Макар, посмотри. Твоё последнее замечание я тоже учёл
3. Где Кадис, там и Херес...
На следующий день пришлось присутствовать при казни большинства пиратов, коих мы передали местным властям. Парочку-троечку познатнее оставили для обмена, остальных повесили на главной площади Кадиса. Там же, в специально вывешенной для этого клетке, покоились бренные останки Али Бичнина. Я не люблю казни - что Кирюши сотоварищи, что работорговцев, что этих корсаров - но пришлось присутствовать лично, я же был персональным гостем Её Величества. Впрочем, когда она увидела, что мне это не нравится, она мне шепнула: "Хотите, отвернитесь, или лучше прикройте глаза. Я этого тоже не люблю, а надо."
После этого, я несколько налёг на превосходный херес, которым нас угощал местный губернатор - ведь город Херес находится менее чем в сорока километрах от Кадиса. Надеюсь, что только этим можно объяснить моё легкомыслие. Но обо всём по порядку.
На следующее утро, мы отправлялись в долгую поездку в Эль Эскориал - королевскую резиденцию под Мадридом, где Их Величества проводили большую часть времени. Её Величество отправилась на Канары, как она мне призналась, ещё и потому, что в этом году зима в Эскориале выдалась весьма холодная, и она решила под предлогом посещения подданных Его Величесва и особенно больниц при женских монастырях отчалить туда, где потеплее. Король её не держал - у Филиппа III и его супруги были весьма доверительные отношения; более того, сам вояж был его идеей, после того, как Её Величество постоянно простужалась. Вообще-то, как я прочитал всё в той же энциклопедии, Маргарите предстоит умереть при родах через одиннадцать с небольшим лет, и Филипп так никогда и не женится во второй раз - между ними и правда была семейная идиллия, так что реакция короля была неудивительна.
Мне было сказано тоном, не принимавшим возражений, что мне придётся ехать в карете Её Величества, вместе с ней и с двумя наиболее доверенными её придворными дамами - герцогиней де Альба и герцогиней де Сеговия. Как оказалось позже, я занял место герцогини де Луго - той самой, которой пришлось извиняться перед Эсмеральдой, и герцогиня мне этого не забыла.
В каждой карете было по четыре места - друг напротив друга. Я попросил возможности сидеть рядом с Её Величеством на одном из двух задних сидений, по возможности со стороны двери, чтобы в случай чего мог защитить дам от посягательств извне. А Миша, командир наших морпехов, практически силой заставил меня пристягнуть на ремень кобуру с армейским «Кольтом» и ещё навязал мне компактный Пистолет Пулемет М-3, так сказать для самозащиты и охраны Её Величества, в случаи нападения на кортеж. Тем более после нашего первого плавания и моего похищения меня заставили пройти курс обращения с этим оружием.
Я попросил две кареты для "грандов Русской Америки", которые должны были идти спереди и сзади кареты Её Величества, и ещё две шестиместных кареты для "идальго" - причём четыре "идальго" должны были сопровождать карету верхом. Понятно, что план был разработан не мной, а Мишей.
И тут Её Величество с обезоруживающей улыбкой объяснила мне, что места в каретах до и после кареты Её Величества уже распределены между дамами, и что моё посольство "может ехать в конце моего поезда" - так, вообще-то, полагается по протоколу. И две шестиместные кареты для "идальго" - перебор, достаточно одной, за каретой с посольством, тем более, что охраны и так немало - и все дети испанских дворян.
Я пытался было протестовать что, если уж меня просят обеспечить безопасность поезда Её Величества, то пусть мы это сделаем так, как считаем нужным. И что недавнее нападение на графиню де Приего - доказательство того, что передвигаться по дорогам не так уж безопасно. Но Маргарита, всё с той же улыбкой, сказала мне:
- Ваше превосходительство, не бойтесь, ничего не произойдёт.
И я, как дурак, согласился, решив не спорить с королевой, да и, если честно, отказывать женщине мне было ох как непросто. Попросил только, чтобы взяли ещё одну мою даму. Так уж получилось, что все врачи на "Победе" были женского полу, и я подумал, что врач нам всегда может понадобиться. А Лена Смирнова - одна из девочек Ренаты - всю дорогу учила испанский, тренируясь то на Марии, то на Эсмеральде, то на мне.
