Офицер Красной Армии. (ККА-2)

[krasnoperowakatya]

Блеск! Спасибо!

[Тролль]

Все более круче.Просто класс!

[dic79]

Браво!!!! Повороты сюжета просто сносят башку!!!))))))))))))

[Звёзды Светят]

Попаданец виражит.... не иначе как морское плавсредство захватит.....

[vasgeo]

Просто здОрово!
Спасибо, Автор!

[DeadMan]

Попаданец виражит.... не иначе как морское плавсредство захватит.....

Псаки?

- Вы уверенны, что они ушли в сторону Белоруссии?
- Да, наши разведчики сопровождали их около десяти километров,

[Nevrykhan11]

Автору респект за проду. Завертелось очень интересно, будем ждать развития событий и действий на побережье Черного моря.

Добавлено спустя 5 минут 2 секунды:

Из него и двух соседних сразу же вылетели стёкла, другие задрожали. Так начался захват Иванкова.

Может быть так - Из дома на против сразу же вылетели стёкла, в двух других, соседних, они задрожали.

[печерск]

Большое спасибо!!! Прода великолепна.Удачи!!!

[Skautlett]

Замечательно или, как это по-русски -РЕСПЕКТ!!! Интересно, ГГ не попробует сделать раненым инъекйию своей крови, может этим он преврытит их втакую же нежить, как он сам?????

[Усталый]

DeadMan

Уйду я в сторону Белоруссии, а на самом деле дав крюк, отправляюсь в сторону Одессы-мамы.

[Skautlett]

А зачем ГГ в Одессу направляться? В Беларусских лесах он не слабо развернётся. А то и фронт перейдёт и уже как кадровый станет воевать....

[dodyrmoy]

А зачем ГГ в Одессу направляться?

Возле Одессы живу, у нас одна степь, спрятаться негде! Разве, что в самой Одессе, когда я там учился, преподы говорили, что катакомбы были в то время.

[Умникус]

Был я в тех катакомбах на экскурсии, жуть... Как они там существовали, до сих пор не понимаю. По ним стреляли,травили газом,засылали шпиёнов,лепили предателей. Как они еду то находили... А то что входы в катакомбы есть из города, это аксиома,потому как город и строился путем резки камня под ногами и далее. Вот думаю,чего там у немцев в Черном море плавало в то время военного,чтоб ГГ его захватил,а иначе чего ему там делать. У него ж сплошное "невозможное возможно"

[Инженер Сидоров]

чего там у немцев в Черном море плавало в то время военного

Подводная лодка вполне могла быть, и даже не одна. Крупных надводных кораблей вроде не было, а вот несколько подводных лодок (кажется на Констанцу базировались) перебросили.

[артем]

dodyrmoy,

Так вроде как не слишком гладкая степь, множество различных балочек.

[dodyrmoy]

Так вроде как не слишком гладкая степь, множество различных балочек.

Какие балочки? Степь, да степь, да сплошной бурьян...

[Владимир_1]

