Мы из Бреста

[master_iuda]

Negoro,
В соответсвии с действующими тогда Уставами - Служу Советскому Союзу.

[Kunoval]

Negoro,
«Служу Советскому Союзу!» — уставная фраза, которую полагалось произносить перед строем военнослужащим Вооружённых сил СССР при объявлении поощрения, представлению к очередному званию, зачитыванию благодарностей командования и в других торжественных случаях. Официально была введена в Красной Армии и РККФ 21 декабря 1937 года (приказом № 260 от 21 декабря 1937 года). Глава 3 Приветствия в строю и вне строя. Пункт 31 Если начальник благодарит - воинская часть или отдельные военнослужащие отвечают: Служим (служу) Советскому Союзу.
До этого, по Временному уставу внутренней службы 1924 года, предписывалась другая формулировка: «Служу трудовому народу!».
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D1%EB%F3%E6%F3_%D1% ... F1%EA%EE%EC%F3_%D1%EE%FE%E7%F3

[Negoro]

спасибо,не знал...

[master_iuda]

немного переделанный текст + продолжение.

-Служим Советскому Союзу. – Браво ответили бойцы.
Отпустив бойцов общаться с остальными, достал блокнот и, начертив схему хутора, задумался. Вести отряд на базу теперь не имеет смысла. Если только самому сходить посмотреть там обстановку. Но Егорову я доверяю полностью. Да и Попов вызывает доверие. Хоть и не удалось сразу опросить его, но видно, что парень наш. Такие не предают. Имея на руках шесть раненых, не бросил их. Связался с моими парнями. Не сидел сиднем, а вел активную разведку, принял активное участие в уничтожении поисковой группы врага. Как такому не верить? А поговорить, потом еще успеем наговориться. Два дня как минимум у нас есть. Они вместе с Егоровым вполне справятся с охраной базы и продолжат разведку и наблюдение. Ну а мы за это время проверим данные и подготовимся к удару по немцам. Уходить просто так и не уничтожив радиоцентр, лесозаготовки было совершенно нельзя.
Некоторое время Сергей мне не мешал моим размышлениям, наблюдая за встречей моих бойцов. Но потом не выдержал.
-Ты мне ничего не хочешь рассказать? Ведешь себя словно не родной. Ты мне только одно скажи ты, что в наших частях служишь? Чего тогда скрывал от меня?
-Прости Сереж. За всеми этими делами и расспросами не было времени с тобой поговорить. А по форме так получилось. Потом как- нибудь поговорим.
-Да я понял. Это так для проформы. О чем ты там мозговал?
-Есть тут один хитрый хуторок с немцами. По внешнему виду там расположен немецкий радиоцентр.
-Это я понял из рассказа твоего бойца. Если тут собраны все твои силы, то нам его не взять. Там немцев человек сто не меньше. Да куча пулеметов.
-Тут не весь отряд, а только часть и не самая худшая. Только половина моего взвода. Остальные в другом лагере. Там еще кое что есть. А насчет немцев. То мне кажется что там расположено подразделение ближней радиоразведки и среди его охраны есть как минимум одно подразделение СС- айнзайцгруппа или одна из ее зондеркоманд.
-А что это такое?
-Специальная команда, подготовленная как раз, таких как мы гонять. Здесь, похоже, действует Айнзацгруппа B, точнее одной из её зондеркоманд, вероятнее всего Зондеркоманда 7a. Командует ею штандартенфюрер СС Вальтер Блюме. А выполняют они следующие задачи : «Выполнение особых задач полиции безопасности вне войск делает необходимым применение зондеркоманд полиции безопасности (СД) в оперативной области». Если хочешь знать более конкретно то:
a) В тылу армии: Выявление перед началом операций определённых объектов (материалов, архивов, картотек организаций, объединений, групп врагов Рейха), а также особо важных личностей (авторитетные эмигранты, саботажники, террористы и т. д.)
b) В тылу войск: Разведка и борьба с устремлениями врагов Рейха, пока они не организованы во вражеские отряды, а также общее информирование командующего тылом войск о политическом положении.
Зондеркоманды имеют право в рамках своих задач на свою ответственность применять карательные меры против гражданского населения.
-Ты - то откуда все это знаешь?
-Читал в свое время некоторые материалы. Но не это главное ты обратил внимание на, то, что немцы заигрывают с поляками. Две недели назад как раз мой взвод и уничтожил на хуторе польскую банду и прикопал трупы здесь. А немцы показательно провели опознание трупов и передали трупы их родственникам. И все это сняли на кинопленку. Как думаешь, что будут делать поляки, когда им покажут такое вот кино и сопроводят комментариями о зверствах большевиков против польского населения в Западной Белоруссии?
-Резать нас будут. Что еще! И до этого отношения были не очень хорошие, а теперь еще хуже будут.
- Вот и я о том, да еще в немецкие войска потоком служить пойдут. Вот такие- то брат дела.
-Так надо что-то делать.
-Надо. Но что я пока не придумал.
-А по лесозаготовкам?
-Там немцы собрали всяких отщепенцев, которые ударно работают на них. Всего их там порядка ста человек, при небольшой охране.
-И мы их оставим просто так. Получается там одни предатели. Так в чем дело?
-Нет, конечно. Надо их тоже к стенке приставить. Но не все так просто. В отряде около ста шестидесяти человек. У нас два объекта, которые надо уничтожить одновременно. В противном случаи поднимут тревогу и вызовут подмогу. Если с лесозаготовками особо торопиться с помощью не будут. То на хуторе наоборот. Если мы накроем хуторок, то немцы сразу же пришлют ему на помощь минимум охранную роту, а то и охранный батальон. А это тебе не хухры мухры. Перебрасывать их будут из наиболее близкой точки по дороге грузовиками. Порядка штук десять машин или бронетранспортеров и идти они будут по дороге. Значит, нам надо будет делить отряд на три части. На тех, кто будет брать радиоцентр, лесозаготовки и кто будет блокировать дорогу.
-Те, кто пойдет на дорогу смертники. Они не смогут долго бодаться с немцами.
-Как сказать. Если быстро возьмем радиоцентр или просто его уничтожим, то есть все шансы успеть на дорогу и встретить врага во всеоружии. Да и заранее там все можно подготовить. Устроить минную засаду. Под них снаряды и минометные мины со склада использовать. Но это все надо как следует обмозговать. Я так понял что ты с нами?
-Конечно. Ты мне место то у себя в отряде, поди, уж подыскал.
- А как ты думал. По своей специальности пойдешь. Моим заместителем и особистом в одном лице. У тебя неплохо получается. И заодно остальных «чекистов» под свое командование возьмешь. Ими пока сержант Петрищев командует. Чем заниматься надеюсь, знаешь?
-Знаю. Уговорил.
-Ну, раз так, то давай поднимай личный состав нечего нам тут рассиживаться в лагерь пора. Там народ без хозяйского глаза остался. Все остальное на месте уже обсудим.
Высиживать здесь уже смысла не было. Все что надо я узнал. Главное что по сравнению с прошлой историей члены семей командиров гарнизона крепости не попали в плен и эвакуированы в тыл. Что полк до вечера держал оборону на Буге и немцы не смогли сходу его форсировать. Это дало время другим частям занять позиции и встретить врага более подготовленными. Что эвакуированы в тыл раненые. Что бойцы взвода поступили, так как я им писал. Что база жива и действует. А раз так то пора действовать . Вызвав к себе Егорова и Попова, рассказал им об их дальнейших действиях в ближайшие несколько дней. Договорившись о связи и обмене разведсведениями, мы расстались. Надо было видеть расстроенную физиономию Егорова прощавшегося с нами. Вселенская печаль по сравнению с ним совершенно ничего.

