Откуда есть пошла Русская Америка

[Садко]

[quote="артем"]Нельзя врагов жалеть. Все кто ни за,... когда нибудь станут против. Все враги должны умирать, что бы не было им возможности ударить в спину.

Угу... Самозванец № 1 пожалел Шуйского, за что тот в благодарность за спасение прикончил его... Самый отвратительный русский царь из Рюриковичей...

[Sarmat]

Макс, что за слюнявая гуманность, я согласен с Артемом, нельзя таких людей в живых оставлять, натура такая, он всё равно гадить будет и при случаи воспользуется недосмотром и ещё раз попытается всё перевернуть. Такие плюют на подписанные бумаги и будут делать как считают нужным. Его тоже должна укусить муха, или ещё чего, но когда он вернется в Шую.

[Sundy]

#1341 Садко » Сегодня, 17:07
... Самый отвратительный русский царь из Рюриковичей...

Звучит так, будто-бы жил в то время...
ИМХО верить написанному нельзя, ни в коем разе, ведь не зря бытует фраза "Историю пишут победители", а затем переписывают победители победителей...

ЗЫ Согласен с Sarmat`ом, мухой его, мухой, когда он успокоится!

[Road Warrior]

ИМХО верить написанному нельзя, ни в коем разе, ведь не зря бытует фраза "Историю пишут победители", а затем переписывают победители победителей...

Я лично его не люблю за то, что он отравил Скопина-Шуйского (после блестящих побед над поляками, Скопин-Шуйский вернулся в Москву, на пиру в его честь ему поднесли "особую" чару вина, Скопин-Шуйский её выпил, у него пошла горлом кровь, и он скоропостижно умер). Если учесть, что он был весьма молод - ему было-то около двадцати - то отравление здесь практически стопроцентно.

[medic_1966]

особую" чару вина, Скопин-Шуйский её выпил, у него пошла горлом кровь, и он скоропостижно умер). Если учесть, что он был весьма молод - ему было-то около двадцати - то отравление здесь практически стопроцентно.

Ещё может быть, например, туберкулёз лёгких с распадом и кровотечением. Иногда кровотечение бывает незначительным ("кровохарканье"), а может быть и профузным, тогда умирают в течение нескольких минут. Может быть язвенная болезнь желудка или двенадцатипёрстной кишки с кровотечением. Может быть острый эрозивно-язвенный гастрит с кровотечением, обусловленный, например, желудочно-кишечной инфекцией (антисанитария тогда была приличная). А мог и допиться с юных лет до цирроза печени с портальной гипертензией, с кровотечением из варикозно расширенных вен пищевода. Причин для того, чтобы "пошла горлом кровь" много. А яды, оказывающие деструктивное действие на слизистую оболочку желудочно-кишечного тракта, что могло привести к кровотечению, как правило, обладают довольно выраженными вкусом и запахом, выпить такой яд и не почувствовать сложно. Хотя бывает, с глубокого похмелья, некоторые видят в бутылке прозрачную жидкость, выпивают, а это оказывается, например, уксусная кислота. На сколько мне известно, они чувствуют вкус, уже практически всё выпив.
Для примера по поводу туберкулёза - мой двоюродный дед, молодой ещё, его призвали в 18 лет, закончил войну в Германии, после окончания ещё несколько месяцев прослужил и был демобилизован. Сразу после возвращения домой у него обнаружили туберкулёз лёгких с распадом и кровотечением, долго лечился.
Скопин-Шуйский тоже вернулся с войны, а там не райские условия были. Туберкулёзом заболевают в основном именно молодые. Заболевают чаще при снижении иммунитета, при неблагоприятных условиях жизни. Столетия назад микобактерия туберкулёза была более активна чем сейчас, болезнь протекала быстрее, активнее а лечить было нечем.
Так что, далеко не стопроцентная вероятность отравления, хотя и его исключать нельзя.
Извиняюсь за такой пространный трактат, просто я с этим каждый день работаю.

[Road Warrior]

Извиняюсь за такой пространный трактат

Наоборот, я вам весьма благодарен.

Всё может быть, конечно...

