Истребитель 3.(Черновик).

[Владимир_1]

Я малёхо подправил последнюю проду. Так что таких проблем не будет... Во реакция была...

Выложил на СИ.

[ALEX-0244]

Уважаемый Владимир в проде на СИ маленькая неточность:
* - Точно хутор, где-то рядом, товарищ подполковник. Вон сколько снопов травы накошено, - сказал майор. *   - Недавно косили, товарищ подполковник. Примерно три дня назад, - осмотрев снопы, произнес старшина.

Сено за 3 дня сложно сразу в копны сложить!(у нас их так называют, а снопы вяжут с зерновых)
М.Б. слово 'снопов' убрать?

Ждем продолжения с огромным нетерпением!

[молоток]

Владимир, определись с фамилией майора, Смолич или Славич??

Пойду у Славича узнаю, когда ждать второй транспортник

Двое из офицеров были из осназа, майор Славич и его зам старший лейтенант Малюта.

- это при знакомстве.

Пока вы поступаете в распоряжение майора Смолича, - велел я.

я устало повел плечами, и подошел к майору Смоличу.

- а это, периодически, дальше по тексту

[Sapsan]

Сено за 3 дня сложно сразу в копны сложить!

Ну, при хорошей погоде (солнце, а если ещё и ветерок, то вообще отлично) мы и за день управлялись (если ночью или рано утром скошено). И это в Архангельской области.

[Е.С.А.]

Я малёхо подправил последнюю проду. Так что таких проблем не будет... Во реакция была...

В общем, во дворе хутора на коленях под охраной бойцов стояли шестеро местных жителей. Старик лет под семьдесят, старшина как раз рассматривал его сапоги, верее подметку. Кивнул, они. Молодой парень лет двадцати с рукой в косынке. Девушка тех же лет, мальчишка лет тринадцати и две пожилые женщины, лет под пятьдесят и шестьдесят.
- Где груз? - сразу же спросил я у майора.
- Один мешок распотрошён находиться в хате. Остальные не вскрыты, лежат тележном сарае, - сразу же ответил он.
- Я осмотрю груз. Допросите хуторян, и подготовьте телегу к выезду. Обратно повезем на ней, - приказал я и, осмотрев еще раз хуторян, только покачал головой в сожалении, они сами подписали себе смертный приговор.
- Товарищи, я летчик! Сержант Анисимов, двести шестой бомбардировочный. Они меня приютили раненого, вылечили, - вдруг закричал молодой парень: - Форма под сенями, в коробке.
- Майор, займись, - кивнув на 'летчика', приказал я и вошёл в предупредительно открытую одним из бойцов дверь. После сеней попал уже в хату. Там царил беспорядок, как-будто тут успели подраться и во время этого действия разбросали все вещи.
На столе с поднятой крышкой стоял выключенный ноутбук. Активировав его, пока он загружался, стал собирать и складировать вещи. Открыть хитрую застёжку местные не смогли, и разрезали баул сбоку. После ввода пароля, я нашел список баулов и что в каждом находиться. Введя номер вскрытого, стал проводить инвентаризацию.
Кроме одного предмета все было на месте. Упаковав все на место, и заклеив место разрыва обнаруженным скотчем, я вынес баул на двор и, поставив его у крыльца, отрицательно покачал головой в ответ на вопросительно посмотревшего на меня майора.
- Пропал один предмет из этого груза. Книга, примерно вот таких размеров, - показал я руками. Описав пальцами в воздухе квадрат.
- Где книга? - холодно спросил майор у хуторян. Рядом с летчиком стояла коробка, из нее свешивался край летного комбинезона.
- Его? - спросил я, подходя.
- Говорит что его.
Присев я потрогал материал рукава.
- Майор, а комбез-то, зимний, - известил я Славича.
- О, как? - заинтересовался майор. Взяв из коробки комбез, он велел 'летчику' встать, после чего примерил его. Даже не специалисту было ясно, что размер другой.
Хмуро посмотрев на 'летчика, кивнув, я сказал майору:
- Допрашивайте, а я пока осмотрю остальной груз. И майор, когда вам сообщат, где находиться книга, за ней я пойду сам. Знаете, что с вами будет, если вы ее увидите, так что подстрахуемся.
- Хорошо, товарищ подполковник.
'Летчик', при озвучивании моего звания вздрогнул, но промолчал, опустив голову.
Покачав головой, я направился к сараю, пробормотав:
- Ох, не простые хуторяне. Ох, не простые.
Пока я осматривал и выносил из сарая по одному баулы, один из бойцов впрягал в телегу лошадь, двое были с майором, остальные разбежались по лесу и к дороге. Обеспечивая нашу безопасность.
Груз, как и сообщили бойцы, был цел, приплюсовав к ним вскрытый, я подошел к майору:
- Ну что?
- Говорят, что не было книги.
- Врут. Я сверился со списком, она находилась именно в этом бауле. Работайте в жестком режиме, все равно из-за того что они видели они подписали себе смертный приговор.
- Не губите! Бес попутал! - вдруг закричал старик, молитвенно сложив руки на груди. А вот взгляд мне его не понравился, холодный изучающий. Волчара.
Видимо до них только сейчас дошло, что конец их предопределён. Мы с майором на его крики не обратили внимания, продолжая разговаривать.
- Знаете. У меня есть одна идея, - усмехнулся я пришедшей идее.
Развернувшись, я побежал к одному к баулам. Найдя нужный, вскрыв его, и закопался внутри, не показывая содержимое бойцам. Наконец я разогнулся, у меня в руках был никелированный медицинский пневматический пистолет, его еще называют инъектор, и небольшая пробирка. Подойдя с ними к хуторянам, они с ужасом смотрели на инъектор, видимо приняв его за один из инструментов пыток.
Заметив изучающий взгляд майора, пояснил:
- Это просто шприц, - после чего повернувшись, показал ампулу и инъектор хуторянам, пояснив всем присутствующим: - В этой пробирке специальное лекарство. При вводе его в кровь, человек не может сказать не правду. Ему хочется рассказать все, о чем его спрашивают.
Зарядив инъектор, я подошел не к хуторянам, а к 'летчику':
- Держите его, - приказал я двум бойцам.
- Нет, не надо! - закричал он дергаясь.
Это его не спасло, прижав инъектор к плечу, вспрыснул сыворотку правды.
- Через пять минут он будет готов,- известил я майора и, отойдя в сторону, стал крутить инъектор в руках. Самое забавное, что хуторяне продолжали смотреть на него как кролики на удава.
Как я и говорил через пять минут 'летчик' поплыл, заметив, как он стал устало моргать, кивнув майору, сказал:
- Можете начинать.
Из летчика полилась информация как из рога изобилия. Первый же вопрос прояснил, где книга. У него же и оказалась, в рюкзаке под лежанкой.
- Я схожу, продолжайте, - велел я.
Вернувшись в хату, я зашел за печку и, сунув руку под топчан, достал рюкзак, или вернее вещмешок. Книга оказалась там. Замотав ее в найденную тут же портянку, вышел из хаты и, подойдя к вскрытому мной баулу, убрал в него книгу вместе с инъектором, пустую ампулу положил туда же, после чего закрыл баул.
Подойдя к майору, он что-то быстро записывал за говорившим 'летчиком', поинтересовался:
- Есть что новое?
- Есть, вот показания записываю. Интересные людишки оказались, - протянул мне блокнот Славич.
Одного взгляда мне хватило, чтобы слетели все сомнения. Вернув блокнот, кивнул, велел:
- Хорошо, продолжайте.
Пока майор возился с хуторянами, я помог бойцу подогнать лошадь к баулам и загрузить их в телегу.
Накрыв баулы найденным в сарае брезентом, затрудняюсь сказать, но мне показалось, ранее он был танковым чехлом, вернулся к майору. Судя по тому, что он встал на ноги и стал отдавать приказания бойцам, с допросом было законченно.
- Ну что у вас? Выдвигаемся?
Майор молча кивнул.
- Выяснили, как они узнали о схроне?
- Да, во время сенокоса мальчишка пробежался по лесу и увидел, как вы начали копать яму. Сообщил деду, подождали пару дней, никто к схрону не вернулся, вот и откопали.
- Ясно, - потерев затылок, я задумчиво посмотрел с надеждой смотревших на меня крестьян, и жестким тоном сказал: - Вы знаете, что нужно делать. Свидетелей в этом деле не должно быть
Почти сразу заголосили женщины, матерно взвыл старик, заплакал мальчишка, и только 'летчик', пьяно улыбаясь, сказал:
- Я знаю, кто ты, ты другой, не тот за кого себя выдаёшь... Я всё понял, ты чужой...
- Бойцы, огонь! - рявкнул я, поймав задумчивый взгляд майора.
Длинными очередями ударили автоматы, слегка бледные бойцы выполнили приказ. Я с видимым спокойствием смотрел на расстрел, накручивая себя что: мой вины тут не было, не я откопал схрон и подписал себе смертный приговор. Но все равно на душе как-будто кошки скребли.

