Я-истребитель. Я-истребляю. 2. (Черновик)

[Владимир_1]

Здравствуйте всем, тяжелые дни в последнее время выдались. Сегодня тоже проды не будет. Просто прихожу поздно домой, не успеваю, да и устаю если честно. Надеюсь завтра все-таки сяду за комп.
А текст с бандитами буду удалять и менять.

[Misha1012]

Про бандитов ещё у Конюшевского был похожий эпизод.
Сослуживец, сестра молодая - бандит приставал и т.д.
Лучше в Москве бандитов каких пострелять на улице.
С уважением.

[ShtAl]

А еще лучше если эпизод про бандитов узнает из рассказов в гостях - мол у нас тут такое было... Бандиты ограбили ювелирный, хотели отсидеться на хуторе рядышком. А у нас самооборона - скрутили даже не пикнули.

[vorobei]

Расказы - одно, но что ГГ своими глазами увидел - существенно более ценно. Не обязательно это "сериал про бандитов", но некий "отвилок" от основного сюжета тут был бы хорош ИМХО. Т.е. ГГ поехал навестить, и тут... ну что автор придумает.

Тем более, как я понял, к детям Михалыча ГГ по любому ехать. И что-то полезное для них сделать было бы по сюжету очень даже неплохо...

[ShtAl]

Командир НКВД, шатается по поселку, ведет учет и проверяет груз у проезжающих машин, при этом не дает проходу Ане, от участкового отмахнулся "корочками".
А тут ГГ с охраной. Ну и дальше можно развивать сюжет либо погоня/перестрелка либо взяли, раскрутили, передали кому надо.

[Владимир_1]

Отъехав от поста, я поинтересовался:
- Какие у меня полномочия? Не может быть, что вас не просветили на этот счет.
Лейтенант блеснул глазами, глянув на меня.
- Товарищ майор предупреждал, что вы зададите этот вопрос. Он велел передать, что довольно широкие.
- Ага, это хорошо. Есть чем прикрыться в случае чего.
- Вы чего-то опасаетесь? – сразу же насторожился лейтенант.
- Да. Дочка моего погибшего… - быстро рассказал все про Семеныча и его трагическую гибель, закончив на письме. Чего-либо утаивать смысла не было, парень должен был знать причину поездки, в случае чего это могло помочь.
- Письмо с вами?
- Да.
- Можно прочитать? Хочу изучить его.
Достав из внутреннего кармана в несколько раз сложенный листок бумаги, я отдал его Павлову.
После довольно продолжительного изучения, он подтверждающее кивнул:
- Что-то с ним не так. Так и тянет от него отчаяньем.
- Я тоже это почувствовал, но списал на боль от потери отца.
- Возможно и это, но не думаю. Одна фраза чего стоит: нельзя пройти по улице, постоянное напоминание о случившемся с отцом тяжело переносится нами.
- Односельчане травят? Мол, предатель в плен попал и все такое? - поворачивая и съезжая на боковую дорогу, поинтересовался я. Судя по дорожному знаку, двигались мы правильно.
- Вряд ли. Если бы он был врагом народа тогда да, возможно, но не в этом случае. Тут что-то другое. Однако вы правы, они возможно в беде.
- Угу, - хмуро буркнул я, сосредотачиваясь на дороге.