[master_iuda]

Путь до лагеря прошел спокойно и без происшествий. Удалось даже повозку с собой притащить. Снимая с убитых форму, разведчики под мундиром гефрайтора нашли пакет с документами пилотов и сопроводительным письмом и докладом. Из него стало понятно, что на хуторе размещен один из взводов охранного батальона, занимающегося отловом в лесах наших бойцов. Стало понятно, почему захваченных в плен командиров отправили в Брест. Оказывается, есть специальное указание абверкоманды на этот счет. И требующее его обязательного исполнения. Возвращать летчикам их документы я не спешил. Подождут. Все равно использовать их по специальности пока рано. Пусть руки заживут, а там посмотрим…
За время моего отсутствия народ под руководством моих бойцов усиленно занимался подготовкой к боям. Охрана лагеря неслась почти образцово. Мы во время были обнаружены и опознаны. Серега был приятно удивлен таким действом. Но пришлось его разочаровать, рассказав о ночном происшествии. Нагрузив его заодно разбором полетов и воспитательным процессом бойцов отряда. Тем более что ст.193.11.Уголовного кодекса конкретно говорила, что надо делать в таких случаях. И я собирался следовать в соответствии с ним.
«Нарушение военнослужащим уставных правил караульной службы и законно изданных в развитие этих правил особых приказов и распоряжений, не сопровождавшееся вредными последствиями, влечет за собой применение меры социальной защиты в виде
лишения свободы на срок до шести месяцев, при смягчающих же обстоятельствах применяются правила Устава дисциплинарного.
То же деяние и при том же условии, если оно было учинено в караулах, имеющих посты у арестованных, у денежных кладовых и ящиков, складов оружия, огнестрельных припасов и взрывчатых веществ, а равно в караулах, имеющих особо важное государственное или военное значение, влечет за собой применение меры социальной защиты в виде
лишения свободы до одного года.
То же деяние, сопровождавшееся одним из вредных последствий, в предупреждение которых учрежден данный караул, влечет за собой:
если оно было совершено в мирное время, -
лишение свободы со строгой изоляцией на срок не ниже одного года;
если же оно было совершено в военное время или в боевой обстановке, -
высшую меру социальной защиты,
с понижением, при смягчающих обстоятельствах, -
до лишения свободы со строгой изоляцией на срок не ниже трех лет.»
Собрать судебное заседание, вообще проблем нет. Все на месте. Всего трудов пригласить к нам с Акимовым одного из летчиков. Что мы и сделали. Заседание прошло при всем личном составе свободном от караула. Суд был скорым и праведным. Решение однозначным и окончательным, приведенным в исполнение сразу же после оглашения приговора.
С чувством выполненного долга мы с Серегой уединились у моей палатки. Достав из запаса тушенку и попросив Никитина организовать чаю. Мы засели за ужин и заодно почесать языком.
Рассказ Акимова
- Серег, расскажи, что с тобой было с того момента как мы расстались?
- Если все рассказывать, то будет долго и не всегда интересно. - Набитым едой ртом ответил Акимов.- Прости, два дня не ел. А тут увидел, не выдержал.
-Смотри не наедайся особо, а то живот прихватит. Время пока есть, так что рассказывай не торопясь.
- Не учи ученого. Ночью как мы с тобой расстались, я сначала в штабе полка был. Поступил приказ усилить бдительность на охраняемых объектах. Всех подняли и отправили на объекты. Уже под утро в три часа командир меня отправил с группой бойцов комендантского взвода к железнодорожному вокзалу с проверкой. Там должен был эшелон с боеприпасами в Кобрин уйти, а тут поступило сообщение о каких - то посторонних людях в районе вокзала и склада с оружием. До вокзала мы быстро добрались. Внешне все было в порядке. Военных и гражданских что в зале, что на перроне было много. Ждали поезд на Высокое и Пружаны. Мы уже собирались с проверкой к эшелону идти, как вдруг послышался вой самолетов, и грохот артиллерии в Западной части Бреста. Народ выбежал на привокзальную площадь поглазеть на происходящее. Я - то сразу понял что война. Вскоре в городе и Северном городке стали взрываться снаряды. Что делать никто не знает, все мечутся без дела и толку, а люди из города все прибывали. Ну, мы оборону в здании вокзала заняли. Привлекли к этому всех военных. С оружием и боеприпасами сначала проблемы, конечно, были, но потом из отдела милиции все выудили, и у кого оружия не было вооружили. Правда, одними «Наганами», но хоть что-то. Эшелон с боеприпасами ушел вовремя. В это время на вокзал народ стал сбегаться. В основном наши «восточники». Женщины, дети, старики. Подходили и военные те, кто в городе ночевал или из крепости вырвался. В основном бойцы, командиров всего несколько человек. У нас - то пока было спокойно, немцы даже не бомбили. В основном Северному городку и крепости доставалось. Дежурный диспетчер Шихов предложил поезд на Жабинку отправить, а с ним и часть гражданских. Связь железнодорожная между станциями работала. Связались с Жабинкой и отправили эшелон с беженцами. Одних отправили, а тут следом еще набежало раза в три больше. На вокзале собралось тысячи полторы народа. Железнодорожники еще эшелон готовить стали, да разве всех в один поезд посадишь. И так в первый народ рвался, чуть ли не по головам лез, лишь бы уехать. Еле смогли народ удержать, до драки доходило. Людей прямо в полувагоны грузили. Пришлось часть бойцов в сопровождение и охрану выделять. Но еще много людей на вокзале оставалось, а народ все подходил и подходил. Поэтому тех, кто посильнее стали отправлять пешком или на попутках.
А сами баррикады на привокзальной площади строили. Одиночных бойцов собирали. Связи ни с полком, ни с горотделом НКВД, ни с обкомом, ни с штабом армии не было. Отправил пару бойцов в штаб, а там одни пустые кабинеты и несколько бойцов охраны. Единственное с облвоенкоматом связались от них люди утром к нам подошли. Без оружия.
Около шести утра пришли бойцы, что рядом со станцией склад с трофейным оружием охраняли. Так они рассказали, что ночью еще до войны диверсанты повязав охрану, захватили склад и практически все оружие оттуда вывезли. Вот они к нам и пришли за помощью. Мы там тоже оружием разжились. Никаких указаний от командования так и не поступило. Вскоре связь с Жабинкой была прервана.
Вслед за пассажирским поездом удалось отправить и грузовой состава с военным снаряжением, стоявший на запасном пути. А потом прибежавшие с южной окраины города бойцы сообщили, что немцы прорвались в город.
Первый бой приняли около 9 часов на привокзальной площади. Несколько групп немцев наступали с Московской стороны. С собой у них были станковые пулеметы и противотанковые орудия. А у нас только револьверы и винтовки, немного гранат и старенький «Максим» со склада. Несмотря на упорное сопротивление долго удерживать позиции не удалось. Часть наших бойцов, вынося раненых, стала отступать в сторону Жабинки, ну а мы, прикрывая их, закрепились в здании вокзала. Покинуть здание вокзала вовремя не получилось. Вскоре немцы нас окружили, и на железнодорожных путях шел бой.
-Не знаешь, кто там сражался?
- Нет, не знаю. У нас там знаешь, такая солянка была, что и не разберешь кто и откуда. Были и пограничники, и летчики, и артиллеристы, и милиционеры и железнодорожники. Всех понемногу. Перед самой немецкой атакой отряд из двадцати пяти парней к нам присоединился. Они из города пришли, а из какой части никто так и не успел спросить. А потом и некогда стало. Те, кто с нами немцев сдерживал у вокзала отходили на восток. А те, кто на путях сражался, может из Северного городка или из форта Берг отступал. Не знаю и врать не хочу. Они еще эшелон с топливом взорвали. Там такой пожарище был, что даже бой на время прекратился. Нам бы тогда на прорыв пойти. Да мы сглупили, думали, что продержимся до прихода наших. В здании вокзала продержались около часа. Потом пришлось спускаться в подвал. Около полудня немцы полностью захватили вокзал. Но мы немцев хорошо проредили и на площади и у вокзала.
Сергей прервал свой рассказ, потянувшись за чаем. И только выпив целую кружку горячего и, наполнив вторую, продолжил.
- Второй раз мы сглупили, когда спустились в подвал. Обстреливать немцев из него было практически невозможно. Дело в том, что окна находились не в стене: отверстия площадью около одного квадратного метра были вырезаны в... перроне рядом со стеной здания вокзала и закрыты стеклянной плиткой. Свет попадал в подвал по наклонной. Для того чтобы стрелять, пришлось бы по пояс высунуться из него. Поэтому забаррикадировались недалеко от входов и оттуда уже и отстреливали врага. Там в принципе вполне обороняться можно.
Сам подвал представляет собой огромный лабиринт различных помещений. Если бы он был единым, то было бы ничего, а так это комплекс помещений, которые размещаются с трех сторон здания вокзала: с Граевской, Московской и восточной стороны . На восточной стороне через подвалы проходит капитальная стена, которая делит их на две части. Меньшая часть, с Граевской стороны котельная. С Московской стороны располагались склады. Стена нас разделила на две части. Одной командовал Воробьев, а второй лейтенант Шимченко. Правда в стене мы нашли небольшой лаз, через который и общались друг с другом. Я был с группой милиционеров.
Немцы как вокзал взяли, так нас стали уговаривать сдаться. Гражданские и часть железнодорожников вышли. Но мы не в какую. Продолжали отстреливаться, не давая врагу возможности ворваться в подвал. Немцы через окна стали забрасывать вниз гранаты. Мы же укрывшись за перегородки, практически от них не пострадали. Так несколько человек осколки словили. Поняв, что нас не сломить немцы закрыли окна листами железа, лишили нас освещения. Напугать решили. Хрен им на все свинячье рыло. Нашли чем пугать. Темнотой. Поискали по сусекам, и нашли чем подсветить.
-А чем питались?
- В ресторанном складе продукты нашли. А еще карамель и печенье. Вот они в дело и пошли.
-Немцы часто атаковали?
-По нескольку раз поначалу, а потом перестали. Мы бойцов у входов выставили . Как немцы появлялись наши их на тот свет и отправляли. Утром нас немцы газами травили. Противогазов не было, так мы тряпки намочили, и бой продолжали. Паклю пропитанную горючим кидали. Травили нас гады. Многие отравились, тошнило их очень.
-А как с водой? Я так понял что была.
- И она была. Сначала пили из системы отопления. А потом немцы снабдили.
-Это как?
- На второй или третий день в подвале стала вода поступать. Немцы через окна опустили шланги и стали закачивать вовнутрь воду. Спасли нас перегородки. Дали возможность спастись. Правда, считай, все продукты намочило. Ну да мы плотики сделали и туда часть успели разместить. И до этого продуктов мало было, а тут вообще считай крошки остались. Только сладости одни, а их много не съешь.
-Тебя когда ранило?
-22-го на площади. В первый раз снаряд недалеко взорвался, осколками легко зацепило. На гимнастерке рукав весь в дырочку был. Второй раз уже в ресторане. Пуля рикошетом и снова в руку. Гимнастерку мне новую потом удалось найти в брошенном чемодане. Тогда и поменял.
- А как ты как в плен- то попал?
- Как все. По-глупому. Сидеть ждать погоды не в моих правилах. Когда немцы нас перетравят, тоже ждать не захотел. Попадать в плен не собирался. Вот и решил идти на прорыв. Из бойцов у меня оставалось только двое. Остальные погибли еще 22 июня. На троих мой автомат с одним магазином, да две винтовки с десятком патронов. Еще мой «ТТ», да к нему патронов не было. Я их к автомату использовал. О своем решении доложил командиру группы. Он меня поддержал. Мои бойцы тоже со мной пошли, да и Воробьев тоже сам за нами хотел идти. Но мы решили прорываться небольшими группами по несколько человек. С наступлением темноты удалось выйти из подвала через Граевскую сторону. Удачно покинули город, на удивление прошли тихо. Никого не встретили. В районе крепости шел бой. Я вспомнил про твой лагерь. Ну, мы туда и стали пробираться. Утро встретили недалеко от леса. Один из бойцов предложил остановиться у его знакомого поляка, жившего на хуторе неподалеку. День переждать, а ночью идти дальше. Нам бы в перелеске переждать, так нет же. Потянул черт в сторону. Захотелось узнать, что к чему. Где линия фронта и так далее. Я и согласился. Не доходя до хутора, нарвались на немцев. Одного из бойцов, что впереди с моим автоматом шел сразу убили, ну а нас с ног сбили и скрутили. Мы даже оружие с плеча снять, а не то, что применить не успели. Как специально нас ждали. Обыскали, отобрали оружие и вещмешки и на хутор в сопровождении двух конвоиров отвели. А засада на месте осталась. Их там человек еще пять с двумя пулеметами было. Пока нас обыскивали, успел заметить. Нас как в хутор привели, так к таким же в сарай заперли.
- Много вас там было?
- Командиров кроме меня еще трое, ты их всех здесь видишь. А бойцов там осталось еще человек десять, в том числе трое раненых. Все сидят в сарае. Всех задержали сегодня ночью и утром.
- А почему вас на хуторе не оставили не знаешь? И с такой маленькой охраной?
- Краем уха слышал что унтер, командовавший на хуторе, получил приказ отправить всех командиров в Брест. Вот он и выделил троих. На нас четверых вполне хватало.
- А как документы удалось спасти?
-Я когда мы на прорыв собрались , решил перевязку свежую сделать. Фельдшер среди нас был. Вот его и попросил забинтовать руку вместе с удостоверением и комсомольским билетом. А когда немцы обыскивали, на это не обратили внимание.
- Понятно все с тобой. Хитрюга. Правильно все сделал.
Дальнейший наш разговор касался обсуждения планов ближайших действий. Поделился я с ним и своими наметками на будущее. Показав на карте возможный маршрут движения и целей отряда. Пришлось приглашать на совещание командиров групп и летчиков. Наше обсуждение затянулось и завершилось только глубокой ночью.