Можно ещё чуток переделать: будто осназовцы начали возмущаться выдаваемой под действием "сыворотки правды" информацией лже-лётчика - допрос проходил прилюдно, вот они и будут зло смотреть на хуторян, поглаживать оружие... Учитывая, что допрашиваемый расколется и об участии в зверствах жёнок с детьми, а одного из пацанят к тому же послали "стучать" полицаям, а не партизанам... Тогда сцена расстрела "за все пригрешения" (а на самом деле за раскрытие гостайны) будет гораздо мягче.

Выбравшись на берег, и не обращая внимания на текущую с него ручьем воду. Боец, нырнул к нам в кустарник и, плюхнувшись рядом с окликнувшим его командиром, стал быстро докладывать:
- Товарищ старший лейтенант, через час после того как наши ушли на дороге показалась телега с четырьмя полицаями. В черной форме с белыми повязками на рукавах, винтовки, все как положено. Время для поджога еще не подошло, поэтому я принял решение уничтожить их в одиночку. Дождался когда они въедут во двор и увидят убитых, открыл огонь. Я за углом стоял, так что стрелял почти в упор. Они ничего сделать не успели. Добил раненых, но тут прозвучали выстрелы с дороги. Оказалось, полицаев было больше, они ждали этих на дороге и прибежали на выстрелы. Тут я был вынужден поджечь строения и уйти в лес. Окружить они не успели, хотя их довольно много было. Не меньше сорока.

Интересно, а пацанёнок, которого послали, шёл вместе с головным дозором или с основным отрядом? ИМХО лучше чтоб "посыльного" дитёнка посекло осколками гранаты в живот.

- Они сюда идут?
- Нет, в лес не сунулись, я дважды проверил, дав несколько кругов путая следы.
- Ясно. Уходим!

Лучше поставить матерное слово:

Всё равно х...ёво. Уходим!

[Владимир_1]