- Командир, - возглас Ежова вырвал меня из раздумий, в которых я пребывал последнее время. – Ужин готов.
- Это хорошо, что готов, - потянувшись, встал я со свёрнутой шинели. - Темнеет уже, как я посмотрю?
- Так точно, темнеть начало.
- Это хорошо, как стемнеет, выдвигаемся.
Наш лагерь находился в небольшой балке. Вчера утром, когда мы нашли её, перед самым рассветом, и обустраивали лагерь на днёвку, Антон отошедший облегчится, довольно быстро вернулся. Оказывается, в этой балке была свалка военной поврежденной и горелой техники. Три танка, заваленных остатками грузовиков. Всё это горело. Как я понял, на дороге что шла у балки была уничтожена колонна, и неизвестный командир просто приказал сбросить всё вниз, освободив узкий проезд. Кстати, техника была нашей. Видимо ещё с сорок первого.
За одиннадцать, с момента расставания, ней пути, мы с Ежовым преодолели порядка шестисот километров, дав гигантский крюк, чтобы нас стало невозможно отследить. До Одессы оставалось буквально сто пятьдесят метров. Двигались мы преимущественно ночью, днём чревато, заметить могут, степи тут с редкими балками. Шли осторожно, трижды чуть не напоровшись на посты, у мостов и на перекрёстках дорог. За эти дни, мы остерегались всех населённых пунктов, так что, кроме пары-тройки встреч с деревенскими, фактически никого так и не увидели. Ко всему прочему я бы не я был, если бы шёл тихо. Нет, не было никаких обстрелов немецких гарнизонов, или полицаев. Мы же не дети, в войнушку играли по-взрослому. Честно скажу, шли мы не особо тихо, задержались три дня назад на сутки у полотна железной дороги, там я использовал всю наличную взрывчатку, четыре килограмма, чтобы подорвать жирный состав, на котором везли из Одессы в Киев топливо, оно туда видимо, поступало из Румынии. Полыхало знатно, состав на полном ходу сошёл с рельс. Мы ещё полночи пока галопом уходили в степи, видели это зарево. Непуганые тут ещё немцы.
Сидя у небольшого костерка, на котором булькал чайник, я больше раздумывал о возможной реакции Ставки на сообщение обо мне. Людей они точно пришлют, скорее всего, даже тех, кто меня видел и знает лично. Из всех кандидатур, которые я мысленно перебрал, этим качествам отвечал только один. Это был командир группы осназа, фамилии его не помню, ранен был, но то что капитан это точно. Если он жив, то пошлют, скорее всего, его.
Что он может выяснить? Опрос бойцов, что часто общались со мной? Да, согласен, это жирный след. Они по фотографиям наверняка опознают меня. Да и привычки я не скрывал. Это всё идёт на подтверждение что я восстал из могилы. Только вот как они это подтвердят? Могилу раскопают? Фигу им с маслом. Я когда на Красятичи пошёл, дал диверсантам и сапёрам несколько заданий, я бы даже сказал несколько десятков заданий. Мосты через речки взорвать, брод заминировать, странную яму в роще подорвать стопятидесятидвухмиллиметровым гаубичным снарядом. Так что нет там никакой могилы, а есть свежая воронка. Бойцы мне в Иванкове уже доложили, что они все задания выполнили, и про странную яму подтвердили что взорвали. Правда сапёры при возвращении столкнулись с какими-то шальными полицаями и в перестрелке потеряли двоих. Там на звук боя наши диверсанты подоспели, они возвращались после уничтожения двух небольших мостов, и додавили бандитов.