[Wektor]

«Выполнение особых задач полиции безопасности вне войск делает необходимым применение зондеркоманд полиции безопасности (СД) в оперативной области». Если хочешь знать более конкретно то:
a) В тылу армии: Выявление ...
b) В тылу войск: Разведка ...

Видно что копипаста, нужно к прямой речи привести - кавычка и подпункты ( a),b) ) убрать, пересказать своими словами - это-же неформальный разговор, а не лекция с бумажки.

Снимая с убитых форму, разведчики под мундиром гефрайтора нашли пакет с документами пилотов и сопроводительным письмом и докладом.

Мобыть все-же в планшете (портфеле, ранце)? - Как-то оно не по-немецки, не по-уставу - документы и сопроводиловку за-пазухой носить.

Суд был скорым и праведным. Решение однозначным и окончательным, приведенным в исполнение сразу же после оглашения приговора.
С чувством выполненного долга мы с Серегой уединились у моей палатки.

Слишком много описательств суда, но так и не понятно - какое конкретно решение, только косвенно - (судя по скоростному приведению в исполнение) все-же расстрел.
Если да - "С чувством выполненного долга" - замените плиз на что-нить типа "С муторным чувством после расстрела", не думаю что расстрел настроение поднимает.
...И - нужен-ли именно расстрел? - Отряд настолько мал, что - ИМХО - разбрасываться все-же проверенными кадрами не стоит.
Шомполами? - Жаль не казаки.
Сотоварищам по караулу объяснить ситуацию - и отдать "спящих красавцев" "на воспитание" - не-до-смерти, и назначить штрафниками - до первого боя. Весь отряд и без того смертники...

отверстия площадью около одного квадратного метра были вырезаны в... перроне рядом со стеной здания вокзала и закрыты стеклянной плиткой.

ИМХО - В прямой речи - многоточие излишне. Оно играло-бы только при обезличенном тексте, от третьего лица.

-А чем питались?
- В ресторанном складе продукты нашли. А еще карамель и печенье.

"А еще карамель и печенье" - лишнее, так как это тоже продукты.
Или заменить на что-то типа "В ресторанном складе продукты нашли, но в-основном карамель и печенье."

[master_iuda]

Wektor,
спасибо исправлю.

Добавлено спустя 7 минут 22 секунды:
Из журнала учета посещений И. В. Сталина 27 июня 1941 года

1. Вознесенский 16.30-16.40 Пред. Госпл., зам. Пред. СНК
2. Молотов 17.30-18.00 чл. Ставки ГК
3. Микоян 17.45-18.00 зам. Пред. СНК
4. Молотов 19.35-19.45 чл. Ставки ГК
5. Микоян 19.35-19.45 зам. Пред. СНК
6. Молотов 21.25-24.00 чл. Ставки ГК
7. Микоян 21.25-02.35 зам. Пред. СНК
8. Берия 21.25-23.10 чл. Ставки ГК
9. Маленков 21.30-00.47
10. Тимошенко 21.30-23.00 чл. Ставки ГК
11. Жуков 21.30-23.00
12. Ватутин 21.30-22.50 1-й зам. НГШ
13. Кузнецов 21.30-23.30 НК ВМФ
14. Жигарев 22.05-00.45 команд. ВВС КА
15. Петров 22.05-00.45 Гл. констр. арт.
16. Сококоверов 22.05-00.45
17. Жаров 22.05-00.45
18. Никитин ВВС КА 22.05-00.45
19. Титов 22.05-00.45
20. Вознесенский 22.15-23.40 Пред. Госпл., зам. Пред. СНК
21. Шахурин НКАП 22.30-23.10
22. Дементьев зам. НКАП 22.30-23.10
23. Щербаков 23.25-24.00 1-й секр. МГК
24. Шахурин 00.40-00.50
25. Меркулов зам. НКВД 01.00-01.30
26. Каганович 01.10—01.35 НКПС
27. Тимошенко 01.30-02.35
28. Голиков 01.30-02.35
29. Берия 01.30-02.35
30. Кузнецов 01.30-02.35 НК ВМФ
Последние вышли 02.40