Вечером, Эсмеральда выдала мне два собственноручно сшитых костюма "для приёмов" и один "на дорогу". К счастью, я уже успел заказать несколько кружевных рубашек - как-то не улыбалось мне проехать двадцать с лишним дней в одном и том же. Другим "грандам" девушки-врачи сшили схожие костюмы, а "придворная дама" самой себе несколько платьев, согласно инструкциям от Эсмеральды. Для "идальго" же мы купили одежду подешевле; Её величество соизволила согласиться, что "идальго", когда они в седле или в карете, могут носить "русскую национальную одежду" - так она окрестила камуфляж, хоть и удивилась, что русские одеваются в такие аляповатые пятнистые одежды.
И вот я сажусь в карету к Её Величеству и двум её дамам. Если Сильвия де Альба оказалась весьма милой особой, хоть и немного пухлой для моего вкуса, то Мария де Сеговия меня невзлюбила с первого взгляда. Она потребовала, чтобы я убрал "эту железную бесвкусицу", как она окрестила пистолет-пулемёт. Пришлось объяснить королеве, что это оружие, и обязательный предмет экипировки, для их же безопасности. Было найдено компромиссное решение – пришлось убрать ПП под сидение на полку для обуви.
"Победа" же должна была уйти на Бермуды сразу после окончания ремонта арабских, а ныне наших, кораблей - мы решили, что она там обустроит всё для будущей колонии, и что несколько человек на "Бороде Пророка", переименованной в "Маргариту", в честь нашей хозяйки (которая и "окрестила" её), останутся там; а "Победа" вернётся в Кадис через полтора месяца - то есть, наверное, поспеет даже раньше, чем мы вернёмся из Мадрида.
И вот поезд королевы пошёл на север. Дорога была на удивление сносная - к счастью, дождей давно уже не было, и она не раскисла - но стало холодно, всё-таки мы были в горах. Каждую ночь мы останавливались в очередном королевском путевом дворце, каждый день - на обед в постоялом дворе, где хозяева из кожи вон лезли, чтобы потрафить нам. Королева и герцогиня Альба были весьма милы, герцогиня де Сеговия смотрела на меня взглядом "ноль внимания, кило презрения", ну и ладно. Конечно, тот факт, что испанцы мылись очень редко (хотя, конечно, чаще, чем англичане и немцы), делал запахи в карете не слишком приятными, но я как-то уже привык, хотя, конечно, делал всё возможное, чтобы не "благоухать" так же, как мои спутницы.
На пятый день, мы прибыли в Севилью - прекрасный старый город, в котором оказалось ещё множество арабских строений, арабские бани, и целые арабские кварталы. Да и собор был переделан из мечети. Я спросил у Её Величества, куда же делись сами арабы.
- Первоначально, после Реконкисты, мы разрешили остаться тем из них, кто перешёл в католичество. Но, увы, многие из них недавно взбунтовались против власти Его Величества и истинной веры. Поэтому все мориско, даже те из них, кто утверждал, что они добрые католики, были выселены из Андалусии.
- А не зря ли?
- Нет, не зря. Евреев мы уже изгнали, а мусульмане ещё более рьяные враги католической церкви. Более того, они даже снюхались с еретиками-протестантами.
Тут вмешалась Мария де Сеговия:
- Вы что это себе позволяете, так говорить с Её Величеством?
На что Маргарита примирительно сказала:
- Мария, моя кузина (так короли и королевы обращались ко всем грандам), дон Алесео - не наш подданный, а целый министр иностранных дел дружественной нам великой державы; более того, именно он и его люди спасли нам жизнь.
Мария посмотрела на меня волком, но больше не встревала в разговор. Впрочем, на остановках она частенько шепталась с герцогиней де Луго, и когда я проходил мимо, шёпот становился нарочито громким. Всего разобрать было трудно, но "этот выскочка" и "инквизиция" заставили меня задуматься.
А я, пользуясь случаем, всё-таки сходил в арабские бани - они всё ещё были открыты, хотя, по словам служителя, их в любой момент могли запретить как "мусульманские". Выходя, я обмолвился при Её Величестве, какое всё-таки райское наслаждение эти бани. Она недоверчиво усмехнулась, а Мария победно посмотрела на меня. Ну вот, донесёт, как пить дать, Инквизиции, что у меня "скрытые симпатии к мусульманам". Ну и ладно, подумал я, одно дело - обливаться подогретой (или даже холодной) водой, другое - помыться и получить такой массаж, о котором я давно уже мечтал.
После Севильи, дорога пошла ещё выше в горы. Кое-где на деревьях, окружавших дорогу, лежал снег. Дамы кутались в свои муфты, но им всё равно было холодно. На первой же остановке, я достал из своего багаже специально для такого случая припасённые одеяла и передал их дамам в моей карете - все, даже Мария, укутались в них и повеселели.
