Дитё v.2 "Боярин"

[Алекс33]

Еще к вопросу о религии.
О нарочитой антирелигиозности ГГ, который майору ГРУ, воевавший.
Эрни Пайл: в окопах нет атеистов.

[Golikov64]

Finist всё как раз в ёлочку ГГ хоть и боярин но пришлый,а пострадавшие хоть и горожане но свои Князь не мог покрайней мере публично встать на сторону пришлого,ему тут жить,а по тем временам князей призывали в княжение он тут временьщик если понятнее...Значит должен лавировать между горожанами и боярами которые кстати местные,а вот им его поведение могло и не понравится...Я в предыдущем посте пояснил чем неуважение к власти чревато...А то что князь пригласил ГГ на стрелку ,так тут и местные бояре могли ему намекнуть что он на правильного пацана наехал не по понятиям,да и побив его дружинников при всём честном народе ГГ показал свою силу и его слабость,а власть такого не прощает и кроме того ГГ при свидетелях бросил предъяву что никому обид не прощает Князь как местный смотрящий обделался по полной и ему что бы отмазаться нужно забить стрелку и разрулить,причём в присутствии местных реальных пацанов (бояр если кто не понял,боярин и бригадир это близнецы братья), вот только мочить чужого при свидетелях когда он сделал законную предъяву ,а смотрящий разрулил не по понятиям...Чревато не поймут свои,а поскольку силовой вариант не проканал надо договариватся,а вот тут есть варианты но при любых раскладах в одиночку на стрелку не ездют так что не смотря на крутость ГГ стоит взять с собой свиту...Ну и подарок не помешает но не князю а скажем княгине или там на храм,но учитывая отношения ГГ с религией лучше княгине...А дальше ну тут уж фантазия афтара рулит,но учитывая что князь дал слово врятли на месте рубить и хватать будут,а вот ядику сыпануть...

[Владимир_1]

Прежде чем мы тронулись, меня окликнул Ветров. Ударив по бокам лошадь, я подъехал к ушкую.
- Что? – тихо спросил я.
- Без свиты родовитому боярину ехать в гости невместно, – также тихо ответил он.
- Готовь людей. Думаю, пятерых хватит.
Не знаю откуда воины нашли лощадей, но буквально через полчаса мы уже скакали в город.
Поправляя вооружение, я размышлял о дальнейших шагах. Например, так тяжело вооружился я не для того чтобы обезопасить себя, а чтобы показать как я верю местному князю. Доверия он у меня совершенно не вызывал. Если он надумает захватить ушкуй с золотом, то я предпринял ряд некоторых можно сказать операций для предотвращения этого.
Стуча копытами по бревнам настила пристани и утоптанной до состояния камня земли порта, мы скакали к городу. Внешний город мы проскакали вихрем, подняв мелкую пыль, а вот внутренний, за крепостной стеной, уже медленнее, народу было больше, хотя едущие впереди воины исполняли роль ледоколы. Теперь понятно для чего они были нужны.
К моему удивлению прибыли мы в кремль, я то думал, у князя будет свой дом, но как-то не сообразил что кремль это не только место работы, но и его дом. Стереотипность мышления, в мое время все кремли это музеи, ну кроме современного Московского конечно. Там сейчас оккупационные личности сидят.
Лошадь принял один из холопов, поэтому соскочив на землю, я повертел головой, прикидывая, как буду прорываться и, сняв с седла щит, направился ко входу во дворец. Кремль это не одно здание, а ряд жилых и хозяйственных построек.
Что мне понравилось, на крыльце стоял сам князь. По местным понятиям, если хозяин встречает гостя на крыльце, то этим он показывает свое расположение. Михалыч мельком об этом описывал, но упомянуть, что еще меня должны чем-то угостить не забыл. Главное по его словам - это выпить до дна.
На крыльце кроме князя, который сверлил меня буравчиками глаз стояли еще несколько человек. Женщина - это явно жена, трое мужчин, ближние товарищи или родственники.
Когда я подошел, жена князя, кстати, а как его зовут? спустилась на одну ступень и протянула мне литровый ковш с каким-то напитком. Это было кстати пить я хотел. С подозрением посмотрев на ковш, я стал пить. Сложно сказать, что это было, но мне понравился вкус. Явно не алкогольное. Хотя от местного владыки можно что угодно ожидать.
Перевернув ковш, показав, что выпил все до дна, и дурных мыслей относительно дома у меня нет, я вернул ковш хозяйке и, подойдя трижды согласно по традиции подобных встреч, поцеловал ее.
- Лепо, - сказал я громко.
Князь слегка улыбнулся, показывая, что доволен, но продолжал буравить меня взглядом. Родственники же его заулыбались более шире.
- Прошу, - указала хозяйка на вход в терем. Мою свиту увели в другое помещение один из воинов князя, так что о них я не беспокоился.
Когда мы вошли в терем, то я пошел рядом с хозяином.
- Князь, не подскажите, что было в ковше? Никогда такого напитка не пил.
Мне показалось, князь споткнулся от моего вопроса, но потом, после некоторой заминки все-таки ответил:
- Сбитень, - после ответа я удостоился внимательного изучающего взгляда.
Особо терем я изучить не успел, мы буквально в следующей комнате после освещаемого лучинами коридора оказались в трапезной. Стол мог вместить человек двадцать, но нам десятерым, появились еще трое детишек, видимо дети князя, хватило и так.
Я знал, что деловые вопросы не решаются в первые мгновения, пока меня изучат хозяева дома, пока составят свое мнение можно успеть и перехватить чего-нибудь.
Прежде чем сесть я решил разродиться подарками, это тоже соответствовало правилам, если конечно желал гость. Я желал.
- Прими в дар княже, - сказал я и, сняв со спины две быстрые булатных сабли, протянул их хозяину дома вместе с ножнами: - Эти сабли уже побывали в бою и испили крови правоверных. Когда я захватил дома начальника стражи и главного казначея Кырыма, то немало поработал ими.
Реклама себе любимому не повредит. Князь подарки принял, хоть и поднял удивленно брови, когда немного вытащил лезвия из ножен и увидел узоры. Он оценил стоимость таких клинков. Хуже у меня не было. Пришлось дарить эти.
- Княжна, твой лик прекрасен, а глаза просто драгоценные изумруды, но прими и ты подарок, который покажет всем, как ты прекрасна, - с легким поклоном протянул я хозяйке выложенные на обеих руках изумрудное ожерелье. По себестоимости оно равнялась подарку князю. Дорогое и красивое ожерелье, там только изумрудов было около тридцати, и отнюдь не маленьких.
- Спасибо боярин, – поблагодарила хозяйка, и повернулось ко мне спиной, предлагая надеть подарок на шею. Это был высший знак доверия от хозяйки.
Застегнув ожерелье, я сделал шаг назад, предоставляя присутствующим возможность оценить подарок на хозяйке. Судя по восхищенным возгласам, я угадал с ним.
- Дети, для вас у меня тоже кое-что есть, - сказал я детишкам: - Мы не были представлены друг другу, поэтому давай знакомиться. Боярин Артур Красновский, мастер двуручного боя. Выкупился из плена в Крымском Ханстве и плыву в Великий Новгород. До этого на Руси никогда не был.
Показалось мне или нет, но князь после моих последних слов ощутимо расслабился.
Старший мальчишка, лет двенадцати представился:
- Князь Владимир Курбский. Мой младший брат Андрей Курбский и сестра Анна Курбская.
«Курбский? Курбский?.. Что-то знакомое. Где-то это я уже слышал, - подумал я задумчиво: - Нет, кажется, этот урок истории я прогулял».
Брату было лет девять, а девочке все пять. Представили мне также и хозяев дом. Князь был Михаилом Курбским, а жена Ольга. Родственники родственниками не были. Князь оказался ставленником Московского царя, поэтому подчиненные были военными. Один начальник стражи, другой тысяцкий, третий советник князя.
С подарками я тоже не мудрил. Старшему сыну, настоящий ханский щит и небольшой кинжал с серебряной насечкой на ножнах, с описанием, где взял, не зря же я их у начальника стражи из сокровищницы тиснул. Младшему подарил расшитый золотом пояс, он у меня был за пазухой, а девочке настоящее стеклянное зеркальце с ручкой и серебряный гребень. Все подарки, что я одарил детей, были для взрослых, я же не знал, что князь будет со всей семьей, вот и пришлось каждому понемногу.
Хозяйка дома ревниво посмотрела на подарки и сияющую дочку, но потом вздохнула.
Мы сели за стол, и слуги закружили вокруг нас, принося полные блюда и убирая пустые.
Я хоть и был изрядно голоден, но на еду особо не налегал, хоть и хорошо перекусил.
Ужин, а за окном уже темнело, закончился через час. Поблагодарив меня за подарки, скрылись в дверях дети и хозяйка, оставив наедине с князем и приближенными.
После непродолжительного молчания, князь попросил выйти своих людей, видимо решив поговорить, тет-а-тет.
- Ну и почему? – спросил он, слегка подавшись в перед.
- Вопрос княже не корректный. Ты о чем?
- Платить виру не хочешь, но подарки, как три виры.
- Вира была назначена не по Правде, а подарки от всей души.
- Хм, - только и сказал хозяин дома, откинувшись на спинку стула. Он пребывал в раздумьях.
- Расскажи о себе, - припросил он, видимо так и не придя к определённым выводам.
Князь просто не понимал, кто я. Сидит перед ним явный новик, но не брит, хоть и коротко стрижен. Правду знает, но законы не понимает. Явно чужой, сбитень никогда не пробовал, но обзывается боярином Великого Новгорода. На иконки в углу при входе не перекрестился, только хмыкнул презрительно, когда это сделали другие. Говорит, что никогда на Руси не был. Кто же он?
Я и рассказал, практически все, кроме откуда я, и что грабанул сокровищницу хана, но князь, по-моему, и так понял.
После моего рассказа мы просидели в задумчивости минут десять, пока князь не сказал:
- Я хорошо знал Михаила Кузьмича, встречались. Значит, вот как было дело. Предательство было… Я принимаю его решение, раз боярин считал, что ты достоин быть его сыном, то пусть так и будет.
Я промолчал, князь хоть и был мужиком в годах, но оказался вполне приличным человеком. Он уже пояснил мне, где я был не прав. Пришлось согласиться, извиниться и пообещать выплатить виру. В этом деле я оказался со всех сторон не прав.