- Докладывайте что у нас там по хуторянам, - велел я майору, добавив: - Только подробно.
Мы отошли в тень елей и, опустившись на толстый ковер хвои, прислонились к стволам хвойных деревьев.
- Вам, товарищ подполковник, только по хутору или сделать аналитическо-информационную вставку?
- Давайте свою вставку, интересно послушать, - кивнул я, снимая шлемофон и бросая его рядом на прошлогоднюю хвою.
- Старик этот белорус, западнец, как мы их называем. Богдан Хмельницкий. Безобразничать начал еще, когда мы только присоединили эти земли. Убийства милиционеров, следующих в одиночку командиров или красноармейцев. Посевы жгли, однажды подперли дверь дома директором лесхоза, и сожгли его вместе с семьей, а у него трое детишек было. С немцами в заговор вступили еще до войны, стал их агентом, дальше работал уже на них, и делал все, что ему приказывали. После начала войны, не высовывался, но подходивших к хутору окруженцев отстреливал. В основном одиночек и небольших групп. Большие и организованные группы не трогал, боялся. Когда пришла немецкая власть, его сделали начальником полиции этого округа, где он два года и безобразничал. Осенью прошлого года, когда он со своими людьми устраивал облаву на одну из наших разведгрупп, то получил свинцовый подарок в живот. После довольного долгого лечения, возраст видимо сказался, он ушел на покой, передав все дела своему заму. Это кстати был его сын. Так и жил, если на этот глухой хутор выходили наши сбитые летчики или бежавшие из плена советские бойцы и командиры, на вроде этих, - подбородком он указал на встретившихся нам бежавших пленных, - то кормил их и с помощью снотворного усыплял. Продуктивно работал. С вами была случайность, этот пострелёнок, выслеживал наших бродивших по местным землям и, подходя, звал на хутор, мол, накормят, обогреют. Так что, гаденыш был в курсе всего. Как они обнаружили схрон, я вам уже докладывал. Из-за последствий ранения у старика, они и носили груз вместе.
Я кивнул, подтверждая, что помню.
- Какую роль в этих делах играет этот «летчик»? – поинтересовался я.
- Он, конечно же не летчик, но и не родственник. Он зять. Та девушка, внучка старика, этот парень, Алексей Платонов, был артиллеристом из стоявшей тут недалеко в начале войны части. Как он с этой девушкой встретился не суть, главное во время боев он дезертировал и пришел к старику. Любовь сильна. Он один из ярых сторонников старика, ранение получил от захвата двух наших летчиков.
- Вот тварь! – сплюнул я.
- Скурвился, - согласно кивнул майор.
- Продолжайте.
- По словам этот Алексея, план у старика был такой. Вызвать своих бывших подчиненных, и организовать засаду.
- Что же им помешало?
- Известие, полученное вчера о прибытии одного важного лица Третьего Рейха, с которым он, кстати, был очень даже неплохо знаком. Старик решил не упустить такого шанса выслужится. Отправил мальца в ближайшую деревню с запиской о тайнике, потом с вернувшимся мальцом, съездили и выкопали груз. Обратно замаскировать и убрать следы должны были прибывшие полицаи.
- Когда должны были прибыть полицаи? – нахмурившись, спросил я.
- Их посты раскиданы по всем деревенькам, пока соберутся, - майор быстро вслух подсчитал, примерное появление полицаев, - мальца отправили к обеду. Пока отправят ко всем гонцов, с сообщением места общего сбора, наступит темнота. Ночью они не поедут. Значит, нужно их ждать с утра. То есть сегодня, сейчас.
- Нужно отправить пару бойцов к хутору. Пусть там осмотрятся, - предложил я.
- Двадцать минут назад отправил свежих бойцов, - ответил майор. Видимо просчитав эту ситуацию.
- Хорошо. Мне вот что странно, почему они так рано откопали груз?
- Старик не знал, когда мы появимся, а этот чин отбывал уже послезавтра. Вот он и решил предъявить ему вещественные доказательства своей лояльности и напомнить, чтобы не забывали старика. Ему за захват и уничтожение партизанского отряда вручили личный мотоцикл с дарственной надписью. Видимо еще что-то хотел получить. Груз из схрона неплохо бы показал что он не сидит сложа руки, а по-прежнему на острие боевых действий.
- Что они успели изучить из груза?
Майор бросил на меня острый взгляд, но ответил:
- На ночь они убрали весь груз в сарай, и не смотрели что там. Хотя сами мешки, вернее материал и запоры старика очень заинтересовали. Одно только это вводили его в сомнение о стандартном грузе для диверсантов и разведчиков. Утром они вскрыли один из мешков, вернее разрезали, с застежкой не разобрались что там и как. По словам этого Алексея, они были сильно озадачены. Предназначение половины предметов они так и не поняли, хотя одна книга их заинтересовала.
- Что за книга? - поинтересовался я, решив узнать, сказал ли название этот «летчик» название книги.
- «История Российской Федерации после развала Империи Зла», - медленно по слогам ответил майор, пристально и изучающе посмотрев на меня.
- Понятно, - кивнул я. Это действительно была та книга, что я обнаружил спрятанной.
- Спрашивать что это за непонятная книга не буду… - начал было майор.
- Давайте я просто скажу, что это книга фантастический рассказ одного белоэмигранта. Кстати, на Западе пользуется довольно большой популярностью. Даже была издана на русском языке. Это подарок товарищу Сталину от наших людей во Франции. Думаю, больше вам знать не стоит, - сказал я в конце.
- Хорошо, – согласно кинул Славич, не моргнув глазом приняв этот бред, состряпанный мной на скорую руку.
- Меня больше интересуют эти полицаи. Каковы их шансы обнаружить нас? – увел я разговор немного в сторону.
- Большинство из них местные, леса знают. Ходить по следам умеют, а мы оставили такой след, по которому и слепой пройдет.
- И чего мы ждем? – удивился я.
- Второй самолет, - пожал плечами майор, - если мы сейчас взлетим, то фактически подставим спешащую сюда группу полковника. Вы отдадите приказ на взлет сейчас? – поинтересовался он.
- Конечно нет, - возмутился я: - Если есть шанс улететь всем месте, то ждем. А если немцы подойдут раньше, что ж, придется принимать одно из этих, я бы не сказал что легких, решений.
- Вот мы и ждем, когда прибудут самолет и группа полковника, - ответил майор. Глаза у него смеялись, он явно уже все просчитал.
- Ясно. Ожидание самое тяжелое в работе командира, - вздохнул я и, привалившись к стволу ели, сорвал растущую рядом травинку и стал ее лениво жевать.
- Это точно, товарищ подполковник, - кивнул майор.
В это время раздался крик одного из бойцов:
- Стой, кто идет!

Старшина Суворов. Оккупированная территория. Местоположение рядом со старой советской границей. Тоже время.

