#198 stasvirus » 16.01.2011, 22:05
Глава 18
Что там творилось под Белогорском, я не слышал, тактические радиопередатчики штурмовых групп до нас не добивали, а транслировать переговоры как-то не было возможности. Морской спецназ и ВВ-шный действовали сообща и слаженно. Быстро нашли основные входы и по-тихому просочились в одно из основных здание, в подвале которого находился радиопередатчик, о чем говорила антенна, закрепленная на фасаде дома.
Очень повезло, что никакой домашней живности типа собак, которые обычно своим лаем доставляют много неприятностей бойцам во время таких операций, не было. Видимо не настолько они были нужны в подземном мире, чтобы тратить на них драгоценные продукты. Поэтому, только взломав входные двери направленным взрывом, несколько штурмовых групп ворвались в подвал и начали вязать всех его обитателей, после чего через подземные ходы, стали просачиваться в другие дома. Ничего не понимающие обитатели не смогли организовать никакого сопротивления. Но ближе к концу операции, в дальних домах уже народ проснулся от взрывов и стрельбы и смог организовать сопротивление. Кое-кто попытался убежать, но два джипа и переделанный под перевозку людей грузовой микроавтобус вылетели на БТР, заранее установленный на перекрестке, который деловито расстрелял убегающих из башенных пулеметов. Уже к рассвету поселок был захвачен, а большинство народа согнали в три самых просторных и смежных подвала. Судя по количеству оставшихся людей, болезненному виду и найденным запасам продуктов и горючего, положение в этом поселке было не из самых лучших. Их можно было пожалеть, но в одном из подвалов, превращенных в некоторое подобие тюрьмы, нашли следы пребывания рабов. Где они и что с ними сделали, никто не хотел признаваться и по тому как захваченные либо отводили глаза, либо смотрели с ненавистью, можно было не гадать о судьбе людей, которых здесь содержали в скотских условиях.
К утру часть захваченных заложников, являющихся родственниками боевиков, захвативших бункер «внутряков», была доставлена в Сиферополь, а под Белогорском, осталась небольшая группа бойцов, для охраны пленных.
К этому времени командир боевиков просто осатанел от крика, пытаясь вызвать и меня, и свою базу и вообще кого-либо. Он прекрасно понимал, что мы готовим какую-то пакость, доказательством был показательный разгром боевиков, собранных со всего Крыма. Но к утру, получив полную информацию о наших противниках, уже мог вполне уверенно диктовать условия.
- Оргулов! Ты будешь говорить или мы сейчас начнем выкидывать головы ваших детишек на улицу!
- Да, руководство дало добро. Так что теперь давай озвучивай свои условия.
- Ты меня за нос водишь, гяур!
- Может быть, но это же война, и вы ее сами начали, сидели бы тихо, может даже помогли бы вам безвозмездно. Мы, славяне, всегда жалели и помогали, а вот вы, не смотря на добро, готовы укусить руку, дающую помощь. Так что давай не будем тут пугать друг друга, а займемся нормальным торгом, к которому ты привык, правильно, Руслан?
- Какой такой Руслан?
- Руслан Исмаилов, до войны хозяин большой автомастерской на трассе, недалеко возле Белогорска. Бывший старший лейтенант милиции Узбекистана.
- Откуда ты знаешь?
В голосе его прозвучала неуверенность.
- Тебя что, не предупреждали, против кого вы идете? Надо было уточнить.
- Не твое собачье дело, гяур.
- Ну смотри. Если «внутряки», это считай те же армейцы, то мы военная разведка, да еще ваши абреки сумели морской спецназ зацепить, так что попали вы конкретно.
- Ты не в том положении, чтобы меня запугивать.
- Ну тут не уверен.
После этих слов передал микрофон сидящей рядом пожилой изможденной женщине. Как только она взяла в руки пластиковую коробку, стоящий у нее за спиной Васильев, приставил ствол пистолета к затылку.
- Хоть одно слово не по-русски…
Она испуганно кивнула, ощущая холодную сталь, приставленную к голове, и нажала кнопку микрофона.