Про остальные пять дней я могу сказать так. Пролетели они как один день. Князь взялся за мое воспитание и натаскивание. На воинской среде, осмотрев мой корабль и воинство, остался доволен, учить не стал, а вот в повседневной жизни учил всерьез. Мои офицеры это очень одобряли.
В первый же день я официально принес ему извинения, выплатил причитающуюся виру, так что с этой стороны все было в порядке. Церковь было вякнула про то что я не крещусь и не разу не посетил их, но тогда я официально признался что являюсь мусульманином, оказалось среди Новгородских бояр и такие были, так что ничего удивительного, отстали.
Воспользовавшись расположением князя, я переодел и перевооружил своих людей. Теперь в одинаковой униформе в одинаковой броне, я остановился на кольчугах, они действительно смотрелись как боевые холопы. Мало того, найдя отличного кузнеца, договорился с ним о работах, начал с пистолей, отдав один свой как образец, так он с семью своими помощниками все восемь пистолетов переделал под кремневые замки. Мои командиры оценили это новшество, только аркебузы я не успел переделать, решив начать с пистолетов, если их испортят ничего страшного, но не успел. Пришло время отплытия.
Кстати, князь помогал мне не просто так, выцыганил-таки две шестифунтовые пушки на колесном ходу. Теперь у него будут своя полевая артиллерия. Синицын за мзду малую научил четверых способных молодцов, выбирали по моложе, основам артиллерийского дела. Князь после моих рассказов, очень серьезно отнесся к этому оружию. Пушки и тюфяки, конечно, были на крепостной стене, но к нему у воинов было предубеждение, не ставили они его как серьезное оружие. Хотя в прошлых войнах оно себя очень хорошо показало.
Это еще было не все, артиллеристов у меня по сути не было, поэтому я и озаботил Синицына подбором молодцов. Это должны быть парни от четырнадцати до семнадцати лет. Смышлёные и желательно сироты. Такие в Нижнем было достаточно много. Олег за пять дней нашел одиннадцать мальчишек согласившихся пойти ко мне в услужении. В боевые холопы им по возрасту еще рано, поэтому взял просто помощниками канониров. Синицын их теперь серьезно натаскивал. Ничего мальчишки смышлёные схватывали все на лету. Когда они сбрасывали свои обноски и примеривали срочно заказанную униформу - это надо было видеть. Такая гордость была в их движениях. А когда они получили пояса с ножами, обеденными лежками и главное с легкими саблями, то вообще пребывали в эйфории.
По моему совету, вернее приказу Синицын сформировал из них три полнокровных расчета, усиленно тренируя. Пока конечно без стрельбы, зарядил-разрядил, но зато на скорость это очень повлияло.
В общем, прощались мы с князем тогда на пристани довольно сердечно. Напрягало только одно, неоднозначное отношение ко мне церкви, и так и не проявившийся хмырь-святоша.
Князь перед расставанием подарил мне отличную кольчугу двойного плетения. Не знал, что у меня в каюте в одном из сундуков хорошо смазанные маслом лежат три похожих кольчуги из сокровищницы начальника стражи Кырыма. Но подарок я взял, чего отказываться-то? И так меня на две пушки поимели, но тут они действительно были нужны.

Немцов в новенькой синей униформе и с красными лампасами на штанах, командовал отходом.
Помахав провожающим, проводить меня вышли если не полгорода, то треть точно. Видимо хотели убедиться, что я точно уплываю.
Перед отплытием тихо отведший меня в сторону Ветров на ухо шепнул, что по начавшим резко циркулировать слухам, мой ушкуй просто набит золотом.
- Это не наши проболтались, - честно сказал он.
- По пьяни в принципе могли… Но ты прав, я догадываюсь чьи уши тут торчат. По-тихому святоши решили меня убрать. Ладно, по ходу дела разберемся. Следующий крупный город, где мы остановимся на пару дней, будет Москва. Так что у них только два выхода. Перехватить нас по пути до него или после.
Как только Нижний скрылся с глаз, позевывая, я спустился в свою каюту. Прежде чем лечь отдохнуть, почистил пистолеты, провел заточку и смазал маслом сабли. Убедившись, что оружие под рукой я лег спать. Время было утрешнее, но я не спал почти все ночь, улаживал кое-какие дела, поэтому и решил придавить набитую пухом подушку до обеда.
По плану Соловейчик шел первым, Прохоров последним, команда моя знала, что делать в нештатной ситуации, так что лег спать я вполне спокойно. Старшим я назначил Ветрова, пусть командует. Надо будет, разбудят.

Две недели, что мы шли до Москвы не сказать, что были с приключениями. Шли мы как по враждебной земле, со всеми предосторожностями и охранениями. Поэтому никаких стычек с бандитами и речными разбойниками не было. Что бы сократить путь купцы вели нас по разным рекам, поэтому пришлось пройти два волока. Но как бы то не было, мы все-же прибыли в будущую столицу России, Москву.
«М-да. И это Москва?!» - озадаченно смотрел я на деревянный город. Каменных строений там было дай боже пару штук. Кремль я не считал.
По словам новгородского князя Михаила Курбского правил в данный момент Великий князь московский Иван III Васильевич сын Василия II Васильевича Тёмного.
- Что-то боярин, служивых на берегу много, да и судов тоже, - проговорил стоявший рядом Немцов, продолжая рассматривать порт в подзорную трубу.
- Похоже, к походу собираются, - добавил Ветров, он пользовался третьей, запасной трубой.
- Наверное, Казань брать хотят, - пожал я плечами.
- По времени поздно уже. В Нижнем слух был, что на Великий Новгород царь хотел пойти. Только верить купчишкам я бы не стал. В такие походы зимой ходят.
- Да? Хм, пристанем, узнаем. Давай за Соловейчиком. Он обещал бесплатно своей личной пристанью дать попользоваться.
Ушкуй Прохорова ушел в сторону за две стоявших на якоре ладьи, у него было свое место стоянки. Мы попрощались еще во время обеда в шести километрах от города. Так что только помахали им в след руками.
Пристань купца была недалеко от рыбачьих, так что неповторимый рыбий запах просто шибал в нос. Не особо приятное соседство, но поделать нечего. Халява, она и в Африке халява.
- Долго задерживаться ну будем, закупим припасы и все. Авдей, отправь лазутчиков в город, пусть разузнают что происходит. Отходим до наступления темноты, ночевать мне тут что-то расхотелось, – скомандовал я, осмотрев припортовые строения, добавил: - Пойду-ка я осмотрюсь.
Но не успел сделать и шага, мне преградили путь.
- Боярин, – проникновенно начал Корнилов: - Может не надо? В Нижнем тебя полгорода ловило, хочешь так же чтобы и в Москве было?
- Надо Авдей, надо, - ответил я: - Скучно мне тут, две недели на судне уже. Ноги хочется размять.
- Хорошо, но тогда пойдешь под присмотром. Я распоряжусь.
- Ну ладно, - пожав плечами согласился. Как с ребенком возятся. Это не я нахожу неприятности, а они меня.
Ветров выделил мне шесть воинов, и еще четырех мальчишек-канониров. Все они были в зеленой униформе, с красными лампасами на штанинах. И их вид был довольно бравый и привлекал к себе внимание.
- Ну что? – ступая на бревна настила пристани, весело спросил я, потирая руки: - Кто мне скажет, где тут царская сокровищница?
Воины шутки не поняли. Споткнулись и уставились на меня с открытыми ртами.
- Ладно, пошли, – махнул я рукой.
Подойдя к ладье Соловейчика, его судно стояло дальше, у самого берега, распрощался с купцом. На приложение погостить у него, честно ответил, что к вечеру ухожу дальше. Купец предлагал не забывать его, и выбил обещание, что если буду в Москве, то переночую у него.