После обеда, она даже подошла ко мне и сказала неуверенным тоном:
- Спасибо, ваше превосходительство.
Кто знает, может, это и могло бы стать началом "прекрасной дружбы", по словам Хамфри Богарта в "Касабланке". Но не успели мы отъехать от постоялого двора даже на испанскую милю, как вдруг послышался нестройный залп выстрелов.
4. Ну чем не д´Артаньян?
Когда мне было лет десять, я впервые посмотрел "Трёх мушкетёров" - уже не помню, кто там был в главной роли, но Ракел Уэлч в роли Констанции Бонасьё долгое время была предметом моих детских мечтаний... И я мечтал, что точно так же, как Д´Артаньян, я когда-нибудь спасу если не королеву, то пусть какую-нибудь там графиню или герцогиню.
А тут у меня в карете была самая настоящая королева, плюс две всамделишние герцогини... И спасать их нужно было не только лишь от бесчестия, а, возможно, и от самой настоящей смерти.
Как только раздался залп, я достал револьвер из кобуры и снял его с предохранителя. Держа оружие наготове потянулся вниз, под сиденье, за пистолет-пулемётом. Снаружи послышались быстрые шаги, распахнулась дверь кареты, и мы увидели Диего де Нороньеса, начальника охраны Королевы.
- Всё в порядке, Ваше Величество, - сказал тот и вдруг выхватил пистолет и направил его на королеву.
Я инстинктивно загородил Её Величество своим телом, одновременно повернув свой «Кольт» в сторону противника, и почти не целясь нажал на спуск. Грохнул выстрел.
Завизжала Мария де Сеговия, а раненый мной в плечо де Нороньес выстрелил из своего древнего пистолета. Визг дамы оборвался.
Тем временем, я был в непонятном возбуждении, меня трясло от стресса, и я ещё два раза нажал на спуск, добивая Диего - ведь он, даже раненый, сумел-таки достать второй пистолет и разворачивал его в нашу сторону. Как хорошо, что я всё-таки в первый раз одел лёгкий бронежилет; меня ударил в грудь и сбил с ног ещё один выстрел из-за спины падающего де Нороньеса. Там возник ещё один человек, этот уже, похоже, просто бандит, а не предатель из охраны. Мне несказанно повезло, свинцовый шарик пули прошел по касательной, и свалил меня с ног, не причинив особого вреда, отрикошетив от бронежилета, пуля пробила стенку кареты и ушла наружу.
Лёжа в проходе, у ног дам, я закричал:
- Ложитесь, Ваше Величество! И вы, ваше превосходительство!
Те послушно выполнили команду, а я высадил остатки патронов из магазина пистолета в направлении стрелка, и убедившись, что он упал, наконец сумел достать пистолет-пулемет из-под лавки. Снаружи было что-то непонятное, слышались удары клинков и одиночные выстрелы, потом пара коротких очередей и всё стихло. Я сидел на полу кареты и держал вход под прицелом. Теперь у меня был в руках М-3, наконец-то вытащенный мной из-под сидения. Через две минуты, в стену кареты справа от двери постучали - сильно-слабо-сильно. Тире-точка-тире. Условный стук.
Я крикнул по-русски: - Медленно, покажись в проёме.
Показалась голова Саши Сикоева, которого я назначил начальником охраны. Саша низко поклонился Её Величеству и герцогине де Альба, ещё не принявшим вертикальное положение, а я попросил у Маргариты:
- Ваше величество, разрешите нам поговорить по-русски? А то сеньор идальго не знает испанского.
Королева милостиво склонила голову. В отличие от герцогини де Альбы с другой стороны кареты, она не билась в истерике. И, подумал я, в отличие от герцогини де Сеговии - та, похоже, двухсотый. Пуля из пистолета раненого мной Диего де Нороньеса угодила ей прямо в сердце и тонкая струйка крови из дырочки над декольте сочилась ей на платье. А Саша, повинуясь моему знаку, начал:
- Всё кончено. У них шестнадцать двухсотых и двое трёхсотых - один, гад, хотел уйти. Двое наших ранены, точнее, у них синяки, там, где пуля попала в бронежилет. Те, суки, подождали смены нашего караула, и выстрелили залпом по тем лошадям, на которых ещё сидело по всаднику. Четверо из охраны, твари, похоже, моджахеды. Среди испанцев - семеро, судя по всему, убиты, а если эта убита - он показал на Марию де Сеговию, - то восемь, и восемь раненых. Ты-то как?