Но вот интересно, что кровь у него горлом пошла сразу после того, как он выпил чарку.

[medic_1966]

Но вот интересно, что кровь у него горлом пошла сразу после того, как он выпил чарку.

Это должно быть какое-то очень химически активное вещество, очень быстро разрушающее слизистую оболочку пищевода и (или) желудка. Что-то типа кислоты или щёлочи высоких концентраций. Выпить такую гадость очень сложно. Разве что, уже изрядно, до полного изумления, накачавшись хмельным.

[Alopex]

после блестящих побед над поляками, Скопин-Шуйский вернулся в Москву, на пиру в его честь ему поднесли "особую" чару вина, Скопин-Шуйский её выпил, у него пошла горлом кровь, и он скоропостижно умер

в русской википедии написано, что кровь пошла носом, а не горлом.
Скончался через две недели после того праздника (что для яда, который не замечен сразу и сумел вызвать кровотечение уже через минуты - несколько странно).
Но сравнивают со смертью Бориса Годунова, склеившего ласты пятью годами ранее с похожими симптомами.

Т.е. травануть конечно могли, но вовсе не обязательно той "особой" чарой, через несколько минут после которой случился приступ...

[Road Warrior]

Глава 9. Земский Собор 1604 года.

1. Лучший министр иностранных дел со времён Шеварнадзе...

- Ты что наделал? - с совершенно обалдевшим видом спросил Саша Сикоев.

- Согласился замолвить за Шуйского словечко перед Пожарским, если его, конечно, выберут. Что его не будут судить, а позволят отъехать в ссылку в Шую. А за то он откажется от своей кандидатуры. А что?

- А то, что надо было тебе не с глазу на глаз с ним встречаться, а пригласить с собой или меня, или Аполлинария.

- Ну и что плохого?

- Как бы тебе это попроще объяснить. Шуйский себя обезопасил от покушения, по крайней мере, с нашей стороны - так он это видит. А вот на Соборе он посмотрит, какая у кого поддержка. Если большинство бояр займут его сторону, то что ты думаешь? Конечно, он согласится - даже если ты будешь потрясать своей бумажкой, думаешь, это поможет? Это будет, как в мультике, "а баба-яга против!"

- А что за мультик?

- Вернёмся в Форт-Росс, покажу. Тебе понравится. Как раз про тебя на Соборе.

- Нагнетаешь ты, Саша...

- Ладно, спроси Аполлинария.

Аполлинарий сказал:

- По моим агентурным сведениям - да, кое-какая агентура у нас опять появилась - Шуйский посетил вчера нескольких ключевых бояр. Чай, не для того, чтобы сказать им: не голосуйте за меня, голосуйте за Пожарского. Кстати, многие из них категорически против Пожарского.

- То есть как это?

- Видишь ли, Пожарский никогда никому не изменял, взяток не брал - а ему предлагали, ещё какие. Так что многие осознают, что с ним не "договоришься". Да и "другой" он стал, у "американцев" учился, с ними и якшается. Не "свой". А вот многие менее именитые бояре - на его стороне. Как и духовенство, и многие из "третьей палаты" - купцы, мастеровые, стрельцы, казаки. Вот последние - горой за Пожарского. Но первую скрипку всегда играют бояре...

- Кстати, а ещё кандидаты есть?

- Есть, конечно. Поляки - что называется, сверхнаглость - предлагают своего царевича Владислава. Баварцы - Альбрехта, брата короля Максимилиана. Австрийцы - эрцгерцога Леопольда-Фердинанда Австрийско-Тирольского. Ну и боярские семьи постарались: Василий Голицын, Фёдор Мстиславский, Андрей Куракин, Иван Воротынский, Иван Годунов... Но вот у них мало шансов - в отличие от Шуйского, ни одного из них не примут другие боярские семьи, разве что Голицына, да и то только тогда, если не будет Шуйского. А Шуйскому отступать некуда. Да и про Шую он врал - никто его там не ждёт, Шуйские уже поколениями в Москве.

- Ну и что предложишь сделать с Шуйским? Ещё одна муха?