Бежали мы быстро, как будто за нами развезлось пламя ада. Сменив явно уставшего носильщика, ноги у которого уже заплетались, я понес одного из раненых. Однако почти сразу раздался окрик:
- Стой, кто идет!
В это же время, ответив на окрик, мы вышли на луг, где стоял замаскированный самолет, и находилась группа бойцов и командиров.
Мы сразу же поспешили к самолету, один из летчиков, видимо борттехник, принял у меня носилки. Отойдя в сторону я, облегченно вздохнув, осмотрелся. Севка стоял рядом с полковником и о чем-то с ним беседовал. Рядом стояли еще четыре командира. Капитан Вечерний, тяжело переводящий дух, ему последний бросок дался особенно тяжело. Капитан Рябов, и два командира. Один тот самый старший лейтенант, что расспрашивал старшину у реки, и неизвестный командир. Видимо старший этой группы спецназа, что прибыла сюда с Севой. Рядом топтался тот старшина, во все еще влажном обмундировании, когда его окликнули, он стал о чем то им докладывать.
Пощупав материю комбинезона, я отошел в сторону, и стал стаскивать сапоги. Все, конечно же промокло после вынужденного купания в реке, поэтому сапоги слезали с трудом. Стянув с головы танковый шлемофон и вытащив из нагрудного кармана шнур, я бросил его рядом с собой. Он у меня один был сухой.
Когда я закончил выжимать с помощью Сереги Пищалева комбез, и повесил его сушиться рядом с портянками, поставив сапоги на самый солнцепек, ко мне подошел Сева Суворов.
Сграбастав в объятия и немного приподняв, во сил у него немерено, опустил меня опять на грешную землю, и хлопнув по плечу, весело поинтересовался:
- Ну как тебе тут? Не пожалел?
- У меня времени подумать то, не было, не точно пожалеть, - усмехнулся я.
Хвоя немного колола босые ноги, когда мы отошли метров на сорок в сторону. С опушки нас было видно, один из часовых изредка проходил недалеко, но подслушать уже было затруднительно.
- Садись тут, - показал Сева на ствол упавшей ели. Судя по следам на ней, кто-то тут уже пару раз вляпался. Виднелись нитки на смоле.
- Да я лучше тут. На хвое, - отказался я, и плюхнулся на задницу. Через нательное белье, фактически не кололо.
- Давай рассказывай, что там у вас вышло, и почему не успели к вылету? – с проси он, и постелив на пропитанный смолой ствол ели тряпицу, спокойно сел.
Рассказ мой был не сказать, что краток. Я не только описывал все, что с нами случилось, но и свои впечатления от происходившего включая комментарии.
- Значит, ушли по воде? – задумчиво спросил Сева.
- Да. Там катер был, мы им и воспользовались.
- А я этот маршрут исключил как маловероятный, - почесав за ухом, с легкой улыбкой признался он.
- А у вас что было? Я уже понял, что радиостанцию добыли, наши все целы?
- Андрея подранили. Ранение не серьезное, но до перевязки он потерял слишком много крови. Его вместе с отцом, дядькой и Стёпкой отправили в Москву.
- А ведь меня тоже могут отправить, - задумался я и, поймав удивлённый взгляд Севки, спросил: - Что?
- Так ты что рассчитывал остаться на передовой? Ага, размечтался!..
Дальше продолжить он не успел. Послышался хруст подминаемой под чьими-то тяжелыми шагами хвои. Обернувшись, мы посмотрели на походившего к нам полковника Суворова.

Подполковник Суворов. Оккупированная территория. Местоположение у старой границы, рядом с неизвестной речушкой.

Послышался шум, мы обернулись и увидели подходившего дядьку. Усталое лицо, немного тяжелая походка явно выдавали, что эти два дня, что мы не виднелись, прошли для него тяжело.
- О чем шепчитесь? – поинтересовался он, садясь рядом с Севой.
- О делах наших прошлых, Толя рассказал, что с вами было за эти дни. Даже похвастался, что успел на местной бронетехнике покататься и повоевать. Как раз я хотел про наши приключения начать, тут вы.
- Значит я вовремя. Мне тоже интересно… - начал было он, но тут подскочил один из бойцов Вечернего.
Надо сказать, что все бойцы быстро включились в оборону. Те, кто не сильно устал, разбежались в разные стороны, в основном к реке. Остальные стали организовывать оборону, если второй самолет не успеет, и этот взлетит без них. Кто летит первым рейсом, уже было озвучено. Раненые, груз, и наша тройка в обязательном порядке, там кто поместится.
- Товарищ полковник. Немецкий авиаразведчик в воздухе.
Мы втроем побежали на опушку. Самолет был замаскирован отлично, но если разведчик что заподозрит и снизиться со своей километровой высоты, то тут никакая маскировка не поможет.
«Рама» шла чуть в стороне от нас. Судя по ее пируэтам, шла в режиме наблюдения, и съемки.
- В шести километрах от нас, если возьмет вправо, пройдет над нами, - озвучил я очевидное.
- Могут нас засечь? – спросил дядька.
- Если только следы от посадки, мы там колею набили, да и трава примята. С воздуха видно, - честно ответил я.
- Плохо.
- Это верно не хорошо. Второй самолет должен быть на подлете. Идет прямым маршрутом, - известил я присутствующих.
- Если немцы поднимут своих истребителей для перехвата? Шансы уйти есть? – спросил дядька.
- Вряд ли, если только в разные стороны, но все равно этот,- я кивнул на разведчика, - будет наводить.
- Значит, шансы уйти равны нулю?
- Почему? – удивился я.
- На земле о нас уже знают, разведка пока не вернулась, но уверен, что полицаи скоро будут тут. Они нам конечно на один зуб, но это как собачка, вцепиться в ноги и будет держать пока не подоспеют более крупные собаки. В воздухе тоже самое. Со всех сторон обложили.
- Наши тоже не дураки, - не согласился я, - третий год воюют, и надо заметить неплохо воюют. Кое-чему за это время научились. Можете быть уверены, второй транспортник идет под прикрытием. Линейные истребителей вряд ли пошлют, дальность не позволяет, а вот «таиры» переделанные как дальние истребители сопровождения, вполне может быть. Когда меня сбили, один из заводов выпустил полусотню таких машин, этот полк проходил как раз на тот момент переподготовку в Центре. Думаю, ради такого случая командование перебросит его сюда, где бы он ни находился. Так что как раз воздух у нас единственный возможный выход отсюда. Нужно только ждать, как я понимаю.
- Разложил все по полочкам, посмотрим, действительно ли твое командование умеет принимать нужные решения, - ответил дядька, после того как внимательно выслушал меня.
Мы простояли так еще минут десять, заметив, что разведчик со снижением ушёл в сторону от нас. Успокоившись, собрались было вернуться обратно, как появился один из посланных к хутору бойцов.
Полицаев они там обнаружили, что есть, то есть. Но их было всего пятеро, они занимались погребением, больше полицаев там не было. Разведчики пробежались вокруг, и обнаружили свежие следы телег и всадников. По словам бойца, шли они не очень быстро, но точно по нашим следам, где мы проходили с телегой и грузом. Один из разведчиков остался сопровождать полицаев, кстати, очень злых полицаев, второй срезав крюк, рванул напрямки.
- Где они сейчас могут быть? – спросил у него дядька.
- К речке должны подходить, - уверенно ответил боец.
- В ружье! Все кто способен держать оружие к реке. Задержим их, пока не прибудет воздушная кавалерия, - стал командовать полковник.
Мне и Толику он велел сидеть у самолёта и ждать эвакуации, одновременно усилив охрану взлетной площадки, а сам рванул с остальными.
Буквально через пару минут как они скрылись среди деревьев, послышался множественный гул самолетов.
- Ну, Архипов! Ну, перестраховщик! – изумленно покачал я головой, когда стали появляться первые пары «таиров». В окружении шести пар шел ЛИ-2 которого мы так ждали.
- Капитан! Ракетницу! – крикнул я Лютику.
Взяв ракетницу, я обозначил наше местоположение, выпустив зеленую ракету. После чего полез в салон самолета к рации.
- Все нормально бойцы, наши прилетели, - успокоил я раненых, пробираясь по салону. В нем, кстати, было душно. Успел нагреться под слепящими лучами солнца. Четвертый день осени, а жарит как летом.
- Байкал, Байкал, я Соловей. Вас видим, как слышите меня, прием? – вернувшийся радист, что вызывал второй самолет, сообщил позывные подлетавшей группы. Наши, я и так знал.
- Соловей, я Байкал, вас слышим.
- Байкал, видите речку по азимуту два-четыре?
- Соловей, речку видим. Там трассеры мелькают.
- Байкал, на нашем берегу держит оборону прикрытие, с противоположной стороны, противник. Приказываю прочесть весь берег и прилегающую местность из всего что есть, пусть у них пятки горят. Как слышите меня прием?
- Вас понял, приступаем.
- Байкал. Пусть транспортник садиться и берет остальных после того как мы взлетим. Прием?
- Вас понял, начинаем атаку, и ждем взлета.
Все кто находился рядом с самолетов, включая охранение и бывших пленных, заняли места в самолете. Пока я общался по рации, они уже успели снять маскировку и самолет был готов к взлету.
Взревели моторы, прогреваясь. Через открытую дверцу я смотрел, как заходят на цель два десятка «таиров», там как раз поднимались дымы пожаров, еще три страхуют нас с воздуха.
- Товарищ подполковник, взлетаем! – прокричал появившийся рядом борттехник.
Кивнув, я позволил ему закрыть дверь, и сел на свободное место, в иллюминатор было видно, как появился боец, которого послали предупредить наших об отлете. За ним группками остальные, некоторых несли на руках или помогали идти. Дядю я заметил сразу. Он шел замыкающим. Жив, уже хорошо.
Когда мы подняли метров на триста, я посмотрел вниз, там, в конце полосы переваливаясь с кочки на кочку, разворачивался второй Ли-2, успевший сесть.
Дождавшись когда он поднимется, мы направились обратно к своим. Шесть пар было в непосредственном прикрытии, остальные шли неподалеку уходя то в сторону то вверх. На высоте десяти километров я разглядел еще две пары. При подлете к фронту нас встретили еще шесть десятков истребителей. В некоторых из них по красным кокам я узнал своих. Это был мой полк. Подергав за рукав сидевшего рядом Толика, указал на них, и объяснил свое радость. Толик в ответ улыбнулся и показал большой палец.
Когда мы пересекли передовую, то облегченно выдохнув, я пробормотал:
- Неужели все?
Почти в это же время, самолет внезапно стал крениться на правый бок.