Из беседы в парке замка расположенном недалеко от Кенигсберга,

-… Прости Фридрих, мы с Гербертом не могли приехать раньше. Дела требуют нашего присутствия в штабе.
-Я все понимаю Карл. Как дела на фронте?
-Все отлично. Войска выдерживают график, победные сообщения идут сплошным потоком. В ближайшие дни будет взят Минск. Потери в пределах допустимых. Больших неожиданностей и изменений в план ведения компании нет. Отдельные русские сражаются остервенело, но в большинстве своем отступают при нашем небольшом нажиме. Следует признать их некоторые части и командиры показывают прекрасную выучку. Но наши парни подготовлены значительно лучше, а командный состав вермахта бесподобен. Особенно Гудериан и его вторая танковая группа. Не отстает от него и Гот. Им приходится постоянно маневрировать войсками, обходя моточастями узлы русской обороны и рваться дальше на восток. В котлы попало огромное количество русских, бросающих технику и оружие и спасающихся от нас по лесам.
-Обычная русская тактика?- Вставил Фридрих.
-Да. Но наши парни их оттуда выкуривают авиацией и артиллерией. Самое смешное тут в том, что для этого мы используем русские боеприпасы с их же захваченных складов. Потери русских в людях, вооружении, технике и территории огромны. Пленных сотни тысяч. Часть из них из числа жителей захваченных территорий нам приходится отпускать по домам, так как их просто негде содержать. Подготовленные лагеря переполнены. Пленным спать негде так и спят стоя. Для их сбора приходится использовать скотные дворы.
-Мне уже рассказывали об этом группы отбирающие материал для опытов.
-Ты знаешь, русские, показывают удивительное стадное чувство. Я слышал рассказ о тысячной колонны пленных с конвоем из нескольких десятков человек. И они даже не пытаются разбежаться. Некоторые части сдаются вместе со своими командирами и музыкальными командами.
-Ты был на фронте?
-Да. По указанию рейхсфюрера мне пришлось выехать в инспекторскую проверку в группу армий «Центр».
- Карл, слушая твои бравурные речи и зная тебя слишком давно, не могу отделаться от впечатления, что не все так хорошо как ты говоришь. Ты что - то скрываешь или не хочешь говорить? Прости, я специально повел тебя по этой дорожке. Здесь нет микрофонов и записывающей аппаратуры, можешь говорить свободно.
-Ты прав в прочем, как и всегда. Есть несколько неприятных моментов и неожиданностей, подготовленных Сталиным и не изученных разведкой. Но пока я не готов об этом говорить нужно время и подтверждение этим данным. Лучше расскажи, что тут у вас новенького. Официальный отчет и доклад профессора я уже читал. Меня больше интересуют твои впечатления.
- Полученные доспехи и зеркала всем нравятся. Опыты с ними идут регулярно. Ученые, проверяют какие - то свои теории. Группы, направленные в лагеря для военнопленных продолжают присылать расходные материалы. Но процент отсеивания очень большой. Мы смогли отобрать всего три десятка испытателей из более чем полутора тысячи присланных. Остальных направили в лагерь здесь же недалеко от замка. Пока использовать вновь выбранных в установке нельзя. Нужно время и дополнительные анализы. Установка включалась дважды. Калибровка была той же что и в прошлый раз. За грань удалось заглянуть однажды, длительностью несколько минут. Исследователь тот же. Объект - человек, смотрящий в окно. Было ясно видны казармы из красного кирпича и плац перед ними. На плацу отрабатывали строевые приемы солдаты в форме РККА. Картинка была четкая, вплоть до того что были видны пуговицы на мундирах. Звука не было слышно, но и так все было понятно. Запись велась постоянно. Зеркало затуманилось и покрылось сеткой трещин в южной части комнаты. Повторить опыт не получилось. Ученые пытаются понять почему. На одном из доспехов, присланных из Мюнхена, стал мерцать один из сапфиров расположенных на левой руке. Этого никто не ожидал. Обнаружили случайно. При очередной сверке подлинника с вновь сделанным. Сейчас все ломают голову, чтобы это значило. Если ты хочешь знать мое впечатление, то работа идет успешно. Возможно объект тот же что мы видели в прошлый раз.
-Понятно. Спасибо за твой рассказ. Ты прав. К этому же выводу пришла комиссия собранная рейхсфюрером. Ваша работа уже приносит свои практические плоды. Принято решение пока не выпускать доспехов. Во всяком случаи до тех пор пока ученые не разберутся со всеми функциями подлинных. Их изготовление очень дорого, а переделывать и вносить изменения в уже готовые обойдется еще дороже. Так что пусть ученые приложат максимум усилий к этому делу. Кроме того хочу тебя с кое - чем ознакомить. Наши специалисты покадрово разобрали ваш первый фильм, и пришли к очень интересному выводу. Во - первых они считают что вы видели будущее. Но будущее не нашей реальности, а другой неизвестной. Во- вторых удалось опознать оружие у солдата, что дежурил в воротах. Оно очень похоже на винтовку А-115 разработанное фирмой «Carl Walther GmbH» под 7.92-мм укороченный патрон фирмы Польте. Ее в конце 1940 года представили Управлению сухопутных вооружений. При испытаниях образец показал хорошие результаты. Поэтому с «Вальтер» подписан контракт на поставку двухсот образцов для широких войсковых испытаний. Увиденное вами подтверждает правильность наших разработок. Специалистам «Вальтер», передана просьба, ускорить свою работу по данному направлению.
-Рад этому.
-Мы ждем от вас новых успехов и прорывов. Да ты в прошлый раз спрашивал насчет Катерины Оберндёрфер. Могу тебя порадовать. Ее нашли. Через наших людей в Афганистане ей удалось переправить письмо. Она скоро возвращается в Германию...

[master_iuda]

Из разговора штабных офицеров вермахта, состоявшегося в первой половине дня 29 июня 1941 года в городе Бресте