- Да нет, ещё один укус мухи может показаться странным. Ладно, не вешай нос. Что-нибудь да придумаем. Голицын бы нам, наверное, подошёл, всё-таки он не запятнал себя сотрудничеством с ляхами. Но вот военачальник он хреновый - в нашей истории, его наголову разбили поляки после смерти Мишки Скопина-Шуйского. Так что посмотрим, что будет.

В тот же вечер, к нам опять заехал Дима Пожарский. Он, кстати, передвигался всегда с охраной человек в двадцать - ему так посоветовал Дормидонтыч, причём командовал охраной его человек. Уже имели место два покушения, оба пресечённые ребятами в зародыше - один раз, "снайпер", сидевший в сгоревшем доме, а один раз, нападение банды человек в тридцать. К счастью, наши отделались несколькими синяками - бронежилет неплохо держал тогдашние пули; с десяток бандитов сумели убежать, а двоих удалось взять живыми. Оказалось, они были сотрудниками Тайного приказа при Бельском, а командовал им один из его костоломов, лях Франчишек Швондерович. И именно Швондерович бежал одним из первых. Где он находился сейчас, не было доподлинно известно, а найти его в городе было не так-то и просто, ведь полиция отсуствовала, вместо неё имелись личные дружины у бояр, а также в некоторых кварталах была собственная стража.

Узнав о моих переговорах с Шуйским, он сказал:

- Добро, коли так. Не думал, что Шуйский поведёт себя столь разумно.

Но Аполлинарий объяснил ему, почему Шуйскому доверять не имело смысла. Тот задумался.

- Боюсь, опасность нас ждёт на подходах к самому Собору - у входа в Успенский собор, где и будет само заседание. Туда можно войти только без оружия. Так что одену я бронежилет. И ты, Лёха, не забывай о нём - ты мне нужен живым. А перед собором и в притворе будут дежурить мои люди.

- И я, - сказал Аполлинарий. - Всех, наверное, не смогу распознать, а вот большинство - наверное, да, по аномальному поведению.

[Road Warrior]

2. Гости дорогие.

Оставшиеся дни до Собора я попросту скучал. Мне, как и ранее, было запрещено покидать территорию нашей миссии, но ко мне зачастили разнообразные бояре. На следующий день после приезда Шуйского меня навестил Василий Голицын.

Как я помнил "нашу" историю, человек он был неплохой, а вот военачальник слабый. Я его немного помнил с первого моего приезда; сказать, что мы тогда сдружились, не могу, но мы друг друга зауважали. И сейчас наша встреча была достаточно дружелюбной.

Как и с Шуйским, я поставил бутылку портвейна. Тот попробовал его и сказал:

- Славное у тебя вино, княже.

- Если хочешь, подарю тебе несколько бутылок.

- Благодарю тебя, княже. Ну что, твоё здоровье!

Мы выпили, закусили, ещё раз выпили - уже за его здоровье, после чего он перешёл к делу.

- Знаю, княже, что ты за Дмитрия. Ты знаешь, добрый он воин и муж, но молод он ещё. Потому и себя предлагаю.

- Княже, если не Дмитрий, то я тоже за тебя буду. Только бы не Шуйский...

- Ездит Шуйский по боярам, уговаривает их. Мне вот сёла Пурех и Мугреево подарить обещал, если я за него буду.

- А когда?

- Да вот, утром сего дня.

Интересно, подумал я. Или Голицын врёт (а на него это не похоже), или Шуйский вконец оборзел - подумал, что я не узнаю. А, главное, такое обещать. Помнил я, что эти сёла принадлежат Пожарским.

- И что скажешь?

- Что если меня не поддержат, то я за Пожарского буду.

Я пригласил Голицына отобедать со мной, и расстались мы если не лучшими друзьями, то почти союзниками - если, конечно, у Голицына не появится вдруг мощная поддержка.

Не успел отъехать Голицын, как приехал Иван Годунов - троюродный племянник царя Бориса. Вот с ним мы уже тогда сдружились, и встреча была намного более тёплой, чем с Голицыным.

