#884 Влад Савин » 08.01.2012, 03:24
ну вот, что получилось. Спецы-сухопутчики, кидайте сапоги. Могло такое быть?
----------------------------------------------------------------------------------------------------
Старший лейтенант Юрий Смоленцев, «Брюс». То же место, следующая ночь.
Плывем снова.
В два эшелона. Впереди наши – кроме командира, оставшегося на связи. Так что за старшего – я. С нами еще трое «акулят», на кого хватило снаряжения. А позади, с интервалом в полминуты, без всплеска, как положено, вошли в воду остальные восемнадцать. Тоже плывут под водой – с ластами и дыхательными трубками, и автоматами ППС на груди, в резиновых мешках.
У самого берега сбрасываем аппараты, ласты, маски – и беззвучно выныриваем, взлетая на землю. Пост должен быть вот там, в ста шагах левее (смотрели с того берега в ПНВ и тепловизор). И снайперы из Двести Шестьдесят Восьмой, с нашими СВУ, сейчас держат его на прицеле.
Очень осторожно, не хватает только сейчас наткнуться на мину, а вдруг они здесь все же есть, хотя фрицы вчера в воду бросались, ну так и на Волховском какой-то ошалевший прямо через мины до нашей траншеи почти добежал! – ощупывая землю, выбираюсь наверх. Вот мы уже во фрицевском окопе, оставшийся у воды Андрей принимает и отправляет за нами доплывших наконец земноводных трубочных. Дьявол, он ведь в мелочах – не дай бог, кто-то плеснет, оступится, издаст любой шум? Нет, все ж мы кандидатов не среди новобранцев отбирали, и даже не среди обычных фронтовиков – среди тех, кто в разведке Северного Флота сам не раз высаживался на вражеский берег, или полз на брюхе через передний край!
Фрицы сами выдают свою позицию – пуская ракеты. Но они освещают лишь воду – темные фигуры, прижавшиеся к земле на темном берегу, не видны. Надвигаю на глаза ноктовизор. У этого девайса есть еще полезная функция: он автоматически отсекает излишний свет. То есть, после пуска ракеты, наблюдатель должен забыть о «ночном» зрении – а я нет. Тем более что и я, и все наши перед выходом наелись сушеной черники.
Ракета погасла – вперед! Вот она, пулеметная ячейка! Эмгач, около него двое. У нас не Голливуд, зато у меня бесшумка в руке. Хлоп, хлоп - один фриц даже не обернулся, второй лишь рот открыл, готовы! На мгновение поднявшись над бруствером, направляю в нашу сторону инфракрасный фонарик, две коротких вспышки! Теперь наши снайперы на том берегу знают, что этот пулемет – наш!
Фрицы добросовестно нарисовали схему траншей на участке, где блиндажи, где отхожие места (а что смеетесь, тут надо учесть и риск наткнуться на вышедшего, или уже сидящего там «засранца», а также шанс взять там «языка» со спущенными штанами). Блиндаж тоже должны обработать – судя по тишине, все успешно.
Мы на острие – «акулята» на подхвате. Темп! – не дай бог, кто-то заявится из тыла, или просто позвонит по телефону в блиндаж, где уже мертвые свзисты, вместе с отдыхающей сменой! Дьявол в мелочах – так не смогла бы обычная пехота, не обученная, и слепая в темноте – но так можем мы! Умерли и следующие пулеметчики, не успев подать сигнал. А вот и блиндаж, боковой ход, метров десять. Из-под двери мелькнул свет. Зайдем – нельзя оставлять их за спиной, а вдруг кому захочется выйти? Да и дела тут, на полминуты.
Дверь открывается наружу – чтобы при близком разрыве, лишь прижимало к косяку. А внутри наверняка есть занавеска из плащ-палатки. Ну, вряд ли фрицы, сидят там с орудием в руках и стволом на дверь – это уже паранойя. Так что, зайдем. Главное – не терять секунд. Сколько надо человеку мобилизоваться, и сообразить, что происходит? Ведь даже опытные иной раз погибают потому, что этих секунд у них нет.
Трое. Причем двое – слева. Правда, тот что справа, спит, лежа на нарах. Ближний сидит, согнувшись, у коптилки – письмо что ли пишет? Третий у дальней стены, кемарит – но рядом с ним полевой телефон!
Дьявол в мелочах. В тренировке – все оценить, и начать действовать, мгновенно. И по счастью, нам ставили всю технику одинаково, на левую и на правую руку – так что я владею обоими, практически вровень. Вместо шага ноги, сразу удар, ближнего фрица впечатывает в нары, когда в дальнего с моей левой руки уже летит нож, отчего-то этот бросок называют «из-под юбки», это когда рука опущена, или полуопущена вниз, и поднимается, распрямляясь, ну а метательные ножи у меня закреплены на предплечьях, лишь ладонь повернуть, и уже в руке. А «бесшумка» в моей правой просто, для контроля ситуации, патрона жалко, ПММ девятимиллиметровый, что делать будем, когда запас кончится?
