И никто кроме нас - 1 в соавторстве с Михайловским А.Б.

[Александр М.]

30 марта 1904 года 06-05 по местному времени.
Порт-Артур.
Над городской набережной сырой ветер нес хватающие за душу звуки «Прощанья славянки». Пять русских броненосцев «Петропавловск», «Севастополь», «Полтава», «Победа», «Пересвет» отправлялись в боевой поход. Рыдали медные трубы гарнизонного оркестра, плыли над водой разрывающие душу звуки. Немногочисленные провожающие с набережной махали платками и фуражками. Русская броненосная эскадра уходила в море под брейд-вымпелом вице-адмирала Алексеева. Один за другим они проходили мимо батареи Тигрового Хвоста и вскоре скрылись в туманной дымке на горизонте.
Не прошло и получаса, как к зданию Порт-Артурского телеграфа стали подходить весьма респектабельные господа. Пара журналистов и трое состоятельных торговцев, из них двое китайских. Все они желали дать телеграммы «до востребования» в Шанхай. Телеграммы у них с вежливой улыбкой принимали, но никуда не отправляли. Это была плановая операция российской контрразведки по выявлению вражеской агентуры. Поскольку японский флот от берегов Квантуна был отброшен, и семафорная связь с японскими миноносцами была невозможна, а джонка до Вейхавея будет ковылять пару суток… Короче вся японская, британская и американская агентура, независимо друг от друга, толпой ломанулась на телеграф.
Жандармский штаб-ротмистр Микеладзе, которому была поручена эта хитроумная операция, пережил не самую приятную неделю. Сначала разгорелся скандал вокруг генерала Стесселя, причем многие концы тянулись к нему – Микеладзе. Из Мукдена понаехали люди Алексеева, «ревизионная комиссия» - генерал оказался замешан во вполне непристойных делах и история вышла нешуточной. Через двое суток обливания холодным потом, когда же наконец доберутся и до него, штаб-ротмистр был вызван во дворец Наместника. Там с ним имел беседу флаг-капитан вице-адмирала Алексеева капитан первого ранга Эбергард, и еще один господин во флотском мундире капитана второго ранга, но с узнаваемыми штаб-ротмистру повадками. Представлен он был как Баев Игорь Михайлович. Жесткий взгляд серых глаз, презрительная складка губ и еще кое какие приметы наводили штаб ротмистра на мысли не о нынешних рафинированных питомцев Гороховой, а о жестоких временах Сыскного Приказа, дыб и кнутов. Именно этот господин четко и ясно и объяснил штаб-ротмистру его задачу, и в конце добавил... – Если вы все сделаете правильно, и операция пройдет успешно, то и мы постараемся забыть о некоторых фактах вашей биографии. Эх, была бы моя воля… но, к сожалению, у России и Государя слишком мало опытных жандармов. Так что идите, и оправдайте оказанное вам доверие... – от этих слов Микеладзе пробрала волна ужаса, таким тоном со смертными мог бы говорить Ангел Господень или посланец Князя Тьмы. Оставшиеся до операции дни он провел в судорожных попытках тщательно подготовиться к «оправданию доверия». Неизвестного господина он больше не видел, до самого вчерашнего вечера. Вчера же тот встретил Микеладзе поздно вечером в компании трех крепких громил в наполовину пехотной, наполовину морской форме. У двоих были погоны прапорщиков, у одного подпоручика. Микеладзе догадался что они из формирующейся на островах Элиота бригады морской пехоты. Там у штаб-ротмистра не было ни одного информатора, а те кто что-нибудь мог знать об этом деле отделывались ничего незначащими фразами.
- Понятно, почему, подумал штаб-ротмистр, если там на жандармском хозяйстве сидит этот Паук, у него не заболтаешь, враз голову оторвет. Только вот откуда он взялся, может из военной разведки, а может и из «товарищей» кого перевербовали. У них, говорят, с изменниками весьма жестко поступают-с.
- Так-с, господин штаб-ротмистр, - после некоторой паузы произнес капитан второго ранга, - Будьте готовы к завтрему… - и так же бесшумно как подошел, растворился во тьме, вместе со своими провожатыми. Будто нечистый дух. Именно тогда, от греха подальше, и решил штаб-ротмистр вести жизнь честную и богобоязненную, службу исправлять честно и добросовестно, а на всяческие махинации махнуть рукой… что и привело его к чину полковника, в момент выхода в отставку, а через четыре десятка лет, к смерти в собственной постели в окружении многочисленных детей, внуков и правнуков. А ведь его судьба могла сложиться и иначе, кто знает…
Короче, по результатам операции «Телеграф», в Порт-Артуре была вскрыта целая разведывательная сеть из британских, японских и одного американского шпиона. В ответ на вопрос Микеладзе: - А что же теперь со всей этой компанией делать, не проще ли их всех арестовать? – капитан второго ранга Баев ответил, что арестовать их и дурак сможет, но тогда на их место пришлют других – поумнее. И кстати не стоит расслабляться, некоторые знаковые фигуры, такие как мистер Сидней Рейли, он же лесоторговец из Одессы, так и не были засвечены. А значит в игре еще могут быть темные карты того же или даже большего достоинства. Так что не стоит расслабляться.