После дегустации портвейна и обещания и ему пожертвовать пару бутылок (ещё пара бояр, и портвейна не останется), а также небольшого перекуса, Иван перешёл к делу.

- Алексее, ты слышал, что тоже восхотел я царём стать?

- Слышал, Иване.

- Не выберут меня, се ведаю я. Боятся, что отмщу я всем тем, кто самозванцу служил. И когда меня не поддержат, буду я за твоего Дмитрия.

- Благодарю тебя, Иване. А что тебе за то потребно?

- Ничего не потребно, Алексее. Служил Дмитрий нашему родственнику верой и правдой, буду ему служить верой и правдой.

Конечно, подумал я, рассчитывает на место от Дмитрия - но Иван человек чести, надо будет за него слово замолвить.

Потом потянулись и другие претенденты - Мстиславский, Куракин, Воротынский, даже Михаил Бутурлин, про которого и речи не было... Портвейн, как я и ожидал, кончился; зря я Шуйскому целый ящик подарил. Но, в отличие от Ивана, эти были скользкими типами - все, кроме Воротынского, понимали, что их не выберут, но вот кого они поддержат, было непонятно. А вечером двадцать восьмого июля вновь приехал Годунов.

- Алексее, важная новость. Ты знаешь, что Собор откроется послезавтра. Так вот, бояре соберутся в Грановитой палате завтра в полдень. Сам приходи и Пожарскому скажи.

- А почему?

- Не знаю, самому никто не сказал - слуги мои услыхали у слуг Бутурлина. Я к нему и поехал и спросил. Он долго мялся, а потом сказал - да, там бояре соберутся, чтобы решить, кого они в цари хотят. А что не всем сказали, ни тебе, ни Пожарскому, ни даже мне, так скажут потом, что всех позвали, да не все пришли.

- Хорошо, спасибо, Иване.

Годунов не захотел оставаться на ужин, сказав лишь:

- После Собора пригласишь? Тогда и попируем вместе.

А я, проводив его, пошёл в комнату радиста - связываться с Пожарским.

[Road Warrior]

3. А баба-яга против!

У Фроловской башни дежурили не только стрельцы, но и измайловцы, которые даже в синей парадной форме выглядели намного бледнее, чем стрельцы, в красных кафтанах и с бердышами. Вот только у наших на плечах висели мосинки со штыками.

Нас пропустили сразу - стрельцы во всём беспрекословно повиновались нашим ребятам, а те ещё издалека увидели мою "свиту" в такой же синей форме, и тоже с мосинками. У меня под кафтаном покоился один "браунинг" - так, на всякий случай. Оружия таких размеров ещё нет, так что никто его искать не будет, да и обыскивать бояр вряд ли осмелятся. Впрочем, у наших ребят приказ - если будет подозрение на наличие оружия, действовать по своему усмотрению.

В Грановитой Палате уже сидело на расставленных лавках около трехсот бояр. Впрочем, увидев меня, лица многих изменились - что называется, не ждали. Ещё больше гримас было, когда вскоре после меня вошёл Дмитрий Пожарский - и занял место в "президиуме", то есть на лавках, обращённых к массе бояр.

Я сел на задней лавке с правого края, у стены - так хоть если будет совершено покушение, то спереди. Потом до меня дошло, что именно здесь нападать не будут.

А в президиум потихоньку садились и другие кандидаты, включая и Шуйского, (кроме иностранцев, которых в Москве не было), а также немногие другие - князь Григорий Петрович Ромодановский, опять вернувшийся на свою должность главы Тайного приказа, Михаил Фёдорович Нагой, назначенный Лжедмитрием конюший царя, и Иван Андреевич Хованский. Эти трое, похоже, должны были быть своего рода модераторами. И если Ромодановский и Хованский мне улыбнулись, то Нагой посмотрел на меня волком. Ещё бы, ведь его сестра Марфа признала Лжедмитрия своим сыном, и Нагие очень сильно возвысились при самозванце. Или не самозванце? Материал по дороге в Борисов, экспертиза состоится достаточно скоро, тогда и узнаем.

Ромодановский встал и сказал:

- Бояре, у нас три иноземца восхотели помазания в цари. Что скажете, бояре?