- Руслан…
В динамике зашуршало, и раздался резкий голос предводителя боевиков. Не смотря на искажения голоса звуковыми каналами радиопередатчика, он узнал, кто к нему обращается.
- Айше?
- Да, Руслан.
- Но как ты у них оказалась?
- Они ночью захватили поселок…
После этих слов у нее забрали микрофон и в сопровождении охранника вытолкали в тамбур, где позволили надеть маску и вытолкали на улицу.
Боевики молчали. Они теперь прекрасно понимали ночную паузу в переговорах и пропажу связи. Минут через десять на связь вышел Санька Артемьев, который с помощью двух бойцов всю ночь, не покладая рук пытался проникнуть в ангар для техники. Ему удалось снять несколько мин, защищающих неиспользуемый вход в ангар и проникнуть вовнутрь. Еще ночью ему привезли ноутбук и теперь Санька, подключившись к сети, мог просматривать картинки в он-лайне и вполне достоверно комментировать ситуацию с боевиками и заложниками. Еще большим плюсом было то, что некоторые камеры оснащались микрофонами и в нашей ситуации вопрос с прослушкой некоторых помещений был решен таким простым способом. К сожалению, прокладывать сеть или настраивать беспроводную систему не было ни времени ни возможностей, то пришлось довольствоваться Санькой в роли комментатора.
К нашему удивлению в ангаре стояли четыре машины, принадлежащие боевикам захватившим бункер, и Санька, как истинный подрывник, сразу прицепил к ним несколько взрывоопасных сюрпризов.
- Бычок, ну что там, можешь определить состав боевиков и распределение по бункеру?
- Примерно. Человек двадцать. Всех обитателей держат в трех больших комнатах, охраняют их человек девять, командир и трое приближенных сидят в радиорубке, остальные контролируют все входы.
- Ангар?
- Никого. Слишком далеко для них и контролировать людей трудно.
У меня появилась идея, основанная на том, что люди, живущие в бункерах, давно приучились чиститься в тамбуре и не тащить радиоактивную пыль в жилые помещения, поэтому все оставляют в специальных кладовых недалеко от входа.
- Бычок, скажи, а где они свои уличные маски с фильтрами оставили? И сколько там людей?
- Отсюда трудно видно, но я сейчас покопаюсь в архивах системы, кстати, посмотрю, кто и как их сюда пустил, заодно и по фильтрам гляну.
- Давай и особенно глянь, можно ли туда пробраться, не устраивая стрельбы и так же незаметно уйти.
- Попробую командир. Но не обещаю, судя по системе видеонаблюдения, у них там патрули ходят, может и удастся пролезть.
- Пока не спеши. Главное рассмотри такой вариант.
Пока Санька копался под землей, я связался с нашим бункером по закрытой связи и вызвал Маринку. Она была занята и смогла освободиться только через минут десять. Усталый голос жены пропавшего друга, которого я почему-то не считал погибшим, ответил.
- Да, Феникс, на связи.
- Мариш, нужен яд. Сильный, чтоб действовал основательно, но не сразу, а минут через пять-десять.
- Это ты боевиков травить собрался? Как вводить думаешь?
- Они уличные маски с фильтрами бес присмотра оставили…
- Понятно. Феникс, так сразу сказать не могу, но что-то придумаем. Ольга поможет.
Я на секунду усомнился в том, что Ольга сможет приготовить яд, травить боевиков, но потом вспомнил, что девушка перенесла. Сейчас у нас другое общество и другой мир, моральные нормы строго времени тут не применимы. Мы бьемся на смерть за выживание и рефлексия тут просто неуместна.
- Хорошо. Только давай побыстрее. Я сейчас пошлю машину.
- Понятно. Ой, Феникс, когда вы там угомонитесь? Не надоело воевать?
- Надоело, Мариша, очень надоело… Только сама понимаешь, никто нам не даст спокойно жить.
На такой лирической ноте я отключился от связи с бункером и увидел понимающие улыбки на лицах Дегтярева и Васильева, до которых сразу дошел смысл моего плана. Олег сразу деловито стал уточнять.
- Там возле входа несколько абреков сидит, как отвлекать то будешь?
