Li013 писал(а):Влад Савин писал(а):Да боже упаси! Ну материалист я (даже фэнтези не пишу)
Вы сами поняли, чего вы написали?
Ну и в самом начале книги.
Влад Савин писал(а):Позвольте представиться: капитан 1 ранга, Лазарев Михаил Петрович. В настоящий момент, волею господа бога и Верховного Главнокомандующего,
А я отвечу: смотрите дальше:
В Бога не верю – считаю, что главное, не грешить, жить по чести – и тогда, если тот свет есть, там по справедливости рассудят. А вот бабка у меня верующая была, откуда перешли ко мне незаметно всякие слова библейские. Ну да это грех небольшой, поминать всуе – бог простит.=========================================================================================
Рядовой Степанюк Алексей Сидорович. Где-то возле Сталино (Донецк). 3 января 1943.От границы, мы землю вертели назад. Было дело сначала. Но обратно ее закрутил наш комбат. Оттолкнувшись ногой от Урала.
Что за песни в последнее время, подряд пошли – все новые, а как за душу берут? Эту мы в Ростове слышали, по репродуктору, так до сих пор в голове слова крутятся. Или вот «Днипро, Днипро, мы идем вперед, скоро свидимся мы с тобой», тоже недавно совсем появилась, и уже наш полк под нее, строем! А что, неделю назад мы еще в Сталинграде были – если и дальше так, то и в самом деле скоро Днепр увидим!
Что солдату для счастья надо – победа, и хорошее снабжение. Про первое уже сказал, так и второе тоже, все по уставу: кормят как положено, оружие в порядке, патронов хватает. Пулеметы вот новые прислали, в каждую роту две штуки, называются ПК. Как в бою, посмотрим – пока нравится, что в отличие от «Дегтяря», лента в коробку уложена, прицепленную сбоку, не свисает – а значит, и бегать с ним легко, и с рук стрелять. И станок-тренога к нему удобный и легкий, пуда не будет – а сложенный, очень ловко пристраивается за спину. Впрочем и на прежний станок от «Дегтяря» его поставить можно. Или на сошки, как ручник.
Однако же и прежних пулеметов не сдавали. В бою огневой мощи слишком много не бывает. А в некоторых взводах еще и совсем старые ДП есть, которые с «тарелкой» сверху. И сверх всякого штата, три немецких МГ-42, которые мы в Сталинграде злостно утаили (при молчаливом одобрении ротного). И патронов к ним на один хороший бой хватит – ну а там еще добудем. Итого пятнадцать пулеметов на без малого сотню человек. И еще ППС и ППШ больше полусотни. Поскольку – Сталинград. Мы ж там с октября еще, хорошо усвоили, что в бою накоротке автомат куда сподручнее трехлинейки. А потому, не бросали их ни в коем разе, и у выбывших подбирали всегда. В городе, среди развалин – только так. Как в степи будет, посмотрим.
Фронт наш тут больше недели считай, стоял. Как Ростов взяли, от железки вперед продвинулись, и дальше не шли. Силы подтягивали – это как нам по карте, товарищ старший политрук нам показывал, раньше фронт громадной дугой шел, к Сталинграду, затем на юг, и снова на запад по Кавказским горам, а теперь в короткую линию стягивается, от Воронежа до Ростова. В чем, как сказал товарищ политрук, наше громадное преимущество, такая силища, и рядом совсем – а гансам придется резервы из самой Германии везти, чтобы дыру заткнуть, и когда еще они успеют?
И вот позавчера приказ - и мы пошли вперед. Сплошной обороны у фрицев тут не было – прорвали ее быстро, почти без потерь. Как положено по тактике – танковые и мехкорпуса впереди, ну а мы вроде как во втором эшелоне, чистить что осталось, ну не угнаться нам за техникой, пешком. Дело привычное, да и командиры наши научились людей беречь – поскольку предвидится штурм укрепленных пунктов, придан нашему батальону взвод тяжелых минометов, не «Тюльпаны», но калибр сто шестьдесят, очень хорошо фрицев из блиндажей вышибают. И еще батарея «барбосов» как противотанковое средство, немецких танков не встречали, зато эти легкие самоходочки отлично пулеметы давят прямой наводкой, следуя прямо в пехотной цепи. Ну и штатная наша артиллерия при нас, батарея минометов восемьдесят два и две «полковушки» трехдюймовые.