- Слушай, лейтенант… - задумавшись, что сказать Павлову, я проехал мимо столбика с названием поселка. Он соответствовал конечному маршруту.
- Да, товарищ майор?
- Знаешь… Как бы объяснить? – несколько смущенно пробормотал я.
Павлов внимательно посмотрел на меня, с интересом ожидая продолжения.
- Вы что-то хотите?
- Можно сказать и так. Видишь ли, я не хочу, чтобы семья Морозовых видела вас. То есть поняла, что я под охраной. Могут возникнуть некоторые неудобства.
- А, так это не проблема, товарищ майор. Мои люди опытные в охране, приходилось и с вами работать.
- Что? Но я вас не видел?!
- Может, и видели, просто внимание не обратили. Я вас понял, не волнуйтесь, на подъезде к дому мы с вами разделимся. Сразу скажу, что не нужно нервничать, мы всегда рядом. Если увидите кого-нибудь из моих людей не нужно смотреть на них с удивленным видом, и отпавшей челюстью.
- Что, и такое бывало?
- Бывали прецеденты.
- Но, чтобы на кого-нибудь так смотреть, мне нужно их увидеть. Я кроме вас никого не видел в лицо, - хмыкнул я.
- Это дело поправимо. Остановите у магазина, там где очередь, они выйдут, вот и запомните. Я кстати вас тоже покину.
- Понял, не дурак. Дурак бы не понял.
Хохотнув не замысловатой шутке, лейтенант распахнул дверцу и вышел на улицу, громко сказав: спасибо, он захлопнул дверцу и энергичным шагом направился в магазин. Толпа безмолвно пропустила его внутрь помещения.
Подчиненных у Павлова оказалось трое. Два парня лет под двадцать пять, и девушка на вид моих лет. Одеты они были фактически неотличимо от людей толпившихся у магазина, разве что присутствовал некий городской лоск. Это не было заметно, просто чувствовалось.
Газанув, я стронулся с места, и направился дальше. Теперь нужно найти улицу, где проживали Морозовы.
Маршрут по заснеженным улицам мне показала словоохотливая бодрая толстушка-хохотушка с сумкой в руках, из-за края которой торчал большой рыбий хвост. Видимо рыба была такая большая, что даже не помещался в довольно объемистую сумку. Это доказывало, что в селе голода пока не было. Тетка меня узнала, видимо поэтому стараясь не отпускать вывалила все местные новости. Скорее из любопытства, чем из-за чувства благодарности или жалости, я продолжал стоять рядом с ней и с легкой улыбкой слушал, всем видом показывая как мне интересно.
На самом деле я действовал по привычке все знать. Вроде как прибыл на новое место и изучаю зону полетов, чтобы ориентироваться на местности. Поэтому, слова толстушки, что к старшей дочке Инги Васильевны ходит молодой командир госбезопасности, насторожил меня.
«Это еще кто? Ухажер, или Никифоров клинья подбивает, посылая своих людей? Да нет, не похоже на него. Нужно выяснить» - решил я, продолжая слушать говорливую женщину.
Через сорок минут, я продолжил следовать описанным толстушкой маршруту.
Дом Морозовых находился фактически на задворках поселка, огородом упираясь в сосновый лес. Посмотрев на хату пятистенок, крытую дранкой, только покачал головой. Хозяйство было добротным, отец Семеныча был жив, судя по легкой снежной пыли поднимавшейся в высь, это он сейчас работал во дворе. «Опель» двигался с небольшой скоростью, поэтому когда в открытые ворота показался старичок, тащивший за собой на веревке большую бадью набитую утрамбованным снегом, притормозил с интересом рассматривая его. Семейное сходство было видно невооруженным взглядом. Я попал куда надо.
Отец Виктора Семеновича, Семен Алексеевич остановился и подслеповато щурясь посмотрел на машину, остановившуюся около его двора. Когда я вылез из машины, охнул в изумлении, он меня явно опознал.
- Здравствуйте, Семен Алексеевич, - громко сказал я. То, что он плохо слышал, знал прекрасно, Семеныч как-то обмолвился об этом, мол, последствия контузии в германскую войну.
- Здравствуйте, товарищ Суворов, - ответил он, пожимая мне руку. Мы стояли и рассматривали друг друга.
- Не нужно официоза, называете меня Севой, ваш сын Виктор Семенович, именно так меня и называл…
«Но редко, я для него всегда был «командир». Только пару раз он окликнул меня как все… только пару раз!»
- Хорошо… Сева. Проходи в дом… Ох, радость то какая, однополчанин в гости приехал. Машину во двор загоняй, я Нюшу в конюшню сейчас отведу.
Подтянув спадающие штаны, с потертостями на коленях он бросив бадью шустро засеменил валенками во двор, к стоявшей у яслей с соломой лошади.
Посмотрев на бадью, я подхватил веревку и оттащил ее в сторону, нужно было освободить место для проезда.
Как и говорил Семен Алексеевич, машина неплохо уместилась во дворе, расчищенного места хватало вполне.
Пока загоняли машину, и доставали из кабины и багажника вещи, разговорились. Кроме него дома никого не было.
Ирина Марковна, мать Семеныча ушла в магазин. Жена, на почту, ну а дети ушли на снежную горку. Война войной, но дети оставались детьми. Было бы очень плохо если бы это изменилось. Анна, старшая дочь ушла с ними для пригляда. Дети маленькие. Нина восьми лет, да Олег пяти, так что без взрослого никак.
В хате мне понравилось. Беленые известкой стены, чистые выскобленные полы. Большая печка на входе, на которой судя по овечьей шкуре спал Семен Алексеевич. Я заметил, когда он снимал тулуп овечья ворсинки у него на спине. На кухне, куда мы попали, стоял большой стол, на стенах полки с тарелками, чугунками, большой комод старинного вида с вензелями. Готов побиться на заклад из какого-то разграбленного поместья. Небольшое оконце с занавеской из красной материи тоже привлекла взгляд.
Из кухни двустворчатая дверь вела в большую залу с круглой печкой для подтопки. Две комнатушки, разделенные от зала тонкой дощатой стеной. Печка стояла так, что грела не только залу, но обе спальни, так как ее круглые бока выходили во все помещения. Пока я осматривался дед, шустро закидал дровишек в каждую печку.
Еще раз осмотревшись я сделал вывод, что тут живут довольно простые люди, колхозники, работящие люди. Нужды не было, но и достатка тоже особо не видать хотя дом добротный. Посмотрев на гору подарков сваленных в углу. Поинтересовался:
- Как у вас тут вообще? Не голодно?
Старичок хмыкнул. Деревня, хотя наезды продколонн случаются, в деревне выжить можно. Те же продовики, что ездят по деревням и собирают излишки продовольствия, особо не наседают, так что жить можно. Одних сушенных грибов, что запасли на зиму, поели на двадцать процентов, да столько же отдали продовикам.
- Тяжко конечно, с мылом плохо да соль сейчас не везут, но живем, вы главное поскорее войну эту закончите, - воздохнул Семен Алексеевич.
- Это не скоро будет. Года два-три потерпеть придется, - в ответ вздохнул я.
- У соседей вчера на сына похоронка пришла… - печально сказал старик.
- Бывает.
- Не пропал без вести, очень тяжело ждать. У нас приходила, только девять дней назад уже похоронка пришла. Марфа, наша почтальонша принесла.
Мы немного поговорили, о Семеныче. Я в подробностях рассказал про нашу встречу, как он помогал разведчикам составлять карту нахождения тяжелый мортирных орудия немцев. Как погиб не рассказал, соврал, что во время перестрелки шальная пуля попала прямо в сердце. Смерть была мгновенной.
- Не мучился значит?
- Нет… не мучился.
- Пьешь?
- Бывает, но редко. Сейчас, буду.
С кряхтением, ссутулившись Семен Алексеевич сходил за занавеску закрывавшую часть угла на кухне. Вернулся он с пятилитровой бутылью самогона. Внутри в мутной жидкости плавали какие-то листочки травки и зеленый перец.
«Хм, не думал что он тут есть, а ты гляди, уже самогон с ним делают» - покачал я головой разглядывая бутыль. Звякнув стаканами, Семен Алексеевич стал разливать.
Почти в это же время в сенях послышалось движение, и отворив дверь оббитую брезентом с каким-то утеплителем на кухню вошла пожилая женщина за шестьдесят с сумкой в руках.
- Здравствуйте, - вежливо поздоровалась она с обернувшимся мною.
- Опять?! Чуешь ты ее что ли? – сердито поставив стакан, поинтересовался у женщины, которой явно была Ирина Марковна, Семен Алексеевич.