- Сегодня днем после очередного обстрела тяжелыми снарядами цитадели несколько наших парней, из числа I батальона 133 пехотного полка, кому надоело сидеть на Южном острове и смотреть на крепость ворвались через Холмские ворота в цитадель.
- И как?
-Казармы у ворот были практически пусты. Несколько русских пулеметных расчетов у станковых пулеметов и фанатиков из числа пограничной стражи. Несколько десятков раненых, половина из которых были нежильцы на этом свете. Вот и все кто противостоял нам там все эти дни. Они не успели оправиться от обстрела и занять позиции. Ждали сообщений от наблюдателей, а те погибли под завалами. Поэтому и удалось так легко прорваться через мост.
- Точно все?
-Точнее не куда. Командир роты с взводными облазили там все. В подвалах казармы нашли еще несколько фанатиков пытавшихся сопротивляться, но быстро прекративших свое существование под огнем наших парней. Сейчас там идет зачистка штурмовыми группами и огнеметчиками. Пока держится церковь и район Арсенала, но мы движемся вперед. Для овладения цитаделью нужны танки, большие огнеметы или огнеметные танки, а их пока нет. Шлипер запросил их у командования корпуса. Когда их выделят, и они прибудут неизвестно.
- Насколько помню, в воротах были баррикады и техника?
-Была. Но пока ты прохлаждался по лагерям для военнопленных, наши артиллеристы смогли расчистить проходы. Расстреляли из противотанковых орудий баррикады и технику. Да и снайпера постарались, подчистив русских.
-А что с Восточным фортом?
- Там сложнее. Все наши атаки отбиты. На завтра запланировано задействовать авиацию для бомбардировки укреплений. Командир дивизии дал команду частям сначала закончить с цитаделью, а потом уже вплотную заняться фортом. Слишком большие потери.
-Что настолько все серьезно? Сам понимаешь, я не читал последние сводки.
-Да за эту неделю дивизия потеряла убитыми около тысячи человек и примерно столько же ранеными. Еще около сотни числятся пропавшими без вести. Точных цифр пока нет. Так как нет возможности найти и опознать всех. В первую очередь это касается цитадели.
-А у русских?
-По нашим оценкам примерно такие же. Около полутора тысяч убитых и столько же раненых. Ну и пленные конечно. Правда, по имеющимся сведениям русские своих погибших стараются сразу же закопать. Поэтому оценить уровень их потерь сложно.
-Возможно, в их штабе обороны есть такие сведения?
-Не знаю. Есть предположение, что такого единого органа управления войсками в крепости нет. Спросишь почему? Ответ очень прост. После прорыва русских из крепости 26 июня больше переговоров с русскими не было. Хотя попытки с нашей стороны их организовать предпринимались. Но русские на них не идут. Хотя до этого такие встречи были, и переговорщики прибывали очень быстро. Что говорило о едином командовании. Теперь этого нет.
- Может быть некому?
-Есть. По нашим сведениям и в Восточном форте и в цитадели присутствуют старшие офицеры. В Восточном форте майор, якобы один из командиров полков. В цитадели толи капитан толи старший лейтенант и полковой комиссар. Показания пленных очень сильно разнятся.
-Много сдалось за последние дни? А то мне пришлось общаться только с теми, кого мы взяли впервые дни.
- Нет. Несколько десятков из тех, кто пытался прорваться из крепости. Среди них нет ни одного офицера или политрука. В основном унтер-офицерский состав из артиллеристов и пехоты.
-Из погранохраны кто есть?
-Нет. Захвачено на Северном острове несколько раненых из числа 132 батальона НКВД. Скрывались в казематах и подвалах разбитых домов и строений. Отстреливались до последнего патрона. В их оружии было всего по несколько патронов. Взять удалось лишь из - за того что они ослабли без воды и еды. Им еще повезло, что солдаты их сразу не расстреляли. Командиры подразделений очень разозлены потерями. Поэтому стараются не рисковать своими людьми. Зачистка продолжается.
- Возможно, что они из отряда прорвавшегося 26 июня через Северные ворота или группы прикрытия?
- Я тоже так думаю. Я приказал оказать им медпомощь. Когда придут в форму, можешь допросить. Кстати ты не рассказал о своих успехах в лагере.
- Особо хвастать нечем. Номера частей гарнизона. Список их командиров и офицеров. Контингент пленных не тот. В основном мало что знающий рядовой состав. В большинстве своем из сельской местности с начальным образованием. Представь себе, что они автомашины и велосипеды только в армии увидели.
-Что ты хотел – это Россия. У них всегда было плохо с образованием.
-Согласен. Офицерский состав тоже никакой. Очень слабый. С четырьмя – пятью классами образования. Многие даже не закончили военные училища, все с кем встречался выпускники шестимесячных краткосрочных командирских курсов. Правда, имеющие полное среднее образование. Знающих немецкий или иные языки практически нет. С высшим образованием что солдат, что офицеров очень мало.
-А как же тот лейтенант, что мы с тобой видели?
-Ну, мы с тобой это уже обсуждали. Он выпадает из общего числа виденных ранее.
- О нем, что - то удалось узнать?
-И, да и нет. Из тех, кого мы взяли в плен до 26 числа о нем мало кто знает. Известно, что он один из наиболее активных офицеров обороны. Его подразделение действовало на участке от Холмских до Тереспольских ворот и в районе Трехарочного моста. Под его руководством толи рота толи несколько рот прекрасно подготовленных солдат. Большинство, из которых снайпера, массово вооруженных русскими автоматическим оружием. Несколько пленных добровольно перешедших на нашу сторону утверждают, что видели у них и наше оружие – винтовки и пулеметы. С которым они прекрасно справляются. Ведомственная принадлежность не понятна. Часть пленных утверждает, что они из 333 пехотного полка. Проживали на первом этаже Арсенала. Другие, что это подразделение НКВД из состава 132 батальона НКВД, базировавшегося как раз между Холмскими и Тереспольскими воротами.
-Это кстати подтверждают и наши раненые. Нескольким из них 22 июня удалось прорваться из цитадели. Они утверждают, что после захвата 1 этажа казармы батальона НКВД по ним ударило русское подразделение, одетое в обмундирование не традиционное для Красной Армии. В защитные жилеты и с автоматическим оружием. У многих сложилось впечатление, что они прошли аналогичную подготовку, что и наши штурмовые подразделения. Действовали очень грамотно, особенно по сравнению с другими русскими. Прости, я перебил, продолжай.
- Лейтенанта опознали по фотографии. Многие из солдат 333 полка его видели в Арсенале с начала июня. Затем он пропал и появился в подвале Арсенала только днем 22 июня. В защитном облачении и форме офицера НКВД. После его прихода группа офицеров во главе со старшим лейтенантом Потаповым, руководившим обороной здания, и часть солдат покинула подвал и ушла. Одновременно с этим в отношении отказывавшихся воевать с нами, начались карательные меры. Частично разоружили. Им не давали воды и еды. Держали под пулеметами в подвале. Не выпуская даже в туалет. Словно в концлагере. Все кто поднимался наверх, назад уже не возвращался. Некоторые высказывали мысль, что русские их расстреливали. Многие из пленных связывали это именно с тем лейтенантом.
-Особист?
-Нет. Особиста полка старшего лейтенанта Горячих, они знали и уверенно его опознали по фотографиям. По нашим сведениям, он днем 22 июня вывел из цитадели большую группу солдат и бронетехники. И в Жабинке соединился с остальными подразделениями полка. При прорыве из цитадели нашими солдатами был подбит один из легких танков его группы. Механика удалось взять в плен. Он подтвердил, что руководил группой именно Горячих. Так что версия о особисте не жизнеспособна.
- Спецподразделение НКВД?
- Я рассматривал и эту версию. Солдаты погранохраны, захваченные на Западном острове, оказались курсантами сборов и курсов по подготовке специалистов для погранохраны. Или солдатами линейной заставы. Ни о каких спецподразделениях НКВД или РазведУпра РККА на Западном острове и в цитадели они не знают. Были только курсы шоферов, кинологов, младших командиров. А также сборы спортсменов.
- Хорошие тогда получается у них солдаты погранохраны. Эти бравые парни уничтожили наших ребят на Западном острове, обстреливают мосты и продолжают удерживать его, несмотря на неоднократный обстрел тяжелой артиллерией. Я думаю, что штабисты были правы, донеся в штаб Группы армии о наличии на острове школы GRU. Хотя правильнее было бы написать GPU или НКВД. Ну, да простим им эти ошибки.
- Согласен. Из – за этой ошибки в высших штабах могут озаботиться поискам новой русской организации с названием Главное Разведывательное Управление?
-Может быть. Я думаю, мы по своим каналам сообщим об орфографической ошибке в донесении. Кому надо тот поймет. Но мы отвлеклись от темы. Установлена фамилия, имя этого лейтенанта?
-Нет. Взятые в плен офицеры 333 полка и сотрудники НКВД его не опознали. Или скрывают это. Но мне в это не верится. Наши сотрудники в лагере спрашивали очень подробно и грамотно. Скрыть такую информацию было бы сложно. Я уверен, что лейтенант со своими людьми вырвался из крепости. И именно через Северные ворота. Весь прорыв через Северо – Западные ворота был лишь отвлекающем фактором для него.
- Имеющиеся у нас пленные, не оправленные в лагерь Бяла-Подляски, говорят о другом. Что основной прорыв шел через Северо – Западные. Именно здесь шел основной поток гарнизона и руководство обороной крепости. Тут были их главные ударные силы. Танки, четыре мобильные зенитные установки из автопарка у Восточного форта, наша трофейная самоходка. Здесь же на Каштановой среди убитых нашей артиллерией русских были найден труп полкового комиссара Фомина и ряда офицеров. Однозначно опознанных как одних из руководителей штаба обороны.
-Кстати, что говорят пленные о числе вышедших из крепости?
-Если не считать отряда «лейтенанта», то примерная численность русских покинувших крепость порядка тысячи человек. Не более. Часть тяжелого вооружения – самоходку, две зенитные установки и легкий танк нам удалось у них выбить и захватить. Установлено куда направились русские – Беловежская пуща. Всем охранным частям дана команда на их поиск и уничтожение. Авиационные соединения и служба радиоразведки тоже ориентированы. Практически ежедневно идут доклады и рапорта от поисковых групп о захвате новых пленных, в том числе и из частей гарнизона. Думаю, что в ближайшее время с ними будет покончено.
-Не уверен... Русские всегда умели прятаться в лесах.
- Как знать. В новых условиях им будет трудно связаться со своим командованием, а идти по нашим тылам очень трудная задача….
-Я хотел тебе напомнить, что часть пленных выразила желание служить Великой Германии.
-Я помню. По договоренности со службой безопасности, часть из них уже привлечена к работам. Валит лес в пуще для наших нужд. Одновременно несколько сотрудников их изучают и проверяют. Есть несколько очень перспективных кандидатов для наших школ. Тем более что принято решение о создании в Белостоке одной из таких школ…

[master_iuda]