- Достаточно просто. У ребят есть все, кроме приборов ночного видения. Санька рассказывал что у них как и у нас в бункере дизеля стоят отдельно и работают на забортном воздухе. Где находятся воздухозаборники, мы знаем. Заткнем их и будем ждать, когда вся энергосистема бункера сдохнет, потом Санька проберется и отравит маски боевиков. Думаю, они начнут кричать, верещать, метаться, занимать оборону. Как раз то, что нужно: в такой суматохе прийти и тихо уйти будет не так проблематично.
- Ну что, Серега, план неплохой, но как ты определишь, где маски боевиков, а где заложников?
- Так они сами костюмы и маски заложников сами попрятали, чтоб никто не убежал.
Но Дегтярев не унимался. Похлебывая кофе после бессонной ночи и хрустя галетами, он продолжал профессионально поласкать мне мозги, раскладывая план по кирпичикам.
- Хорошо. Свет рубанулся, но ведь у них есть резервная система и аккумуляторы.
Но тут голос подал молчавший до этого прапорщик Кафтайкин.
- Система в таком режиме проработает минуты две-три, аккумуляторы старые, дольше не выдержат.
- Хорошо. Я в принципе согласен, план неплохой, но на всякий случай я бы подготовил парочку еще резервных вариантов.
- Ну, так кто спорит. В ангаре прячем штурмовую группу обязательно с саперами. Я не исключаю сюрпризов от боевиков.
На связь вышла база и Марина доложила, что яд в виде аэрозоля готов. Что они там намешали, я не знал, точнее не хотел знать. Машина к бункеру была отправлена и план потихоньку начал выполняться. Васильев с двумя бойцами нашли воздухозаборник дизельной электростанции, и ждали только команды.
Санька с семью штурмовиками сидели в ангаре, по-тихому открывая первую бронированную дверь. С собой они прихватили двухлитровую бутылку с машинным маслом и смазывали петли на дверях, чтоб избежать скрипа при проникновении в галерею, ведущую к бункеру.
Серьезным испытанием был приход двух боевиков, которых отправил командир для проверки дальнего ангара. Тут я его прекрасно понимал. Вот только об этом узнали заранее, и бойцы успели попрятаться и, пробежавшись фонариками по замершим полуразобранным машинам, бочкам из-под масла и горючего, повозмущались что не работает свет. А как ему работать, если Санька предусмотрительно вывел из строя выключатель.
Все это время мы с командиром бандитов торговались, ругались, угрожали друг другу. А я ждал только одного, как привезут яд и передадут его Саньке. Это вскоре удалось сделать, и Васильев получил команду забить воздуховод дизельной станции. Через пять минут дизель заглох, и в бункере зажглось резервное освещение, которое потухло почти сразу, потому что Санька по совету Васильева подключил к силовому кабелю резервной системы освещения мощную нагрузку, которая быстро посадила все аккумуляторы.
Обе бронированные двери, ведущие от ангара с техникой к жилым помещениям, были пройдены почти бесшумно и бойцы экипированные приборами ночного видения просочились в бункер. Они попрятались в хозяйственных помещениях, а Санька в одиночку стал пробираться к центральному входу по боковой галерее. Что ему пришлось пережить, он никогда рассказывать не хотел, но ему удалось. Боевики, испуганные пропажей света, готовились к отражению атаки, поэтому оттянулись от центрального входа, к жилым помещениям, вполне логично понимая, что если штурм и начнется, то он будет направлен именно в эту сторону. Устраивать бой с обученным и знающим все проходы и ниши противником они не хотели, поэтому отступили. Санька, воспользовавшись суматохой, быстренько опрыскал все маски из баллончика из-под мужского одеколона, где был разведенный препарат и так же бесшумно скрылся в боковой галерее, тщательно убрав все следы своего пребывания.
Разблокировав воздуховоды дизельной электростанции, мы отошли, даже из ангара, снова оставив бункер во власти боевиков.