В городе шла подготовка к походу, сновали служивые, воины. Было много прохожих, детвора с криками бегала по улицам.
Я со своими сопровождающими органично влился в этот людской водоворот.
Москва была деревянная, каменных домов я не видел. Одни бревенчатые терема. Погуляв по улицам, мы вышли к большому базару. Он находился в восточной части города.
Походив по базару, я заметил, что мы вышли к рядам где стояли иностранцы. Это меня заинтересовало.
- Господин что-то желает? – спросил меня англичанин. Количество моей свиты его впечатлило, вот он и принял меня за отпрыска знатного рода.
- Морские приборы, дальние трубы, навигационные инструменты? Огнестрельное оружие? – зачастил я.
- Лучшее оружие у герр Фридриха, его лавка вон за тем рядом. За углом. Насчет морских приборов даже не знаю что вам посоветовать, - задумался англичанин: - Попробуйте обратиться к месье Лифшицу. Он недавно прибыл с товаром, может у него что и будет. Вон та лавка под синим навесом, где стоит седобородый старичок, это он и есть.
- Спасибо, - поблагодарил я его. Кинув за информацию мелкую серебрушку.
Цены в Москве конечно были не те что в Нижнем, но и количество и качество товара тоже существенно выше.
Месье Лифшиц особо ничем мне помочь не мог, но зато у него было аж шесть подзорных труб, от маленьких карманных, до больших морских. Задавив жабу, я купил все что было, заодно приобретя кофр для переноски. У каждой трубы был свой чехол с ремнем, чтобы носить на плече, но в кожаном кофре они тоже неплохо устроились. По крайней мере, не мешали. Передав кофр для переноски одному из воинов, я направился дальше. Нужно узнать, что там есть из оружия. Пушки на базаре вряд ли есть, но вот ружья и пистолеты приобрести я считал возможно. Должны они уже тут быть.
Лавку герра Фридриха Штольца мы обнаружили там же где нам и указал англичанин. Он не ошибся, основной огнестрел сосредоточился именно у этого рыжеволосого немчика.
- Добрый день, что желаете?
Я задумался, повариантно прикидывая что мне бы хотелось:
- Первое, джакузи и три знойные мулатки. Второе, лучшего массажиста. И плазменный телевизор с множеством фильмов.
- Простите? – с недоумением переспросил немец.
- Ты не про это спрашивал? Ну тогда меня интересует оружие.
- У меня отличный выбор, - сразу же улыбнулся во спрявший духом торговец.
- Ну-ну. Сейчас посмотрим. Воронов! - скомандовал я десятнику: - Присмотри тут, как и что.
- Хорошо, боярин, - кивнул воин, сверкнув лучиком света отразившегося от шлема.
Оставив охрану на улице, я вошел в пахнущую железом и маслом лавку. На стенах и прилавка блестели сталью колющие и рубящее оружие. С интересом осмотрев его, я сказал:
- Меня интересует только огнестрельное оружие. У вас оно есть?
- О-о-о, юноша разбирается в подобном оружии?
- Есть немного. Так как?
- Честно говоря, это не ходовой товар, за три года купили всего пару пистолей и одно кавалерийское ружье. Поэтому я убрал его с прилавка, оно у меня на складе.
- Что именно вас интересует? - осторожно задал вопрос торговец, даже, кажется затаив дыхание.
- Ну, наверное… все! – пожал я плечами.
- Марек! - тут же крикнул немец, и почти сразу скрылся за дверью, наверняка там и был склад.
Пока торговец освобождал один из прилавков от колюще-режущего, по внешнему виду сын торговца, носил оружие.
Всего было одиннадцать ружей и двенадцать пистолетов. Все фитильные. Ну это не проблема, мы уже успели убедиться что переделка возможна.
Ружья было двух типов. Восемь на вроде аркебуз, только приклады другие, да и компоновка была не похожая на наши. Три были те самые кавалерийские. Короткодульные с расширяющимися горлышками, чтобы можно было на ходу сыпать порох и дробь. Отличное противоабардажное оружие для команды. Ружья пойдут стрелкам, кавалерийские для команды. А пистолетами я решил оснастить артиллеристов. Мальчишки уже показали себя в тренировочной стрельбе, так что путь будут вооружены и огнестрелом. По два на всех не хватит, но и по одному пистолю тоже не плохо.
Я быстро осмотрел оружие на износ и качество. Оказалось новье не стрелянное.
- Цена за все? – спросил я, делая вид, что меня оружие не устраивает.
- Шесть золотых за все, - выдохнул торговец.
- За лежалый товар? - скептически спросил я: - Десять серебряных монет.
- Шесть золотых, - стоял на своем торговец.
Хмыкнув, я направился к выходу.
- Стойте!... Пять? Четыре?..
Остановившись у двери, я сделал вид что задумался, и нехотя выдавил из себя:
- Золотой талер.
- Два золотых!
Торговались мы еще почти час, пока не ударили по рукам. Покупка оружия мне обошлась в золотой и две серебряных монеты.
Перед покупкой я осмотрел товар, все было в комплекте, и пулелейки и мешочки для пуль и пороха, и чехлы для пыжей и шомпола закрепленные под дулами.
Поэтому оплатив и загрузив ящиками нанятую телегу, в сопровождении воинов, я направился обратно в порт.
«Надеюсь, Федор успел закупить продовольствие и запасной парус. Нужно уходить, стемнеет часа через четыре, а еще нужно отойти и найти место для ночевки», - размышлял я, пока на перекрестке не увидел одного из наших мальчишек артиллеристов, интенсивно крутящего головой, это был Виктор Беззубов.
Недоброе предчувствие кольнуло сердце. Увидев, что Беззубов поворачивает голову в нашу сторону я махнул рукой, привлекая к себе внимание.
- Что? - спросил я, когда он подбежал.
- Дядя Кирилл вернулся на судно. Сказал, что войска царя на Великий Новгород идет. Дядя Федор меня за тобой послал, боярин.
«Дядя Кирилл» - это был Кирилл Михайлов мой главный лазутчик.
- Возвращаемся, – скомандовал я и мы, прибавив шаг, направились к порту. Беззубов смылся, он побежал собирать остальных мальчишек, их меня искало пятеро, повезло пока одному.

[lerner]

В нашей реальной истории Русь была устроена как что-то похожее на федерацию, ну..., там Великий князь и остальные князья удельные, что-то типа автономий. Соответственно, эти уделы периодически конфликтовали с Великим столом, поэтому поход на Великий Новгород мог быть какой-то полицейской, в наших представлениях, операцией, хотя я и не нашел таковых в период правления Ивана Третьего.
Вот в период правления Ивана 4 Грозного, тогда было..., на почве религиозных разногласий, поскольку в Великом Новгороде обосновались иудеи и там возникла секта от русского православия, которая получила название "ересь жидовствующих", но самое главное что в это-же самое время там же начались попытки запуска в обращение платиновых монет, которые тогда считались фальшивым серебром и рассматривались как фальшивомонетничество и как тяжкое преступление - заговор против государства.
Поскольку Иван Грозный верно диагностировал заболевание - жидовство, отягченное даже не тайным, а явным и демонстративным фальшивомонетничеством, то меры он принял радикальные и в полном соответствии с нравами своего времени - город был зачищен и кстати, более никто не делал попыток жидовствовать или явно фальшивомонетничать.
Кстати..., платину..., которую называли серебришком или фальшивым серебром, везли из Испании, где с этим металлом были подобные же проблемы и его даже запрещали и топили в море огромными партиями.

Впрочем, как я понимаю, у автора какие то терки с доминирующей на Руси христианской ортодоксальной, называемой еще православной, церковью. Кстати, примерно полгода-год назад начался вал оранжевых выступлений против христианства вообще и русского христианства в частности, сопровождаемый попытками осквернения религиозной атрибутики, ну..., началось все с известный "перформансов" некоего Марата Гельмана..., публично рубившего топором христианские иконы. Кстати, да..., опять Гельман, потом академика Гинзбурга, который написав воззвание против мракобесия русского христианства, сам поперся в синагогу (смотри фото), потом была история каких-то людей с мутной биографией, которые то публично совокуплялись, то оскверняли русские Храмы.
На этом фоне, книга с антихристианским содержанием выглядит как то уж очень в строчку..., верно...

[dodyrmoy]

Хм... Плазма - телевизор отстой и дешевка. Впрочем по для текста в диалоге вполне подойдет. Понравилось, спасибо!

[Михаил Александрович]

Хм... Плазма - телевизор отстой и дешевка. Впрочем по для текста в диалоге вполне подойдет. Понравилось, спасибо!

Ну, как сказать...

С одной стороны - очень хорошее качество изображения. На этом, пожалуй, достоинства и заканчиваются.

С другой стороны - потребление энергии больше, чем в ЛАМПОВЫХ цветных телевизорах и относительно малый срок службы. И цены запредельные. Поэтому, выражение имеет право на существование.

[vorobei]

- Княжна, твой лик прекрасен

Княгиня.
Княжна -- это дочь князя.
Княгиня -- его жена.

[lerner]

Всего было одиннадцать ружей и двенадцать пистолетов. Все фитильные. Ну это не проблема, мы уже успели убедиться что переделка возможна.

