#692 Александр М. » 12.03.2013, 14:09
День Д+4, 8 января 1942 года, 00:45, Севастополь, Северная бухта,
лидер «Ташкент». Адмирал Кузнецов Николай Герасимович
Флаг я решил держать на лидере «Ташкент». Мне почему-то вспомнился адмирал Макаров с его страстью к легким крейсерам. А ведь погиб-то он как раз не на «Новике» или «Аскольде», а на тяжелом «штабном» броненосце «Петропавловск».
Но не будем о грустном, погибать мы не собираемся, даже наоборот. Как сказал товарищ Ларионов, пускай теперь немцы погибают за своего фюрера, а мы будем жить долго и счастливо. Надо было видеть лицо товарища Ерошенко, когда на траверзе мыса Херсонес, из туманной дождевой мороси нам навстречу вынырнули пять темных силуэтов. Четыре больших десантных корабля, и сопровождающий их БПК «Североморск». Его я опознал по двум маленьким артиллерийским башням, у «Ушакова» же башня только одна и побольше. Больше похожих кораблей в природе нет, и пока не предвидится. С помощью ратьера обменявшись с нами опознавательными, «Североморск» заложил, крутую левую циркуляцию, уходя обратно в открытое море и уступая «Ташкенту» место мателота.
Капитан 2-го ранга Ерошенко повернулся ко мне, – Кто это был, товарищ адмирал? – Не припомню что-то таких крейсеров в нашем флоте? – Тоже как мы, заграничной постройки? – Американец или англичанин?
Ну да, сто тридцать метров, и семь тысяч тонн водоизмещения – вполне себе легкий крейсер по нашим временам. Но по сути это не так, и это надо объяснить. Смотрю на товарища Берия, тот кивает головой, ведь товарищи Ерошенко и Коновалов подписку ОГВ уже дали…
Я поворачиваюсь к Ерошенко, который пристально смотрит в сторону уже скрывшегося в дождевых зарядах корабля, – Товарищ капитан 2-го ранга, это новый тип корабля – большой охотник за подлодками…
– А что это он такой большой, товарищ адмирал? – это уже военком «Ташкента» батальонный комиссар Коновалов, – Обычно охотники за подлодками они совсем маленькие, а этот такой огромный – не дороговато ли он для нашего флота обошелся?
– Еще дороже этот корабль обойдется немцам, – и тут меня осенило, – если мы, конечно, сумеем перебросить его на Северный флот.
Видите ли, товарищи – «Североморск» не обыкновенный корабль, а экспериментальный, – я вдохновенно врал, впрочем, в основном стараясь придерживаться того, что рассказывал мне адмирал Ларионов, – Это, фактически, специальный противолодочный гидроакустический комплекс «Полином» одетый в корпус корабля. От этого комплекса, превосходящего по возможностям обнаружения все американские, немецкие, итальянские и британские аналоги, не может скрыться ни одна подводная лодка. Но, увы, этот комплекс очень громоздкий, и уменьшить его размеры без уменьшения возможностей никак не получается. Кроме того этот корабль оснащен восемью торпедными аппаратами калибра 533мм, мощной системой ПВО и специальными реактивными бомбометами, способными швырнуть глубинную бомбу на шесть тысяч метров. Короче, пираты Деница для него всего лишь добыча…
Комиссар кивает, с таким видом, что, дескать, если экспериментальный, тогда да, посмотрим, посмотрим.
В этот момент мы как раз завершаем циркуляцию, занимая место мателота перед десантными кораблями. Мне кажется, что в Стрелецкой бухте на погрузке им будет тесновато. Тем более что части, которые они должны принять на борт, пока еще находятся в самом Севастополе. Конечно, смущают андреевские флаги, но тут же рядом со мной стоит товарищ Берия, как раз специалист по скользким политическим вопросам. Может товарищ Сталин посвятил его в свой замысел насчет эскадры под андреевским флагом?
– Лаврентий Павлович, разрешите вас на минутку, – я отвожу его в сторону и кратко излагаю свой вопрос. Времени у нас совершенно нет – от Херсонеса до Стрелецкой бухты всего минут десять ходу.
Нарком дел внутренних, а теперь думаю, что и потусторонних, на минуту застывает в раздумье.