Мазур дышит мне в затылок. Фриц справа заворочался, услышал что-то? Без замаха бью его в висок рукояткой пистолета. Мазур, молодец, уже вяжет руки фрицу слева. Дальний готов гарантированно, забираю свой нож, обтираю о мундир трупа, возвращаю на место. Тот, кто на нарах, живой? Живой, и с погоном унтера, вот удача! Здоровый, однако, кабан – метра под два росту и явно за центнер. Потому, перевернув его на пузо, проделываю ему стандартную процедуру с указательными пальцами – до того, как связать руки. Двое сюда – охранять! Слава богу, среди «акулят» почти половина по немецки шпрехают, не Гете конечно, но типичный набор, допрос пленного. Зачем нам эти живыми? А если телефон зазвонит? Так что вот этого хлипака с отбитыми потрохами приведите в норму, чтоб ответил как положено.
И так дальше. Участок двести метров на взвод – в наличии половина отделения. Три участка зачищены, на протяжении полукилометра. Во всех ходах сообщения поставлены засады – попросту, в «отнорке», входе в блиндаж, да хоть в уборной, по «пиранье» с бесшумкой, хватит чтобы завалить одного-двух непрошеных визитеров, ну а толпой они, надеюсь, ночью не пойдут. Управились - за двадцать пять минут.
Теперь часть вторая. Они, сволочи, ракеты пускали, с интервалом, минуты три! И если с этого участка ни одной не взлетит, соседи подумают неладное. Так что, пуляем тоже в небо, как положено. Но вот сейчас..
С центра освобожденного участка, сигнал инфакрасным фонариком, три коротких. Пчти сразу, ответ, хорошо видный в ПНВ. Немецкая ракета из точки сигнала - когда погасла, начался отсчет «темного» времени, три минуты.
С нашего берега начинает быть пулемет, прицел взят явно выше, пули свистят над головами. Это – чтобы заглушить шум. В ПНВ вижу, как от того берега почти одновременно отрываются лодки – пять, десять, пятнадцать! – до того подтащенные к воде на руках; на этот раз в них не чучела, гребут так, что наверное, весла гнутся! На наш огонек – на этот раз не инфракрасный, но видный лишь в узком секторе, лишь с нашей стороны. Берег под ним мы уже проверили – мин и заграждений нет!
Только бы морячки не подкачали! Потому что это именно они, не пехота! Получившие все-таки «идейную» кинонакачку – теперь еще пойдут рвать фрицев зубами, наплевав на приказ. Вот лодки уже у нашего берега, прижимаются к нему. На землю, ложись – время для ракеты! Пускаем ее по наклонной, в сторону нашего берега – для гарантии, чтобы лодки не были видны. Только погасла, лодки в темпе отчаливают за вторым эшелоном десанта. Без гребцов – увлекаемые тросами, привязанными к корме, по опыту предыдущей ночи. Три минуты – до нашего берега. Ракета – все чисто. Еще три минуты – снова на нашем берегу, это уже пехота. Как уже было оговорено, занимают траншеи, сменяя «акулят». Не просто пехота – штурмовые группы. Потому действуют тоже, быстро и четко, без неразберихи. Лодки отбывают за новой партией. Ну, если успеют еще. Кстати, в них впихнули, с сопровождением, пленных фрицев, и наши аппараты, выловленные у берега
Часть вторая закончена. Но ничего еще не решено. Ведь мы не идем сейчас вглубь, к второй немецкой траншее, в планы не входит здесь закрепиться. А вот как получиться перейти к третьей части, это зависит от нас.
Бежим по траншее влево. Мы впереди, за нами «акулята-пираньи», за нами морячки.
Ну вот, крайняя позиция. Перед нами, насыпи ГРЭС. Теперь тихо, водоплавающие, нам надо не вперед, ура, а по-тихому! Снайпера – наготове! Если у нас на выйдет, сумеете загасить пулеметы?
Есть ли часовые наверху? Ходят, вижу. Двое всего, на нашем «роге»? Удача. Хотя стрелять снизу вверх, да еще из «винтореза» с его относительно малой скоростью пули, очень не есть гут – но реально. А я тренировался, специально под это, прикинув рельеф – патронов извел, жалко.. Зато теперь не промажем, ни я, ни Влад. Хотя – можно выдвинуться чуть ближе. Время сейчас дорого! Тихо пока – а ведь едва час прошел, с самого начала!
Хлоп, хлоп, хлоп, хлоп! В каждого, для верности, стреляли по двое. Согласовав миг – по рациям. Быстро, на «рог», вверх – оттуда можно достать до дальнего конца полумесяца, и стрелять уже с равной высоты. За каждым из нас по паре акулят, и по десятку моряков – молодцы, балтийцы, тихо, без шума (нет, есть конечно, но – в пределах. И услышать некому уже). А прочие все – обтекают «рог» снизу.
Но мы раньше. Первым делом, заглянуть вниз – а часовые там не ходят, у укрытий-блиндажей? Не видно! Ну фрицы, песец вам пришел!