Если считать имеющиеся 16 аркебуз и 8 из этих, ориентировочно 16-20 мм, тогда в распоряжении ГГ полный караколь на залп из 8 стволов, каждые 20 секунд, т.к. скорострельность - около 1 выстрела в минуту.
Ну или одномоментный залп из 24 стволов, примерно по 3-5 картечин.
Таким образом, если этих 24 стрелка дополнить еще 6 бойцами с двумя легкими пушками-картечницами 2,5 фунтами, тогда стрелкам останется только добивать выживших после стрельбы пушек - он практически непобедим, потому что тогда были небольшие армии, т.к. подготовит бойца сабельника-мечника, было дорого и длительно.

[dimg]

"В этом деле я оказался со всех сторон не прав."
Вы подробно объяснили почему по Правде ГГ был прав, поэтому теперь желательно отдельно пояснить почему он оказался всё-таки не прав.

[Владимир_1]

Настил пристани был выше палубы ушкуя, на который как раз грузили мешки с крупой, сушеным мясом и свежей зеленью. Похоже, только что прибыло заказанное продовольствие, которое мои люди перегружали в трюм. На захваченном испанце было достаточно продовольствия, но большую часть мы оставили на галере, там было много едоков, так что приходилось его постоянно закупать за все время пути. Пройдя мимо Немцова, расплачивающегося с продавцами деньгами из судовой кассы, я велел Ветрову принять новое ручное оружие и начать выгрузку.
Нанятая телега с грузом стучала колесами по настилу, вслед за нами подъезжая к ушкую. Пристань была широкая, грузовая, никак не меньше десяти метров в ширину, поэтому телеги разошлись нормально. Две повозки, что привозили продовольствие как раз отъезжали.
Спрыгнув на палубу ушкуя, я скомандовал Михайлову, он сидел на одном из мешков с крупой:
- Докладывай, что там?
Пока мои сопровождающие разгружали оружие, Ветров уже инспектировал его. Прикидывая кому выдать оружие.
- Царь решил идти на Новгород. Говорят те слишком много вольностей себе взяли, отказались царю на верность крест целовать. Вот он решил навести порядок. Шесть лет назад помниться он уже ходил на Новгород, посадника тогда казнил, много бояр живота лишил.
- Ясно. Отходят когда?
- Большая часть ушла сегодня утром. Не застали мы их. Готовиться еще один речной караван, повезут припасы. Уходят завтра. Еще три сотни ушли верхами, - предельно коротко ответил мне лазутчик.
- Угу, - задумчиво протянул я, мысленно прикидывая свои шаги. Как это не смешно звучит, но мне нельзя допустить, чтобы царь дошел до Новгорода. Он мешает моим планам.
Стряхнувшись, я стал командовать. Распределив оружие, за две последних недели, несмотря на первичную боязнь, огнестрельным оружием научились пользоваться все, велел Немцову командовать отходом, пока его зам распределял продовольствие по трюму.
Оттолкнувшись шестами, мы отошли от пристани и, работая веслами, на парусах идти было не возможно, слишком большое движение в порту и ближайших руслах реки. Отойдем подальше, когда русло станем свободнее и поставим парус.
Команда и гребцы из воинов работали с охоткой. Им тоже не нравилось соседство с рыбным районом, поэтому мы и взяли довольно шустрый старт.
- Нужно догнать войско Царя, - велел я Немцову, потом повернулся к Михайлову, он сидел на последней лавке. Работая тяжелым веслом, воин не упускал возможность поработать при любой возможности, понимал, что нужно держать себя в форме: - Какова численность царева войска?
- Точно не известно… но по разным источникам не более тысячи… Малая дружина.
Сейчас мы шли под веслами, поэтому Михайлов отвечал несколькими фразами. Чтобы не сбить дыхание.
- Количество судов?
- Почти шестьдесят… Еще двадцать во втором караване, - добавил он в конце.
- Угу, далеко они не должны уйти. Большая масса судов, ход не особо большой, - снова повернувшись к кормчему, спросил: - За ночь догоним?
- Догоним, - уверенно ответил он.
- Хорошо. Разбейтесь на смены, кто дежурит ночью, а кто сейчас, свободная смена пусть отдыхает. Если что, я у себя.
Нам уже приходилось идти ночью, ничего необычного в этом нет. Конечно, можно столкнуться с судном, стоявшим на якоре, или с топляком, но команда у меня спаянная, и умелая. Ничего, будем надеяться, происшествий за ночь не будет.

- Светает, боярин, – разбудил меня вахтенный.
Зевнув, я приподнялся на локте, и первым делом спросил:
- Догнали?
- Ночью, чуть не столкнулись, почти на километровую длину у берега одни суда стояли. Хорошо еще, что Мишка-каменщик стоял с шестом, успели от двух увернуться. Кричали вслед, остановить пытались, да куда там. Ушли мы, хорошо еще темнота помогла.
- Далеко мы от них?
- Как и велено, на три километра отошли, и к берегу приткнулись.
- Хорошо. Пусть команда отдыхает, лазутчиков пошлите в сторону лагеря царя. Пусть пару отроков из пушкарей возьмут, тех, что быстро бегают, как связных. Будут сообщать через них о лагере царя.
- Хорошо, боярин, - слегка поклонился ушкуйник и вышел.
Отличная мне команда попалась, понимают, что я что-то задумал против царя, но не препятствуют.
После игр с Лаской, кстати, заметно выросла девочка, и водных процедур, я вышел на палубу.
У кормы собрались все мои офицеры. Лазутчиков не было видно, видимо уже ушли к лагерю царя.
- Значит задача нас такая. Не дать свершиться походу царя на Новгород… Нет, Глеб, убивать никого не надо. Уничтожим их транспортные средства, вот поход и отодвинется на неопределённое время. Конники одни в Новоград не сунутся. В данный момент этот поход мешает моим планам, поэтому он и не должен благополучно закончиться. Всем все ясно?
- Ясно, боярин, - согласился за всем Ветров.
- Тогда начнём действовать, когда будут свежие сведенья, а пока готовим оружие. Олег, - отвел я Синицына в стороны: - Нужно изготовить штук десять пороховых изделий. И называются они фитильные бомбы…
В первый день мы естественно не напали, да и глупо это было. Нет, следуя на отдалении впереди каравана, мы в течение трех дней тщательно изучали охрану лагеря во время стоянок, прикидывая, что и как делать.
Что мне понравилось, так это то, что суда стояли борт о борт. Это существенно повышало наши шансы. Действовать мы решили ночью.

