#636 Александр М. » 05.03.2013, 16:28
7 января 1942 года. 20:05. Симферополь. пос. Сарабуз. КП ОТМБ-1 ОСНАЗ РГК . Старший лейтенант СПН ГРУ Бесоев Николай Арсеньевич.
Напротив меня сидит майор Санаев, глаза усталые, настроение – как в понедельник, – Товарищ старший лейтенант! – майор задумчиво перебирает бумаги, потом поднимает голову и смотрит мне в глаза, – Перед вашей группой поставлена ответственная задача, Вы должны немедленно выехать в Севастополь и оказать содействие в задержании бывшего командующего Черноморским флотом гражданина Октябрьского Филиппа Сергевича, 1899 года рождения, уроженца деревни Лукшино Старицкого уезда Тверской губернии.
Содействие в смещении с поста и аресте бывшего командующего ЧФ будете оказывать лично Наркому Внутренних Дел, Лаврентию Павловичу Берия, и Наркому Военно-Морского Флота, Николаю Герасимовичу Кузнецову. Для чего не позднее двадцати двух ноль-ноль вы вместе с группой должны прибыть на аэродром Херсонес. С задержанным обращаться вежливо, излишней грубости не допускать, физическое воздействие – по необходимости. – Вам все понятно?
Козыряю, – Так точно, товарищ майор, все! – я тоже, считайте, не спал трое суток и у меня тоже гудит голова, но очевидно – это еще не финиш. Вопрос, за что арестовывают Октябрьского, я задавать не стал. Это было известно всей бригаде. Та поза лежачего камня, которую он принял, наверняка, наконец-то вывела Иосифа Виссарионовича из равновесия. Первая молния ударила в командующего Крымским фронтом генерала Козлова… Да это я со своими парнями сопровождал тогда генерал-лейтенанта Василевского в Феодосию, в штаб Крымского Фронта. И стрелял начальник охраны Козлова не в кого-то из нас, а именно в генерал-лейтенанта Василевского, сей факт, надеюсь, еще станет предметом тщательного изучения следствием.
И вот очередь дошла и до Октябрьского. Ведь в нашей истории, несмотря на все художества, к примеру, при эвакуации Севастополя, его так и не репрессировали. А зря! Хорошие репрессии тут совершенно не повредят. – А то распустились, понимаешь!
А майор-то смотрит на меня внимательно, не отпускает. – Время же идет! Потом он все-таки решается заговорить, – Товарищ старший лейтенант, у меня к вам личный вопрос. Я понимаю, что мы никак не могли встречаться раньше, но у меня постоянно такое ощущение, что я вас где-то видел…
Я вздыхаю, - В зеркале вы меня видели, товарищ майор, ну или почти меня. Особенно когда были моложе, примерно лет десять назад. – майор уставился на меня непонимающим взглядом, – Ведь вы же Санаев Иса Георгиевич, тысяча девятьсот пятого года рождения? – майор машинально кивнул, – Ваша младшая сестренка Нина, двадцать четвертого года рождения, приходилась матерью, моей матери, а вы мне, Иса Георгиевич, соответственно, двоюродный дед. – с остолбенелого майора можно было с натуры писать картину про солевой столп. Было так тихо, что казалось было слышно, как в майорской голове ворочаются шестеренки. Я лично его не знал, да и не мог знать, его, полковника госбезопасности, расстреляли вслед за Берией в пятьдесят третьем. Но у бабушки Нино был альбом с фотографиями времен ее молодости... Я узнал своего двоюродного деда сразу, как только увидел его вместе с генерал-лейтенантом Василевским на КП бригады. Тогда он не увидел нашего сходства, лицо у меня было перемазано устрашающим гримом, а руки были по локоть в крови. Пришлось подручными средствами экстренно потрошить одного пленного немецкого офицера-цивилизатора. Вы слышали, когда-нибудь, как визжит свинья когда ее режут? Тот вопил ничуть не тише, а в конце допроса просто взял и издох. Но мы уже получили все нужные нам ответы, что и позволило развить успех в ночь с пятого на шестое.
Что-то я отвлекся, дедушка-то, кажется, хоть еще и держится за голову обеими руками, но уже начал постепенно приходить в себя. Эх, дед, дед, а еще кровавая гебня!
Кашлянув, майор поднял на меня глаза, – А ведь точно, стервец, похож! А я-то голову ломал! А Бесоевы – это какие будут, Владикавказские или…
– Бесланские! – вздохнул я и постучал пальцем по циферблату часов, – Время, товарищ майор.
