#1674 Александр М. » 29.05.2013, 17:51
14 (1) февраля 1904 года, Полдень, Спецпоезд Порт-Артур – Санкт-Петербург.
Капитан Тамбовцев Александр Васильевич.
Вот мы и тронулись. Не в смысле умом, а в смысле – начали движение к месту назначения. Колеса набирающего скорость состава простучали по выходной стрелке станции. Впереди лежал путь в двенадцать тысяч верст – до самого Петербурга.
Я прошел по вагону, и вошел в свое купе. Оно было двухместным. Как я и предполагал, ко мне подселили «коллегу» – жандармского ротмистра Михаила Игнатьевича Познанского. Я уже кое-что успел узнать о нем из своих архивов. Он был настоящим профессионалом, умным и опытным, несмотря на свой возраст – ротмистру было чуть за тридцать.
С одной стороны это меня радовало – Познанский мог оказать нам большую помощь в охране спецэшелона, и в освещении обстановки в Маньчжурии. С другой стороны, общаясь с жандармом надо было все время держать ухо в остро, помня, что люди его профессии умеют многое замечать, анализировать услышанное и увиденное, и делать из всего соответствующие выводы. Впрочем, и мы не лыком шиты, ведь по первой моей работе мы с ним вроде как коллеги.
Внешне Михаил Игнатьевич выглядел рубахой-парнем, компанейским и немного простоватым. Этакий круглолицый увалень, с небольшой бородкой и усами. Но я хорошо понимал, что это лишь маска. Познанского выдавали глаза – цепкие и внимательные.
Первым делом он предложил мне выпить за знакомство и за успех нашего путешествия. И достал из своего саквояжа бутылку «Шустовского». Я мысленно ему зааплодировал – вот ведь, морда жандармская – и как он догадался, что из всех видов спиртного я предпочитаю коньяк.
Отведав из походной серебряной стопки янтарного напитка, я налил себе и ему по второй, но пить не стал. Дальше у нас с ним пошел разговор, напоминающий разминку двух дуэлянтов, которые осторожно, едва касаясь клинками, кружатся, пытаясь понять – насколько силен его противник, и что от него можно ожидать.
– Судя по вашему говору, Михаил Игнатьевич, вы родом с Волги, – задал я ему вроде бы невинный вопрос.
– Угадали, угадали! – весело воскликнул жандарм, – именно с Волги, с самого Нижнего. – Давайте выпьем за вашу проницательность, уважаемый Александр Васильевич.
Мы пригубили коньяк, после чего Познанский невинно поинтересовался у меня, – а вы, простите меня за любопытство, откуда будете? – Вроде говорок у вас питерский, но не совсем. Какие-то в нем словечки непонятные попадаются, да и произношение иной раз на русское не совсем похоже.
Я улыбнулся. Да, знал свое дело Михаил Игнатьевич, опытен, сразу вижу, хотя и валенком старается прикинуться
– Вы почти угадали, – сказал я ему, – действительно, родился и вырос я в Санкт-Петербурге, на Кирочной улице, знаете, это недалеко от Таврического сада и Академии Генерального штаба. А потом жизнь бросала меня из одного конца света в другой. Оттуда и словечки новые, на русские не всегда похожие.
Мы еще пригубили коньяка. Посчитав, что вступительная часть прошла благополучно, Познанский приготовился задать мне очередной вопрос. Но я остановил его жестом, сказав, – Михаил Игнатьевич, давайте с вами сразу договоримся. Я о вас знаю почти все, вы обо мне – почти ничего. Кто мы такие и что мы из себя представляем – есть величайшая тайна Российского государства. Вы сами видели – с чьего ведома и по чьему поручению организована эта экспедиция. Если по прибытии в Питер Государь решит, что вы и дальше будете работать с нами, тогда мы раскроем перед вам весь расклад. Но не как иначе, ибо даже моя начальница – полковник Антонова – здесь не властна. А пока, давайте будем пить этот чудесный коньяк, слушать стук колес и любоваться чудесными видами Квантуна.
Услышав от меня такое, Познанский слегка опешил, но быстро справился со своей растерянностью, переведя все в шутку. Буркнув себе под нос, – я так и знал, – он набулькал еще по стопке коньяку, и шутливо погрозив мне пальцем, пригубил немного «Шустовского».
– Ох, и интересный вы человек, Александр Васильевич! – сказал он мне, – все вы знаете, везде побывали… А что вам на самом деле обо мне известно?