- Тихо? – спросил я метнувшуюся в нашу сторону тень.
- Да, боярин, – горячо зашептал мальчишеский голос.
- Отлично. Все, вы свое дело сделали, уходите на судно и ожидайте нас.
- Хорошо, боярин.
Шесть фигурок скрылись в кустах. Им еще три километра идти вдоль берега, чтобы добраться до ушкуя. Лазутчики и мальчишки молодцы, сумели разобрать, где стоит судно, на котором плыл царь. За три дня они всех кормчих царской флотилии чуть ли не по именам знали. Пару раз мальчишек ловили. В войске царя тоже есть умелые воины, но мальчишки честно смотря на дозор, отвечали, что они в он с той ладьи или насада, мол, до ветру отходили. Если учесть что друг друга они в лицо не знали, то прокатывало, но долго так везти не могло, поэтому я и решил действовать сегодня ночью. Причем так, чтобы это посчитали за несчастный случай. Нельзя чтобы царь подумал на новгородцев, нулевого утопления в Волхве мне не нужно. Первое еще вроде не было. Мои люди об этом не слышали.
От бомб я отказался, хоть в пороховом погребе на ушкуе лежали двенадцать готовых образцов. Ничего, не пригодятся сейчас, придумаем где их использовать в другом месте. Нашим оружием были крынки с земляным маслом, что использовали для освещения. Охрана флотилии использовала факелы, чтобы освещать стоянку, были и масляные светильники, они находились на судах. Вот под них я решил работать. Почему сегодня? Да потому что именно этой ночью был достаточно сильный и устойчивый ветер.
Вода была теплая, все-таки лето, хоть и начало. Держа над головой крынку с маслом, я плыл к ближайшему судну. Это был большой насад.
Так как никто кроме меня плавать не умел, пришлось браться за дело лично.
Подплыв с ветреной стороны к судну, я осторожно коснулся влажного борта, о который билась достаточно высокая волна. Ухватившись одной рукой за борт, я подтянулся и осмотрел палубу. Отлично. Пара человек из команды спали на самодельных матрасах. Остальные, включая воинов, расположились на берегу. Как всегда. Часовой прохаживался по корме рядом с масляным светильником. Аккуратно выкрыв крынку, я еще раз выглянул посмотреть где часовой, и осторожно вылил масло на палубу.
Одной крынки было мало, требовалось не меньше трех, поэтому я поплыл обратно к берегу, все три крынки я бы просто не утащил, они своим весом утащили бы меня на дно. Поэтому и пришлось делать несколько рейсов. Вторым я полил палубу второго судна, ушкуя как я успел определить, третью крынку облил борта и палубу третьего судна.
Ну все, затравка для огня готова, дальше уже доделает ветер. Убедившись что все тихо, и моя водная одиссея не замечена вернулся обратно к первому судну, где часовой, кутаясь в плащ, зябко поводя плечами, от реки шла сырость, ходил у правого борта.
Вытащив метательный нож, я прикинул, как буду бросать его, чтобы сбить светильник на палубу. Эти светильники были довольно дорогим шутками. Не на всех они были, но на этом висел. Сделаны они были в виде коробки со стенками из плохого стекла. На ветру огонь горел отлично, так что они пользовались устойчивым спросом. Как пояснил мне Немцов, изготавливали их во Владимире.
Тут произошло то, что я никак не ожидал, часовой по неизвестной причине перешел на левый борт, под которым я и прятался. Причем этот парень наступил в разлитую лужу масла. Дальнейшее было закономерным, короткий вскрик и пытавшийся удержать равновесие часовой летит на палубу. Вот что было дальше, меня удивило, пытаясь удержать равновесие, он взмахнув рукой сбил светильник, отчего тот слетел с держателя и разбился о палубу.
Прозвучал крик заживо сгораемого человека, но и тут часовой меня еще раз удивил. Не переставая кричать, он перевалился через борт и обрушился в воду.
Одновременно с этим сперва одно, потом второе, третье и так далее начали вспыхивать суда. Те, кто спал на палубах, едва успевали выбраться на берег. Зачастую в одном белье.
Я в это время под вопли встревоженных часовых, и стенания владельцев сгораемых судов, за шкирку тащил потерявшего сознание часового. Он камнем шел ко дну, когда я его подхватил, похоже, парень просто не умел плевать.
Оставив часового на берегу, так, чтобы он полулежал по пояс в воде, со стороны может показаться, что он сам выбрался, я направился к своим людям. Они должны были отойти подальше, где рос кустарник у берега.
Сзади уже было светло как днем, крики не смолкали, поэтому я быстро нашел своих, мы вчетвером направились обратно к ушкую. Посмотрим, что завтра будет, справился я с поставленной себе задачей или нет. Вернётся царь в Москву или нет.
- Что там за крик был? – спросил меня Михайлов, это он командовал тройкой воинов, что помогали мне.
- Часовой поскользнулся на масле, что я разбил и сбил светильник.
- Надо же, бывает же такое, - из-за темноты я не видел, но почувствовал как лазутчик, покачав в недоумении головой.
- Простое стечение обстоятельств.
- Он сгорел?
- Нет, успел прыгнуть вводу, только плавать не умел, пришлось самому его вытаскивать, благо он потерял сознание.
- Сильно обгорел?
- Да не, одежду подпалил да бороду. Еще руки. Волдыри были, а так ничего серьезного. Вроде кроме никто кроме него не пострадал, часовые вовремя крик подняли. Ты не видел, сколько судов сгорело.
- Видел штук шесть, на которых огонь перекинулся, потом ушкуйники начали рубить веревки и отходить от берега. Дальше светло было как днем, глаза слепило, но мне кажется половину судов они спасти могли. Точно только завтра узнаем.
- Ну и ладушки.
Ушкуй стоял в протоке скрытой со стороны реки густо растущими ивами, так что мы не опасались, что нас заметят.
Добредя до судна, мы легли спать. Прежде чем отправиться в свою каюту я отдал несколько распоряжений. Нужно будет послать завтра к стояке царя лазутчиков, чтобы осмотрели и определили, пойдут они дальше или нет, и организовать дозоры.

- Тверь показалась, боярин, – сказал Немцов, отвлекая меня от наблюдения за встречным судном.
- Вижу.
- Останавливаться будем?
- Придётся. Экипажу нужен отдых, да еще у нас восемь человек из этих мест. Пусть к родным съездят, проведают. Сам родственников навести, почитай год на родине не был.
В это время приблизился встречный ушкуй. По традиции мы сблизились, чтобы обменяться новостями. Стандартная процедура, для того чтобы узнать что обоих ждет впереди.
- Как? – крикнул встречному судну Федор.
- Чисто. А у вас?
- В дневном переходе выброшенная на берег часть ладьи. Похоже, с топляком столкнулись. Разбойников не встречали, но чужие следы на стоянках видели.
- Ясно, спасибо!
- И вам.
Если течение и скорость слабое, то можно было обменяться несколькими фразами, вот как сейчас, но бывало только и успеешь крикнуть или «чисто» или «бойся».
Мы уже несколько дней находились на территории княжества, которое не входило в протекторат Москвы. Правил там некто Великий князь Тверской Михаил Борисович. Из-за членов своей команды, которые были местными, несмотря на то, что мы спешили, я решил дать отдых своим людям.
С флотилией царя мы разобрались. Мои лазутчики доложили, что погибшие все-таки были, некоторые не успели выбраться на берег, быстро распространившийся огонь перекрыл им дорогу. Единственный выход только в воду, вот шестеро выплыло, двое утонуло. Сгорело шестнадцати судов, обгорело восемь, команды сумели потушить очаги. К вечеру подошла вторая флотилия. Чтобы царь не продолжил дальнейший поход я немного схитрил. Переодел двух мальчишек в обычные штаны и рубахи, и направил их к объединившимся флотилиям. Они стояли на два километра ниже по течению от того места где случилась трагедия.
Задача у диверсантов была простая, ходя от костра к костру, где сидели воины и команды что остались без судов и пускать слух что поход проклят, что дальше уже будут гибнуть люди. Слова мальчишек быстро подхватили, причем именно те, кто потерял имущество на сгоревших судах. Пока со скоростью пожара распространялись слухи, мои лазутчики беспрепятственно вернулись на ушкуй. Противник не знал что такое информационная война. Флотилия стояла еще два дня, потом развернулась и двинулась обратно. В ней оказалось много суеверных.