Вроде подстраховался, но блин те волкодавы, что пустят по моему следу Сталин и Берия, если поверят в моё воскрешение, сто процентов вычислят моё местонахождение. Не сразу, но вычислят.
Надо было взять пару парней из Одессы, были у меня в мехгруппе такие, но это уже явный след. А тут пусть подумают, что я через половину оккупированных территорий к Ленинграду двинулся. Уловка конечно простенькая, но хоть что-то, с тем следом, что якобы мы ушли в Белоруссию, пойдёт.
- Хорошая похлёбка, - похвалил я старшину. – Всё, сворачиваемся и выдвигаемся. Занимайся лагерем, я пока оседлаю лошадей.
- Хорошо, командир.
У нас с Антоном не было панибратства, чисто отношения командира с подчиненным. Я особо сближаться не хотел, Ежов не настаивал. Да и не был он разрекламированным моряком, этаким рубакой-парнем, играющим на гитаре и поющим песни. Он больше мне напоминал старшину Непейбороду, служаку из моего зенитного дивизиона. Основательный парень, не паникующий, слегка медлительный, но с молниеносной реакцией. Не тормоз, просто степенный. Идеальный подчиненный и попутчик.
Антон не воевал в этих местах, просто их лагерь военнопленных под Херсоном вывозился в Польшу, вот старшине с парой товарищей из экипажа и удалось бежать по дороге. Потом их полицаи схватили, в сарае у одной жительницы, вот так он и оказался в этом лагере. Остальные беглые военнопленные попали в другой лагерь.
Плохо было другое, что об Одессе и окрестностях Ежов фактически ничего не знал, он проходил службу в Севастополе и в Одессе бывал эпизодически. Поэтому помучив его вопросами и сообразив, что он тут такой же новичок, я отстал от него. Посмотрим, что дальше будет, а пока мы ещё не дошли до побережья. Ничего, еще два-три дня, и если ничего не случиться я увижу море.
Многие спросят, что мне делать в тех местах. Я как еврей на вопрос, задам свой вопрос. Есть партизаны, да и будут в Польше, в Белоруссии, на Украине и других республиках и областях. Есть они. Кто-нибудь скажет мне, были ли партизаны на море?
Да, я решил устроить партизанскую войну на побережье Чёрного моря, но не в степях, где найти нас немцам труда не составит. Нет, я решил совершать диверсии на море. Повторю вопрос: были ли в Великую Отечественную Войну партизаны на море. Нет? Будут.
Да, я собрался угнать у немцев пару сторожевиков, набрать команду, лагеря с моряками тут есть, и устраивать диверсии на морских коммуникациях и налёты на базы. Укрываться будем в шхерах и заливах, всё побережье наблюдателями не закроешь, тут просто людей не хватит. Но это в планах, искать меня на море никто не будет, это точно, а как получиться посмотрим.