28 - 29 июня. Брестская область.
Результатом наших ночных бдений стал план операции по уничтожению вражеского гнезда.
На следующее утро нами был осмотрен хутор, где содержались наши военнопленные. Сразу брать хутор мы не стали. Решили понаблюдать. И, в общем, правильно сделали. Его гарнизон составлял взвод во главе с унтер-офицером. А унтер службу знал. Гарнизон занимал два живых дома и несколько сараев рядом с ними. Спокойствие на хуторе охраняли сразу четыре поста. Два парных поста на выездах из хутора и еще два с пулеметом прикрывали хутор со стороны леса. Кроме того по хутору прохаживался еще и парный патруль. И все это безобразие прикрывала «ДаШКа» на зенитной треноге, вольготно разместившаяся на полуразобранной крыше одного из сараев. А во дворе одного из домов из кустов просматривался ствол противотанкового орудия смотревшего на дорогу. У отдельно стоящего сарая стоял часовой, охранявший наших пленных. Под его же охраной были и два трофейных ГАЗ - АА. Водители, в военной форме без погон и русских сапогах, кривым стартером пытались их завести, а десятка полтора солдат с поджарым унтером во главе построившись неподалеку, готовились к выезду.
Все патрули и часовые несли службу в касках и с пристегнутыми к винтовкам штыками. Униформа немцев отличалась от всех ранее мною виденных — зеленоватого оттенка с коричневым воротником и манжетами с оранжевым кантом и нарукавной эмблемой. Покопавшись в памяти, я понял, что здесь стоит одно из полицейских подразделений.
Местные жители занимались своими повседневными делами. Абсолютно не обращая внимания на суету солдат. Словно ничего и не происходило вокруг. И нет войны. И у них на постое не стоят чужие солдаты. Только вездесущая детвора, несмотря на начавшийся мелкий дождик с интересом рассматривала происходящее. На лугу мирно паслось небольшое стадо коров. Пахло свежескошенным сеном. С окончанием дождика детвора с корзинками и стеклянными баночками в руках направилась в лес. Во главе их шли две пожилые женщины. Молодых девушек и женщин среди жителей деревни не наблюдалось.
С отъездом грузовиков, несколько солдат под руководством тощего унтера в очках выгнало и построило у сарая пленных. По словам Сергея их там должно было быть порядка десятка наших бойцов из них трое раненых. А тут их было куда больше, в том числе и раненых. Видно за прошедшие сутки натаскали еще. Мы насчитали больше тридцати человек. Видок у них был еще тот. Грязные, мятые, не мытые. Не разберешь кто, откуда и в каком звании. Стриженные все одинаково коротко. Бинты у раненых от грязи и пыли были чуть посветлее гимнастерок. Тем не менее, было видно, что люди не сломлены окончательно. Они помогали и поддерживали раненых. Когда принесли большой котел и стали раздавать пищу не бросились толпой, а спокойно ждали своей очереди. А это говорило о многом. К работам пленных особо не привлекли. Не считать же таковыми вынос и уборка мусора в сарае. А так же колка дров для кухни.
По моим подсчетам на хуторе осталось не более двадцати человек. Если не считать гражданских обоего пола. И для нас это был шанс.
Распределив обязанности и цели, разделив отряд на три части, мы стали ждать подхода патрульных на ближайший к нам пост. Совсем тихо и слаженно выстелили винтовки и на земле остались лежать четыре трупа. Еще несколько выстрелов из «Светок» и навеки замолчали пулеметные гнезда. А снайпера продолжали из безшумок гасить противника. Упал часовой у сарая. Что послужило сигналом для остальных. В атаку на хутор сразу с трех сторон бросились егеря и погранцы. Атака получилась неожиданной и настолько мощной, что сопротивление немцы оказали только в доме, где проживал унтер и на посту у второго выезда с хутора. Остальных удалось перебить большей частью на улице и у дома, где они располагались. Если с постом удалось разобраться достаточно быстро. То с домом пришлось повозиться. Из окон бил пулемет и несколько винтовок. И что самое поганое, что подобраться к дому было сложно. С чердака коровника, что практически примыкал к дому унтера, заработал еще один ранее не обнаруженный нами пулеметчик. Откуда они только столько пулеметов набрали? Хорошо, что у сорокапятки никого не нашлось. А то бы она нас точно прижала. Площадка перед домом простреливалась и из коровника и из дома. Не давая нам двигаться дальше. Атака могла в любой момент захлебнуться, итак часть бойцы стала искать укрытия за заборами и в канавах. Если быстро с ними не разберемся, то все дело пойдет насмарку. В любой момент могут вернуться уехавшие. Их, конечно, встретят. Зря я там, что ли пулеметчиков оставил. Но все равно неприятно, когда тебя атакуют с двух сторон.
Пришлось рискнуть. Как всегда нормальные герои пойдут в обход. Пока ребята пытались загасить и отвлечь пулеметчиков на себя. Через огороды, заборы и соседние дома. Хорошо, что хоть никто оттуда не стрелял. Где перекатами, где бегом мне удалось пробраться в мертвую зона коровника. Дальше в дело пошли гранаты. Двух вполне хватило, чтобы заставить замолчать пулемет. Хорошо хоть, что бревно, падая с верха, не ударило меня. Я уж думал конец, ан нет, поживем еще. Совсем рядом прошло, совсем чуть- чуть не достало. Зачищать коровник уже времени не было. Сообразив, что к чему немцы вполне могли перераспределить свои силы. И организовать мне торжественную встречу. А у меня только две гранаты и осталось. Ворвавшись через калитку во двор, нос к носу столкнулся с высоким и здоровым немцем с винтовкой в руках. Я успел выстрелить первым. Очередь практически располосовала фрица пополам. Падая, он все же выстрелил, но промахнулся. Пуля прошла рядом с моим лицом. Даже щеку ветерком обдуло. А он, настырный, вдобавок все пытался меня достать своей винтовкой. Хорошо, что мне на помощь подоспело еще несколько бойцов. Успокоивших немца окончательно. Из дома нас поприветствовали автоматной очередью. Пришлось искать укрытие. Для меня им стала стена дома. Оттуда удалось закинуть гранату в дверной проем. А уж затем ворваться вовнутрь. Если бы знать заранее, что там нас никто больше не ждет . То можно было бы дождаться, когда остальные бойцы, подобравшись к окнам, закидают в них гранаты. Так ведь нет. Спешил. Самому все хотелось сделать. Осколки моей гранаты ранили немца, до этого стрелявшего по нам. Укрывшись за большой бочкой, он выпустил короткую очередь на пару патронов в дверной проем. Куда я только что заскочил. Благо, что я присев, откатился в сторону и короткой очередью отправил его на дальние дороги. Но немец успел попасть в бойца, бежавшего следом за мной. И он обсел в дверях. А из дома все неслись и неслись пулеметные очереди и бухали винтовки. Хорошо хоть пока не в нас...
Сколько же человек тут держит оборону? Троих по минимуму мы успокоили. А в доме еще столько же похоже. Ладно нечего отлеживаться там люди гибнут. У немца нашлось две толкушки М-24. Вот ими и воспользуемся. Жаль, что мне спину никто не прикроет. Больше в дверь никто так и не заскочил. Придется действовать в одиночку. Тем более что наши в кого-то попали. Вон только пулемет и винтарь работают. Аккуратно приоткрыв дверь, катнул вовнутрь гранату, а следом еще одну. Дождавшись взрывов, влетел в комнату, паля во все стороны из автомата. Картина маслом. Что называется, приплыли. Четверо немцев и двое поляков лежало на полу комнаты. Осколки моих гранат достали всех защитников дома. Да вдобавок ко всему сдетонировало еще несколько приготовленных немцами. То - то мне показалось, что взрывы были сильнее, чем надо. Даже дверь снесло с петель. Бой сам собой затих.

[Аль-Искандер]

master_iuda, ...два живых дома... "жилых". И, далее, ...детвора с корзинками и стеклянными баночками... вряд ли баночки на глухом хуторе, скорее, лукошки, туески и т.п. Мне отец рассказывал, что впервые жестянку консервную в 1942 г. у немцев увидел. А так, глиняная или плетеная утварь была.

[master_iuda]

Аль-Искандер,
хутор польский. Банки что стеклянные, что консервные в обиходе у здешнего населения ходят. Да и хуторок далеко не самый глухой. От него до шоссе Высокое - Жабинка и Брест - Белосток всего несколько сот метров.