- Нет!

- Не будет на Руси иноземных царей!

- Долой иноземцев!

Я про себя подумал, что одной из лучших цариц в нашей истории была Екатерина Вторая - чистая немка, хотя, конечно, есть теория, что на самом деле её отцом являлся Иван Бецкой, внебрачный сын Ивана Юрьевича Трубецкого. Впрочем, "была" - это как посмотреть, скорее "будет", точнее, "не будет", ведь Романовы на русский престол в этой истории не попадут - по крайней мере, в ближайшее время. Впрочем, кто знает, что будет потом?

Ромодановский подождал немного, но никто не выступил за иностранцев. Тогда он объявил о голосовании, "что никакой иноземец не займёт царский стол", и за него проголосовали единогласно - те немногие, кто в начале не поднимал рук, увидев, что они в подавляющем меньшинстве, присоединились в конце концов к большинству.

Пока всё шло гладко. А вот теперь встал Нагой и закричал:

- А теперь, бояре, выберем трёх человек, которые да представим Земскому Собору!

Тут поднялся шум и гам, бояре, перекрикивая друг друга, выкрикивали фамилии своих любимцев. Но чаще всего слышалась фамилия Шуйского, на втором месте Пожарского, ещё немного Голицына. Другие кандидаты почти не удостоились криков поддержки.

Ромодановский с трудом успокоил бояр, потом попросил поднять руки за "своего" кандидата. За Шуйского было подано сто шестьдесят два голоса, за Пожарского сто восемь, за Голицына двадцать три. Другие кандидаты получили по один-два голоса, только Бутурлин, как ни странно, получил пять.

Мне было интересно: откажется ли сейчас Шуйский. Не отказался, нет. Да, я был против - но что будет, если я отдам бумагу за подписью Шуйского Ромодановскому? Кстати, я к нему и подойти-то не смогу, сидя в заднем ряду. Да и терять её не очень-то и хотелось - ведь ксероксов это время не знало.

А вот Голицын встал и сказал:

- Бояре, лучше уж выбрать Дмитрия Пожарского, яко защитника земли Русской и богатыря войны с ляхами. Так что благодарю вас всех, но я за Дмитрия.

Так что я промолчал, и когда Ромодановский зачитал фамилии счастливчиков - Шуйский, Пожарский и Бутурлин.

О мире с ляхами обсуждения не было - это будет на самом Совете, сегодня речь шла о своего рода "праймериз". Мне опять пришлось ждать, чтобы покинуть мой угол - и когда я наконец подошёл к месту, где ещё недавно сидели кандидаты и "модераторы", там оставался лишь один Пожарский.

- Ну что, княже, обманул нас Шуйский, - сказал я.

- Княже, я ведал, что он обманет, - сказал тот. - Береги себя, ибо не знаешь, где будет тать.

Мы обнялись на прощанье, и я вышел из Палаты. На крыльце меня ждала моя "свита".

- Ну что, идём обратно? - спросил меня Саша Сикоев.

- Да... То есть подожди - хотелось бы мне нанести ещё один визит.

- Добро!

И мы пошли в Чудов монастырь.

[Sarmat]

Road Warrior, а почему бы не побеседовать с обманщиком, почему не сказать ему что раз он договор нарушил, то и Алексея обязательства не держат, и кусачая муха, вдруг, невзначай, может залететь к нему в хоромы.

[Road Warrior]

Road Warrior, а почему бы не побеседовать с обманщиком, почему не сказать ему что раз он договор нарушил, то и Алексея обязательства не держат, и кусачая муха, вдруг, невзначай, может залететь к нему в хоромы.

Увидишь

[Sarmat]

Не знаю зачем головняков себе прибавил, надо было его сразу завалить, но тогда наверное и писать не о чем было бы.
Пора ГГ исправляться, и либеральную дурь выкидывать из головы, как сексуальные приключения. А то в половом смысле повзрослел, а вот в политическом ещё как ребенок.

[леликМ]

Пора ГГ исправляться, и либеральную дурь выкидывать из головы, как сексуальные приключения.