– Ах, да, – встрепенулся тот, и, вскочив, начал быстро одеваться, – Поеду с вами, а то неровен час… – чего неровен час он не уточнил, а вместо этого спросил, – Ну и как там?
– Плохо там, товарищ майор, – ответил я, – Опять была война, опять горе, опять кровь. Не надо об этом, тут этого своего хватает.
– Да, хватает! – майор одел полушубок, – Но, все таки, так вот какие у нас внуки, холодные и безжалостные! – Манштейна брал?
Я мотнул головой, – Нет, товарищ майор, в это время я со своей группой, брал Евпаторийское гестапо. Поверьте, после этого любой Манштейн – это такая преснятина.
– Оба-це! – майор остолбенел, – Так Евпаторийское гестапо это твоя работа?! – Не знал?! – Вы что, в самом деле там всех в ножи взяли?
– В ножи, не в ножи – не в этом суть. Есть такие девайсы для бесшумной стрельбы…
– Что, что? – не понял майор, – какие такие девайсы?
– Ну, устройства – по-аглицки! – я показал ему глазами на часы, – Товарищ майор, времени же совершенно нет!
– Ах, да! – он затянул ремень, снял с крюка трофейный «МП» и мы вышли в коридор. Это была та самая школа, в которой еще двое суток назад размещался штаб Манштейна. Мои парни квартировали в самом конце коридора, в угловом классе. После давешней шутки с подрывом подстанции, резервные генераторы едва справлялись с освещением, вольфрамовые волоски в лампочках едва рдели. Так, в багровой полутьме, почти на ощупь, мы дошли до нужной двери. Я распахнул ее и рявкнул внутрь, – Парни подъем, выходи строиться, есть работа срочная и вполне не пыльная. – Ну, а дальше было как всегда. У нас же не пехота какая, парни понимают что ради забавы после трех суток боев я их от отдыха отрывать не буду. Вышли и построились, как миленькие.
Пока они с привычными матюками обмундировывались и экипировывались, я связался с дежурным по бригаде и договорился взять для выполнения задания особой важности два «Тигра» и один тентованный КАМАЗ. Во-первых, понадобится возить товарищей Берию и Кузнецова. Во-вторых, арестованного, в-третьих, для целого взвода моих головорезов в полной экипировке КАМАЗ – это самое то.
Короче, со всеми делами, выехали мы в сторону Севастополя в 20:28. Сто километров за полтора часа езды? Успеем! Хорошо что шоссе Симферополь-Севастополь при советской власти держали в более-менее приличном виде, да и водители у меня сами понимаете какие. Так что получилась не езда, а смертельный номер – «Только у нас и только для вас»». Машины тоже звери, моторы ревут, скорость за сто. На что майор Санаев боевой мужик, но и он, побледнев, сидел на заднем сиденье «Тигра» прихваченный ремнем безопасности. Было видно, как перегрузки на виражах швыряют его из стороны в сторону. Да, такие гонки для местных это слишком много адреналина. Отсюда, наверное, и общий успех наших действий, немцы просто не успевают ничего понять когда мы их начинаем месить.
Короче, домчались до Севастополя ровно за час и пять минут. Майор сунул под лобовое стекло картонку с НКВДшным «вездеходом», так что на блокпостах нас вовсе и не останавливали, только провожали взглядами большие мощные машины незнакомых очертаний. Первым делом заехали в городское управление НКВД, там тов. Санаев предъявил страшную ксиву личного порученца ЛПБ, чем произвел эффект разворошенного муравейника. Туда-сюда забегало все городское управление. Вскоре к нам присоединилась еще одна полуторка с бойцами НКВД, и капитан госбезопасности Осадчий. Следующий пункт назначения – аэродром. Не тот, который на мысу Херсонес, а второй – поближе. Капитана Осадчего посадили в нашу машину рядом с майором Санаевым. Гонки по ночному городу были не такими крутыми, но все равно впечатляющими.
Ровно в двадцать два ноль пять наша автоколонна ворвалась на окраину аэродрома. С юга, в облачной мгле, уже довольно близко были видны фары заходящего на посадку вертолета, и был слышен довольно специфичный, ни на что здесь не похожий свист турбин. Фары поставленных полукругом машин, высветили площадку на окраине аэродрома. Пилот все понял и плавно опустил вертолет в самой середине светового пятна. Из раскрытого люка на землю спустились два человека, придерживая от ветра головные уборы. Майор Санаев шагнул вперед, прикладывая руку к шапке, – Товарищ Народный Комиссар Внутрених Дел…