Авторам - обещаный переработаный эпизод с переправой через Байкал.
Ст.Байкал переделана полностью, ст.Танхой самую малость. Запятые и прочее в этом куске постарался отрихтовать.
Если устраивает - примите в дар
22 марта 1904 года, утро.Ж/д станция Байкал.
Определённо, начинаются самые дикие места. Вот уж сорок вёрст ни одного полустанка, лишь угрюмые утёсы да мрачный заснеженный лес по правую сторону пути. Дорога прорублена в скальных склонах вдоль крутого берега Ангары. Последние вёрсты в сплошном тумане, река парит. Значит, лёд здесь уже сошёл. Александр Михайлович оторвал взгляд от вагонного окна. Не соврал, видно, начальник дистанции, как бишь его? Забыл, ну да Бог с ним. Сегодня паром-ледокол должен будет совершить первый рейс после суровой зимы, дабы доставить царский литерный поезд на восточный берег.
Порт Байкал, теснящийся на небольшой террасе под крутою сопкой, встретил Великих Князей пронизывающим ветром. Парящая вода простиралась лишь в сторону истока Ангары, сам Байкал был скован льдами. На ледяной глади виднелись десятки людей, лошадей, саней. Чёрная цепочка бесконечного обоза уходила за горизонт. Пути на станции оказались забиты товарными вагонами, платформами с камнем, строительным лесом и сортовым металлом. На западном участке Кругобайкальской дороги, от порта Байкал до Култука, сейчас вовсю кипит работа. К осени он должен быть готов, тогда и надобность в переправе отпадёт, а ведь там одних тоннелей необходимо построить аж сорок штук. Помимо прочих, там работают итальянские и албанские каменотёсы, каково им, к сибирским холодам вовсе непривычным?
Встретивший важных персон начальник Байкальской переправы, инженер-механик Заблоцкий, на вопрос о готовности парома лишь обескуражено развёл руками.
- Увы, Ваше Высокопревосходительство. Паром «Байкал», согласно депеше из Иркутска, сейчас обкалывают ото льда, к обеду закончат, и он будет готов развести пары. Но… толщина льда уже в трех верстах от порта достигает двух аршин, и даже более, что для него совершенно непреодолимо. Вот если постоит солнечная погода, дней десять, тогда льды должны будут ослабнуть-с…
- Десять дней ожидать здесь? – воскликнул Михаил. – Это невозможно! К тому времени мы должны непременно быть в Порт-Артуре, а не в Порт-Байкале.
- Позвольте, Станислав Александрович, - Александр Михайлович начинал сердиться. – Если лёд до сих пор настолько толст, отчего же тогда закрыта ледовая переправа, которая, насколько мне известно, действовала в течение зимы?
- Так ведь лёд, Ваше Высокопревосходительство, сначала у берегов слабеет, уж две недели как под берегом вагоны колесами в воду уходить стали, едва не опрокидывались. На море же лёд подвижки имеет-с. От ветров, а тем паче от землетрясений.
- Неужто здесь бывают землетрясения? – удивился Михаил.
- Бывают, Ваше Высокопревосходительство, - отвечал Заблоцкий, оживляясь. – В январе ударило, так вместе со льдом порвало и пути, на сотню сажен сорвало. Мы уж и бревнами трещины укрепляли, которые поперек путей, и на двухсаженные шпалы путь перекладывали. В феврале, как войну объявили, иной день до двухсот двадцати вагонов на восточный берег переводили. Пока снова не ударило, в конце февраля, тогда уж вдоль путей трещины пошли, на двадцать вёрст. Путейцы перепугались, ушли с перегона, ни в какую не вернуть было. Покуда солдат не прислали. Мы после еще шестьдесят пять одних только паровозов на восток перегнали, по частям – котёл отдельно, тендер отдельно. А двенадцатого числа снова трещины, одна другой больше. Вот движение и прервалось. С четырнадцатого пути разбирают, и большая часть переправы уже разобрана.