Вице-адмирал Алексеев стоял на мостике флагманского «Петропавловска», подставляя лицо соленому ветру. За его спиной море вспахивал бронированный кулак из пяти броненосцев. Огромная сила в этих морях, у японцев так вообще не осталось ни одного современного броненосца, так мелочи - трофей китайской войны «Чин-Иен» и тридцатилетний старик «Фусо». Пять броненосцев, пять пальцев в кулаке. Правда, это не самый писк военно-морской моды, эскадренный ход получается не больше пятнадцати узлов, в то время когда утопленники «Того» бегали по семнадцать с половиной. Но они сейчас на дне, спасибо каперангу Карпенко, одним залпом смел с игральной доски все японские эскадренные броненосцы и пару броненосных крейсеров в придачу. Да и в этой операции у пары Макаров-Карпенко пока все идет успешно. Час назад состоялась, как будут выражаться в будущем «радиоконференция», ну это когда несколько абонентов сразу разговаривают. И у Иессена и у Макарова-Карпенко все идет по плану. Владивостокский отряд крейсеров строго по графику идет к Корейскому проливу. Паллада с Новиком так разошлись на коммуникациях, что у японцев введен временный запрет на выход трампов в море. И это хорошо, никто не заметит, что «Трибуц», «Баян» и «Аскольд» на максимальных оборотах побежали на север. И вот донесение Карпенко, - Несколько часов назад с разведывательного вертолета обнаружен выход в море второй боевой эскадры вице-адмирала Камимуры. В состав эскадры входят четыре броненосных и четыре бронепалубных крейсера, а также восемь больших контрминоносцев.
- Не рискнул, значит Камимура номерной мелочью, море то штормит, а их мореходность под сильным вопросом. – подумал вице-адмирал, - Вот высокий полубак, как на «Трибуце», это да! – скакнула его мысль, - Это в будущем хорошо придумали. Корабль того же водоизмещения в мореходности резко прибавляет, по сравнению с ровнопалубным. Значит, с Камимурой все решится завтра. Уже сейчас он фактически отрезан от Сасебо. Хотя может показаться что «Баян» и «Аскольд» это не серьезно против целой крейсерской эскадры, даже если к ним добавить рюриковичей и «Богатыря». Только вот с ними «Трибуц» - убийца броненосцев, а это значит, что японцам пора заказывать некрологи. А потом и мы заглянем в Чемульпо, а то там, говорят, скопилось много грузов для японской армии. И пусть там меня ждет хоть вся третья эскадра и господин Катаока лично, противопоставить пяти более-менее современным броненосцам ему нечего. Да, и если «Диана», с «Новиком» уже схватили больше десятка «призов» и еще пять пароходов ими потоплены, то может быть лучше дать им приказ возвращаться в Артур? Задания свои они выполнили: и внимание отвлекли, и торговлю слегка порушили. Не оказаться бы в положении той индийской обезьянки, когда и тащить тяжело и бросить жалко… Точно, надо передать Эссену – пусть возвращаются – они свое дело сделали. А мы идем в Чемульпо, будем «наводить порядок» там, откуда это все началось.

[Kunoval]

30 марта 1904 года 06-05 по местному времени.
Порт-Артур.
Над городской набережной сырой ветер нес хватающие за душу звуки «Прощанья славянки».

А "Прощанья славянки" уже написано? Он вроде как перед первой мировой появился.

[Efimytch]

А "Прощанья славянки" уже написано? Он вроде как перед первой мировой появился.

Так у авторов "Прощание славянки" уже "засветилось".
Под этот марш Алексеев и Макаров моряков с "Трибуца" награждали.
Меня больше волнует, как успели после столкновения 13 марта "Севастополь" починить?
Там же винт был повреждён и вал.
"Пересвету"-то меньше досталось.

[maitre1972]

Эскадра под командованием Алексеева вышла без единого миноносца?

[vorobei]

Там типа к шторму дело идёт. Т.е. погода для миноносцев не вполне подходящая. Их не будет ни у той, ни у другой стороны.

[Александр М.]