Село было самым обычным, какие не раз нам уже встречались. Оборону фрицев на околице смяли в минуты, а вот на площади вышла заминка. Там в церкви в немчуры был то ли штаб, то ли склад – в общем, толпа гансов успела туда забежать, и яростно огрызалась огнем на все четыре стороны. И пулеметы на колокольню успели втащить, обзор оттуда великолепный, и сектор обстрела тоже.
И долго бы они там просидели? Бой за взятие населенного пункта, все как в Уставе прописано – нас еще когда в тыл отводили на отдых и пополнение, так тоже гоняли, куда больше, чем в мирное время, чтобы всю эту тактику с бумаги нам в головы вбить. Ну и правильно, живым-то домой всем вернуться хочется, после войны отдохнем! Так и здесь – первая рота занять оборону на околице, если немцы своим на помощь подойдут, третья село прочесывает, нет ли где затаившихся и просочившихся, чтобы в спину нам не ударили, ну а наша, вторая, церковь обложила. Минометчики подтянулись, и легкие, и тяжелые, самоходки сначала с первой ротой были – но рассудил наш комбат, что если что, перебросить успеем. Сейчас калибром сто шестьдесят накроем, мелкими добавим, и вперед, добить лишь, кто там в развалинах уцелеет!
Комбат сам прибыл, вместе с нашим ротным и командирами минометчиков позиции обозревает. Последние уточнения – и сейчас начнется. И вдруг ребята с третьей роты какого-то бородатого мужика приводят – оказывается, священник той самой церкви! Мы газеты читаем, и даже радио слушаем иногда – а потому знаем, что к религии сейчас послабление. И сам товарищ Сталин с их Патриархом беседовал, и целая танковая бригада «имени Дмитрия Донского» на церковные деньги оснащена. Слухи ходили, про Казанскую икону богоматери, которую вдоль фронта носили, и про крестный ход в Ленинграде – но тут уж не знаю, слухи они такие и есть. Но вот выступление Патриарха три дня назад в «Правде» печаталось. Слова очень правильные – что Церковь всегда вместе с народом русским была, несмотря ни на что, и страстно желает нашей победы. И что святой долг каждого верующего, это защищать Отечество. И что тот, кто на службу захватчикам пойдет, и их поганую волю исполнять будет, тот отступник, анафема ему и проклятие – а если священнослужитель, то отлучение от церкви и лишение сана.
А еще там было, что будто бы фашисты на оккупированной территории заставляют священников отрекаться от православной веры, а при отказе убивают, и церкви жгут. И что будто бы делают они это не просто так, а именем дьявола, открыто о том объявляя. В это вообще говоря, верилось мало. Но ведь не будут в «Правде» бред писать – да и о зверствах фашистских мы наслышаны были, с них станется!
В Ростове мы «художественную выставку» смотрели. Как разъяснил товарищ старший политрук – будто бы какой-то наш художник, настоящий, едва ли не академик, к партизанам летал, а как вернулся, написал целую серию картин, ну как баталист Верещагин, была его выставка перед войной в Сталинградском музее. Сами картины конечно, в Москве – а вот плакаты с них по фронтам разослали, чтоб все видели. «Партизаны в засаде», «Лагерь партизанского отряда», «Портрет командира», ну это все как у нас, на фронте, это хорошо, что у фрицев под ногами наша земля горит, даже в ихнем тылу! Но вот картины про фашистские зверства – смотришь, и просто жуть делается. Не оттого, что кровь – насмотрелись мы. Другое совсем.