[onestjonhes]

ранение получил от захвата двух наших летчиков.

Лучше: ВО ВРЕМЯ.

И еще... Богдан Хмельницкий - уважаемое УКРАИНСКОЕ имя. Лучше замените на другое. Типа, Аўгуст Ксендзевич - вот это будет по-белорусски.

[mmfedotov]

Спасибо!
Все очень интересно!

[Алекс33]

> мы направились обратно к своим

Может быть, уместно будет указать занимаемый эшелон.

> Когда мы пересекли передовую, то облегченно выдохнув, я пробормотал:
- Неужели все?
Почти в это же время, самолет внезапно стал крениться на правый бок.

Хороший вариант картины того, что со словами нужно быть аккуратнее, особливо в авиации и конкретно в воздухе.

[lector]

..."получил от захвата двух наших летчиков"...при захвате.
..."В основном одиночек и небольших групп. "...В основном одиночек и небольшие группы.
...." Приказываю прочесть весь берег и"...прочесать.

[Видящий суть]

В каждой выкладке текста - интрига, понимаю, что по задумке автора НАШ ЛЕТЧИК притягивает "неприятности", но ведь не так часто?
И короткий вопрос к автору: что хотел сказать дезертир, говоря что он ощущает Суворова не тем, кем он является?

[молоток]

Владимир, вот как только начинаются цифры, сразу мой мозг (т.е. читателя) начинает закипать:

В окружении шести пар шел ЛИ-2 которого мы так ждали.

6 пар=12 самолетов

как заходят на цель два десятка «таиров», там как раз поднимались дымы пожаров, еще три страхуют нас с воздуха.

уже 23...или, если страхуют 3 пары, то 26
я понимаю, что скорее всего 6 пар только охраняли транспорт, а остальные шли на разных высотах(эшелонах?)...НО! с цифрами нужно аккуратнее...а то в голове путаница....ПМСМ конечно...

[Variag27]

"Трагедия это когда обе стороны — правы!"
Стоит ли замазывать черным противоположную сторону, что-бы оправдать жестокие действия ГГ.
Если смотреть в контексте реалий войны и законов того времени ГГ поступил единственно верным способом. Даже, если бы жители хутора были бы насквозь своими...
Хотя, если есть необходимость оправдаться перед нашими дерьмократическими либерастами, тады да.)) В стиле голливудщины противник должен быть абсолютным злом, тогда ГГ простят все что угодно.
Только вопрос к автору - стоит ли живого, противоречивого ГГ превращать в лубочно-сусальную куклу?))
С уважением.

[Ross347]

". С немцами в заговор вступили еще до войны, стал их агентом, "

Как то напрягает это "вступили в заговор".
Может лучше-"стали работать на немцев еще до войны?"
Или "снюхались с немцами ещё до войны"

Ну и раз "вступили"значит "сталИ"их агентами.

[arikvn]

". С немцами в заговор вступили еще до войны, стал их агентом, "

Как то напрягает это "вступили в заговор".
Может лучше-"стали работать на немцев еще до войны?"
Или "снюхались с немцами ещё до войны"

Ну и раз "вступили"значит "сталИ"их агентами.

Может просто "заговор" на "сговор" поменять? По меньшей мере похоже что автор именно сговор имел ввиду, просто опечатался

"Став их агентурой на семейном подряде"

[air3738]

"Суя по его виду и поведению, он тут был старшим". Пропущена буква "д" в слове "Судя".