31 марта 1904 года 05-35 по местному времени.
Корейский пролив, 25 миль южнее о. Цусима, БПК «Адмирал Трибуц»
Капитан первого ранга Сергей Сергеевич Карпенко.
С минуты на минуту взойдет солнце. Кучевые облака над нашей головой уже окрасились в розовый цвет. Полчаса назад поднятый для осуществления визуальной разведки экипаж лейтенанта Свиридова доложил, что визуально наблюдает на левом траверсе эскадру Камимуры, а прямо по курсу, милях в тридцати, Владивостокский отряд крейсеров. Ловушка почти захлопнулась. Ожидаемое время встречи Камимуры и Иессена на контркурсах через один час сорок пять минут. После чего японцы, скорее всего, сделают разворот «все вдруг» и навяжут «рюриковичам» линейный бой на дальней дистанции, для которого они совершенно не приспособлены. Я взял бинокль и вышел на левое крыло мостика, чуть левее носа были видны дымы кораблей. На таком расстоянии они сливались в одно расплывчатое пятно.
Вернувшись в рубку, я запросил на связь Макарова.
- Здравия желаю, Степан Осипович. Мы их нашли. И Камимуру и Иессена. Музыканты в сборе, ваше Высокопревосходительство, бал вот-вот начнется.
- Очень хорошо, Сергей Сергеевич, - немедленно отозвался Макаров, - доложите-ка обстановку поподробнее?
- У Камимуры вся эскадра в сборе, четыре броненосных и четыре бронепалубных крейсера. Восемь четырехсот тонных истребителей, два отряда, идут на двадцать кабельтовых мористее относительно корейского берега. По моим расчетам, до первого огневого контакта остался примерно один час сорок пять минут. Сейчас наша дистанция до концевого японского бронепалубника около тридцати миль, до головного броненосного крейсера тридцать пять. Мы их нагоняем со скоростью восемь узлов. К моменту начала боя мы сократим эту дистанцию до восемнадцати и двадцати трех миль соответственно.
- Погодите, Сергей Сергеевич, через несколько минут буду…. - Макаров отключился.
Пока мы разговаривали, планшетисты нанесли на планшет восковыми мелками исходные позиции кораблей. Пока по донесениям с вертолетов. Совсем скоро отряд Камимуры должен появиться и на наших радарах. Если бы в воздухе висел банальный А-50, то я мог бы видеть все вокруг миль пятьсот. Но эта роскошь осталась для нас в прошлом, или точнее в будущем.
Когда Степан Осипович поднялся в рубку, там уже царила спокойная, совершенно деловая обстановка. Звучали негромкие голоса, на планшет наносились позиции русских и японских кораблей. Те же данные оперативно отправлялись на «Россию» к адмиралу Иессену. В этот раз для русских моряков бой не станет неожиданностью.
Первым делом вице-адмирал Макаров осмотрел горизонт в бинокль, потом повернулся ко мне.
- Ну-с, Сергей Сергеевич, и какой у вас план?
- План, Степан Осипович, прост как у Цезаря. Я предполагаю, что при завязке боя, Камимура, пройдя мимо Карла Петровича на контркурсах, развернет свои броненосные крейсера «все вдруг» и выйдет на линейный бой на любимой для японцев дистанции в двадцать пять тридцать кабельтовых. Там у него на руках будут все козыря. Он, прекрасно знает, что до войны наших артиллеристов учили стрелять на дистанциях десять-пятнадцать кабельтовых. Что наши бронебойные снаряды с дубовыми взрывателями на больших дистанциях малоэффективны, и про свое превосходство в восьмидюймовых орудиях главного калибра как шестнадцать против шести. То есть он будет считать себя хозяином положения. Одновременно, его бронепалубники, последовательно повернут на восемь румбов влево и сделают колонне Иессена классический «кроссинг Т». После чего, повернув на восемь румбов вправо, будут брать Владивостокский отряд в два огня… или описав циркуляцию, второй раз сделают «кроссинг Т» под кормой. Но это неважно, потому что мы не дадим им повернуть даже в первый раз. Имеющиеся у нас ракеты «Раструб Б» предназначены для поражения кораблей имеющих небронированный борт. Их-то мы и выпустим по японским собачкам с дистанции примерно в двести кабельтовых….
- Сергей Сергеевич, - прервал меня Макаров, - а может все-таки ударить столь грозным оружием по броненосным крейсерам? Вы конечно специалист в этом вопросе, но четырех, как вы выражаетесь «асамоидов» я опасаюсь куда больше чем легких бронепалубных крейсеров.
- Степан Осипович, пусть мы за время стоянки и «модернизировали» ракеты, вытащив из торпедных отсеков торпеды, и заменив их по весу влажным пироксилином. Но все равно это не бронебойное оружие, а фугасное. Следовательно, их воздействие на борт «асамоидов» будет не столь эффектных как на тонкие борта японских «собачек». Вы вспомните, что было под Порт-Артуром, все четыре бронепалубника были уничтожены на месте. Тут мы также, в одно касание, снимем с доски четыре вражеских фигуры. После чего вертолеты атакуют линию «асамоидов» торпедами. Так же как и под Порт-Артуром. С первого захода мы получим два потопленных или тяжело поврежденных крейсера. А с двумя оставшимися владивостокская четверка, «Баян» и «Аскольд» должны справиться сами. В крайнем случае, поддержу свою репутацию и разорюсь на два «Шквала»…. Только вот я опасаюсь стрелять по японцам, когда за ними в створе наши корабли. Не дай-то бог промах, а глупому железу все равно под чьим днищем взрываться. Вот если эти двое побегут и расстворятся с Владивостокской эскадрой, тогда да…. Или еще раз поднимем вертолеты с торпедами, или рубанем «Шквалами», будет видно по обстановке….
- Хорошо, Сергей Сергеевич, - кивнул головой Макаров, - сделаем, как вы сказали. С господином Того у вас вышло лучше всяких похвал, надеюсь и с господином Камимурой вы меня не подведете…. А так цена этого боя для вас, я думаю, это адмиральские орлы уж точно.