Женщина на земле лежит, лицом вниз, волосы русые в крови. Девочка за нее цепляется, головку повернула, прямо на нас смотрит, с самого центра картины. А над ними фашистский офицер, парабеллум в голову девочке нацелил, сейчас на спуск нажмет. Сзади еще немцы, в касках и с автоматами, на фоне чего-то горящего (но явно не танк, а дом). Рожи у фрицев с ухмылкой, рады что сейчас будет.
Яма, или траншея – и фрицы туда наших спихивают, прикладами и сапогами. Не солдат, не мужчин, а женщин, детей, стариков. У фрица справа, что ногой замахивается, лопата в руке, у другого тоже, рядом в землю воткнута, чтобы наших закопать, живыми. И девушка в центре смотрит на тебя, из ямы. Без страха, только с укором - что же ты, боец, не пришел, не успел, не спас? Как мадонна с иконы – среди толпы ржущих фрицев. Светлым нарисована, на мутно-сером фоне – не липнет к ней грязь.
И рожи у фрицев, да только за это убивать надо – не уродские, а с гнусной ухмылкой. Не по приказу стараются, а с радостью, что истребляют наш народ. Причем, как пояснил товарищ политрук, не вымысел художника – все нарисовано по фотографиям, взятым партизанами у пленных фрицев. Во что я охотно верю, есть у фрицев такое, свои преступления запечатлевать – и у нас с такими разговор короткий, у кого снимок со зверствами находили, сразу в расход. Надеюсь что те, кто на картину попал, от партизан свое уже получили.
Вот только, на такое посмотрев, веришь, что фрицы и в самом деле, черту поклоняются. Детей-то за что? И покоя тебе уже не будет, боец Красной Армии – потому что пока ты здесь, фрицы очень может быть, твою жену и твоих детей в яму гонят, и ты спасти их не успел!
Командиры наши уточняли у священника, а подвалы в церкви есть? Крепкие? Сколько фрицев там может вместиться? Стены – в три кирпича? А внутренние помещения, план нарисовать можете?
Поп отвечал. Еще, говорит, церковь жалко. Ей, считай, больше ста лет – Николашку пережила, революцию, гражданскую, коллективизацию, а вот теперь… Ничего – церковь, это лишь место, где люди могут к Богу обратиться, новую построим.
А церковь, ну просто диво как хороша. Даже на мой пролетарский, насквозь неверующий взгляд. С двадцатого года я, без попов рос – не до них было.
И тут нашего комбата пробило. Хотя вроде в религиозности особой никогда раньше не был замечен. Слушай, отче, а если мы лишь верхушку у колокольни свернем, это ничего? Восстановите как-нибудь – а церковь мы в сохранности возьмем. Мужики, спокойно, я людей класть не собираюсь! Гляньте – у фрицев круговой обстрел лишь с колокольни, а если без нее, то с флангов зайти можно, с торца, где дверь, и от той же колоколенки. Кто в дверях засел, огнем подавим, а на башне в ту сторону одно лишь окно, стрелять им будет неудобно. На исходные пройдем легко, за домами прячась, ну а дальше, шквал огня по окнам, один бросок, и мы уже у стен! Ну а дальше – чай, не Сталинград, и не такие дома брали!
Самоходчики сработали отлично. С колокольни только пыль полетела. И пулеметы ревут, все наши пятнадцать, и еще четыре из третьей роты – патронов не жалея, на расплав стволов. Чтобы фрицам головы не поднять, пока мы к стенам бегом! Это кстати, самое страшное в атаке – не рукопашная, там ты уже звереешь, думаешь лишь о том, как штык воткнуть, а вот так бежать до чужой траншеи или иного места, где фрицы засели, сейчас пуля навстречу, и нет тебя – понятно, зачем «штурмовики» всеми правдами и неправдами себе стальные нагрудники добывают, которые лишь «бронегрызам» положены. Хотя говорят, что МГ или винтарь пробивает их все равно, но от МР или парабеллума защитить может, если только не в упор.