- Ты местный, так что думай, где лучше поставить судно, причем так чтобы можно было немедленно уйти, - велел я Немцову. Он действительно был местный, и знал порт как свои пять пальцев. Я успел в этом убедиться, когда мы вместо того чтобы переть в лоб против ветра подошли к берегу, где течение подхватило нас и понесло сразу к причалам.
- Это пристань барина Боброва, казначея князя. Тут лучшее место, хоть и дорого по сравнению с другими.
- Нормально, причаливай, – велел я и направился в каюту. Нужно переодеться в выходную одежду. Сейчас на мне была повседневная, для тренировок.
Как только я вошел, Ласка тут же кинулась мне под ноги, ластясь, чуяла, что скоро гулять пойдем, привыкла носиться вокруг стоянок да играть с мальчишками-пушкарями.
Потрепав ее по холке, я быстро переоделся и вышел на палубу.
В это время ушкуй как раз подошел к причалу. На котором нас уже ждал человек хозяина причала. Получить мзду, и узнать, кто прибыл. В отличие от других городов, в Твери проходила регистрация вновь прибывших.
Команда уже была разбита на смены, кто останется на судне кто пойдет отдыхать в ближайшие кабаки. Естественно местные в эти смены не входили. Их отпустили на все пять дней, отсыпав меди и серебра, чтобы поддержать семьи.
Немцов быстро уплатил и провел регистрацию, служащий, высунув от напряжения язык, записал мои данные на берестяной коре. После процедуры таможни, мне снова выделили охрану из шести воинов. Четыре старших, и двое мальчишек-отроков.
- Куда сперва, боярин? – спросил командир второго десятка стрелков Петр. Он в данный момент руководил моей охраной.
- Зайдем в трактир, хорошенько поедим. Пирогов что-то хочется, потом после баньки можно и погулять по городу… Рядом, - велел я Ласке, которая дергая поводок крутилась вокруг.
- Хорошо боярин.
Городок был симпатичным, красивым я бы сказал. Белые стены кремля, золотые купола церквей на голубом фоне неба. Лепота.
Те, кто местные из команды, включая Немцова, быстро распрощавшись, уже уходили в сторону города. Еще бы, сколько родственников не видели? Кому в город надо, тут живет, а кому и в деревни, не все были из самой Твери.
За старшего на судне остался Корнилов, Ветров отправился в город узнать новости. Синицын в сторону пушкарского приказа, узнать на счет покупки пороха, да и свинца прикупить. Мы изрядно потратились в учебных стрельбах, о чем я ни капли не жалел. Мастерство пушкарей росло не по дня, а по часам.
Свободные от дежурства воины, мелкими группками разбредались по порту в направлении города, решая как начать отдыхать.
Не отставали от них и мы, шагая в сторону крепостных ворот.
«Надо будет пролетку нанять, не находишься тут», - размышлял я, проходя ворота. Нас не остановили, но осмотрели внимательно. Особенно огнестрельное оружие, им были вооружены все мои люди. Даже у мальчишек за поясом было по одному пистолету, и чехлы с порохом и пулями. Причем стражники видели, что все это для моих людей уже привычное оружие, с которым они свыклись и в полной мере овладели.
Причем их заинтересовало не только оружие, но и сбруя. Намучившись с поясами, я нашел шорника из команды, и дал ему задачу. Так что теперь у меня и у всех моих людей были наплечные ремни, что поддерживали пояс. У кого один, у форсистых их было два. Все уже оценили удобство этих наплечных ремней.
У всех четырех воинов было по два ремня, у мальчишек по одному, чтобы придерживать сабли.
Вооружены для выхода в город они были несколько избыточно, но я решил подстраховаться от неожиданностей. Так что у воинов было по ружью, мечу, ножи. Про кольчуги и шлемы я уже не говорю. Да и форма ясно показывала, что это воинский отряд, но как я уже говорил, в город нас пропустили беспрепятственно.
Мальчишки кроме пистолетов и ножей имели небольшие татарские сабли. Как раз под их руку. Владели они им еще на уровне младшего ученика, но пять основных приема из восьми выучили почти до автоматизма. Так что считай вполне умелые воины, учил то я их сам.
Узнав, где лучшая таверна мы направились туда. После баньки, пока наши вещи стирали и сушили, мы завернувшись в подобие простынь, сидели в отдельном кабинете трактира и хорошенько откушали.
Я снял на третьем этаже трактира, комнаты, так что мы провели ночь в них, себе отдельную, людей поселил по двое.
Утром после баньки, кстати, мне местные бани не очень нравились, сколько ни парился, ни одной построенной по белому, только по черному. Может местным это и нравилось, но когда я пару раз измазался о сажу, что скопилась на стенах и потолках, то, как-то охладел к этому делу. Да и щелочь вместо нормального мыла и шампуня тоже начинала доводить. Где современные удобство? Где белый фаянсовые друг? А-а-а, хочу теплый туалет, а не дырку в полу!
Хорошо еще что я знал как ложить такие печи. Деду помогал в деревне, когда пацанёнком был, сколько времени прошло, а помню.
«Надо будет озаботиться покупкой нормального мыла. Вроде иностранцы на торгу тоже есть. После завтрака сходим узнаем, может еще огнестрала прикуплю, наверняка есть. – размышлял я сидя в трапезной вместо со своими людьми и наворачивая мясные пироги со сбитнем, тут уж я напился его вволю: - Нужно узнать, есть ли тут жидкое мыло, как шампунь использовать. Еще подзорные трубы присмотреть. У меня конечно теперь у всех офицеров есть личные, подарил, да лазутчикам еще. Им нужно, но неплохо бы еще прикупить».
После плотного завтрака, я снял комнаты на пять дней, поэтому часть личных вещей оставил в своей, мы спустились со второго этажа вниз, прошли общий зал и вышли на одну из главных улиц Твери.
- Куда пойдем, боярин? – щурясь как довольный кот, спросил у меня десятник.
Мне трактирщик жаловался, что из их с напарником комнаты всю ночь слышался смех, зачастую женский и разудалые песни. Отвели-таки душу воины.
- На рынок, куда же еще? Нужно закупить ряд ценных вещей. И найди наемную пролетку. Надоело пешком ходить, не по-боярски это.
- Хорошо. Сергей! – окликнул н одного из мальчишек: - Слышал боярина?
- Да, господин десятник.
- Одна нога тут другая за пролёткой. Бе-егом!
Мальчишка сорвался и рванул куда-то по главной улице, мы же неспешно направились вниз, где как нам сообщили, находился самый крупный вещевой базар. Через минуту нас нагнал стук колес, обернувшись мы увидели как в большой повозке устроился довольный посыльный. Мы все уместились в ней, так что с удобствами доехали до рынка.
За три часа, мы обошли половина торговых рядов и закупили то, что нужно. Девять пистолетов, шесть ружей. Ружейного пороху два бочонка, свинца восемь прутов по десять килограмм каждый. Так же я купил два килограмма твердого мыла, и шесть литров жидкого в двенадцати запаянных кувшинчиках. Пусть будет запас.
После покупок мы съездили на ушкуй, где сдали все вооружение Синицыну, они с Ветровым распределят по свободным людям, сформировав третий десяток стрелков. Пистолеты пойдут лучникам для непосредственной защиты.
Убрав мыло в один из сундуков в своей каюте. Я вышел, и сев в пролетку велел кучеру возвращаться в город. В этот раз со мной ехали другие воины из охраны. Произошла пересмена. У меня еще были планы в городе, думаю, бабенку какую найти. А то спермотоксикоз уже не стучался в ворота, и фактически выбил их. Нужно сбросить напряжение, раз двадцать думаю за эти четыре дня успею.

[vorobei]

Царь решил идти на Новгород. Говорят те слишком много вольностей себе взяли, отказались царю на верность крест целовать.

В реале первым царём на Руси стал не Иван III Васильевич, а его внук Иван IV Васильевич - кстати, именно он окончательно "уконтропупил" Новгород.

Иван III был "Великим князем". Кстати, оба Ивана Васильевича, и дед, и внук, носили прозвище "Грозный".

[KhAPыч]

Хорошо еще что я знал как ложить такие печи

Хорошо еще что я знал как класть такие печи.

[Евгений-Г]

но пять основных приема из восьми выучили
приемов

[Владимир_1]

В Твери такого мастера как в Нижнем я не нашёл, поэтому пока переделка оружия под кремневые замки была не возможна. Никто не брался за столь тонкую работу. Был один кузнец, на него все кивали. Так он еще две недели назад уехал проведать родственников в Москву. Ветров и многие воины намекали, что фитильные ружья это позапрошлый век, даешь кремневые, но пока с переделкой придётся погодить. Даже Синицын говорил про такой замок на пушки, все лучше чем фитилем пользоваться. Я обещал подумать, хотя, что тут думать? Делать надо. Мастера-кузнеца искать. Будем надеяться, что в Новгороде такой найдется.
Четыре дня я отъедался и отдыхал душой и телом. Бабенку я все-таки нашел. Случайно, во время прогулки повстречал у церкви девку с шальными глазами. Она оказалась вдовушкой с живущей в районе корабельных мастеровых, это в северной части города. Она была швея по профессии, надо же как-то кормиться. Так и познакомились. Пришел пошить пару шелкового белья, а дальше закрутилось. Хоть она очень сопротивлялась, оказалось, ей промыл мозги местный поп. Мол, грех. Сволочь. Но с другой стороны молодец, после мужа мужиков она не привечала, гоняла от себя. Меня тоже пыталась, но куда там ей? Ничего, правда к своим двадцати годам она была слишком не опытна, да и что там все-то два года семейного опыта, даже детей не завели.
В общем, из Твери мы уходили с печальными лицами. Полина мне понравилась, но уж больно она была набожна, после любой нашей встречи бежала церковь молиться, поэтому, несмотря на ее роскошное тело, расстался я с ней без сомнений.
Многих моих людей провожали семьи. С Немцовым пришли все его родственники, аж, двадцать человек. Долго они стояли и махали нам вслед, когда мы отходили от причала. На глазах некоторых воинов, преимущественно местных, наворачивались слезы.
- Как отдохнули Федор? – спросил я кормчего, который, с усердием занимался навигацией, видимо, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей. Расставаться с семьей, хоть и не на большой срок, тяжело.
- Хорошо, боярин. Младшенькая уже и ходит и говорит. Меня вот не узнала, - вздохнул он.
Кормчему было тяжело. Пять детей, жена, его и ее старики, все на нем. Еще семья брата, но тот имел лодку и рыбачил, имел хоть какой-то доход. Тот во время отсутствия брата помогал его семье. Ну а так как Федор вернулся довольно обеспеченным человеком, на серебряный рубль можно было и деревеньку прикупить, то расплатился с братом подарками, дом старый продал, купил рядом с доплатой, но больше и новее. На остатки умудрился найти небольшой ушкуй, который теперь принадлежал ему и брату, пополам. Они собирались заняться перевозками по рекам. Купцов, не имеющих свои корабли, но желающие нанять такое судно немало, без хлеба не останутся. В общем, хорошая задумка. Пока Фёдор со мной, на ушкуе кормчим будет ходить его брат, в команде старший сын Фрол. Пусть постигает науку, четырнадцать весен все-таки.
С остальными тоже все благополучно, кто поддержал семью деньгами, кто купил новый дом, скотину. Подарки родным. В общем, отошли от пирса мы в умиротворенном состоянии.
Даже я себя сумел порадовать подарком. Не поверите, настоящая испанская гитара, правда гриф немного непривычно изогнут и струны из кишок, а так звучание даже лучше. Перебор был классического звучания. Короче, классное приобретение, сколько раз я вспоминал свою семиструнную, что осталась в Союзе.
Пока меня не было, Синицын в городе нашёл еще четверых помощников из мальчишек. Тоже сироты, и тоже помышляли воровством и кражами. Перевоспитаем, не впервой. Поступил он просто, выпустил большинство мальчишек-пушкарей в город с наказом восхвалять меня, а одеты то они по местным меркам богато. Вот они покупая на базаре сладости и рассказывали как им хорошо под боярином и как интересно. Дальше Олег только отбирал лучших. Вот четырех и отобрал.
Отроки мне понравились, они еще были в обносках, я же не дал своего согласия, но смышлёные живые глаза давали понять, что это то, что нужно. Дуракам у пушек не место.
После принятия присяги, мы как раз ушли в одну из проток, и стали подниматься вверх по течению, Тверь скрылась с глаз еще полчаса назад, Синицын отвел новеньких на бак. Где их раздели, помыли и выдали запасную униформу, я закупил десять лишних на замеру. Сами понимаете дети. Быстро порвут. Так что скоро у меня стало вместо трех расчетов, пять по три человека. Четверо новичков органично влились по одному в каждый расчет. Дальше до вечера мы шли под постоянные команды или Синицына или второго канонира Волошина. Они тренировали расчеты. Ветров не отставал от артиллеристов, и тоже тренировал три десятка стрелков и лучников. Я для этого выделил четыре килограмма пороха и десяток свинца. Так что иногда ушкуй окутывался дымом сгоревшего пороха, после залпов стрелков. Даже лучники из своих пистолей сделали пяток выстрелов привыкая к еще не привычному оружию. Но то что оно может спаси им жизни они понимали прекрасно. Были свидетелями не одного такого случая.
Отойдя от города километров на шесть, я заметил что несмотря на то что команда уже вошла в ритм, воины как раз отдыхали, все равно еще печалиться, вспоминая родных. Незаметно улыбнувшись, я решил проверить покупку, и поразить своих людей. Как поют местные я знал прекрасно, так что разница думаю, будет существенная.
Когда я открыл дверь, часовой сделал шаг в сторону чтобы не мешать мне попасть в каюту, изнутри выскочила Ласка и с радостным лаем начала носиться по палубе, ловко уворачиваясь от мальчишеских рук. Забрав гитару, я вернулся на палубу и сел на бухту каната, сделав перебор, привлекая к себе внимание всех своих людей. На секунду я замер. Не знаю почему мне пришла именно эта песня, но хотелось спеть именно ее:

- Я начал жизнь в трущобах городских
И добрых слов я не слыхал.
Когда ласкали вы детей своих,
Я есть просил, я замерзал.
Вы, увидав меня, не прячьте взгляд
Ведь я ни в чем, ни в чем не виноват.

За что вы бросили меня? За что?!
Где мой очаг, где мой ночлег?
Не признаете вы мое родство,
А я ваш брат, я человек.
Вы вечно молитесь своим богам,
И ваши боги все прощают вам…(Цейтлин Ю.)

На глазах мальчишек пушкарей, и ветеранов и новичков блестели слезы. У заражающего второго расчета Фрола Волкова, блестели дорожки слез на щеках, но он их не замечал, неподвижным взглядом рассматривая замершую у моих ног Ласку с вынутым языком. Каждый понимал, что эта песня про них.
Понятное дело про небоскребы и виллы я не пел, заменив их, на терема и дома, а так получилась складная и ладная песня. Настроения петь веселые или радостные не было. Ни у меня, ни у моих людей не было такого настроения, если бы начал петь, это было бы диссонансом с настроением. Только бы испортил впечатление от первого выступления.
- Следующая песня, да как и первая в принципе, песни моей родины, - сказал я и стронув струны, взял первый аккорд.

- Как упоительны в России вечера,
Любовь, шампанское, закаты, переулки,
Ах, лето красное, забавы и прогулки,
Как упоительны в России вечера.

Балы, красавицы, лакеи, юнкера,
И вальсы Шуберта, и хруст французской булки,
Любовь, шампанское, закаты, переулки,
Как упоительны в России вечера…(сл. Виктора Пеленягре).