Свернув лагерь, мы двинулись дальше. Буквально через два дня, к утру, я унюхал запах йода в воздухе, вдали мелькнул отсвет на море от поднимающегося солнца.
- Добрались, - синхронно счастливо вздохнули мы с Ежовым.
Осмотревшись, я указал рукой на возвышенность, холм. Уже почти рассвело, а мы ещё не нашли укрытие чтобы переждать световой день. Не хватало, чтобы ещё нас обнаружили в тот день, когда мы достигли побережья.
- Там думаю, найдётся укрытие, - сказал я, опуская бинокль. – Кустарник вижу. В нём переждём.
- Понял, командир, - кивнул Ежов, и ударил по бокам коня, посылая его вперёд. Автомат на грудь он тоже не забыл перебросить.
В кустарнике оказалось неплохое укрытие, которое не сразу обнаружил Антон. Более того, выяснилось, мы не первые кто и пользуется. Бревно лежало удобно у старого кострища, и запруда у ручейка, чтобы было можно набирать воду, на это намекали. Идеальное место для лагеря. Тут со всех сторон окруженный кустарником оказался небольшой овражек, глубиной метра полтора, но он спокойно вместил как нас, так и лошадей с поклажей.
Пока они обгладывали ветви кустарника, я направился наблюдать за окрестностями. Антон же, принялся за приготовление завтрака, для нас ужина. Это ночью мы двигаемся, днём мы наоборот спим. Меня уже клонило в сон, всё-таки время дня и ночи поменялось, но я боролся с этой напастью, поднимаясь по каменистому склону на холм. На мне была немецкая форма офицера, с камуфляжной курткой, винтовка на плече, и бинокль, который я держал в руках, часто останавливаясь и осматривая окрестности. Антон в отличие от меня был в форме сотрудника вспомогательных войск жандармерии, со всей положенной амуницией. Мало ли обнаружат наш лагерь полицаи или немцы, а так у нас будет то мгновение, чтобы ответить огнём. Нам даже такая заминка пригодится.
Поднявшись на холм, который возвышался над степью метров на шестьдесят, я занял удобную наблюдательную позицию, прислонившись плечом к светлому крупному камню, поглядывая в сторону лагеря, проверяя, не дымит ли костром Антон. Пока было нормально, струйка едва виднелась, и естественно оглядывал окрестности. Неподалёку от холма, буквально в километре вилась дорогу. Не шоссе, полевая, просёлочная. Мы двигались не по ней, шли гораздо западнее.
Моё внимание привлекли трое мужиков на двух телегах. Они подъехали к полю и, сняв с телег плуги, начали готовиться к вспашке. Чуть позже начали пребывать ещё люди. Буквально через полчаса было уже одиннадцать лошадей, две были парными, пахали поле. За всем этим наблюдал живчик в гражданском костюме, но вот рядом с ним стоял мордоворот в форме полицая с такой же СВТ как у меня. Всё это происходило в двух километрах от нашего лагеря, так что я был уверен, что они нас не заметят. С другой стороны холма проехало две повозки набитые женщинами, и чуть позже одиночный «Опель».
- Оживленные тут дороги, - пробормотал я и, заметив, что на дороге появились ещё кто-то, перевёл бинокль туда.
От побережья вглубь континента двигалась колонна пленных. Там была черная форма моряков и зеленная красноармейцев, даже вроде синяя и бело-серая милиционеров мелькнула. Общее количество пленных было трудно подсчитать, они двигались плотной группой под охраной аж девяти немцев и трёх полицаев, но явно около тридцати человек. На Украине, я уже видел подобные колонны, конвоируемые к железнодорожным станциям, дважды, оба раза пленные были освобождены, конвойные уничтожены. Но тогда конвойных на сотню пленных было десять, а тут на тридцать пленных их было больше. Обдумав, я решил что это были пленные которые, по мнению немцев, имели склонность к бунту и побегу, или их вели на расстрел и немцы боялись того же бунта. Кому понравится, что их ведут на заклание?
Осторожно спустившись вниз, стараясь чтобы никто меня не заметил, всё-таки световой день, на холме издалека можно заметить любое движение, я подошёл к лагерю, обходя густую группу кустарника.
- Это я, - предупредил я Ежова. Мало ли, Антон парень резкий.
- Да, я видел, как вы спускались, - кивнул Антон, и веточкой стал помешивать кашу. – Тут просвет есть и видно часть холма, так и разглядел.