- Да жив, похоже, и тоже с синяком, по той же причине. Хорошо пуля прошла по касательной, а то, наверное, срубила бы и поломала ребра.
Я перевёл наш разговор королеве и попросил разрешения вызвать врача. Она кивнула.
Лена Смирнова и двое из нашей "морской пехоты", с фельдшерскими навыками, осматривали раненых и убитых - Лене, увы, пришлось тяжелее всего - ей достались все дамы, начиная с королевы. Впрочем, кроме небольшого шока и и нескольких капелек крови, испачкавших одеяло (даже не её платье), с ней ничего не было - Маргарита держалась молодцом. А вот Сильвия де Альба и многие другие бились в шоке - хотя, кроме Марии де Сеговии, убита была лишь одна дама - графиня, чей титул я успел позабыть, и раненых не было вовсе. Ребята же осмотрели тех из охраны, кто был убит или ранен бандитами, а также самих бандитов. Действительно, выжили только двое из последних.
Один из раненых был ни кто иной, как Родриго де Нороньес, брат Диего, другой же - известный нам бандит, который стрелял в меня. Оказывается, я только ранил его, стреляя беспорядочно из «Кольта». Что натолкнуло меня на мысль о постоянных тренировках в стрельбе. Хватит уже быть тюфяком, пора браться за обучение. Саша Сикоев отвлёк меня от размышлений, спросив:
- Лёх, а не пойти ли мне поговорить с этим Родриго?
- Ты ж испанского не знаешь.
- Не говорю, но понимаю, всё-таки я португальский знаю. А Витя Мальцев знает испанский - он будет вопросы задавать. А ты пойдёшь?
- Хотелось бы, да лучше уж останусь с королевой. Всё равно нам лучше вернуться в Эль Ронкильо - деревню, где мы только что были. Заодно и трактирщика надо поспрошать - понятно, что среди охраны были предатели, но каким образом они дали понять бандитам, где и когда мы будем?
- Будь спокоен, выясним и это, ты пистолетик свой перезаряди, мало ли.
Кое-как протёрли кровь натекшую на пол кареты, и Лена села на место, где только что сидела Мария де Сеговия - тело последней перекочевало в одну из карет сзади, вместе с телами других погибших испанцев. Мёртвых бандитов мы обыскали и бросили на обочине - потом придут из Эль Ронкильо и зароют их. Я на всякий случай заснял их рожи - думаю, их можно будет опознать. И мы отправились обратно.
Вскоре Саша пришёл с результатами допроса, которые я почти синхронно переводил королеве.
- Значит, так. Мать де Нороньесов - из мориско, фамилия Альмодóвар. Они с детства воспитывались практически мусульманами, вот только их не обрезали, чтобы не привлекать внимание. Прадеда за заслуги при реконкисте сделали испанским дворянином, поэтому никто не вспоминал, что они мориски. Одна из служанок трактирщика - тоже из мориско, замужем за христианином, почему её не изгнали из Андалусии. Она и передала Гийермо де Альмодовару, главарю шайки, что поезд королевы в Эль Ронкильо. Остальное, что называется, дело техники. В планах было захватить королеву и как можно больше грандесс, остальных можно было убивать. Марию де Сеговию изначально собирались убить, и выстрел был не случайным, потому, что её дядя-инквизитор был одним из тех, кто добился изгнания морисков.
- Так, - сказала королева. - Значит, правильно изгнали всех морисков. А вы как думаете, дон Алесео?
- Не знаю. Но может быть, не стоило заставлять морисков говорить по-испански, и тем более забирать их детей из семей и отдавать на воспитание монахам, возможно, тогда и не было бы восстания.
Сильвия де Альба открыла было рот, чтобы возмутиться, но Маргарита подняла руку, остановив её. Подумав, сказала задумчиво:
- Может, вы и правы, дон Алесео. Ведь до восьмидесятых годов не было ни одного восстания с самой Реконкисты. Да и бандиты на дорогах появились совсем недавно.
В Эль Ронкильо мы похоронили убитых, оставили раненых на попечение местной церкви - гонец поскакал в Севилью для того, чтобы их забрали - и поехали дальше. Охрану поезда переняли наши ребята. Дорога была длинная, но ничего примечательного не произошло, и шестнадцатого марта наш поезд наконец-то въехал в Эль Эскориал.
Добавлено спустя 2 минуты 54 секунды:Sarmat писал(а):его поведение всегда было таким, ни кому ещё не отказывал.
А Саре? Отказал, редиска
Всё равно,дать выстрелить последовательно с двух кремневых пистолетов,находясь на расстоянии 1 метра,косяк ГГ.