Добавлено спустя 10 минут 35 секунд:
Вскоре во дворе затопали ноги моих бойцов. Дав команду проверить хутор и собрать трофеи, я стал осматривать захваченный дом. Здесь кроме погибших никого не было. Одна из комнат была использована под оружейку для трофейного оружия. Прилично тут немцы затарились. Около полусотни мосинок, несколько дегтярей, три ППД, десяток «Светок», порядка двадцати ТТ и «Наганов». Да еще патроны и амуниция. Долго они тут смогли бы оборону держать. Часть оружия была в не лучшем виде. Ну да нам в дело пойдет. Приведем в порядок.
Мое внимание привлек лежащий у окна в обнимку с «дегтярем» высокий, светловолосый, лет сорока немец со знаками вахмистра. Осколки гранаты вошли ему в спину и несколько попали в голову. Смерть настигла его когда он поливал из пулемета улицу. Чем он меня привлек? Хотя бы тем, что по сравнению с остальными был в полной полевой форме. На левом рукаве его мундира выше локтя был вышит оранжевый орел с черной свастикой в оранжевом венке. А на обшлаге была надета зеленая повязка с вышитой алюминиевой нитью надписью «Feldgendarmerie». Аккуратно отобрав из его рук пулемет, перевернул на спину. Мундир вахмистра украшали лента Креста за военные заслуги, штурмовой знак и знак за ранения. Оба покрытые серебряной краской. Заслуженный мужик оказывается. Ну да мы его к себе не приглашали. Из оставшихся трех трупов немцев еще двое имели аналогичные знаки и нашивки. Им они не пригодятся, а вот нам вполне подойдут. Надо бы только найти у них алюминиевый нагрудный знак с орлом и надписью «Feldgendarmerie» на стилизованной темно-серой ленте. Тогда вообще был бы класс. В таком виде на любой дороге мы были бы короли.
Гражданские явно местные жители. Оба погибли заслуженно. Один сидя у открытого патронного ящика, набивал диски к пулемету, второй лежал у окна с зажатой в руках винтовкой.
Зачистка хутора шла полным ходом. Бойцы, перемещаясь парами, досматривали трупы и собирали оружие. Все гражданские, чтобы не мешать были выгнаны на улицу и ждали своей участи. Надо было видеть их недовольные и злые лица. Особенно когда увидели мою НКВДшную и пограничные фуражки бойцов.
Выпускать пленных из сарая я запретил. Пусть еще посидят. Мы закончим и тогда ими займемся. Подозвав Петрищева, потребовал отчет. Хутор дался нам тяжело – три «двухсотых» и пять трехсотых. Хорошо еще, что ранения легкие и народ остался на своих ногах. Все погибшие из разведбата.
Сергей доложил о найденных трофеях. Кроме виденного в доме нам досталось еще два «Максима», два «дегтеря», «ДаШКа», полтора десятка Маузеровских карабина, несколько немецких противотанковых ружей, два немецких автомата, пять пистолетов и два 50 мм миномета. Кроме того в сарае где было пулеметное гнездо уничтоженное мной, нашлись три наших 82 мм миномета с запасом мин. Нам повезло что они не сдетонировали. Две сорокапятки. Одна в идеальном состоянии именно ее мы видели на позиции. Вторая в хорошем состоянии, но без колес. Были найдены и более десятка ящиков со снарядами к ним. Кроме всего прочего нам досталось несколько мотоциклов с коляской и два без нее. Бочки с бензином, пять армейских повозок и новенькую полевую кухню «КП-41» .
Дав указание сержанту дополнительно собрать с убитых немцев всю форму и не забыть про знаки, документы и нашивки. Поискать в доме документы, повязки и знаки «Feldgendarmerie», а трофеи готовить к отправке. На себе мы и даже если нагрузим бывших пленных грузом, все трофеи не унесем, а вот на транспорте…
По идее нам следовало бы действовать по принципу - ударил и бежать. Но хомяк внутри меня кричал и просто требовал все трофеи забрать с собой. Была у меня мысль дождаться и забрать с собой еще и грузовики. Скажите глупая мысль? А вот и нет. Подразделение что здесь было расположено по идее не должно надолго разъезжаться. А раз так - то выезд был максимум на пару часов. Вот мы их и дождемся. Я думаю к обеду они вернуться, а тут мы как раз их и встретим. Бойцов что у меня есть, для уничтожения полутора десятков солдат врага из засады вполне хватит и даже с излишками. Если прибудет более крупный отряд, то отступим в лес. Благо для повозок и орудий конная тяга имеется. Если не сильно наглеть и не вступать в бой с немцами то через три – пять часов тихим ходом вполне спокойно можем добраться до лагеря. Это если идти всем кагалом. А ведь можно поступить и по- другому. Отправить обоз в лагерь, а остальными встретить грузовики.

[lector]

..." слаженно выстелили винтовки "...

[Wektor]

полтора десятка Маузеровских карабина

карабинов

[master_iuda]

lector, Wektor,
спасибо исправлю.

Если все получится, то в лагерь мы можем прибыть все вместе. Так и поступим. Думается часа полтора, чтобы все организовать в моем распоряжении есть. Послав посыльного к снайперам и егерям с сообщением готовить засаду, занялся пленными.
По моей команде их выпустили из сарая и построили. Вблизи они выглядели еще хуже, чем из леса. Грязные, многие с оторванными полами или рукавами гимнастерок или вообще без них. Не воинство, а черти знает что. Лишь когда вынесли раненых, я понял, почему бойцы имели такой нетоварный вид. Материя пошла на перевязку ран. Немцы не побеспокоились ранеными. Вот в меру своих способностей и умений парни и ухаживали за ранеными. По словам бойцов только за сутки у них двое умерло от ран. Пришлось отправить пару бойцов по домам искать медикаменты и бинты, военную одежду и продукты. А бывших пленных к колодцу отмываться и приводить себя в порядок. Лучше бы им баньку организовать, ну да за неимением и колодезной водой обойдутся.
Мне самому опросить всех бывших пленных не реально. Даже если исключить на первых порах раненых, то все равно остается двадцать три человека, а это по минимуму три часа. Документов у бойцов как пить дать, никаких нет. Так что придется верить их рассказам на слово и искать зацепки в их сказках. А это не айс. Надо самому покопаться в доме вахмистра. Немцы народ в вопросах ведения документации педанты. Конечно здесь не концлагерь, а сборный пункт и пересылка. Но все равно, хоть какой, но учет задержанных и трофеев должен быть. И просто обязан быть общий список военнопленных с отметками, где и как задержан, куда и кому передан. Да и другую информацию отражать. Например, о поведении в плену. Да и «наседок» можно вычислить. Их в списках не будет.
Вызвав Петрищева, попросил отобрать из пограничников трех- четырех человек для изучения бывших пленных. Кроме того пригласить всех бывших в плену командиров и бойца, что был на вокзале с Акимовым. Из всех пленных он один был из войск НКВД. Парень вроде проверенный. Сергей о нем хорошо отзывался. Вот и поговорю с бойцом, заодно и рассказ Сергея проверю.
Пока сержант отбирал народ, я прошелся с обыском по дому. Оружие и трупы бойцы уже вынесли. Все найденные документы были сложены на столе. Чтобы разобраться с ними потребовалось время, но требуемые мне списки нашлись быстро. С трудом, но удалось в них разобраться. Был в них и Сергей Акимов, и его боец.
Пограничники пришли вместе с этим бойцом. Проведя инструктаж бойцов, отправил их заниматься опросом бывших пленных. Красноармеец 60-го железнодорожного полка НКВД Попов полностью подтвердил рассказ Акимова о событиях прошедшей недели. Рассказал и о поведении остальных пленных. Назвал и показал тех, кто вызывал у него подозрение или вел себя неправильно, вел упаднические разговоры, расхвалил немцев, ругал Советскую власть. И как такому человеку не верить. Вызвав Петрищева, передал ему нового бойца.

[Wektor]

И как такому человеку не верить.

Это предложение - лучше-бы удалить целиком.
Одиночный разговор, даже без перекрестного опроса остальных участников событий - и тут такое не подкрепленное более ничем кроме рассказа Акимова доверие? - Это говорит только о излишней, необоснованной, доверчивости ГГ. Малореальной для него - учитывая его послезнание о работе абверовских и прочих "засланцев-окруженцев", и достаточного к-ва - разнообразных "перебежчиков-инициативников".
Да и в-целом - работы особиста не хватает, хотя-бы выбранного-назначенного из имеющихся погранцов.

[master_iuda]

Wektor,
Акимов как раз и особист. Опрос Акимова ГГ проведен. Сведения сосбщеные Сергеем исторически правильные (историческое послезнание ГГ). Те же сведения дает и его боец. Так зачем усложнять жизнь ГГ? Первичный опрос расхождений в показаниях не выявил. Пока можно обойтись и ими, а дальше посмотреть... Кроме того есть вопрос времени. В любую минуту могут вернуться грузовики.

[master_iuda]