Либерастия головного мозга, если верить автору, до конца не излечима!
Постоянно даёт рецидивы. И это хорошо. А то роман был бы уже дописан 100 кб тому назад.

[Road Warrior]

Либерастия головного мозга, если верить автору, до конца не излечима!

Молодой человек вырос в Америке - примерно в то же время, что и автор

[Road Warrior]

4. Открытие.

Когда я вернулся, я позвал к себе Аполлинария и спросил:

- Дормидонтыч, а какая популяция слепней в Москве в это время года?

- Лёх, говорил я тебе тогда - надо было сделать и Бельского, и Шуйского. А ты пожалел Василия. А тот, не будь дураком, не только сообразил, откуда муха прилетела, но и всем рассказал, что если муха укусит его и никого другого, что тогда "в моей смерти прошу винить боярина Алексея, князя Николаевского!"

- Ну и что? Он и меня хотел убить, и Димку Пожарского...

- А то, что если его убьют, то велика вероятность того, что боярская часть Собора поддержит Бутурлина. Или какого-нибудь Мстиславского - даром, что тот уже не кандидат, но если Шуйского не будет, то, скорее всего, его добавят в список - так или иначе.

- Ладно. Понадеемся тогда, что мой сегодняшний экспромт поможет.

- Как сказал Александр Сергеевич, "надежды юношей питают". Впрочем, всё может быть, хотя, конечно, у нас на стадии рассмотрения несколько других экспромптов. Так что, с Господней помощью, вскоре будем петь "Так громче, музыка, играй Победу!"

Следующим утром я, ничтоже сумняшеся, выехал по направлению к Красной площади и Кремлю в сопровождении своих "идальго" - и через буквально минуту они уже паковали какого-то человека с пищалью, расположившегося в одном из домов на нашем пути - как потом рассказал Саша, сквозь приоткрытые ставни он чудом заметил ствол. Кто-то вызвал ребят, которые забрали несостоявшегося убийцу в наши подвалы, а мы продолжили путь - не хотелось опаздывать на Собор. Больше эксцессов по дороге не было; впрочем, потом оказалось, что наши взяли под контроль участок стены рядом с Фроловской башней, а также коридор через Красную площадь, и что на стене рядом с башней рано утром захватили какого-то типа с голландским мушкетом. Но обо всём по порядку.

Через Фроловскую башню мы проехали без всяких проблем, и далее мимо Чудова и Вознесенского монастырей на Соборную площадь. Она была оцеплена стрельцами, и пускали только людей из специальных списков и только через проход между Иваном Великим и Архангельским собором. Я спешился и отдал коня "идальго" - стрелец почтительно, но твёрдо дал мне понять, что пустят только меня, без коня и без оружия. Впрочем, никого, понятно, не обыскивали, так что "макарова" в специальной кобуре под мышкой никто и не заметил. Саша Сикоев вдруг сказал:

- Странно. Одни стрельцы. А где измайловцы?

Стрелец посмотрел на него и ответил:

- Волею боярина Нагого отослали их охранять стены.

Саша скривился, посмотрел на меня, хотел что-то сказать, передумал и вдруг сказал:

- Береги себя! - и неожиданно перекрестил меня - такого от него я не ожидал, ведь, в отличие от меня, его воспитание, по его рассказам, было вполне атеистическим, хотя некоторые осетинские традиции в семье соблюдались. Почему-то я не особо и боялся, и действительно по дороге от Ивана Великого к Собору меня никто не тронул, хотя народу на площади было немало. Почему, я понял, когда вошёл наконец в Успенский собор - пока туда пускали сугубо бояр и духовенство.

На престоле на амвоне храма сидел патриарх Гермоген, к которому стояла огромная очередь - все подходили под его благословение. Когда наконец пришла моя очередь и я, встав на колени, приложился к его руке, он перекрестил меня, как и всех, и шепнул:

- Мати Божия нас не оставит, княже!