Адреналин зашкаливает. Азарт и даже какое-то веселье. Четыре хлоп – и дальние фрицы падают тоже. Рябой, здесь, двое с ним! Снайпер, на господствующей высоте, а заодно и корректировщик. Артиллерия ведь наша – на связи! Сигнал нашим, фонариком – теперь и наша переправившаяся пехота, оставляет траншеи, спешит сюда.
А мы – вниз, по склону. Успеваем к блиндажу, одновременно вместе с моряками. Все идет настолько по плану, что даже не верится. Хотя отлично понимаю, что все по-прежнему на волоске – до первого вылезшего наружу фрица.
А потом я, Влад и Андрей заходят в блиндаж. У нас ПНВ - и ножи. На тридцать с чем-то спящих фрицев (взвод минус часовые). Как нам на руку – что в солдатских жилых блиндажах обычно лампа-коптилка висит у входа, как и оружейная пирамида (чтоб по тревоге быстро выбежать, схватив винтарь по пути).
Могут ли трое без шума и быстро взять в ножи спящий взвод? Так ведь бывало же..
Выскакиваем наружу, забрызганные кровью. Как раз когда морячки подбегают к блиндажам на той стороне – и оставшимся на этой. И наша пехота втекает уже внутрь «полумесяца».
Морячки поступили проще. По десятку человек на каждый блиндаж, занять позицию, всем одновременно – и запулить внутрь по противотанковой гранате! Если кто-то там откопается, оставшись живой - пока откопается..
А затем, без всякой команды (что тоже было предусмотрено) вся эта орда берсерков врывается внутрь здания ГРЭС. Не с уставным «ура» - а с каким-то жутким ревом, которого испугались бы любые голливудские монстры. Не брать никого в плен – только убивать. Окончательно озверев, отпустив все тормоза – когда даже страха нет, а есть лишь жгучее желание даже последним усилием вцепиться врагу в глотку.
Мы тоже участвуем – успев отработать из ВСС по высунувшемуся было из окна пулемету. И загасив еще нескольких, пытающихся остановить накатывающееся цунами. С откоса вала стрелять легко. Кто-то из моряков все же упал – но это были единицы. И никто уже не стрелял по пехоте, быстро и деловито занимающей огневые точки на валах, подготовленную для круговой обороны тыловую позицию, и частично устремившуюся внутрь здания, на помощь морякам.
А ведь это еще не все.
Я ору в рацию (хотя ларингофоны гарнитуры восприняли бы и шепот) – «Москва». Если бы наши залегли на последнем рубеже, прижатые огнем, было бы «Орел». Ну а в самом худшем случае, отходим, прикройте – «Курск».
И с того берега, напротив ГРЭС, устремляются еще лодки с десантом. Благо гарнизону сейчас точно не до того. Одновременно наша артиллерия начинает бить, «на отсечение» этого участка, а также по предполагаемым местам немецких артиллерийских и минометных батарей, и по позициям саперного батальона, соседа слева.
Из здания доносятся выстрелы, взрывы гранат – и рев, и вопли. Для фрицев внутри творится Страшный Суд вместе с дантовым адом и всеми голливудскими ужасами, вместе взятыми. Позавидуют еще тем, кто вчера быстро и легко сгорели в окопах живыми.
И повторение вчерашнего. На второй позиции фрицы ведь сейчас, подчиняясь первой реакции на шум боя, занимают оборону, до выяснения? И снова несутся над землей «совы», бросая напалм (целых три ПНВ мы одолжили, командирам, вернее командиршам эскадрилий). Еще несколько сотен поджаренных тушек – что вряд ли прибавит фрицам боевой дух.
Мы же, рассредоточившись по валу, готовимся к работе. На случай очень даже возможной фрицевской контратаки. Готовясь работать не столько снайперами, сколько корректировщиками – вызывая прицельный огонь по замеченному выдвижению фрицев.
Но пока тихо. Зато бой в здании стихает. Надо полагать, живые фрицы там закончились.
Мне больше не пришлось выстрелить ни разу. Заметив десяток немцев, перебегающих в нашем направлении – очевидно, разведка, посланная чтобы разобраться в обстановке – я просто навел на них минометчиков. По-моему, там никто не уцелел.
Небо на востоке посветлело. Скоро рассвет.
На вал ко мне поднялся капитан-артиллерист (кажется, видел я его вчера, на совещании). Следом боец тащил ящик рации. Корректировщики – нам на смену.
Приказ с того берега – нам. Возвращайтесь, молодцы. Выполнил свою работу, подводный спецназ. Теперь тут и пехота управится.
Да, укрепляются. Смотрю, и саперы прибыли – ползают впереди, минируют, надо полагать. И участок справа, где высаживались, мы оказывается, лишь дальний край оставили. А остальное – будет как предполье (атаки на него попадают под фланговый огонь от ГРЭС). И прикрытие переправы.
На переправе все кипит. Сюда везут боеприпасы и провиант, обратно вывозят раненых. Их, на удивление, немного, в большинстве морячки. Нормальная в общем, обстановка.
А из акулят-пираний моих, только трое «трехсотых». В здание полезли, вот и огребли.
Назад переправились без помех. Еще одни сутки войны.
Интересно, как сейчас под Сталинградом? И как наши, на «Воронеже»?
Vlad1302