- Н-да… - протянул Великий Князь, прищурившись в сторону далёких гор, синеющих над ледяным простором. – Пятьдесят вёрст, если не ошибаюсь? Ничтожное вроде бы расстояние…
- Осмелюсь предложить Вам, Ваше Высокопревосходительство… - начал Заблоцкий. Великий Князь и Наследник враз вопросительно обернулись к нему.
- С востока, на станцию Танхой, буквально через два часа также прибывает литерный поезд. Нам телеграфировали, перед самым вашим прибытием. И его высокопоставленные пассажиры неминуемо столкнутся с подобною же проблемой, с отсутствием железнодорожной переправы. Посему вернейшим будет для вас пересечь Байкал на санных повозках и воспользоваться их составом…
- Да, что ж, это разумно. Но постойте, кто бы это мог направляться сюда с востока, литерным поездом?
- Это личный поезд их превосходительства, наместника Алексеева…
Промолчав, Александр Михайлович усмехнулся - чует кошка.... Сам рванул навстречу, объясняться.
И хлопнув Михаила по плечу, велел своим людям перегружать багаж на сани.
Саней, и лошадей с ямщиками в порту Байкал было в это время в достатке. Только внаём от управления дороги на переправе работало три тысячи возчиков, да еще сотни мужиков из окрестных сёл подрабатывали извозом.
Штабс-капитан(?), начальник конвоя ринулся выбирать упряжки, слуги и вестовые – паковать господские чемоданы, казаки уже выпрыгивали из вагонов с сидорами за спиной и карабинами. На прибрежном льду едва не возникла давка. «Цесаревичи на войну едуть!» - громко перешёптывались ямщики, и старались протиснуться поближе, причём вместе с санями и лошадьми. Вдруг да честь выпадет?
Начальник конвоя с выбором не мудрил, подозвал несколько троек, где кони посправнее. Ямщикам велел рта не открывать, но и плату пообещал – царскую. Принесли тулупы и валенки, которые тут выдают всем пассажирам для переезда через Байкал. В самые приличные сани сели Сандро с Михаилом, за ними адъютанты, следом сани с чемоданами. Цесаревичам поднесли медвежьи шубы. Впереди и сзади ехали на нескольких санях казаки. Ямщики сразу же взялись нахлёстывать коней, желая отличиться, и те помчали царский конвой, лихо обгоняя обоз за обозом.
По льду вдоль санного пути черными вешками торчали телеграфные столбы, иные уже немного покосившиеся в полыньях. Много накладок, костылей и болтов валялось вмерзшими в лед, виднелись во льду шпалы и брёвна. Рельсы действительно были сняты.
- А скажи мне, любезный, - Михаил постучал по спине ямщика. – Правда ли, что вагоны на тот берег лошадьми возили, а не паровозами?
Ямщик было окаменел от неожиданности, но совладал с собой, и повернувшись вполоборота поспешно ответил, крестясь рукавицей:
- Истинно правда, вашевысоко…императр…ско…
- И сколько ж лошадей двигало каждый вагон?
- Четыре поначалу запрягали, вашевысоко…пре… ско…
- Не может быть! Четыре лошади тянули вагон?!
- Истинно так, а после и вовсе двумя приноровились, вот крест святой, вашевысокимператр…ско….
- Чему ты удивляешься, Мишкин? – проворчал Александр Михайлович, пряча лицо от набегающего жгучего ветра. – Лёд ровный, как стол. Толкни вагон как следует, он до того берега сам докатится…
Через каждые шесть вёрст встречались при дороге избы для обогрева, манящие дымком из труб. Полоска берега позади почти сравнялась с горизонтом, а горы впереди всё не становились заметно ближе. За час домчали до станции Середина. Несколько больших изб, среди которых имелся и буфет. Отдельно – для господ, отдельно – для пассажиров третьего класса. Остановились погреться, хоть ямщики клялись, что лошади ничуть ещё не устали и за час донесут до Танхоя. Испив чаю с коньяком, Михаил не удержался и прошёл к темневшим вдоль разобранных путей ледовым трещинам.