Духовенство сидело на лавках на амвоне и перед ним, лицом к остальным, а для бояр стояли лавки, похоже, те же самые, на которых мы вчера сидели в Грановитой палате. Собор не изменился с времён Годунова - те же прекрасные яркие фрески (выглядевшие столь поблёкшими на открытках двадцатого века - сам собор, равно как и Москву, я тогда так и не увидел), тот же полумрак, те же свечи у святых икон на стенах и на аналоях, тот же прекрасный иконостас... На сей раз я уселся в третий ряд - в первых двух сидели бояре познатнее моего. Три же вчерашних "модератора", а также все три кандидата, точно так же сидели на лавке среди духовенства.

После того, как все присутствующие бояре наконец уселись (сзади оставалось несколько мест для опоздавших), начали пускать мирян - купцов, посадских, уездных и даже крестьянских делегатов. Для них лавок не было - они стояли справа от бояр, многие - за колоннами, заслонявшими вид. Стоял и Кузьма Минин - хотя, как я потом узнал, ему предлагали сесть к боярам. Он ответил: "Купцом я родился, купцом и умру, а сегодня буду там, где мне и положено - с остальным народом." Я его видел в первый раз - крепкий тёмно-русый бородатый мужчина среднего по тем временам роста, в довольно простой по тем временам одежде.

Когда они наконец все вошли в собор, и прибежали, запыхавшись, трое оставшихся бояр, патриарх встал (после чего, понятно, встали и все сидевшие) и прочитал акафист Божей Матери. Потом он сказал:

- Братие, мы сего дня собрались есьм в сем храме Божием, чтобы Господь указал нам на нового Помазанника Божиего, а также чтобы обсудить некоторые другие мирские дела. Да пошлёт нам Господь мудрости! - и тут он прочитал молитву иконе Богородицы "Прибавление ума", стоявшей тут же на амвоне, после чего перекресился, двумя пальцами, естественно - у нас в Русской Америке тоже перешли на два пальца, по благословению тамошних епископов. Все последовали его примеру.

- Братие, позвольте мне прочитать грамоту, подписанную рабом Божим Василием, - и он прочитал доставленную мною вчера бумагу; именно с Патриархом я встречался вчера в Чудовом монастыре. Закончив читать, он сказал:

- Раб Божий Василий, благословляю тебя на твой отказ от царского сана! Господь наградит тебя за твоё смирение.

Шуйский встал с выражением бессильной злобы, поверх которой наслаивалась приторно-сладкая мина - зрелише было не из приятных. Подойдя к патриарху, он бухнулся на колени, и тот положил свою руку на голову Василия, после чего перекрестил его. Тот встал и пошёл на своё место, подумал, и сел на единственное свободное место в первом ряду. Патриарх же объявил:

- Остались у нас двое, ищущие царский сан, князь Димитрий Пожарский, освободитель Москвы и гроза ляхов, и воевода Иван Михайлович Бутурлин. Помолитесь, о православные, и скажите, что вы думаете об этих достойных мужах, да поможет вам в этом Господь наш Исус!

[EugenOS]

примерно такая реакция

[Road Warrior]

5. Покатаюся, поваляюся...

Я ожидал что-то типа казацкой вольницы или какого-нибудь ток-шоу, где все перекрикивают друг друга и где царит хаос. Но авторитет патриарха оказался столь высок, что говорили только те, кому он давал слово. А слово он дал всем пожелавшим высказаться. Бояре при выступлениях разделились примерно поровну, голоса духовенства и мирян были почти всецело на стороне Дмитрия. Я тоже хотел выступить, но патриарх посмотрел на меня и чуть заметно покачал головой. Оно и понятно, меня тут многие считали выскочкой, и моя рекомендация голосовать за Дмитрия могла стоить ему голосов.

После всех выступлений, патриарх спросил Дмитрия:

- Княже Димитрие, что ты скажеши про раба божьего Иоанна Бутурлина, его же тут пред собою видеши?

Дмитрий встал и неожиданно сказал:

- Владыко и вы, святые отцы, бояре да миряне. Если вы сочтёте, что Иоанн должен стать государём, я буду служить ему со всем прилежанием. Иоанн - добрый воин, никогда никого не предавал (тут я заметил, как Шуйский дёрнулся - жаль, я не мог увидеть выражение его лица), добро служил государю Борису. Если на то ваша воля, то будет он достойным царём.

