#688 Александр М. » 13.11.2012, 21:10
И вот на экране появляется бухта Золотой Рог, стоящие на бочках корабли.
Спрашиваю, - Александр Михайлович, вы же бывали во Владивостоке? Узнаете место?
Он кивает головой, - Да, Михаил Васильевич, это золотой рог. И как я догадываюсь, это Владивосток в вашем две тысячи двенадцатом году?
- Вы совершенно правы, - отвечаю я, - а, кстати, вот он наш флагман, «Адмирал Трибуц», и четыре его систершипа. - в этот момент в кадр попадает носовая часть «Варяга» с орудийной башней и первыми двумя рядами пусковых установок комплекса «Базальт».
Александр Михайлович впился глазами в экран, - Ну-ка, ну-ка, Михаил Васильевич, такого ведь с вами не было?
- Извиняюсь, Ваше Императорское Высочество, не догадались прихватить. Это флагманский корабль Тихоокеанского Флота Российской Федерации, гвардейский ракетный крейсер «Варяг». Назван в честь того самого «Варяга», что не сдался японцам в Чемульпо. В принципе, здесь он мог бы считаться убийцей линейных флотов. Его главный калибр Ракетный комплекс «Базальт» с дальнобойностью триста миль. Вес проникающей боевой части шестьдесят пудов, из них половина сильнейшая взрывчатка, в полтора раз превосходящая пресловутый тротил по фугасному действию. Задача боеголовки – пробить броню и взорваться внутри. Скорость полета боевой части тысяча шестьсот узлов. Система самонаведения гарантирует девяносто девять процентов вероятности попадания. На такой скорости ракетный снаряд не виден в полете и невооруженным глазом, без специальных приборов, удар ракетами «Базальт» будет выглядеть как «вдруг все взорвалось»… Но, не будем страдать по тому, чего у нас нет. Просто, господа и дамы, имейте в виду, что подвиг «Варяга» не забыт и через столетие.
А на экране уже корабельный кильватер, эскадра идет на учения. В кадре мелькает наш «Быстрый», за ним в кильватере четыре БДК семьсот семьдесят пятого проекта, это как раз тот момент, когда корабли, базирующиеся в бухте Фокино, присоединились к основным силам. Дальше поход через Тихий океан и начало испытаний системы «Туман».
- Постойте, постойте, Михаил Васильевич, - господин Лендстрем протер толстые стекла своих очков, - можно немножко поподробнее про этот «Туман»? А-то ничего и непонятно...
Я остановил воспроизведение, - Хорошо, Карл Иванович. Если быть кратким и изложить вопрос в двух словах, то могу сказать что в тридцатых-сороковых годах двадцатого века был разработан способ обнаружения при помощи радиолучей воздушных и морских объектов. Устройство получило название радар, и к концу двадцатого века без него не обходится ни один корабль. А чаще всего на боевом корабле имеется три четыре радарных системы различного назначения. Поскольку для радиолучей не являются препятствием темнота, снег, дождь, туман и прочие явления природы, то это очень надежное средство обнаружения. Для обеспечения скрытности перемещения целых эскадр наши русские инженеры и ученые и разработали изделие «Туман», которое должно было замутнять зрение радаров, делать их бесполезными для обнаружения наших кораблей. Физические принципы на которых все это основано нам не сообщали поскольку изделие было глубоко-секретным, и в том числе именно ради его испытания и были организованы эти учения. Вам понятно?
- В общем да, но хотелось бы поподробнее… - Лендстром снова нацепил очки на нос.
- Когда прибудете на острова Эллиота, найдете профессора Тимохина, он один из разработчиков изделия и, надеюсь, сможет дать вам наиболее полные объяснения. – дождавшись утвердительного кивка, я снова запустил фильм. Съемки тайфуна, так сказать изнутри, впечатлили всех. Даже здесь, в тихом и уютном салон-вагоне, казалось ото разъяренный океан вот-вот вырвется из экрана, а уж тогда… меня передернуло, впечатления сильнее не надо. Тем более что я сам тогда в реальности впервые столкнулся с чем-то подобным. Ведь на подводном флоте как, нырнула лодка метров на тридцать пятьдесят, и только акустик знает о том, что творится на поверхности. А тут здрасьте – товарищ Нептун лицом к лицу. И вот он тот момент – удар молнии! Бело-розовая вспышка и все! Вокруг ровный как стекло Тихий океан.