- Ветер понимается, - рассеяно ответил я, присаживаясь на бревно. – К ночи сильный ветер будет, буря с дождём.
- Похоже, что так, - согласился старшина, мельком глянув на небосклон.
- Как я тебе уже сообщил, наша задача разведывательно-диверсионная деятельность на Черноморском побережье. Мне даны широкие полномочия, так что я по своему разумению буду вести диверсионную войну с немцами. Я к чему это веду старшина. Вдвоём мы много не наработаем, тем более у меня большие планы и мне требуются военные моряки. Сейчас мимо нас в километре гонят колонну пленных… Пора набирать команду.
Оторвавшийся от готовки Антон внимательно слушал меня, в некоторых местах согласно кивая. Услышав о колонне пленных, он задумался, машинально помешал кашу и спросил:
- Охрана?
- На тридцать пленных слишком много, - скривился я. – Трое полицаев на телеге впереди колонны, с ними ещё два немца. Еще семь конвоируют по бокам и позади колонны. Вооружение стандартное, карабины, но у двоих автоматы, в повозке вполне возможно пулемёт.
- Когда брать их будем?
- Поедим и нагло двинем следом, ожидая удобного случая. Не зря же мы под себя разнашивали эту форму?
- Я бы ей палубу мыть побрезговал, - скривился старшина и, попробовав кашу, сообщил, что она готова.
Когда мы доедали наш ужин-завтрак, старшина спросил:
- Командир, а если их недалеко гонят? В лагерь какой-нибудь?
- Проследуем за ними и посмотрим, его местоположение тоже нам необходимо знать на будущее. Так-то мы в двадцати километрах от Одессы находимся. Карт нет, но не думаю, что я ошибся. Кстати, насчёт карт, надо бы поработать на местных дорогах, оснаститься следует, продовольствие пополнить, вооружение ну и карты естественно.
- Тоже хорошее дело, - согласился Антон.
После ужина, мы собрались и, придирчиво проверив, как на нас сидит форма, выехали из кустарника на открытое место, направившись к дороге. Колонна уже прошла, но мы её видели вдали.
Выехав на дорогу, мы неторопливой трусцой направились следом.
- Слушай, что-то я не пойму, кто эти в серых одеждах? – спросил я у Антона, передавая ему бинокль. – Я их принял за милиционеров, но их в колонне всего двое.
- Это тоже моряки, но в робах, - возвращая бинокль, ответил старшина.
- А-а-а, теперь понятно.
Так мы следовали за колонной порядка шести километров, оставив позади крохотную деревушку, на пять домов с высоким колодезным журавлём. Колонна прошла мимо деревушки, даже не завернув, только один полицаи бегал к ней с бидоном и флягами, мы тоже не обошли её вниманием, пополнив все ёмкости свежей и вкусной водой. Старших деревенских дома не было, только малые детишки на улице, что следили за курами да другой живностью. На нас они смотрели с любопытством.
Мы бы и дальше так же бы удалялись от побережья, но старший конвойный команды отдал приказ, остановиться на отдых. Пленные устало падали на старую прошлогоднюю траву, а немцы тремя кучками, равнозначным треугольником, бдительно следя за поднадзорными, пили воду и подкреплялись. Пленным ничего не перепало. За всем этим мы наблюдали со старшиной, продолжая следовать по дороге и приближаясь к месту остановки пленных.
- Что делать будем? - негромко спросил старшина. Хотя он мог хоть кричать, до немцев оставалось метров триста.
- Немцы видели, что мы неторопливо следуем за ними, унтер часа два назад оптикой сверкал, разглядывая нас. Думаю, он подойдёт, поинтересуется, по какому делу мы тут шаримся, вежливо естественно. Всё-таки я в офицерской форме. Вот тогда и ударим. Дальняя группа из двух немцев и трёх полицаев, что расположились у повозки мои, остальные две группы твои. Со своими покончу, подстрахую. Всё понял?
- Так точно, - тихо ответил старшина. Тут уже действительно следовало шептать, до бивуака осталось метров сто.
- Старайся укрыться за лошадью во время боя, это шанс.
- Понял.
Приближаясь, я с интересом разглядывал не только немцев, но и пленных. Кстати, пулемёт у немцев всё же был, наш пехотный Дегтярёв, у той пары с повозки. Пленные тоже меня заинтересовали. Моряков в группе было большинство, двадцать два, я считал и в чёрной форме и в серой робе. Двое милиционеров, один боец железнодорожных войск, остальные пехота в зелёных суконных гимнастёрках.