31 марта 1904 года 07-15 по местному времени.
Корейский пролив, крейсер 1-го ранга «Россия»
Первые японские снаряды дали недолет и подняли два пенных столба взрыва, кабельтовых в двух от носа «России». Следующая пара с воем пролетела над кораблем и рванула в трех кабельтовых дальше. Карл Петрович Иессен прекрасно понимал замысел своего оппонента - проходя на контркурсах последовательно отстреляться всеми четырьмя своими крейсерами по русскому флагману. А ведь за броненосной четверкой идут четыре бронепалубных крейсера, которые тоже надо учитывать….
- Сергей Викторович, - обратился он к лейтенанту Злобину, дежурившему у рации. - Что там у Макарова? Еще немного и нам будет очень жарко.
- Они здесь, ваше превосходительство, - ответил лейтенант, выслушав слышный одному ему голос вахтенного с «Трибуца», - отсчет уже идет, до их вступления в дело осталось меньше трех минут.
- Ну, с Богом, - размашисто перекрестился адмирал и взялся за бинокль. Далеко позади японского строя в небо поднимались две ниточки дыма. Тем временем снаряды вокруг «России» стали падать чаще, к обстрелу подключились уже все броненосные крейсера Камимуры. А бронепалубники контр-адмирала Уриу стали последовательно ложиться в левую циркуляцию, подрезая русским путь через Корейский пролив. Первый снаряд, по иронии, должен был мирно пролететь мимо, но по пути встретился с такелажем фок-мачты «России», вихрь раскаленных осколков ударил по палубе. На корабле появились первые убитые, и первые раненые, из расчетов открыто стоящей артиллерии. Вспыхнул пожар. Секунду спустя второй снаряд ударил в левую скулу, под клюзы, якорная цепь лопнула, и якорь нырнул в море. Русские крейсера отвечали из своих орудий по головному японскому крейсеру. Сражение началось. Вода вокруг крейсера буквально кипела, как кастрюля, с супом поставленная на слишком большой огонь. За всей этой суетой никто кроме адмирала Иенсена не заметил, как далеко в море вспух клуб белого дыма, за ним второй… третий… четвертый….
- Что это, лейтенант? - подозвал Иессен Злобина, - уже четыре раза….
- А, Карл Петрович, - злорадно ухмыльнулся лейтенант, - писец пришел котенку, это «Раструбы», сейчас макакам будет совсем весело. Смотрите на их бронепалубники по внимательнее….
Недоумевая, к какому котенку, пришел какой песец, контр-адмирал Иессен навел бинокль на головной японский бронепалубник. И вовремя. Если верить справочникам это был флагман четвертого боевого отряда крейсер «Нанива» с контр-адмиралом Уриу на борту. Был. Потому что крылатая ракета «Раструб Б», мчащаяся в десяти саженях над водой со скоростью реактивного авиалайнера конца двадцатого века, наконец то засекла своей тепловой ГСН котельное отделение японского крейсера. После чего радиокомандное управление было прервано, и чуть изменив курс, вестник смерти нацелился в борт японского крейсера прямо под единственной трубой. Неизвестно что думал контр-адмирал Уриу в последние секунды своей жизни, но то что на «Наниве» заметили «Раструб» это, несомненно. Крейсер рыскнул на курсе, будто пытаясь увернуться, но чуть шевельнулись рули, парируя жалкую попытку, и ракета ударилась точно туда, куда и целилась, прямо напротив котлов. Взрыв ста пятидесяти килограмм морской смеси и семисот пятидесяти килограмм пироксилина был страшен. Крейсер практически разорвало пополам. Да и много ли надо для кораблика в три тысячи тонн, в котором прочность была принесена в жертву скорости. Секунду спустя свое слово сказала нервная шимоза, которой были начинены японские снаряды, и на месте гибели корабля расплылась жирная клякса черного дыма. Десять ударов сердца спустя за «Нанивой» последовал «Акаси», потом «Такачихо» и «Нийитака». Команды японских броненосных крейсеров настолько оцепенели он ужаса внезапной расправы, что даже на какое-то время прекратили огонь по Владивостокскому отряду.
- Морской демон! - пронесся крик японского сигнальщика с фор-марса, - Там!
Рука матроса указывала назад, где на первый взгляд кроме дымов от двух кораблей ничего не было. Но внезапная гибель отряда Уриу так напоминала завязку Порт-Артурской бойни, описание которой удалось добыть японской разведке. В мгновение просветления вице-адмирал Камимура понял все. Его выманили из Сасебо, как жадного пса из будки, бросив толстую кость с куском мяса: - На жри! И хваленая японская разведка в этот раз села в большую грязную лужу, потому что по их сведениям этот ужас морей сейчас должен быть на тысячу миль южнее, как и «Баян» с «Аскольдом», которым наверняка принадлежат дымы. Макаров провел его как мальчишку, и не только его. Но сейчас главное - что же делать дальше? Совершенно очевидно, что это русское чудо не даст ему добить ни одного корабля Владивостокской эскадры, и если верить данным с дальномера до «Демона» уже меньше ста пятидесяти кабельтовых. Адмирал Камимура поднял бинокль к глазам.
- И летит он почти как миноносец, узлах на двадцати пяти…. Убежать от него не удастся…. В этот момент оба отряда истребителей развернулись навстречу чужаку. Они могли бы уйти в открытое море, и никто бы за ними не гнался слишком мелкая добыча, но команды выказали истинную самурайскую доблесть и рванулись в лихую атаку на ужасного врага. Восемь больших четырех трубных миноносцев, густой дым из труб, вытягивающийся в нитку за стремительными силуэтами. И… тут заработала артиллерия «Трибуца». Камимура видел, как частым как у картечницы огнем ударили две пушки. Судя по рвущимся вокруг японских миноносцев снарядам сто двадцать или даже сто пятьдесят миллиметров. А снаряды рвались густо, накрыв цели практически сразу же. Причем на таких дистанциях, на которые японские орудия не могли бы, и докинуть снаряд, а тем более попасть. Пятнадцать минут спустя для японских миноносцев все было кончено, а русский крейсер-убийца приблизился к колонне японских крейсеров еще на пару миль.
- Поднять сигнал, - скомандовал Камимура, - повернуть «Все вдруг» на восемь румбов влево. Будем прорываться в Мазанпо через Владивостокский отряд, надеюсь пресветлая Аматерасу не оставит нас своими милостями. - Объяснил он своему начальнику штаба, капитану первого ранга Като.
- Но, господин адмирал, - возразил тот, - на коротких дистанциях «Рюрики» разнесут нас в клочья из своих восьмидюймовок.
- Против этого русского демона у нас вообще нет шансов, - отмахнулся Камимура, - я не думаю, чтобы он стал стрелять своим главным калибром через строй своих же кораблей. Сейчас наш долг сохранить для Японии то, что еще можно сохранить. Этот поход моя ошибка, и если мы выберемся из этой переделки живыми, я обязательно испрошу у божественного Тенно разрешения сделать сеппуку….
Адмирал не знал, что командиры вертолетов, кружащихся неподалеку, уже получили свой приказ, и выпущенные ими две электроторпеды продираются сквозь толщу воды, отыскивая цели своими акустическими ГСН. Не оставляющие следов, а потому невидимые они до последнего момента оставляли в неведении японских сигнальщиков. Не успел «Идзумо» завершить циркуляцию, нацеливаясь межу первым и вторым русскими крейсерами, как под кормой, что-то глухо ухнуло, и в небо поднялся пенный столб воды. Крейсер сначала рыскнул на курсе, потом вдруг задрожал крупной дрожью, да так что у адмирала от тряски застучали зубы. Это погнутые взрывом гребные валы сейчас в клочья разносили дейдвуды, подшипники и все что подвернется по пути. Внезапно тряска прекратилась и из предохранительных клапанов в небо ударила белая струя пара. Инженер-механик остановил обе машины, пока они не растрясли корму вдребезги, и начал сбрасывать давление пара в котлах. Секунду спустя, совсем рядом прогремел оглушительный взрыв. Камимура повернул голову и увидел, как над «Токивой» встал грибовидный столб густого черного дыма от взорвавшихся погребов. Мгновение спустя владивостокские крейсера обрушили шквал огня на уцелевшие «Адзуму» и «Ивате». Чем меньше было расстояние, тем эффективней был русский огонь. Четыре против двоих. Через русский строй продрались два изуродованных инвалида с выбитой артиллерией, сбитыми трубами и подводными пробоинами. На корме «Адзумы» полыхал неслабый пожар, и казалось, что кормовая башня уже раскалилась докрасна. Их скорость упала как минимум вдвое, а с юго-запада к месту боя подходили совсем неповрежденные «Баян» и «Аскольд». Дальше началось то, что на военно-морском языке называется затаптыванием подранков. Японцы сражались отчаянно, а русским совсем не нужны были ни трофейные корабли, ни пленные японские моряки. На месте гибели японских крейсеров из воды подняли не более двадцати японцев и среди них ни одного офицера. На последних минутах сражения не повезло Карлу Петровичу Иессену, один из последних японских снарядов выпущенных из носовой башни «Идзумо» ударил в боевую рубку «России». Вихрь осколков проник через кормовые щели. Были убиты или ранены практически все находящиеся внутри. Лейтенант Злобин, благодаря тому, что рация была преднамеренно установлена в мертвой зоне, был только оглушен. Контр-адмирал Иесссен получил два куска рваного железа в плечо и в бедро и сейчас истекал кровью. Также был ранен командир крейсера капитан первого ранга Андреев. Рулевой, на долю которого пришелся основной сноп осколков, был убит наповал. «Россия» было, неуправляемо покатилась в сторону, но минуту спустя другие руки взялись за окровавленные рукояти штурвала и вернули ее на курс. Сражение в Корейском проливе было выиграно, пусть дорогой, но не фатальной ценой. Вторая боевая эскадра была уничтожена полностью, ускользнуть в суматохе сумело только авизо «Чихайя». Погибли вице-адмирал Камимура, контр-адмиралы Уриу и Мису. Это был второй удар, пославший японский флот в нокдаун.