Они мучились еще минут двадцать, пока самостоятельно не запустили дизеля, после чего я по радиостанции услышал все, что о себе таком хитром думаю. Боевики не нашли наши следы пребывания в ангаре и но все равно что-то заподозрили и долго проверяли свои машины, в поисках взрывоопасных сюрпризов, которые Санька, после конкретной взбучке устроенной по радио, снял, скрипя сердцем. Естественно им это не понравилось и только возможность неминуемой расправы с их родными в захваченном поселке, остановили от казни заложников. Я предложил в одиночку спуститься к ним в бункер, и пообщаться спокойно и без криков, так сказать конструктивно и без эмоций.
Оставив в машине оружие, все снаряжение с боеприпасами, подошел к центральному входу и постучался. Меня впустили и тщательно обыскали, пару раз пнув ради приличия. Но командир, тот самый Руслан, среднего роста, крепкий сорокалетний мужчина с густой бородой, быстро пресек вольности разозленной молодежи.
- Ну здравствуй, майор.
- Здравствуй. Говорить будем или глазки строить?
От него несло силой и уверенностью. Это был серьезный противник, и не зря наши предки воевали столько веков. Видимо наша вражда уже была на генетическом уровне, поэтому мы друг друга как врагов.
- Ты хитрый и умный воин, Оргулов. Как ты всех обманул.
- Военная хитрость. Тем более у меня много профессионалов.
Он внимательно смотрел на меня, осматривая с ног до головы.
- Правду говорят, что вы не голодаете. Ты даже загорелый. Что солярием пользуешься? А вот мои дети умирают.
- Ну так кто вас заставлял войну начинать? Вас всегда использовали как пушечное мясо и никто бы и никогда не отдал бы Крым в абсолютное пользованием. Даже когда было свое татарское государство, все равно ходили под османами. Так что давай не будет устраивать дебаты. Мы могли бы быть полезными друг другу, но вы как всегда решили все взять силой. А не думали просто попросить? Или найти возможность для торговли? Нам много чего нужно и мы готовы платить продуктами и горючим. А вы как всегда все силой, грабежом. Ну и чего добились?
Он, молча смотрел на меня, глубоко дышал, ноздри его раздувались, но все-таки сдержался, понимая, что таким образом обрекает на смерть своих родных.
- Хорошо, давай говорить. Что ты предлагаешь?
- Вы сваливаете и берете с собой часть заложников, из самых крепких, чтоб не пострадали в дороге. Мы сопровождаем вас. Когда вы будете на полдороге, мы освобождаем ваш поселок, но при этом берем тоже заложников, об этом ваши вам подтвердят по радио. На дороге обмениваем заложников и расходимся. И надеюсь, после этого про вас я больше никогда ничего не услышу, иначе мы снова придем, с танками, вертолетами и артиллерией.
Я не играл и не врал, действительно так думал. Не то время, нет больше толерантности и демократии, нет прав людей и уголовного кодекса. Есть долг перед своими людьми и долг перед предками, с которыми мы так близко познакомились.
Мы с ним еще оговорили некоторые нюансы, после чего меня беспрепятственно выпустили.
И вот тот момент, ворота ангара открылись и из них выехали четыре машины, в которых сидели двадцать боевиков и двенадцать заложников.
Мы, как положено, эскортировали их: впереди ехал бронетранспортер и колонну замыкал бронетранспортер, за которым ехали командирский КАМАЗ, «Шишига» и три джипа с бойцами штурмовых групп. В это время Санька с еще несколькими саперами тщательно проверяли бункер на наличие взрывоопасных сюрпризов и успокаивали женщин и детей, которые сутки провели в обществе бандитов.
Из нас о реальном плане знали всего несколько человек, но к возможному штурму были все готовы, и когда машины боевиков начали останавливаться, причем одна из них вильнула в сторону и улетела в кювет, упав набок. Вся колонна резко остановилась и из бронетранспортеров, джипов, выскочили несколько десятков бойцов и бросились к машинам с боевиками.
Практически все бандиты были без сознания, и тренированные штурмовики быстро добивали контрольными выстрелами, вытаскивая тела из машин, освобождая заложников. Через пять минут все было кончено. Никто из заложников не пострадал, исключая нервные срывы у троих женщин. Быстро собрали оружие, боеприпасы, радиостанции. Большая часть кортежа развернулась и уехала обратно в Симферополь, а бронетранспортер с двумя джипами продолжил движение к Белогорску.