[Владимир_1]

- Сглазил? – ткнув меня в плечо, прокричал Толик. Еще меня как-то услышать умудрился. Звукоизоляцией салон этого самолета снабжён не был.
Пожав плечами в ответ, я посмотрел в иллюминатор.
- Курс сменили, летим по другому маршруту, - ответил я, покачав головой.
Вокруг продолжали суетиться фронтовые истребители, а вот «таиры» пропали, видимо ушли на аэродромы. Судя по их, количеству нас сопровождало два полка, ни как не меньше.
- Куда летим? – спросил Толик.
- Не знаю, но второй летит за нами. Видел его, когда уходили с курса, он повторял за нами маневры.
Летели мы долго, по моим прикидкам, горючее должно уже было подходить к концу, сколько уже налетали. Через пятнадцать минут мы действительно стали спускаться. Сопровождали на этот раз нас всего восемь Ла-5-ых, из моего полка, красные коки были отчетливо видны. Когда ушло прошлое прикрытие, я как-то упустил из виду.
При развороте, когда транспортники сбрасывали скорость, нарезая круги над аэродромом при заходе на посадку, я успел изучить место, куда мы будем садиться.
- Запасной аэродром. Вижу бензовозы и охрану на пяти машинах. На дозаправку садимся, - прокричал я Толику. Те бойцы, что сидели рядом и слышали меня, передавали остальным.
- Знаешь, куда мы летим? – спросил Толик.
- Да, я тут уже бывал. Дальше Московский аэродром. Уверен! – прикинул я направление по карте.
- Ясно!
Посадка прошла в штатном режиме, хотя капитан Лютик жаловался на шасси, одно из них дало течь из гидросистемы.
Зарулив к бензозаправщикам, пилот заглушил двигатели, и направился к открытой борттехником двери, но выйти не смог. Поговорив с кем-то, я еще не отошел от перелета и в ушах гудело, поэтому не слышал о чем общался капитан, после разговора он вернулся на место. Через открытую дверь виднелись бойцы госбезопасности с автоматами наизготовку.
– Мы под арестом? – поинтересовался у меня один из бойцов.
- Вряд ли, скорее всего все из-за секретности. Пойду, узнаю, что им за приказ отдали.
Когда я приблизился к закрытой техником двери и открыл ее, на меня посмотрел стоявший рядом командир, лейтенант, если судить по погонам. Узнал меня сразу, поэтому вежливым, но непреклонным тоном попросил вернуться обратно в салон.
- Даже отлить нельзя? – удивился я.
- Приказ, - развел руками летеха. Бойцы рядом с интересом разглядывали меня, будь у них фотоаппарат, и отсутствовал строгий и исполнительный командир, уверен, попросили бы сфотографироваться групповым снимком.
- Ясно. Приказ так приказ, - ответил я.
Вернувшись на свое место, ответил на вопросительные взгляды бойцов.
- Дозаправка и сразу взлет. Даже до ветру не разрешают, так что если кому не терпеться, то могут дать ведро.
Ведро все-таки потребовалось, не все успели сбегать перед взлетом. Я опытный, успел, мне было не нужно.
Открыв клапан нагрудного кармана, пошвырялся в ней и достал плитку шоколада из набора сухпая. Содрав с половины фольгу, отломил и протянул сидевшему рядом бойцу, велев:
- Делись с ранеными.
Остальное мы умяли с Толиком, пока шла заправка.
- Там тебе кто-то рукой машет. Летчик, - произнес вдруг Толик. Он с интересом рассматривал в иллюминатор работу запасного полка.
Повернувшись, к своему удивлению в летчике я опознал Степку Микояна. Заметив, что я обратил на него внимание, он стал делать особые знаки.
- Это он нас сопровождает, - пояснил я Толику.
Заметив наше общение, к Микояну направилась пара бойцов и командир, вынудив Степку вернуться к своему «ястребку», около которого стояли еще несколько летчиков. Из-за расстояния я их не смог опознать, но вроде один из них был Кожедуб. Такую фигуру у нас в полку имел он один.
Через пятнадцать минут снова взревели моторы самолета и мы пошли на взлет. Причина задержки оказалась в шасси, капитан успел нажаловаться на нее, и местные техники возились с неисправностью. Отремонтировать, как я понял, не смогли, но заправили систему жидкостью, до Москвы должно было хватить.
Меня в этой ситуации немного возмутило отношение к раненым. Когда фельдшер выглянул и попросил вызвать врача, у одного открылось кровотечение, ему только принесли перевязочные материалы и все. Это наводило на некоторые размышления.
Летели мы не больше часа, когда снова пошли на посадку.
- Москва, прибыли, - опознал я город внизу.
Не все из бойцов были или видели столицу СССР, поэтому когда мы нарезая круги снижались, все иллюминаторы были заняты. Свой пришлось уступить Толе, я то видел когда патрулировал над городом, а ему интересно.
Сели тоже удачно, без аварий. Пока самолет катился, притормаживая, я по тюкам и баулам пробрался к кабине, мне хотелось посмотреть, кто и как нас встречает.
- М-да, засада, - пробормотал я под нос.
Среди легковых автомобилей выделялся «паккард», на котором любил ездить, да в основном и ездил, Берия. Серьёзная встреча.
Вернувшись в салон, и плюхнувшись на свое место, стал объяснять бойцам, что делать:
- Товарищи бойцы спецподразделений! Снаружи нас ждут высокие чины, поэтому покидая салон самолета иметь вид бравый и придурковатый, чтобы командование не подумало что вы умнее их, - переждав взрыв смеха и комментарий, продолжил: - А теперь без шуток, среди встречающих сам товарищ Берия, поэтому принять вид выполнивших свое дело солдат и офицеров советской армии, ждущих заслуженной награды… Нет, это тоже была шутка, хотя в каждой шутке своя доля правды. В общем, выходим и строимся.
Я первым покинул салон самолета, и направился к шеренге встречающих нас гостей. Из салона второго ЛИ-2 появился дядя и майор Славич, последовав за мной. Подошли мы к ним вместе. Приложив руку к виску, я стал докладывать:
- Товарищ нарком, ваш приказ выполнен. Груз доставлен. Во время операции возникли некоторые проблемы, которые мы благодаря высокой выучке группы осназа майора Славича благополучно преодолели. По окончанию операции нами была обнаружена и эвакуирована группа под командованием полковника Суворова. Которую, мы считали погибшей.
- Молодцы, - кивнул Берия с непроницаемым лицом. Рядом с ним стоял Архипов.
К этому времени все пассажиры, включая раненых, покинули салоны самолетов и выстроились по своим подразделениям. У лежавших на самодельных носилках бойцов уже суетились медики в белых халатах, подъехали санитарные машины.
Мы все вместе, включая сопровождение наркома прошли к строю бойцов осназа и разведгруппы.
- Благодарю за службу товарищи солдаты! – гаркнул, вдруг Берия.
- Служим Советскому Союзу! – хором ответил строй.
Пока заместители общались с бойцами и скомандовали им на посадке в грузовики, мы с Берией, Архиповым и дядей отошли в сторону. Я быстро представил присутствующих друг другу. После того как знакомство состоялось, стал быстро вводить в курс дела за дни. На это мне понадобилось всего полчаса. Действительно очень кратко уложился.
- Рапорт напишешь. Тот, что в полку написал, я уже изучил, а этот во всех подробностях, - велел он мне.
- Есть.
В это время подчинённые Берии стали доставать из самолетов баулы, я тут же вмешайся:
- Товарищ нарком. Среди десяти баулов четыре принадлежат мне. Там личные вещи.
- Что там, полковник? – спросил Лаврентий Павлович у дяди, он как раз беседовал с ним, поэтому и вопрос адресовался ему.
- Музыкант, - развел он руками.
- Музыкальные инструменты, спецзаказ. Две разобранные бас-гитары, синтезатор, усилки и небольшое звукозаписывающее оборудование, - подтвердил я.
- Потом получишь. Под расписку.
- Есть.
При случайном разговоре выяснилось, почему осназовцев и разведчиков тоже переправили в Москву. Наградить, это само собой, тут другое, с помощью их решили создать охрану прибывших лиц из другого мира. Степка и Толик, конечно, пролетали насчет личной охраны, а вот остальные ее получат в полной мере. В общем, ребят теперь из-за того что общались с нами, на фронт больше не отправят, поэтому им другую работу и нашли.