[Efimytch]

Это был второй удар, пославший японский флот в нокдаун.

На этот раз уже нокаут

[Александр М.]

Нокаут будет через сутки. когда Алексеев своими пятью броненосцами застукает в Чемульпо пятый боевой отряд из старого броненосцы "Чин-Иен" и трех бронепалубных Мацусим, и разнесет его вдребезги бронированным кулаком. А потом приведет к общему знаменателю и порт вместе со складами военного имущества. Но это будет завтра.

[Александр]

А потом приведет к общему знаменателю и порт вместе со складами военного имущества.

К общему знаменателю, это под русский флаг?
Ибо и суда и их грузы гораздо нужнее разворачивающемуся представительству России в регионе, чем такой сухопутной стране как Япония..

ПыСы Чин-Йен жалко....надо бы затрофеить и китайцам вернуть...

[Alopex]

Контр-адмирал Иесссен получил два куска рваного

Иессен

[Садко]

[quote] Здравия желаю, Степан Осипович. Мы их нашли. И Камимуру и Иессена. Музыканты в сборе, ваше Высокопревосходительство, бал вот-вот начнется.
- Очень хорошо, Сергей Сергеевич, - немедленно отозвался Макаров, - доложите-ка обстановку поподробнее?
- У Камимуры вся эскадра в сборе[/quote]

"В сборе..." и "в сборе"... Может, во втором случае лучше - "в наличии"?..

[Alopex]

Если бы в воздухе висел банальный А-50, то я мог бы видеть все вокруг миль пятьсот.