Наконец он поворачивается в мою сторону, – Николай Герасимович, если для пользы дела надо ввести десантные корабли в сам Севастополь – вводите. Андреевские флаги при этом спускать, разумеется, не нужно. Как я понимаю, для военных моряков это большое унижение. Насколько я знаю, товарищ Сталин имеет планы большой политической игры, в которой андреевским флагам над этими кораблями будет уделена большая роль. Как, собственно и погонам на плечах товарищей офицеров.
Одним словом, наконец, хватит прятаться по углам, если товарищу Сталину надо чтоб в Севастополе были замечены корабли под андреевскими флагами, то их заметят, и при этом без всякой лишней нарочитости, строго и по делу. Командуйте товарищ народный комиссар Военно-Морского флота, если товарищ Сталин спросит, скажете, что я санкционировал.
Используя такое маленькое, и такое удобное радио потомков, удалось очень быстро утрясти изменения планов. Я представляю, в какую неразбериху вылилось бы, изменение места погрузки при наших способах связи. Но все прошло крайне удачно, когда корабли только-только швартовались у причальной стенки на Корабельной стороне, первый из тех свежих стрелковых батальонов, что недавно прибыли с Кавказа, уже маршировал к месту погрузки вдоль по набережной. Пока они там грузились, «Ташкент» встал на якорь ровно посредине Северной бухты, неподалеку от плавучей зенитной батареи № 3. Наши шутники называли ее «Коломбиной», или «Не тронь меня».
Тем временем товарища Берия одолело любопытство относительно погрузки войск на БДК. Взяв на «Ташкенте» командирский катер, он отправился к месту погрузки. И не зря.
Хоть было и темно, но андреевские флаги были замечены, и вызвали некоторое смущение в умах. Еще немного и вместо погрузки на корабли, на берегу мог вспыхнуть стихийный митинг, как в 1918 году. И тут в бурлящей толпе появляется разъяренный Лаврентий Палыч с его знаменитым пенсне. – Улыбку гюрзы заказывали?
Еще через десять минут, туда же врывается на полуторке капитан Осадчий и опергруппа Севастопольского УНКВД. А им все равно, какие там флаги, с синим косым андреевским крестом или с черепом и костями. Есть приказ наркома – обеспечить погрузку, они ее и обеспечат.
Кстати, оказывается, не только мне контр-адмирал Ларионов вручил компактную рацию. Или это постаралась полковник Антонова, снабдив Берию связью, так сказать, как своего нынешнего наркома. Ведь в нашем времени их Служба Внешней Разведки проходит именно по ведомству НКВД, как его Первое Главное Управление. И уже неважно, в самом ли деле тот младший политрук и трое бойцов, расстрелянные тут же перед строем, были немецкими или британскими агентами, важно другое – миновала угроза срыва операции.
Пока Лаврентий Павлович там геройствовал, я сел в уголке, открыл ту папку, которую мне передал товарищ Ларионов, и начал думать. Мне не давала покоя мысль, пришедшая ко мне, когда я рассказывал товарищу Ерошенко о БПК «Североморск». Есть время подумать о дне завтрашнем.
Там в приполярных водах СССР тоже очень тяжелый и ответственный фронт. Там отчаянно нужна помощь. Я отложил в сторону несколько листков, и закрыл папку. У меня получилось группа надводных кораблей из БПК «Североморск», СКР «Ярослав Мудрый», СКР «Сметливый», танкера «Дубна». Я закрыл глаза, задумавшись. «Алросе» и «Северодвинску» тоже в Черном море делать нечего, их путь будет лежать туда же – на север. И если «Северодвинск» пройдя Проливы, то становится свободен как птица, то «Алроса» должна будет идти вместе с группой надводных кораблей.
Или что лучше выйти в Средиземное море заранее, например, под прикрытием группы наших торговых кораблей, направляющихся на Дальний Восток. И уже в Атлантике встретиться с основной группировкой для дозаправки. Эту идею еще надо будет пробивать у товарища Сталина, а потом и через турецкое правительство, но совершенно очевидно, – то что в прошлом наших потомков происходило с Арктическими конвоями, не должно повториться в нашей истории. Бандиты Деница должны от всей нашей широкой души получить по зубам. Что делать со стервятниками Геринга мы, с Виктором Сергеевичем, уже знаем. Нужен один аэродром подскока под Мурманском, только один… Но этот вопрос мы решим чуть позже, ведь по словам товарищей потомков положение там осложнится ближе к лету.