Те тоже не оставили нас без внимания, кто со злостью, кто с интересом, кто с усталостью, а кто и с безразличием смотрели на нас. Только один моряк, судя по споротым нашивкам на рукавах френча командир, приподнялся на локтях и со странным выражением узнавания посмотрел на Ежова.
- Кто? - быстро и негромко шипящим голосом спросил я у Антона.
- Боцман, - последовал такой же шипящий ответ.
Как и я предсказал, унтер встал и, отряхнув со штанин крошки, с одним сопровождающим направился к дороге, нам наперерез. Проблема в том, что это не расслабленная пехота, а конвойное подразделение, да ещё с сопровождением. Оружие у них в руках, и они каждую минуту ожидают, что его придётся применить. То есть двое против двенадцати не в нашу пользу, тем более эти медлить не будут и ответят, если мы не успеем их раньше задавить, с первого удара.
Унтер вышел на дорогу, когда нам оставалось до него метров двадцать, и поднял руку, сказав что-то на своём. Я этого языка не знал, поэтому удивлённо приподнял левую бровь. Однако актёр я был так себе, честно признаюсь, поэтому не думаю, что моя мимика их удивит надолго, поэтому, когда до немцев осталось десять метров, я рявкнул Антону:
- Давай!
Сам же я соскользнул с седла, закрываясь от остальных тушей коня, и вскидывая «ТТ». Дважды грохнули выстрелы, и оба немца повалились на пыльную дорогу, а я, сунув пистолет за пояс, уже подхватывал соскользнувшую с плеча винтовку и вскидывал её к плечу. Рядом длинными очередями бил автомат, яростно матерился Ежов, а я выискивал цели. Стрелять через прицел на пятьдесят метров расточительно, так что стрелял я, целясь по стволу винтовки. Грохнул выстрел и упал с простреленной головой пулемётчик, завизжал полицай, схватившись за простреленное плечо, третий, четвёртый, потом я опустил ствол винтовки, так как трое моряков-пленных бросились на конвоиров и стали добивать их подобранными в траве камнями. Проще говоря, они перекрыли мне цели, поэтому я искал другие, но не находил.
В это время продолжавший стоять конь, странно всхрапнул. У него подкосились передние ноги, и он начал заваливаться набок. Причём в мою сторону. Перекатом уйдя в сторону, я вскочил на ноги и, посмотрев на окровавленный бок коня, только ругнулся. Значит, немцы успели ответить, и тяжело ранили моего коня служившего мне верой и правдой вот уже две недели.
- Ежов, что у тебя? – громко спросил я, посмотрев в ту сторону, где должен был находиться мой пока единственный подчинённый.
- Норма, командир, - ответил тот, присев у ног своего коня, который мелко дрожал, он старался быстро поменять диск своего автомата.
Выйдя на дорогу, держа в опущенной руке винтовку, я осмотрел как моряки и красноармейцы вооружаются, с интересом поглядывая на меня. Некоторые уже вооружившись, держали нас в поле видимости, покачивая в руках оружие.
- Командиры ко мне! – скомандовал я. Причём тем тоном, которым говорят только истинные командиры. В этом тоне слышаться власть, уверенность в своих силах, и уверенность что подчинённые побегут выполнять приказы. То есть, тон обычного опытного командира-фронтовика.
Вперёд вышел тот самый моряк, что так привлёк моё внимание, за ним последовали ещё трое и один милиционер.
- Главстаршина Бутов, - бросив руку к помятой мичманке, представился боцман с корабля Ежова. – Боцман эскадренного миноносца «Фрунзе».
- Старшина первой статьи Малышев, - представился второй моряк. – Командир расчёта зенитного орудия лидера «Москва».
- Старшина первой статьи Идрисов, - кивнул третий моряк, головного убора у него не было. – Механик-дизелист большого номерного охотника.
- Старшина третьей статьи Лимонов, - козырнул четвёртый моряк. – Рулевой-сигнальщик подводной лодки.
- Сержант Иволгин, - представился милиционер. – Участковый села Беляевка. Оно тут недалеко, в двадцати верстах.
Теперь наступила моя очередь, как раз рядом встал Ежов, который закончил с перезарядкой, и подошёл ближе, подстраховывая меня.