Урежьте осетра: на пятьсот миль А-50 ничего не видит, даже баллистические ракеты.
Надводные цели А-50 видит максимум на 350-400км, в зависимости от высоты полета (крейсерская высота или практический потолок) - дальше ему кривизна Земли не позволяет.
В мили/версты 350км пересчитаете сами...

С поднятого на 3км КА-27 можно рассчитывать засечь корабли за 200км, разница в дальности не настолько и большая...

[Александр М.]

УВ. Садко, поменял на...
- У Камимуры в наличии вся эскадра, ...

Ув. Alopex, урезаю до 200 миль, с вертолета в два раза меньше - 100 миль.

[Alopex]

После чего японцы, скорее всего, сделают разворот «все вдруг» и навяжут «рюриковичам» линейный бой на дальней дистанции, для которого они совершенно не приспособлены.

для которого те совершенно не приспособлены.
потому что "они" - это будет ссылка на подлежащее, японцы, а не на рюриковичей.

доложите-ка обстановку поподробнее?
- У Камимуры вся эскадра в сборе, четыре броненосных и четыре бронепалубных крейсера. Восемь четырехсот тонных истребителей, два отряда, идут на двадцать кабельтовых мористее относительно корейского берега. По моим расчетам, до первого огневого контакта остался примерно один час сорок пять минут. Сейчас наша дистанция до концевого японского бронепалубника около тридцати миль, до головного броненосного крейсера тридцать пять. Мы их нагоняем со скоростью восемь узлов. К моменту начала боя мы сократим эту дистанцию до восемнадцати и двадцати трех миль соответственно.
- Погодите, Сергей Сергеевич, через несколько минут буду….

В докладе обстановки Макарову почему-то отсутствует позиция/курс Иессена, хотя бы ориентировочная. Макарову/Карпенко она стала неинтересна?

Что там у Макарова? Еще немного и нам будет очень жарко.
- Они здесь, ваше превосходительство, - ответил лейтенант, выслушав слышный одному ему голос вахтенного с «Трибуца», - отсчет уже идет, до их вступления в дело осталось меньше трех минут.

А что, раньше адмиралу было совершенно не интересно где находится Макаров и успеет ли он прибыть к перестрелке, с вопросом нужно было обязательно тянуть до самого начала обстрела эскадры японцами?

[vorobei]

В докладе обстановки Макарову почему-то отсутствует позиция/курс Иессена, хотя бы ориентировочная. Макарову/Карпенко она стала неинтересна?

О положении всех своих отрядов он должен был, при наличии такой связи, постоянно знать.

Так что эта информация была бы интересна лишь в случае отклонения от поставленной задачи.

А что, раньше адмиралу было совершенно не интересно где находится Макаров и успеет ли он прибыть к перестрелке, с вопросом нужно было обязательно тянуть до самого начала обстрела эскадры японцами?

Ну не каждые 5 минут же спрашивать. А тут вроде как уже можно.

[Alopex]

О положении всех своих отрядов он должен был, при наличии такой связи, постоянно знать.

Вообще-то возможности Иессена сообщать свои точные координаты относительно остальных отрядов меньше, чем способность Трибуца их измерять.

Так что эта информация была бы интересна лишь в случае отклонения от поставленной задачи.

если бы Макарову были интересны только отклонения от плана - он бы так и спросил, а он потребовал доложить обстановку подробнее - опускать в докладе один из важных компонентов при этом неразумно, как минимум в докладе обстановки требуется подтвердить отсутствие расхождения обстановки с запланированным таймлайном.

И вообще - критической переменной в плане является время встречи японцев с Иессеном, с этого и нужно было начинать доклад.

Ну не каждые 5 минут же спрашивать. А тут вроде как уже можно.

ну если Иессен только из скромности тянул до последнего с вопросом о том, каким образом Макаров собирается помочь его эскадре, находясь сам вне дальности действия артиллерийского огня - то да.

[Иллюминатор]

- Что это, лейтенант? - подозвал Иессен Злобина, - уже четыре раза….
- А, Карл Петрович, - злорадно ухмыльнулся лейтенант, - писец пришел котенку, это «Раструбы», сейчас макакам будет совсем весело. Смотрите на их бронепалубники по внимательнее….
Недоумевая, к какому котенку, пришел какой песец, контр-адмирал Иессен навел бинокль на головной японский бронепалубник.

1. Уж извините, я все про поведение лейтенанта Злобина - "морскую косточку" в третьем поколении. Если это выписывается такой специальный характер, раздолбая, не знающего службы, и не понимающего ни субординации, ни времени и места (все же бой идет, как никак), то прошу намекнуть, чтобы больше на эту тему не было вопросов. Если же бытовой по сути разговор вставлен как временная заплатка, то обращаю внимание - лейтенанту, приставленному для помощи, следует помогать и по возможности четко разьяснять происходящее человеку явно более умному, ответственному, пусть и временно не информированному. А не обращаться к нему как к случайно встреченному пенсионеру. "А, Карл Петрович..."
2. И "по внимательнее" пишется вместе "повнимательнее".

[Александр М.]