Когда патриарх задал тот же вопрос Бутурлину про Дмитрия, тот ответил примерно так же. Патриарх благословил обоих, потом сказал:

- Братие, вы не есте монахи, не привычные много часов бодрствовать без отдыха и пищи, а мы тут уже долго сидим. Идите с Богом, завтра утром о третьем часу дня будьте тут, в сем храме. Держите пост, пока есть Собор. Да хранит вас Господь!

То есть в восемь с небольшим по нашему времени, подумал я. Эх, опять рано вставать...

Мы все подошли к патриарху под благословение - что продолжалось весьма долго - и из собора я наконец вышел около пяти часов пополудни. Очень хотелось есть, и я пошёл в шатры, где предлагалась лишь постная пища - хлеб и пиво. По окончанию Собора, как мне рассказали, будет пир.

Я взял кусок хлеба и глиняную кружку с пивом. И тут меня вдруг сильно ударили по спине. Я упал, выронив хлеб и разбив кружку, и увидел, как стрельцы держат какого-то человека, тоже в стрелецкой форме, и что на земле валяется окровавленный нож. Да, на мне был бронежилет, но он не смог полностью остановить удар ножом.

За мной прибежали наши ребята и оттащили меня в здание Тайного приказа. Там мне кое-как остановили кровотечение, после чего принесли носилки и отнесли меня домой.

Нож, как оказалось, не задел жизненно важных органов, и на том спасибо - рана была неглубокая, но я ослаб из-за потери крови. Как ни странно, пока меня зашивали под местным наркозом, я попросту заснул.

Проснулся я лишь утром следующего дня. Солнце было уже высоко, так что на Собор я опоздал. Мне принесли куриного бульона и кое-какой еды, присовокупив, что патриарх лично прислал мне своё благословение не поститься. Я провёл весь день в постели, и вечером ко мне пришёл Саша Сикоев.

- Нападавший оказался ляхом, приехавшим с Лжедмитрием. А вот как он попал на Соборную площадь, ещё предстоит узнать. В любом случае, площадь теперь охраняют не только стрельцы, но и измайловцы - Шуйский, скрепя сердце, дал добро.

- Так, значит, охраной заведовал Шуйский?

- Да, он, как глава Земского приказа, хотя, конечно, стрельцы подчиняются Стрелецкому приказу. Там были стрельцы из нескольких полков, и, конечно, не все они знали друг друга.

- А зачем им я?

- Вероятно, месть Шуйского за твой экспромт.

Подумав, я сказал:

- Нет, вряд ли это был Шуйский. А вот его кукловоды - скорее всего. Потому и лях, русским они не доверяют. Провели его, наверное, через здание Земского приказа - оно тоже выходит на Соборную площадь. Кстати, а кого выбрали?

- Выборы, дорогой мой князь Николаевский и прочая, только завтра. Тоже о третьем часу. А потом дебаты по поводу мира с Речью Посполитой - послы сегодня приехали, вроде о чём-то договорились. Детали пока неизвестны. Пойдёшь?

- Пойду, куда я денусь. Чувствую себя уже не так уж и плохо.

- Есть у нас пара бронежилетов с пластинами. Держат и нож. Я б на твоём месте его одел, хоть он и намного тяжелее, и в нём будет жарче. Пожарскому мы тоже один такой отвезли.

- Спасибо, Саша. Надену.

[Sarmat]

Road Warrior, это какой же бронежилет, что ножа не держит? Макс, убийце надо быть профессионалом, чтобы знать куда бить, человека в бронике, а так он не мог ему причинить вред, если конечно только с ног сбить, или в шею ударить, на крайняк подмышку.

Добавлено спустя 3 минуты 13 секунд:

- Есть у нас пара бронежилетов с пластинами. Держат и нож. Я б на твоём месте его одел, хоть он и намного тяжелее, и в нём будет жарче. Пожарскому мы тоже один такой отвезли.

бронежилеты с пластинами это уже противопульные, а легкие жилеты как раз против ножей и всякой режущей хрени, а некоторые даже пистолетную пулю держат.