- Действительно, лёд здесь толщиною почти в сажень, - сказал он, всматриваясь в преломляющиеся в чёрной бездне лучи. – Но до чего же он прозрачен, кажется, что стоишь на стекле. Господа, какова глубина в этом месте?
Пожилой смотритель пожал плечами: - Бог его знает, кто ни мерил, дна ни разу не достал. Говорят, тут дна и нету совсем.
Наследник престола при этих словах опасливо отступил от края, бросил ещё один взгляд в чарующую бездну, и скомандовал ехать далее.
22 марта 1904 года, утро, два часа спустя.Ж/д станция Танхой.
…
Дмитрий Олегович после суматохи прибытия и спешной разгрузки вышел на берег. Снежная простыня Байкала окаймлялась по берегу узким кантом рыхлого серого льда. Лед еще стоял на озере целый, но уже терял зимнюю белизну.
- Хорошо, что еще какой-то состав нам на подмену подвернулся на том берегу, - из-за спины Ильенко произнес мичман Виттгефт, так бы и ждали. - Телеграфист запросил тот берег о персонах, прибывших на встречном, так подлец с западного ответил, представьте себе Дмитрий Олегович - "sic!!!". Да еще с тремя восклицательными знаками! Эти б знаки ему в рыло, каналье! Только с поездом нам и подфартило, ни телег, ни дороги... Но кто же это может быть, кто-то из губернаторов с архиереем в путь собрались, да и не по чину, нам, прибывшим на поезде Наместника, указывать не занимать тракт. Безобразие!
Не успели прибывшие офицеры подойти к берегу и закурить, кто-то из глазастых углядел группу лихих саней, обгоняющих тяжело гружёные обозы.
Головная тройка с разбега взлетела на берег, и из нее на ходу выпрыгнул казак конвоя. Подбежав к группе встречающих, он лихо поднес раскрытую ладонь к папахе и представился. Узнав, что встречающие из Порт-Артура, он, скаля прокуренные зубы и улыбаясь, сообщил, что они направляются туда же.
- Что, по снегу на санях? - тут же не замедлил съязвить мичман Виттгефт
- Не, почему же на санях? – удивился казак. - На литерном из Санкт-Петербурга до озера. А теперича, переехав далее, проследуем на поезде до самой, что ни на есть войны.
- А что же за архиерей на войну подался, любезный?
- Никак нет, Ваше благородие, личный конвой Его Императорского Величества!
Проникнувшись уважением к золоту погон старшего офицера, взявши его под локоток и оглянувшись по сторонам, конвойный шепнул в ухо: - Сам Цесаревич Михаил Александрович с братцем своим троюродным Лександром Михайловичем в Порт Артуру торопятся. По личному его Императорского Величества указу, - и ткнул рыжим от табака пальцем в голубое байкальское небо! Так-с!
- Нам, кажется, крупно повезло, господа! - Ильенко был серьезен и растерян одновременно. - Некоторые из тех персон, встречу с которыми мы планировали в Санкт-Петербурге, сейчас заедут на этот берег! Господа постройтесь! Документы при Вас?! - мичман Витгефт кивнул головой. - Ну, все кажется знают, кому на Руси везет, так не поваляем же этого господина!
Не прошло и минуты, как рысаки вынесли на берег сани с Сандро и Михаилом. Увидев чуть в стороне от колеи короткую линейку флотских шинелей, Сандро заинтересовался, чтобы это значило. Каково же было его удивление, когда он узнал знакомое лицо Витгефта-младшего, сына адмирала.
- Э!! Да постой-ка, любезный, стоять тебе велят! - выпростался из-под медвежьей полости укрывавшей его и Михаила ноги в санях. Вслед за ним и Михаил начал вылезать, с трудом разгибая затекшие в неудобной позе ноги.
- Что же Вы здесь делаете, или Нас встречаете на полпути?