Подполковник Суворов-старший, подполковник Васнецов и Степан Раевский. Москва, служебная гостиница. Это же время.

Их разбудил телефонный звонок, раздавшийся в номере. Сам номер был четырех местным, но одна кровать была пуста. Еще когда они ночью совершили посадку на московском аэродроме, Андрея посадили в другую машину с красными крестами, сообщив им, что его отправили в госпиталь, где лечились чиновники госаппарата. Остальных же долго катали по ночной Москве, пока не заехали в охраняемый двор и не высадили у дверей этой гостиницы. Судя по времени выспаться им дали до обеда.
Первый вставший, но по внешнему виду на удивление бодрый Васнецов, подошел к аппарату и, не обращая на недовольное ворчание Степна, он не выспался, поднял трубку:
- Подполковник Васнецов у аппарата, - строгим голосом сказал он.
- Здравствуйте, товарищ подполковник, - услышал он приятный женский голос: - Вам поздний завтрак в комнату или вы спуститесь к нам в столовую?
- Кхм, минуточку, - прикрыв мембрану ладонью, он спросил у своего зятя: - Завтрак или в комнату или идем в столовую. Думаю лучше идти в столовую, на людей посмотрим. Обстановку изучим. Поведение. Нужно адаптироваться.
- Согласен, - кивнул отец Вячеслава, садясь на кровати. Поправив черные боксерские трусы, он встал и стал делать легкую разминку. Посмотрев, на закутавшегося с головой Стёпку стянул с него одеяло, и требовательно показал на место рядом с собой.
- Мы спустимся в столовую через пятнадцать минут. Кстати, где наша форма, мы помниться при вселении сдали ее дежурному для чистки? – поинтересовался Шатун у дежурной, звонила именно она.
- Вам ее сейчас занесут.
- Хорошо, - положив на трубку, Шатун с улыбкой посмотрел на Степку, который делал вид что разминается, тихо ворчал себе под нос.
- Присяги ещё не было, а уже дедовщина.
В это время раздался стук в дверь. Подойдя, Шатун открыл её, он как и остальные был в одном нательном белье, то есть в майке и трусах.
За дверью, в коридоре стояла довольно симпатичная девушка, в форме с погонами младшего лейтенанта, держа в руках перевязанный бечевкой тюк с их формой.
- Разрешите войти? – поинтересовалась она, не давая форму в руки Шатуну.
- Проходите, - сделав широкий жест рукой и уступив дорогу, ответил подполковник.
Девушка ни мало не смущаясь слегка не одетому виду постояльцев подошла к столу и, положив тюк, быстро развязала и под заинтересованными взглядами жильцов развесила выстиранную и выглаженную камуфляжную форму на спинки стульев у каждой занятой кровати. Причем она не только с интересом рассматривала подполковника Суворова, стреляя глазками, но при этом умудрилась не ошибиться в размерах и кому из них принадлежала форма.
Поправив складки, она подошла к двери, развернувшись и улыбнувшись, произнесла:
- Если что-то нужно, вызываете дежурного. Если это в наших силах все будет сделано.
Постояльцы переглянулись.
- Кхм, несколько неожиданно такое отношение к нам от вашего руководства, - удивленно приподняв бровь, сказал Шатун.
- А это не приказ командования… - девушка хитро улыбнулась: - Вы знаете, в прошлом году именно в этой комнате три дня жил трижды Герой Советского Союза, лучший поэт и певец нашей страны, сам, товарищ Суворов. За это время он успел со всеми тут познакомиться. Вчера поздно вечером Вячеслав Александрович позвонил нам, и попросил присмотреть за вами. Мы и присматриваем. Столовая по коридору направо, вниз по лестнице третья дверь слева. Приятного аппетита.
- Спасибо, - хором ответили они ей.
Как только дверь за местной служащей закрылась, Степка в восхищением пробормотал:
- Знаю как он тут знакомился… Ну надо же, все успел продумать.
- Все умылись? Тогда одеваемся и вниз, на прием ищи, - скомандовал Суворов-старший.