Я остановил изображение – Дамы и господа, вы только что видели момент нашего проникновения из две тысячи двенадцатого в тысяча девятьсот четвертый год. Тайфун и молния это был еще две тысячи двенадцатый, а штиль, это уже тысяча девятьсот четвертый год. Предположительно, все произошло из-за удара так называемой суперомолнии прямо в эмиттерное поле «Тумана». Физика процесса абсолютно непонятна, даже наш профессор может только чесать затылок и пожимать плечами.
Тут Великая Княгиня Ольга произнесла загадочную фразу, - Сандро, вот тебе сразу и вместе и машина из золота и хрусталя и вполне себе божественный удар молнии.
- Да-а… - только и смог задумчиво протянуть Великий Князь Александр Михайлович.
Что же, если они считают наше появление результатом божественного вмешательства, то можно им и немного подыграть, тем более что говорить я буду лишь одну только правду, - Ваши Императорские Высочества, потом мой штурман сказал мне, что было такое впечатление,, что тайфун искал нашу эскадру, как человек шарящий в темноте по столу в поисках коробки спичек. Что там было после, мы не знаем, но вот это запомнилось четко. Нас будто ловили сачком. И еще. Мой корабль не входил в группу обеспечения «Тумана» и оказался в поле захвата случайно, можно сказать, что у нас вдруг вышел из строя привод на один винт и шторм погнал нас прямо в центр строя, туда, где и был «Туман». Потом уже я подумал, что мы были нужны именно здесь…
- Да, Михаил Васильевич, вы оказались нужны именно здесь, - Великий Князь Александр Михайлович встал из-за стола и начал прохаживаться туда-сюда, - И что же вы так сразу решили идти в Порт-Артур?
- Как только штурманы точно установили год и месяц, то да! Во исполнение присяги. Дело в том, что как правопреемники Российской Империи, мы оказались в состоянии войны с Японией, потому что в состоянии войны с ней находится сама Российская империя. А как правопреемники СССР мы навечно в состоянии войны с Японской Империей, которая капитулировала в сорок пятом, и после этого любая ее структура, отказывающаяся от капитуляции, подлежит, с нашей стороны, полному физическому уничтожению. Может, я немного путано объясняю?
- Да нет, как раз понятная и похвальная позиция. – Александр Михайлович посмотрел прямо на меня, - И что, никто не был против?
- Почему никто не был? Наверняка некоторые личности были недовольны. О вас, знаете ли осталась не слишком хорошая память. Один из недовольных даже был так глуп, что начал пацифистскую агитацию. Это было не на моем корабле, а на том где был установлен «Туман». Гласный и открытый военный трибунал приговорил его к смертной казни за враждебную агитацию в военное время. Из-за действия осадного положения приговор был приведен в исполнение немедленно.
- Понятно! И что же было дальше? – Александр Михайлович снова уселся на свое место.
Я показал им наш славный боевой путь, начиная с ареста «Принцессы Солнца» и кончая выходом окрестности Порт-Артура. Да, караван арестованных купцов произвел на них впечатление, как и сцена ночного расстрела японского истребительного отряда. Но вот пошли кадры дела при Порт-Артуре. Все прямо приникли к экрану. Господин Лендстрем даже не заметил, как перегнулся через плечо своего шефа. А там стремительно неслись рассекаемые волны, беглыми очередями грохотали орудия и тонули один за другим японские корабли. Господи! Неужели это я между командами, орал дурным голосом «всех на дно»! А вот мой «Быстрый» снят со стороны «Трибуца». Нос режет волну, отвернутые на три четверти башни со страшной скоростью выбрасывают в сторону японских крейсеров снаряд за снарядом. Ну прямо закрашивай название «Быстрый» и пиши «Немезида» или «Страшнее Ада». А потом наш с «Трибуцем» торпедный веер по строю броненосцев, и последовавшая за этим череда взрывов.
- Ну-с, Александр Михайлович, - господин Лендстрем распрямился и снова стал протирать платком свои многострадальные очки, - все точно так, как и было в тех телеграммах. Не соврали господа очевидцы.
- Не, соврали… - Великий Князь Александр Михайлович достал из своего саквояжа бювар с листами плотной, чуть голубоватой именной бумаги, украшенной по верху гербом дома Романовых и монограммой. Потом немного подумал, и отодвинул бювар в сторону, - Господа, давайте обсудим наши дальнейшие действия, после чего я наконец напишу обещанные письма.