Упал кто-то рядом, или нет – смотреть некогда. Все, чем мы им сейчас помочь можем, это быстрее фрицев перебить, чтоб бой кончился. Стена уже рядом, гранату в окно! Первый пригнулся, спину мне подставляя ступенькой. Я к окну вторым, значит иду первым, успеваю до того еще осколок кирпича внутрь запулить. Хитрость сталинградская, проверенная – кто внутри, непременно за гранату примет, ляжет, вместо того чтобы вход на мушке держать. Ну а я уже внутри. Трое фрицев удачно, рядом – одной очередью всех, начиная снизу-слева, помня об уводе ствола. Крутнулся, с того места уходя, еще одного в упор. И наши уже рядом. Вот завертелось!
Что плохо у ППС, штыка нет, и приклад складной, таким не ударишь. Хотя машинка очень легкая и верткая. Но фрицам еще хуже, у них хоть и винтовки, но не развернешься тут с ними, тесно, даже если успел кто штык примкнуть. Тут саперной лопаткой работать сподручнее. Только не зевай, и помни, что если даже фриц с МР возникнет, ему тоже поливать от живота нельзя, своих положит. Вовремя переключайся, лопатка-автомат, ну а если фриц упал, сапогом ему по голове.
Вот, суко, фриц в проходе, штыком мне в живот, еле успел лопатку подставить, отбить! И не достать мне до него - а если так, сапогом в колено! Ага, скособочился, я вот мимо твоего ствола, и лопаткой по шее, кровь брызнула, готов!
И вдруг фрицы закончились – боеспособные, стоящие на ногах. А у тебя внутри все как перетянуто, аж трясет, стопку бы сейчас хлобыстнуть. Но нельзя – а вдруг какой фриц лишь притворяется, и тебя сейчас в спину, проходили мы это уже? Потому быстро проверяем лежащих, наших наружу, к санинструктору, фрицам контрольный, штыком. Увидев такое, двое фрицев быстро и смирно поднялись с поднятыми руками. Еще один оказался оглушенным, его отчего-то не стали добивать, вытащили тоже.
Наших погибло четверо. И еще двое, когда брали село. Подошедший поп велел похоронить их рядом с церковью, на освященной земле – и сам прочел над ними молитву. Комсомольцы ведь были – а это неважно, раз за святое дело, бог рассудит, он справедлив. Фрицев же только из церкви вытащили больше тридцати трупов, и еще на колокольне было шесть. Их просто сбросили в овраг, как падаль.
Комбат связывался по рации со штабом, доложить, получить новую задачу, и дальше вперед. Ну а нам – чуть отдохнуть, привести себя в порядок, и марш! Вот только что с пленными делать?
-Зачем храм божий осквернили? – спросил наш ротный у фрицев, боязливо жавшихся друг к другу. По-русски – но те, кажется, поняли. Двое залопотали что-то по своему, а третий, наконец оклемавшийся, унтер, судя по знакам различия, зло выкрикнул в ответ, что-то вроде «комм тойфель»!
-Тойфель? – переспросил ротный – значит верно говорят, что вы черту служите. Не пропаганда.
И выстрелил немцу в живот.
===========================================================
а плакаты (с картин), которые видел герой эпизода, были примерно такие:
http://fishki.net/comment.php?id=65826 (знаю, что это Корея 1950).
Но представьте это же - в немецкой форме. И с добавками, как я написал (впрочем, и "прототипы" тех двух картин из эпизода вы узнаете, они там есть. И обратите внимание на рожи америкосов. Чем не СС ?).
И как бы это подействовало на бойцов РККА ? (что-то не помню я подобного в РИ, даже у Кукрыниксов)
И зная, как вели себя юсы во Вьетнаме - не думаю, что корейский художник врал!
) 
Я не претендую на научность, может это просто совпадения. 
Волк (и медведь) - тотемный знак и одно из воплощений Велеса. Ссылку дать не могу, 
не помню где вычитал. 
Солдат на войне, да ещё во враждебной среде склонен к мистике. Поэтому психологический деморализующий эффект будет очень сильным.