Когда они уже заканчивали завтракать, хотя по времени его можно было назвать поздним обедом, к ним в столовую с фуражкой на изгибе локтя, вошел невысокий капитан, в ладно сидевшей форме, явно шитой на заказ. Судя по протезу в черной перчатке и планкам орденов на груди, он успел уже отметиться на этой войне.
- Товарищи офицеры, - остановившись рядом, он резко кивнул головой в приветствии: - Капитан Ириидов, я назначен к вам в сопровождающие. Если возникнут какие вопросы обращайтесь ко мне.
Вытерев салфеткой губы, подполковник Васнецов со смешинкой в глазах, поинтересовался:
- Вам тоже звонил трижды Герой Советского Союза, подполковник Суворов?
- Простите, не понял сути вопроса? – слегка недоуменно поинтересовался капитан: - Меня закрепил за вами сам товарищ Берия.
- Не берите в голову, - отмахнулся Васнецов, и тут же спросил: - У вас уже составлен план нашего распорядка на сегодня?
- Да, мы ждем прилета ваших спутников, они как раз должны подлетать. Когда они приведут себя в порядок, у вас назначена общая встреча в Кремле с самим товарищем Сталиным на шесть часов вечера. Пока вы можете изучить последние новости по Советскому Союзу. Краткая аналитическая справка и выпуск газет за последний месяц уже доставлены к вам в комнату. Я понимаю вы достаточно долгое время отсутствовали на родине и вам нужно адаптироваться к последним переменам произошедшим в Союзе.
Видимо последнюю фразу он добавил от явно себя, одно это давало понять, что капитан не в курсе их попадания, считая их тайными агентами вернувшимися на родину. Неожиданная идея на эту тему Вячеслава неожиданно нашла отклик в верхах. Там посчитали это хорошей идеей, для легализации.
- Хорошо, мы ознакомимся. Спасибо, - вежливо наклонил голову Суворов-старший.
Когда они вернувшись к себе в комнату принялись изучать присланные документы и газеты, в коридоре раздался шум. Выглянувший в коридор подполковник Васнецов, ухмыльнулся и радостно воскликнул:
- Ну наконец-то, мы вас уже два часа ждем.
Уставшие Вячеслав, Евгений Геннадьевич и Толя, только отмахнулись, но тоже радостно усмехнулись. Встреча был ожидаема обеими сторонами, но все равно прошла с дружескими объятиями и похлопываниями по плечам.
Посмотрев на Вячеслава, Шатун спросил:
- А ты что тут делаешь? Я думал к жене сразу поедешь.
- Отпустят меня как же. Я теперь лицо страны, так что пока пару раз не отмечусь на радиовыступлениях, никакого дома. Сейчас мы в комнате устроимся и к вам зайдем, - ответил он.

Подполковник Суворов-младший. Москва. Ведомственная гостиница наркомата МКГБ. 4 сентября. Четыре часа дня.

Когда я вернулся в комнату, все уже были готовы. Одеты в принесенную дежурным по этажу форму. У всех без знаков различия, это только я щеголял в парадном форме подполковника авиации со всеми заслуженными регалиями. Даже медаль «За Отвагу» велели прицепить. Хотя я это делал не всегда.
- Ты где был? – поинтересовался отец, изучающе рассматривая мою грудь.
- Звонил, чтобы мою машину приготовили, она в кремлевском гараже стоит. Вечером после встречи с товарищем Сталиным ко мне поедем, знакомиться будем.
- Разрешат? – спросил Шатун.
- Я спрашивал у товарища Берии, разрешили. Два дня дали на знакомство и отдых, потом уж извините, работать будем плотно. Ну, мы то со Степкой в Центр, у нас служба, а насчет вас вопрос проясниться через несколько часов, так что сейчас ничего конкретного сказать не могу.
- Я бы в институт поступил, конструкторский, - вздохнул Толик.
- Я же говорил, решим. Тут нам открыты все дороги, учитывайте это. Но только после принятия гражданства, до этого вы тут пока гости, и отношение соответствующее. За информацию, что мы привезли, нам конечно большое спасибо скажут, но не более.
- Не говори прописных истин, и так понятно, – махнул рукой Шатун, остальные кивнули.
Все разговоры за последние часы уже были рассказаны и обсуждены, поэтому включив радио, мы услышали музыкальное выступление одной певицы. После первых же аккордов, все как будто их дернули за верёвочки, посмотрели на меня:
- А что сразу я?!
В это время голос певицы разносил по комнате знакомые слова:

Над землей летели лебеди
Солнечным днем.
Было им светло и радостно
В небе вдвоем,
И земля казалась ласковой
Им в этот миг…
Вдруг по птицам кто-то выстрелил,
И вырвался крик:
Что с тобой, любимый мой?
Отзовись скорей.
Без любви твоей
Небо все грустней.
Где же ты, любимый мой?
Возвратись скорей,
Красоту мою нежную
Сердцем своим согрей… (Дементьев А.)

После того как песня закончилась, мы продолжали сидеть на своих местах, пребывая еще там, в песнях.
- М-да. Даже мурашки по всему телу. Не знаю кто пел, но она великая певица, - пробормотал Шатун, проводя рукой по лицу.
- Я знаю, кто пел, - вздохнул я.
- Кто? - спросили они хором.
- Теща, - снова вздохнул я: - Голос слышали какой? Ни с кем не спутаешь.
- Теперь она кажется мне двусмысленной… - что имел в виду отец, мы не узнали. В это время раздался стук в дверь и в открывшемся проеме, показался наш сопровождающий.
- Пора выезжать. Время.

Через полчаса мы оказались в кремле. Следуя за сопровождающим мы прошли через многочисленные коридоры, охраняемые серьезными бойцами и вышли к большой двухстворчатой двери кабинета Сталина.
- Проходите, вас ждут, - указал на дверь секретарь.
Я первый подошел и потянул за ручку, за мной следом в кабинет прошли остальные.
- Здравия желаем, товарищ Сталин, - немного в разнобой но все равно хором поздоровались мы.
- Ну, здравствуйте, иномирцы, - улыбнувшись в усы, ответил Верховный.

[GoldScorpion]

Тогда одеваемся и вниз, на прием ищи,
Тогда одеваемся и вниз, на прием пищи,

Видимо последнюю фразу он добавил от явно себя,
Видимо последнюю фразу он добавил явно от себя,

[Видящий суть]

А с тёщей-певицей, не перебор? )))

[Артик]

Кстати Лебединую Песню написал Евгений Мартынов а не (А. Дементьев)