- Капитан-лейтенант Нахимов. Флотская разведка, командир террор-группы. Это мой подчинённый, старшина первой статьи Ежов. Товарищи флотские, и сотрудники РККМ, попрошу пояснить, куда вас ведут и откуда.
- В лагерь для военнопленных, товарищ капитан-лейтенант, - вытянулся Бутов. - Последние две недели нас использовали для ремонта боевых кораблей немцев в доках.
- Та-а-ак, - протянул я. – Мне бы хотелось знать, где ваш лагерь, и главное, где находиться эти самые доки?
- До лагеря ещё километров двенадцать, - махнул рукой Бутов. – А доки в Одессе.
- Подожди, так она рядом? – удивился я.
- Теперь уже километрах в десяти. Я видел как вы присоединились к нам у того холма. Оттуда километров пять до окраин. После окончания ремонта нас отвели в бараки на ночь, команда не сегодня-завтра должна принять аппараты, а нас утром погнали обратно.
- А почему вас использовали, у немцев что, своих технарей нет?
- Так лодка та и катер наши, - пожал плечами Бутов.
- Лодка? Подводная?
- Да, товарищ капитан-лейтенант.
- А что за катер?
- Обычный МО. Его со дна бухты подняли, он там с сентября лежал.
- О как? Интересная новость? – заинтересовался я и приказал старшине. – Я пока подумаю, а вам поставлю задачу. Трупы немцев и полицаев раздеть, при возможности ту что меньше всего пострадала скомплектовать и одеть несколько человек. Погоним вас обратно под тем же видом. Тела и труп лошади спрятать. Вьюки только не забудьте снять. Раненые есть?
- Двое, обоих легко. У нас медик есть, перевязывает их немецкими бинтами.
- Хорошо, подготовьте колонну к выдвижению… Кстати, лагерь для военнопленных у вас большой? Охрана какая?
- Лагерь не большой, двести семьдесят человек по последним подсчётам. Он находится у узловой станции. Нас там как грузчиков и чернорабочих используют. Охрана взвод, плюс взвод охраны станции и батарея зениток.
- Ага, ясно. Всё, готовьтесь к выдвижению, раненых на телегу, а я пока подумаю.
Отойдя в сторону, я стал планировать свои дальнейшие действия, а Бутов пока обнимался с Егоровым, радостно хлопая смущённого Антона по спине.
- Я как тебя увидел в форме полицая. Думал всё, спёкся Ежов, а оно вон как повернулось.
Встав у своей лошади, та уже не дышала, только дрожь пробегала по боку в агонии, я мельком глянул, как двое бойцов снимают с неё вьюки, и посмотрел вдаль, в степь. Мне требовалось спланировать наши дальнейшие шаги. На всё про всё у меня было минут десять, хотя план сформировался за пару минут.
- Старшина, - обернувшись, крикнул я Бутова. – Строй людей, идём быстрым шагом в Одессу. Очень быстро идём, нужно быть там к вечеру. А пока бойцы и матросы собираются, объясни мне особенности управления подводной лодки в походе и в бою.
- Так я и сам надводник. Товарищ капитан-лейтенант, вам это Лимонова и ещё семерых моряков поспрашивать надо, это они подводники.
- Отлично, - обрадовался я. – Зови. Чуть позже доложил всё о доках, включая, как их охраняют и есть ли там открытый выход в море.

[бусюсик]

Спасибо за проду,партизаны на подводной лодке это круто,такого еще не было.

[njg71]

За одиннадцать, с момента расставания, ней пути, мы с Ежовым преодолели порядка шестисот километров, дав гигантский крюк, чтобы нас стало невозможно отследить. До Одессы оставалось буквально сто пятьдесят метров.

За одиннадцать, с момента расставания, дней пути, мы с Ежовым преодолели порядка шестисот километров, дав гигантский крюк, чтобы нас стало невозможно отследить. До Одессы оставалось буквально сто пятьдесят километров.

Добавлено спустя 8 минут 39 секунд:

- Ветер понимается, - рассеяно ответил я, присаживаясь на бревно. – К ночи сильный ветер будет, буря с дождём.

Ветер поднимается, - рассеяно ответил я, присаживаясь на бревно. – К ночи сильный ветер будет, буря с дождём.

[Nettle]

Отойдя в сторону, я стал планировать свои дальнейшие действия, а Бутов пока обнимался с Егоровым, радостно хлопая смущённого Антона по спине.
- Я как тебя увидел в форме полицая. Думал всё, спёкся Ежов, а оно вон как повернулось.

Ежов или Егоров он?