявились те чувства которые встревожили меня. Да и девушка оказалась с хорошим воображением, умела писать. В общем, просто сложилось все так не удачно. Или удачно - это как посмотреть.
После горячего душа, я в банном халате устроился за столом и просматривал старую свежую почту. В основном это были восторженные девичьи письма, было много и просто от детей. Школьники писали, комсомольцы. Было и от моей пионерской дружины. Я с ними и так связь не терял, отвечал на все что приходило. Получил от них даже подарок к 23 февраля.
- Сева, тебя к телефону. Игорь звонит, - отвлекла меня от размышлений Глафира Ивановна.
- Ох, заработался, - устало улыбнулся ей вставая из-за стола.
- Может кровать расстелить?
- Попозже маленько, - ответил я, и взял лежавшую на тумбочке трубку телефона.
- Игорь, привет!
Быков сам попросил называть его по имени, не смотря на пятнадцатилетнюю разницу в возрасте.
- А пропажа, объявилась наконец. Ты что обещал, помнишь?
- Конечно. Завтра с утра у вас как штык. Кстати, сколько мелодий по нотам выучили?
- Восемь, было время для тренировок. Не забывай у нас всего пятнадцать дней для шлифовки и записи, так что будем работать по полной.
- Верю. Значит до завтра?
- Да. Ждем в восемь утра, готовься, работать будем до позднего вечера.
- Кто бы сомневался. Я не против ты же знаешь.
- Знаю. Ну все, пока. Завтра мы тебя ждем. От Лики кстати привет.
- Что еще за Лика?
- Наша барабанщица.
- Барабан?.. Так ЭТО девка?!
- Ну да… Так ты что не понял?
- Пойди пойми их. Ладно, до завтра.
- Пока.
Положив трубку на место, я ошарашено покачал головой.
- Это же надо, я. Я! Так прокололся. КАК я не опознал что это баба?! Блин, а? Хотя помниться оно не вставало из-за барабанов.
Покачав головой я направился на кухню, где кашеварила Глафира Ивановна, и сказал ей:
- Я спать. Разбудите меня часам к семи утра. Хорошо? Спасибо.
Так начались мои трудовые будни на музыкальном поприще. На все про все ушло у нас одиннадцать дней, а не пятнадцать как предвещал Игорь. Семь из записанных песен уже крутились по радио, одну я попридержал. Завтра у меня выступление по Всесоюзному радио, там я ее и запущу в эфир. Договоренность с редактором уже есть, песня привела его в восторг.
До конца отпуска оставалось восемь дней, так что время для отдыха оставалось, а нет, так на фронте отдохну. За все время распевок, я все-таки выкраивал пару раз время для поездок к парням и Морозовым. С первыми выпил за разгром немцев на Керченском полуострове. Об этом уже объявили по радио, жаль Манштейн успел удрать, но почти все его войска оказались или в окружении или уже были перебиты. Сейчас там как раз добивали последние очаги сопротивления. Со вторыми старался сойтись поближе, все-таки не чужие люди. Отдал все вещи Семеныча что были у меня, кроме пули. Ее я после недолгих размышлений решил оставить себе, ненужно было отдавать семье то что убило их отца и мужа. Чем больше я был у них, тем больше мне хотелось остаться. Не знаю, может быть в этом виновата просьба Семеныча позаботиться о семье, толи васильковые глаза Анны, которая всякий раз так печально провожала меня. И вообще мне они нравились. Непоседливая маленькая Нюра любившая сидеть у меня на коленях, взрослеющий Олег, степенно встречающий меня каждый раз у дверей, и прекрасная Анна. Глядя на нее было понятно желание Ржи похитить девушку. Сам бы украл.
Несмотря на свой огород и деревенские условия жизни, было довольно голодно, не спасали ни сушенные грибы ни рыба. Хорошо помогли мои наезды. Я щедро делился с ними продовольствием получаемым в Центре.
Утром меня ждал неожиданный сюрприз. Когда завтракал, изредка поглядывая на время мне был доставлен плотный пакет, а в нем приглашение на награждение в Кремль. Причем самое удивительное, на завтра. Обычно извещали заранее, за пару недель минимум, но тут почти сразу. Странно. Расписавшись у вестового о получении приглашения, отпустил его и вернулся на кухню. Сегодня у меня выступление, завтра награждение в Кремле, что же ждет послезавтра?
- М-да, тяжелый дни будут, - констатировал я. После чего вздохнув пошел в спальню, нужно проверить парадный китель висевший в шкафу.
Я не писатель - я просто автор.