В разбитое окно, было видно, что бывшие пленные, раздевшись почти донага, плещутся из ведер у бочки во дворе дома. Греть воду было некогда, так что пока холодной водой хоть грязь с себя смоют. Кое- кто бойцов уже примеряли немецкие сапоги и нашу форму, видно найденную, где- то в домах поляков. Несколько автоматчиков расположившись по периметру, аккуратно наблюдали за освобожденными и до сих пор стоящих на коленях посреди улицы поляками. Старый поляк что- то пытался вытребовать у стоящего рядом пограничника. Что конкретно слышно не было. Но не нужно быть оракулом, чтобы понять причину столь эмоционального поведения старика. На его глазах один из бойцов резал ножницами простыню и отдавал лоскуты ткани пожилому бойцу, в накинутой на голое тело шинели, бинтующего раненого. Ничего перетерпят. Нам важнее, людей спасаем. Когда будем уходить все компенсируем. Зачем людей лишний раз обежать и настраивать против нас. Деньги и у немцев и у поляков набрали, так что не обидим, заплатим сколько надо.
Следом за Поповым бойцы пригласили заходить по одному комсостав. А он был представлен тройкой летунов и двумя пехотинцами. Причем все пятеро были ранеными. Кто с перебинтованными руками, кто с ногами, кто с фингалом под глазом.
Старшим по званию у них был старлей из летунов. Григорий Паршин проходил службу в 13-м скоростном бомбардировочном полку, что стоял в Роси под Белостоком. С марта 1941 г. в Росси начали строить ВПП с твердым покрытием, и полк был переброшен в лагерь на полевой аэродром близ села Борисовщизна. Экипаж Паршина как еще 6 экипажей полка войну встретил в Бобруйске, при перегонке новеньких Пе-2 с завода в полк. Вернуться в полк так и не смогли. Были зачислены в состав 13 авиадивизии. Где и воевали все эти дни. Вчера днем вылетели с Бобруйского аэродрома на разведку. Их «Пешка» была сбита во время полета недалеко отсюда. Из горящего самолета спастись удалось только им с лейтенантом Серегиным. Бортстрелок погиб в бою. Место для своей посадки выбрали неудачно. По приземлении их взяли в плен немецкие пехотинцы, стоявшие в перелеске на биваке. После чего передали жандармами, а те доставили уже вечером сюда.
Это же подтвердил и штурман.
Рассказ летчиком меня очень взволновал. Впервые мне удалось найти факт изменения истории. В той, что я знал, 26 июня был последним днем, когда наша авиация действовала с Бобруйского аэродрома . В ночь на 27 июня его покинули штаб дивизии и летчики 160-го истребительного полка. Вечером 27 июня аэродром превратился в поле боя между частями нашего 47 корпуса и немцами.
А тут на лицо такие изменения. Парни днем 27-го вылетели оттуда на разведку противника. Да разговоры об эвакуации велись, но так остро не стояли. С аэродрома продолжала активно действовать наша авиация. Над ним постоянно шли воздушные бои. Его бомбили немцы, но враг еще был далеко от Березины.
А говорят ничего изменить нельзя! Можно только постараться надо. Так что с новыми силами продолжим ее творить…
Третий летчик младший лейтенант Соловьев был из 41 истребительного полка 9-ой авиадивизии. В полк прибыл за месяц до войны летал на МиГ-3. Войну встретил на полевом аэродроме Себурчин вблизи Белостока. В первом же бою был сбит, погнавшись за Юнкерсом, на немецкой стороне Буга. На земле от погони удалось скрыться в болотах. Сутки скрывался там. Кругом были немецкие части, ждавшие переправы на наш берег. Поэтому и ему самому переправиться через Буг не удалось. Из болота выполз только когда немцы ушли. Ища место для переправы, пошел вдоль берега реки на юг. Днем 24 июня встретился с тремя бежавшими из немецкого плена бойцами 119-го стрелкового полка. Младшим сержантом Соболевым и красноармейцами Михайловы и Сазоновым. Решили вместе прорываться к нашим. Ночью 26-го удалось вплавь переправиться на наш берег. Скрываясь от немцев шли краем дороги на восток. Голодали. Местное население отказывалось кормить. Вчера их, ослабевших от голода, захватили поляки. Избили, а затем сдали немецкому патрулю. Тот вечером привез их на грузовой машине сюда. О бойцах выходивших вместе с ним Николай отзывался хорошо. А затем показал их.
Проверку в отношении летчиков можно было считать законченной. Среди вещей вахмистра нашлись и документы летчиков.
Пехотные мамлеи были только из училища. Оба закончили Смоленское пехотно-пулеметное. По распределению были направлены в 62 УР и 21 июня прибыли в Брест. Ночью на попутке были доставлены на место. В бой вступили в недоделанном доте в районе Речицы. Оружия кроме нескольких винтовок с десятком патронов никакого не было. Связи с командованием тоже. О том, что немцы уже у них глубоко в тылу узнали на следующий день, увидев колонны немцев двигавшихся по дороге к Бресту. Решили уходить к своим. Шли на восток. Везде были немцы. Заблудились в лесу и влетели в немецкую засаду. Так оказались здесь на хуторе.

[Wektor]

Те же сведения дает и его боец. Так зачем усложнять жизнь ГГ?

Пусть даже Акимов и погранцы (включая этого бойца) далее Смерш в отдельно-взятом отряде реализуют, но в данный момент - ГГ видит бойца первый раз в жизни, и пуд соли с ним еще не съел. Просто "на словах" заслужил доверие? - Тут даже поручительство будущего "особиста" особой роли играть не должно, не та ситуация для "И как такому человеку не верить"...

Спасибо за проду :)))

О бойцах выходивших вместе Николай с ним отзывался хорошо.

- "О бойцах выходивших вместе с ним Николай отзывался хорошо."

[master_iuda]

Wektor,
спасибо исправлю.

[master_iuda]

Вместе с ними попали в плен и трое бойцов.
Верил ли я рассказам парней? Верил. А что еще мне оставалось делать. Тем более что показания пехотинцев и Соловьева подтвердили бойцы, что вместе с ними отступали. На войне всякое случается. Да и не показались они мне врагами предателями. Меня их показания пока устраивают. Придем в лагерь пусть с ними Акимов более подробно занимается. Особист он или кто. Так что первичную проверку в отношении комсостава можно было считать законченной. Среди вещей вахмистра нашлись их документы и рапорта о взятии в плен. Вот только возвращать удостоверения владельцам я не стал. Пусть пока походят рядовыми и докажут свою лояльность. О чем им и сообщил. Надо было видеть недовольные лица летунов. Смесь благородной ярости и злости. Особенно у летной молодежи. Старлей оказался умным, молчал и не возмущался. Пришлось разъяснять командирам политику партии и правительства в моем лице. Да они сражались с врагом, получили ранения, но были в плену, утратили свое оружие и документы. А раз так то и отношение к ним будет пока соответствующее пока не докажут своей преданности Родине. Убитые такими доводами товарищам командирам пришлось соглашаться с моим решением.
Поинтересовавшись, кто из командиров умеет управлять мотоциклом, получил просто сногсшибательный ответ – все. Летуны понятно дело – люди технически грамотные, а вот пехотинцы удивили. Оказывается в училищах они прошли техническую подготовку – изучали в том числе и вождение авто и мототехники. А я все думал, где мне водил на мотоциклы найти. Так что пришлось товарищам командирам временно переквалифироваться в военных мотоциклистов. Жаль только что немецким языком никто не владеет. И я с чистой совестью отдал им в пользование трофеи. Правда, членами экипажа сделал еще пограничников, на всякий случай….
Стоило мне слегка освободить и выйти на улицу, как крик поднятый поляками и вроде бы затихший поднялся вновь. Особенно напирал давешний старик. Пришлось идти и с ними беседовать. Дед требовал вернуть им «награбленное» бойцами, в том числе повозки и ГСМ. Бабы кричали о белье и продовольствии. И вообще они требовали! Долго минуты три. Я терпеливо их выслушивал… А потом меня прорвало. Нет, я не стрелял и бил. Мой взгляд зацепился за до сих пор неубранные и раздетые трупы немцев и поляков. Своих погибших мы заберем с собой. Не хотел я их здесь на хуторе хоронить. Вот я и приказал местным жителям похоронить погибших. Их немного всего двадцать семь. По два на каждого жителя. Можно даже в одной могиле. Но быстро за час. В случаи если не успеют, то будут приобщены к ним как пособники врага. Надо было видеть как под конвоем бойцов эти вроде бы «больные» и «немощные» мужчины и женщины бросились выполнять указание. Благо кладбище было неподалеку.
Фильтр пленных продолжался. Ребята старались. Разведя по комнатам бывших пленных, они опрашивали и записывали показания. Хоть и не очень хорошо у них получалось, но главное они делали дело. Сергей по моей команде пятерку тех на кого показывали бойцы и командиры уже отделил и приставил к ним охрану. Сюда же были приведены и еще трое бойцов, пытавшихся в суматохе скрыться с хутора. Неужели думали, что мы настолько глупы, что не выставили охрану? Эти трое вообще отличались от остальных. Одеты были в военную форму со споротыми петлицами, гражданские пиджаки и кепки. Но тратить время на них я не собирался. Надо было срочно отправлять колонну с трофеями в лагерь. Кто поведет ее, я уже решил. Кроме кандидатуры Петрищева других не было.
Повозки и мотоциклы в принципе были готовы к началу движения. Комсостав не подвел. С машинами освоился быстро. На мотоциклы с колясками установили трофейные «МГ» и прицепили пушку и прицепы, набитые грузом до отказа. Что делать со вторым орудием так и не решили.
Для повозок реквизировали лошадей с поля. По две на каждую повозку и еще две нагрузили вьюками. Оставив полякам две самые старые. Не звери же мы. Ездовых искать не потребовалось. Почти все бойцы были деревенскими и с лошадьми справились без проблем. Эти ухари даже двух коров решили с собой увести.
- Раненых молоком поить.- Был ответ на мой вопрос - «Зачем?». Но, честно говоря, я в это не сильно поверил. Почувствовалось мне, что это была своеобразная месть полякам. Ну да я не против. Раненых действительно надо на ноги ставить, а то у нас их количество все растет и растет. Если немцы не захватили тех раненых что были в лесу, то скоро отряд пополнится и ими. В первую очередь в повозки загрузили найденное продовольствие и боеприпасы. Сюда же на откидные борта разместили шестерых тяжелораненых. Еще по двое сели на облучки. Остальные могут передвигаться на своих двоих. Дойдут. В крайнем случаи им остальные помогут или будут меняться.
Часть оружия и найденных вещей выдали на руки бойцам прошедшим проверку. Остальное паковалось для перевозки.