31 марта 1904 года 08-45 по местному времени.
Корейский пролив, БПК «Адмирал Трибуц»
Капитан первого ранга Сергей Сергеевич Карпенко.
Всего каких-то полтора часа продолжалось сражение, в конце живо напомнившее пинание лежачих ногами. Но, несмотря на наш весомый вклад в это сражение, эта победа далась владивостокцам нелегко. Больше всего досталось «России» как флагману, сейчас мы подходим к ней, чтобы принять на борт контр-адмирала Иессена и других тяжелораненых, которые без вмешательства нашего врача просто не доживут до Порт-Артура. Крейсер производит тягостное впечатление. При завязке боя ей досталось больше всех. Большие рваные раны от японских фугасных снарядов в небронированной носовой оконечности. По счастью пробоины надводные, но полный ход и даже небольшой шторм сейчас крейсеру противопоказан. Сбита прямым попаданием погонная палубная шестидюймовка. Грот-мачта грубо «обгрызена» на уровне фор-марса, остатки такелажа бесформенной грудой труб и канатов накрыли собой мостик. Изувеченные остатки шлюпок, частью сгоревших, частью иссеченных осколками до состояния решета, безвольно болтаются на шлюпбалках. За ранеными мы пошлем собственный катер, ибо понятно, что после душа осколков на владивостокских крейсерах не осталось ни одного исправного малого плавсредства. А те, что с виду выглядят целыми, пригодны только для отбрасывания макарон. Из владивостокских меньше всего пострадал «Богатырь», единственный восьмидюймовый снаряд прилетел ему можно сказать случайно.
- Сергей Сергеевич, - повернулся ко мне адмирал Макаров, - как вы думаете, может, соберем здесь, у вас, на совет, командиров кораблей?
- Вы считаете, что это необходимо, Степан Осипович? – скептически хмыкнул я, - Не будет ли слишком большим шоком для господ офицеров, наше внутреннее содержание, вдобавок к нашему внешнему виду?
- Думаю, что нет, Сергей Сергеевич. Господин Одинцов, мне как то говорил…
- Какой из них? – ехидно прервал я адмирала, - Как я понимаю среди ваших ближайших знакомых Одинцовых двое.
- Ваш Одинцов, - так же ехидно ответил Степан Осипович, - Павел Павлович, который праправнук… Так вот, сбили вы меня-с, Павел Павлович, мне как то говорил, что в наши времена каждый год какое то новшество, то аэроплан, по автомобиль, то лодки подводные… Почитывал я господина Жюль Верна, из профессиональных интересов знаете ли… Так вот ваш «Трибуц» на первый взгляд этот самый Наутилус и есть, только надводный. Так сказать, все новшества в одном месте… Имел я уже разговоры с господами офицерами… внушал и объяснял вашу американскую легенду. Пора проверить, как подействовало, или нет.
- А если не подействовало, то что, к примеру, за борт выбрасывать господина Вирена Роберта Николаевича, или во все тайны посвящать? Ох, Степан Осипович, не по нраву мне эта идея… Их же в кают-компанию приглашать придется, командирского салона у нас просто нет. А там такое… Вспомните свой первый визит?
- Сергей Сергеевич, вы только это, свою эту «плазменную панель замаскируйте, а все остальное, это для наших времен чрезвычайно, даже утрировано аскетично. Вроде обители воинов-монахов…
- Ох, Степан Осипович, смотрите, подчиняюсь вашему авторитету. Надеюсь, Степан Александрович, мой старший, возражать не будет, ибо кают-компания его епархия. А совет нужен, абсолютно с вами согласен. Хотя все прошло по плану и цель вроде достигнута, но что-то не то, недоделано все как-то. «Аскольд» то с «Баяном» считайте в деле и не были, боекомплект полный, угля две трети…, это если я правильно доклады Вирена с Грамматчиковым помню…
- Ну-ка, ну-ка, Сергей Сергеевич, договаривайте, - прищурился Макаров, - по вашему лицу вижу же, что вы очередную шкоду задумали? Какую еще свинью вы решили подложить японцам?
- Шкоду, говорите, Степан Осипович? Можно и так сказать, шкода эта японцам сильно не понравится, и некоторым нашим генералам тоже, тем, которые, готовы заманивать супостата внутрь России хоть до Урала. Я думаю, что после разгрома Камимуры, в этом районе можно оставить для долговременного крейсерства «Баян» с «Аскольдом». Тут одни войсковые транспорты японцев шастают, так что призов брать не надо, только топить. Завтра Евгений Иванович должен Чемульпо разгромить в дребезги и пополам, так это не единственный порт. Ту рядом еще и Пусан есть, и Мокпо… Морская блокада Кореи надежней всего устанавливается из этих вод. Зачем «Новик» с призами идет в Артур? Отозвать и сюда, для охраны призов и «Дианы» хватит. То японцы Артур блокировали, а теперь мы им блокаду Кореи устроим. «Богатыря» вернуть в Артур, простите, во Владивосток. Назначить Александра Федоровича Стеммана командующим вспомогательным флотом, а «Богатырь» кораблем-лидером, пусть выйдут всей ордой и блокируют японские порты со стороны Тихого океана. Чтоб японцам, так сказать, жизнь медом не казалась…
- У вас все, Сергей Сергеевич? – поинтересовался Макаров, поглаживая бороду.
- Да, Степан Осипович, по блокаде все… что же касается нас, то мы с «рюриковичами» пойдем сначала навстречу «Диане», а соединившись с ней, повернем на Порт-Артур.
- Примерно так я и планировал… - хитро прищурился Макаров, - только вот про вспомогательные крейсера я не подумал, и про то, что «Диану» с призами лучше присоединить к нашему отряду. Владивостокские крейсера, как вы выразились «рюриковичи» действительно нуждаются в ремонте. Вот только где – вернуть их обратно во Владивосток или вести в Порт-Артур. И так же как и вы, я подумал о Порт- Артуре, как о главной базе. А ведь мыслим то мы с вами одинаково, и думаю, вы, уже созрели для орлов. О чем я и буду ходатайствовать перед государем, как выражается Павел Павлович, в порядке исключения. Но об этом позже, а сейчас значит так, господин Карпенко, собираем командиров и доводим до них задачу, каждому свою. А потом, если позволит доктор, я хотел бы навестить в вашем лазарете Карла Петровича Иессена, как, впрочем, и остальных наших раненых в этом сражении. К вам же направят самых тяжелых.