– «Ах ты так!» – Я посмотрел на улыбающуюся простецкую рожу жандарма, и мне вдруг захотелось поставить его на место. – Озорство наверное? – Седина в бороду, и бес – сами понимаете, куда. Прокашлявшись, и закатив глаз к потолку вагона, я начал замогильным голосом:
– Познанский Михаил Игнатьевич, происхождение вашей семьи из дворян Полтавской губернии. Родились вы в 1871 году в Нижнем Новгороде, окончили там же Аракчеевский кадетский корпус, а потом продолжили обучение в Константиновском артиллерийском училище, откуда вышли с чином подпоручика. Потом была служба в 40-м пехотном Колыванском полку. В 1901 году вы перешли на службу в Корпус жандармов. По всей видимости, вы решили пойти по стопам своего батюшки, который в Нижнем был начальником губернского жандармского управления. В декабре 1902 года вы получили чин ротмистра…
Опустив глаза, я посмотрел на Познанского… Он сидел с окаменевшим напряженным лицом, от простецкого и беспечного вида у него не осталось и следа… Поняв, что дальше его дожимать не стоит, я налил и ему и себе по стопке коньяка. Схватив ее со стола, Михаил Игнатьевич одним махом выпил, после чего нехорошо посмотрел на меня.
– Милостивый государь, я не знаю, кто вы и откуда прибыли, но могу только сказать, что вы очень опасны, и я пренепременно доложу об этом своему начальству, – сказал он мне звенящим от напряжения голосом.
– Докладывайте. – ответил я ему, – Прямо господину фон Плеве, Вячеславу Константиновичу. Он ведь ваш наиглавнейший начальник? Или может быть государю императору Николаю Александровичу… К нему мы и едем, кстати, я уже вам об этом говорил.
Да полноте вам, голубчик, не надо на меня сердиться, я опасен лишь врагам Российской империи. Для ее же друзей я не представляю абсолютно никакой угрозы. Скорее, наоборот, мои знания и мой опыт я направлю на укрепление ее безопасности. Я готов оказать посильную помощь вашим коллегам, Михаил Игнатьевич. Они будут проинформированы в полном объеме о врагах внутренних и внешних, угрожающих спокойствию империи.
После этих слов ротмистр Познанский немного успокоился, но пить коньяк больше не стал. Он долго и задумчиво смотрел на меня, словно пытаясь понять, что я за человек, и что я еще знаю о нем и его работе.
Я решил зайти к нему с другой стороны, – Михаил Игнатьевич, – расскажите мне о том, что сейчас происходит в Маньчжурии, и какие опасности могут нам угрожать во время следования. – Видите, моя проницательность весьма ограничена, и некоторые вещи вы знаете намного лучше меня.
Познанский снова почувствовал себя уверенно, и начал, сначала неохотно, а потом, все более и более откровенно, рассказывать о том, что творится в полосе отчуждения КВЖД. А творилось там такое, что сразу мне напомнило времена легендарного Нестора Ивановича Махно, или генерала Джохара Дудаева, периода «парада суверенитетов». Словом, самый настоящий Дикий Запад. Только вместо ковбоев на горячих мустангах, в местности, прилегающей к железной дороге, орудовали хунхузы на низкорослых, но выносливых маньчжурских лошадках. Несмотря на различие в цвете кожи и внешности, бандиты были едины в одном – они одинаково легко убивали всех, кто попадался на их пути. Жизнь человеческая у этих отморозков не стоила и гроша.
Ротмистр Познанский сам лично участвовал в ликвидации нескольких шаек хунхузов. Он успел изучить их повадки, знал места, в которых наиболее часто происходили налеты на проходившие поезда. Словом, в качестве специалиста по борьбе с «романтиками с большой дороги» он был просто на вес золота. Послушав его еще немного, я встал, – Ну-с, Михаил Игнатьевич, а не пройти ли нам с вами в штабной вагон к господам майору Османову, поручику Бесоеву, и прапорщику Морозову. Вы же не откажитесь поделиться с ними вашим богатым опытом в местных делах? – Чует мое сердце – хунхузы нам о себе еще напомнят.
– Отчего же не пройти, пройдемте, – охотно согласился жандарм, поднявшись с обитого синим атласом сидения, и надевая фуражку. – Заодно вы представите мне своих коллег. А предчувствия, уважаемый Александр Васильевич, надо уважать. Они в нашем деле дорогого стоят. Британская и японская разведки, наверное, места себе не находит, прикидывая, как бы помешать вашей секретной миссии. А хунхузы – их первые помощники, это нам тоже давно известно...