Едва я успел допеть и окинуть слегка затуманенным взглядом своих людей, многие подсели поближе, чтобы лучше слышать, как из-за близкого поворота реки, донеслись крики и звук ударов металл о металл. Судя по встрепенувшимся воинам, там явно шла схватка.
- К бою! – скомандовал я, и передал гитару одному из отроков велев вместе с щенком отнести ее в мою каюту.
Тот благоговейно взяв инструменты и подхватив под мышку возмущенную до предела Ласку, рванул к корме.
Одет я был для похода, то есть стандартно в повседневную одежду, синяя рубаха, зеленые штаны с лампасами, сапожки, кольчуга, две сабли и оба пистолета. Поэтому не стал возвращаться в каюту.
- Кто же это безобразничает рядом с городом? – недоуменно спросил у меня Федор. Он прижался к правому берегу, изредка мачтой цепляя ветви деревьев, там течение было слабее и мы шли более ходко, благо ветер дул устойчивый.
- Тут как раз-то и логичнее. Кормчий расслабился, команда тоже, атакуй - не хочу.
Звуки драки становились все ближе, пока мы поднимались вверх по реке, а когда повернули вместе с руслом реки, то увидели два сцепившихся судна. Одна красиво оформленная ладья, второй по-видимому разбойничий ушкуй. С момента начала драки видимо прошло не так много времени, минут пять самое большое, но оба судна течением уже прижало к берегу, затолкав в камыши.
- Стрелять будем?! – крикнул-спросил с носа Синицын.
- Потренируемся в боевой обстановке, – кивнул я.
- Пушки товьсь! – скомандовал довольный Синицын, пушкари тут же засуетились у пяти пушек. Вот человек, только и дай ему пострелять.
Из-за того что у нас было пять расчетов пришлось достать еще одно орудие. На ушкуе и так места мало, так стало еще меньше.
Мы быстро приближались к сцепившимся судам. Бой там уже стихал, и без подзорной трубы было видно, что победили разбойники, хотя пара очагов сопротивления еще оставались. В это время нас наконец заметили и прозвучал панический предупреждающий крик. Почему поднялась паника, было и так понятно, с судов было хорошо видно, как сверкают лучи солнца на шлемах моих бойцов. Не купец у меня был, а боевое судно.
- Лучники, беглый огонь, - приказал я: - Постарайтесь помочь тем, кто еще сопротивляется.
Семеро лучников стали прицельно выпускать одну стрелу за другой. Попадания были, я видел, как упало одно тело в воду.
Когда мы приблизились к ним на пятьдесят метров, открыли огонь пушки и стрелки. Картечь снесли десяток разбойников, что были на ушкуе, полностью очистив его. Три орудия по ним конечно переизбыток, но я уже говорил, тренировать тренироваться и тренироваться. Стрелки палили по ладье, очищая ее. Два орудия были в резерве, пока три разрядившихся быстро перезаряжались.
С громким стуком рядом со мной в мачту впился арбалетный болт. Странно, местные на Руси не любят его. Вот двое арбалетчиков из команды как рожи кривили пока не познали что это такое. Сейчас они у правого борта, пускали болт за болтом в противника. Причем еще радостно орали при попадании, или ругались, когда оба попадали в одну цель.
Даже мальчишки. Палили из своих пистолетов, быстро перезаряжаясь, так что сближались мы под плотным облаком дыма, ветер не успевал унести его, как тот возникал снова. Стреляли воины постоянно.
Когда мы сблизились, я приказал прекратить огонь, но держать ружья наготове.
- Абордажной команде готовность, - велел я.
Два десятка воинов положили ружья на палубу и вынули мечи.
Как только наш борт коснулся борта ладьи. Из двух десятков глоток вырвался утробный рев и они полезли на судно.
После пальбы разбойников практически не осталось, организованного сопротивления тоже. Из сорока татей, уцелело всего четверо, они сейчас сидели связанные у борта ладьи, пока мои воины помогали раненым и осматривали оба судна.
Из команды ладьи выжило только трое, два были при смерти, один с рубленной раной плеча, похоже топором достали. Кольчуга аж вошла в рану. Он еще стоял, поводя бешеными глазами, держа в руках окровавленный меч, видимо не отойдя от боя. Этот воин был очень высок ростом, и имел пропорции Арни Шварца. Короче, здоровяк еще тот, у меня в команде наберётся с десяток атлетов, но этот вообще здоров.
У ладьи была жилая надстройка на корме, куда вела дверь. Разбойники не успели открыть ее, хотя судя по зарубкам и воткнутым в щель топору, пытались.
- Боярин! - подскочил ко мне Ветров с забрызганным кровью лицом: - У нас двое раненых. Одного арбалетным болтом, другого ножом. Метнул тут один. В шею попал.
- В шею? Быстро его ко мне. И всех тяжелых тоже,- велел я.
За время пути я успел немало потренироваться со своими новыми способностями, по воде как Моисей ходить еще не научился, хотя накупался вволю, но вот лечить и делать пластические операции запросто. Так что я сразу поспешил в матросский кубрик, совмещенный с медотсеком.
Последним принесли здоровяка, я как раз заканчивал оживлять последнего, выдернув болт из плеча, и заживить рану. Раненые с ладьи после лечения так и не пришли в себя, сильная кровопотеря. Их как раз поил из поилки один их членов команды, мой зам по медицине, вернее помощник.
- Ложи его сюда… А ты чего сидишь? – спросил я у вылеченного. Который с восхищением трогал плечо: - Что есть и пить знаешь. Марш отсюда!
- Хорошо, боярин, – кивнул он и по лестнице поднялся на палубу.
Здоровяк как раз потерял сознание от кровопотери, хотя мои бойцы и перевязали его, но что толку, если кольчуга на месте, она-то и не давала плотно прижаться повязке к ране, поэтому и кровила.
Быстро восстановив ему плечо, показал помощнику на здоровяка, чтобы занялся им, и направился наверх.
В принципе за пять минут, что я отсутствовал, пока лечил раненых, ничего особого произойти не успело. Только был открыт трюм разбойничьего ушкуя, и оттуда мои воины помогали выбраться людям. Видимо пленникам. Еще Ветров стоял у каюты ладьи и говорил с кем-то через закрытую дверь.
- Что у тебя? – громко спросил я у него.
- Да вот, тут владельцы ладьи, боярыня с дочкой. Испуганные, двери не хотят открывать.
- Да хрен с ними, пусть сидят. Разбойников в воду, отцепляем ушкуй, распределяем команды и идем дальше. В ближайшем городе сообщим о случившимся и легализуем ушкуй. Федор осмотри его. Потом сообщи, что о нем думаешь.
- Хорошо, - кивнул Немцов и со своим помощником перебрались на ладью потом на ушкуй. Где сбившись в кучку, собрались бывшие пленные. Их было человек десять.
Воины уже успели сбросить тела убитых разбойников в воду. Перед этим проверив их пояса, и избавив от излишков денег. Мальчики помогали им, хоть и были бледными, но не травили, несмотря на то, что это был их первый бой.
Трофеи, те, что принадлежали разбойникам, таскали или к нам или на разбойничий ушкуй. Тела погибших на ладье не трогали, как и их вещи. Подошедший Ветров пояснил, что ладья кроме запершихся в каюте пассажиров имела на борту двадцать два человека. Десять человек команды и двенадцать воинов. Из команды выжил один, из воинов двое. Они, как раз покачиваясь от слабости, с помощью членов команды моего ушкуя перебирались обратно на свою ладью. Пленники были с торговой ладьи, что захватили тати два дня назад. Оба судна они брали по одной схеме. Помните, я рассказывал, как встречные суда встречаются, чтобы перекликнуться и узнать проходимость впереди. Вот главарь и воспользовался этой традицией, и суда по мастерству его команды не в первый раз. Отработано все было. Слишком ловко и быстро проходило. Я так понимаю не один десяток судов они так взяли. Ничего не скажешь продуманная и хорошо спланированная операция. Только вот мы им помешали.
- Так татей топить?
- Не, погоди. Отдадим на расправу в ближайшем городке. Видаки есть, по Правде будем действовать.
- Хорошо. Тогда я их в трюм уберу.
Как только отошел Ветров, подошел Немцов.
- Докладывай, - велел я. Мы вместе перебрались обратно на наш ушкуй, и уселись в тени полусвёрнутого паруса.
- Ушкуй среднего размера, не торговый. Трюм мал. Больше похож на боевое, однако кают больше, да и удобные они. Не привычное судно.
- Не типовое, - понятливо кивнул я.
- Новое, трех лет нет. В Москве строили, знаю я этих корабелов. В общем хороший и удобный ушкуй.
- Нам подойдет?
- Да, хватит четырех человек, чтобы управиться с ним.
- Ясно. Пока определи на него команду, я отряжу воинов. Если он станет наш, посмотрим, сможем ли мы его выкупить, то определился и с командой и с перестановкой пушек. Кстати, вы гнезда усилили? А то одно носовое разнесло к черту после выстрела. Пушка на палубу упала, чуть не придавив отрока.
- Да все они уже вдребезги. Стрелять опасно. Нужно борта усиливать и делать новые держатели, – ответил кормчий.
- Д ближайшего города дойдем, пока суд да дело, будете переделывать.
- Хорошо, боярин. С ладьей, что будем делать?
- Тут до Твери километров десять. Сдернем с мели, пусть спускаются по течению. Я им не прислуга чтобы еще присматривать. Сами справятся.
- Может нам тоже вернуться?
- Слышал про поверье, что возвращаться с пути нельзя? Дурная примета?
- Слышал, - вздохнул Федор: - К тому же в восьми километрах впереди будет городок.
С трофеем и ладьей мы разобрались быстро. Тот здоровяк, что был с рубленым плечом, оказался боевым холопом, десятником Тверского боярина Боброва. Того самого у которого мы снимали место на пристани. Они возвращались из поместья, оно находилось на берегу одной из проток, и вот попали в руки татей.
Семья Бобровых так и не появилась, поэтому десятник поблагодарив нас, еще раз с недоумением погладив разорванную и окровавленную кольчугу на плече, не замечая понимающих усмешек моих воинов, стал прощаться. Мы уже сдернули их ладью с мели, и она разворачиваясь носом по течению тихо заскользила вниз.
- Уходим, - велел я. Все сразу забегали. Команда и воины уже разбили, кто на каком ушкуе будет находится.
На разбойничий ушкуй, кормчим ушел помощник Федора, Игорь Вятка, взяв с собой трех членов команды. Еще ушел Корнилов, с полным десятком стрелков. Пленники, немного отойдя, оживились.
Прежде чем расцепить суда, мы поговорили с купцом, он был одним из пленников. На пол лица у него был синяк, получил скользящий удар окованной металлом дубинки. Он согласился идти со мной дальше по течению, я сказал ему что спешу, хотя он считал, что лучше вернуться в Тверь, как сказал Федор.
Поговорив с ним, и выведав, как он попал в плен, мы расцепили суда, и небольшой флотилией направились выше по течению.
На следующее утро мы подошли к причалу небольшого городка, где уже стояло три разномастных судна. Ветров ушел в городок, узнать на месте ли глава, а мы стали готовить бывших пленных, разбойников и трофеи к смотру. Часть придётся отдать старшему городка, думаю, им будет кто-то из бояр.
Так и оказалось, Ветров вернулся в сопровождении пяти воинов входящих в стражу городка. Кстати это оказалось село, хотя и крупное, и называлось оно Михайловка, от фамилии местного владетеля, боярина Михайлова.
Суд был не обычным, все-таки речных разбойников поймали, поэтому собралось множество зрителей. Суд, который возглавлял хозяин местных земель, кстати, бой был фактически на его земле, так что мы правильно к нему обратились, долго не продлился. Видаки есть, взяли с поличным. Так что разобравшись с случившимся боярин постановил: Татей лишить живота, часть их добычи в казну. На остальное он права не имел, так как было взято нами в бою.
После суда, когда разбойников под радостные и поддерживающие вопли толпы принародно казнили на площади, мы с боярином отошли в сторону.
- Так в чем дело? Трофей взятый на щит. Твой он… Бумагу? Хорошо. Я скажу писцу он оформит, - не нашел особой проблемы дородный боярин. Ему кораблик на фиг не сдался. Поэтому вытребовав документ на судно, с печатью и подписью боярина, мы быстро вернулись на судно, спасенные остались в Михайловке и направились дальше.
Это конечно не княжий суд был, но у боярина на своей земле тоже было право казнить и миловать. Так что все прошло официально.
Через десять дней мы подошли к Новгороду. Начинается то, к чему я готовился уже не один месяц. Месть. Как сладко звучит это слово.

[lerner]

Хоть она очень сопротивлялась, оказалось, ей промыл мозги местный поп. Мол, грех. Сволочь.

Кривоватый оборот, практически оскорбление неограниченного круга лиц, поскольку из предложения следует некая редкая исключительность порядочной женщины, старающейся вести строгий образ жизни на фоне "не чистого", распутного большинства, до которого тот поп не смог достучатся и промыть им мозги.
Это не вписывается в образ ГГ, т.к. он не с другой планеты доставлен - знает, что и сейчас то женщины с неупорядоченными связями считаются блядями, а в то время скромность и умеренность были нормой жизни, поскольку публичная женщина не имела шансов на замужество, да и ему самому женщина бывшая в употреблении в качестве жены вряд-ли нужна.

[Vitovat]

Доброго дня! Мне думается, что стоит обратить внимание на "Домострой" - являющийся сборником правил, советов и наставлений по всем направлениям жизни человека и семьи, включая общественные, семейные, хозяйственные и религиозные вопросы. (Вики) ГГ придется руководствоваться его нормами, деваться некуда, по ним живут все окружающие. А этот свод правил довольно жестко регламентировал взаимоотношения полов, в том числе и семейных пар.

[Verder]

Возьму на себя смелость предложить автору музыкальные темы Высоцкого из х/ф "Стрелы Робин Гуда" такие как баллада о вольных стрелках, баллада о любви, баллада о ненависти, баллада о борьбе и др. Эти темы в исполнении ГГ под гитару должны бы понравиться его воинам.

[clear]

...спермотоксикоз уже не стучался в ворота, и фактически выбил их. Нужно сбросить напряжение, раз двадцать думаю за эти четыре дня успею.
В Твери такого мастера как в Нижнем я не нашёл...

Слишком неожиданный переход. Хорошо бы добавить нейтральное промежуточное предложение.
Со вдовушкой весь абзац скомпонован неудачно.

надо же как-то кормиться. Так и познакомились. Пришел пошить пару шелкового белья, а дальше закрутилось.

Просто переставить предложения.

мы расцепили суда, и небольшой флотилией направились выше по течению

направились вверх по течению

[Михаил Александрович]

По тексту несколько раз встречается, что расстояние оценивается в километрах. И никто этому не удивляется. А ведь только в ХХ веке на Руси прижилась эта единица. Не логичнее ли перейти в тексте на указания расстояний в вёрстах. Тем более, это очень близкие величины: 1 верста равна 1,0668 км.

[Михаил Александрович]

Да и с килограммами не всё в порядке. До появление системы СИ ещё лет 400...

Были фунт (около 400 г) и пуд (примерно, 16,4 кг)...