10-25 по местному времени.
Первыми на борт подняли раненых. Больше полусотни матросов и офицеров. Самые тяжелые, почти полумертвые. С большой потерей крови, обожженные и израненные осколками. Все в окровавленных бинтах, некоторые с шинами наложенными на переломанные руки и ноги. Адмирала Иессена доставили одним из первых. Именно на «России» тяжелых раненых было больше всего, именно с нее их снимали в первую очередь. Плюньте в того кто скажет, что русские моряки отсиживались за спиной «Трибуца», это не так. Эти раненые и те полторы сотни погибших, которых сейчас отпевают корабельные священники, доказывают, что это не так. Мы сделали многое, но не все. Должны были сделать больше, чтобы не было таких потерь. Но с другой стороны русскому флоту надо было дать почувствовать вкус вражеской крови, сделать и их причастными к этой победе. И вот она цена этой причастности, исчисляется в списках раненых и погибших. Хотя без нашего участия справиться с Камимурой у Макарова бы не получилось, тут без вариантов. Уж очень грозное оружие эти «асамоиды» или броненосцы второго класса. Их только то и настоящими броненосцами первого класса прищучить можно. Но что сделано то сделано, русские моряки шли в бой на устаревших кораблях, не предназначенных для линейного сражения, шли что бы если не победить то умереть с честью и забрать с собой побольше врагов. Наше вмешательство только уравняло шансы Хотя, японцев тоже не назвать трусами, дрались они упорно, до последнего вдоха. Что касается раненых, то я связался с нашей базой на Эллиотах. Оттуда в Артур вышлют Страшный и навстречу нам выйдет санитарный лайнер «Монголия». А пока я приказал освободить для раненых несколько матросских кубриков. Как говорится в тесноте да не в обиде, матросы прекрасно меня поняли. Лишь бы у нашего Василия Васильевича Бутова, начальника медицинской службы, хватило на всех медикаментов… конечно мы почти ополовинили стратегические запасы «Вилкова», но в данном случае это стоит того. Вот палуба очистилась от носилок с ранеными, которых переквалифицировавшиеся в санитаров матросы «Трибуца» отнесли вниз, во владения любезного доктора, и к трапу начали причаливать катера с командирами крейсеров. Война продолжалась.
- Господа офицеры! – адмирал Макаров огладил бороду, - Поздравляю вас с новой победой. Теперь перед нами стоит новая задача. Главная и основная. Не дать японцам перебросить на материк ни одной пушки, и ни одного солдата. Потопить или захватить большую часть их транспортного флота. И тогда их армия в Корее умрет сама собой. Значит так, господа офицеры… «Россия», «Громобой» и «Рюрик» пойдут с нами в Артур – исправлять повреждения. Крейсер «Богатырь» возвращается во Владивосток, капитан первого ранга Стемман назначается командующим отряда вспомогательных крейсеров, а его корабль флагманом этого отряда. Ваша задача, Александр Федорович, заблокировать порты на Тихоокеанском побережье Японии. Полностью прервать каботажное и океанское судоходство. Теперь о «Аскольде» и «Баяне». Константин Алексеевич и Роберт Николаевич, вы остаетесь здесь Ваша, так сказать, зона ответственности это Цусимский и Корейский проливы. Именно здесь мы накинем на шею японской армии удавку. Я понимаю, что район крейсирования довольно далек от Артура, но это не беда. Дней через десять мы вернемся с угольщиками и запасами продуктов. Кроме того через сутки к вам присоединится «Новик». Кроме всего прочего, господа, теперь в вашем распоряжении есть связь, которую не сможет прослушать или заглушить противник, и которая позволит вам как связываться друг с другом, так и со мной или наместником Алексеевым. Вопросы есть? Если нет, приступить к исполнению немедля.

[maitre1972]

В дополнении к посту ув. Иллюминатора отмечу, что попаданцы эдаким барски-менторским тоном общаются с адмиралами Русского императорского флота с самого начала. Впрочем,
попаданцы могут вполне дополнять высокий штиль начала ХХ ст. бормотанием вполголоса речевых оборотов, более свойственных началу ХХI ст. Тогда они будут восприниматься как новая разновидность "морского загиба" и в этом качестве охотно перениматься хроноаборигенами от боцмана до адмирала и порождать массу комических ситуаций на радость читателю.
А в отношении всяких там Микеладзе подобное общение - самое оно.

[Agrin]

А сколько всего раненых и медиков?
Странно что с ранеными не прибыли местные врачи и священник.

"вы только это, свою эту «плазменную панель замаскируйте"
Мне кажется Макарову не говорили что на стене плазменная панель.
Может так лучше
"вы только это, свой настенный кинематограф замаскируйте"