Я ехал в КАМАЗе обратно, а Дегтярев командовал отрядом, который должен был вернуть людей из поселка и тела боевиков обратно.
Перед этим мы сидели в машине и решали, что делать дальше с пленными. Надо было зачищать, при этом мы были воинами, а не карателями. Но то, что там держали рабов славян, и избавились от них, когда стало не хватать продуктов, решило проблему выбора.
Вечером того же дня, вернулся Олег, с которым постоянно рядом был майор Фролов из прошлого и доложил.
- Всех мужчин старше десяти лет расстреляли. Все запасы пищи и горючего вынесли на улицу и сожгли.
- Что-то оставили?
- На неделю хватит, ну может на две.
Все молчали. Неприятно было, но я, Олег, Вадим Васильев, прекрасно понимали, как бы они обошлись с нами и нашими женами, если б их план захвата удался.
Бункер «внутряков» официально стал нашим и люди, с которыми мы воевали против боевиков, чуть ли не торжественно принесли присягу. Тем же вечером туда отправили несколько машин, забитых продуктами, водой и горючим. Марина отвлеклась от раненных, которыми теперь занимались двое хирургов, проводила среди вновь присоединившихся поголовную диспансеризацию. У нас прибавилось больше забот и работы, но два танка, один из которых был современным украинским Т-64БМ «Булатом». Еще в бункере были неплохие запасы оружия и боеприпасов, и что особенно порадовало несколько боекомплектов артиллерийских снарядов для танков. Жизнь продолжалась, но у нас на повестке дня была очень важная проблема отправки Борисыча с дочкой в Москву, а времени и так было потеряно очень много.
Вернувшись в наш бункер, я, включив портал, связался с Москвой, и в мягкой форме получил отповедь, за задержку. Тут же прислали оперативную сводку по ситуации на Юго-Западном фронте.
Ситуация складывалась не самым лучшим образом. Немцам все же удалось прорвать линии обороны у Конотопа и Полтавы и завершить окружение частей Юго-Западного фронта. Только в отличии от нашей истории, они окружили не шестисот тысячную группировку а всего остатки частей 37-й, 5-й и 21-й армий, насчитывающих около восьмидесяти тысяч человек. Москва поинтересовалась, сможем ли мы организовать эвакуацию окруженной группировки доступным нам способом, намекая на то, как мы из-под Фастова вытащили несколько тысяч освобожденных из плена советских военнослужащих. Не дожидаясь нашего ответа, окруженные части организовали оборону в районе точки перехода, которой мы активно пользовались в последнее время.
Я пока ничего не мог ответить поэтому пока запросил возможность переправки Борисыча и его дочери в Москву, на что получил положительный ответ. Все это время, под Борисполем спешно готовился полевой аэродром для приема военно-транспортного самолета. Именно на него по ночам прилетали самолеты, привозя боеприпасы и забирая раненных, увозя в тыл, поэтому отправка наших людей, не будет привлекать особого внимания, а в руководстве окруженной группировки есть человек, основная задача которого, как раз состоит именно в проведении этой операции.
Все это время пока мы громили боевиков, захватывали укрепленные поселок и освобождали бункер, Борисыч готовился к этой знаменательной поездке. Для отправки он подготовил пять персональных компьютеров с жидкокристаллическими мониторами, четыре ноутбука, несколько сетевых коммутаторов, бухту витой пары, разъемы, обжимной инструмент, три лазерных принтера и два многофункциональных устройства, несколько мешков с тонером, и запасные картриджи. Все это было тщательно упаковано в ящики из-под немецких боеприпасов, заминировано и опечатано. Этим как раз занимался капитан Строгов, который после ранения еще не мог принимать участие в боевых действиях, но вот то, что касалось режима секретности, тут он мог дать фору потомкам.
Я еще раз вышел в эфир, и дал сигнал, что мы готовы к выходу на ту сторону для транспортировки груза к самолету. Получив подтверждение, целый кортеж вышел на ту сторону.