[Лукич Самарский]

Уже сложилась традиция: где бы ни появлялся Сева Суворов, он обязательно ввязывается в драку с редисками, обижающими хороших людей. То это злобные польские хуторяне, то рыбаки-контрабандисты-коллаборационисты, то, в первой версии нынешнего отрывка - бандиты. Теперь, по всей видимости, ему предстоит "курощать" зажравшегося тылового особиста. ПМСМ, как-то однообразно получается, сплошное чёрно-белое граффити. Может быть стоит направить эту линию сюжета немного иначе?
Если автор не решил оставить красавицу дочь Сергеича своему герою, то события могли развиваться так. Направленный в район молодой сотрудник госбезопасности, тяготится тыловой должностью, ему хочется настоящего дела - ловить немецких диверсантов на фронте или, в крайнем случае - настоящих шпионов, вьющихся вокруг стратегического объекта. Поэтому, настроение у него ни к чёрту и, стараясь скурпулёзно выполнять свои обязанности, он излишне строг и придирчив. Так совпало, что именно в этот момент он получает ориентировку о проживании на подведомственной территории семьи человека, попавшего в плен. Визит хмурого особиста никому не может добавить спокойствия, да, вдобавок - слухи, поползшие среди соседей (откуда агентство ОБС черпает слухи даже о совсекретной информации - "тайна сия велика есть"). Так появляется на свет письмо, обеспокоившее ГГ. Но за прошедшую неделю многое изменилось. Во-первых, особист узнал более подробную информацию о пленении и гибели авиатехника. Во-вторых, его не оставила равнодушным красота Ани. Далее возможны два варианта:
1. К моменту приезда ГГ консенсус между молодыми уже достигнут и ему остаётся дать обещание стать «свадебным генералом».
2. Напряжение ещё не разрядилось полностью: командир госбезопасности хоть и сообщил, что не подозревает погибшего в измене и не имеет претензий, однако продолжает проявлять странное внимание к семье – ежедневно заходит, интересуется о здоровье и нуждах, но всё это со своим неизменно строгим и хмурым выражением лица (ну не знает он, как знакомиться с дочерью бывшего поднадзорного, чтобы это не воспринималось ей использованием служебного положения). Среди соседей идут слушки о том, что особист неравнодушен к дочери Сергеича, но «мяни нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь». Такая ситуация – вызов способностям не боевика, а переговорщика. Но думаю, что ГГ справится, он уже имеет опыт организации знакомства двух очень важных для него людей.
Третий вариант, когда Сева отбивает Аню у местного особиста, кажется мне ненужным, если – повторяюсь, автор не решил, что пора создать ГГ новую семью.

[Мряв]

наезды продколонн случаются

Владимир_1, дьявол, как водится, прячется в мелочах.
Что именно вы имели в виду?

[гошан]

Вот многие ругали сюжет с бандитами, говорят, что такое уже есть у Конюшевского, еще где-то...
Ну и что? Был захватывающий динамичный сюжет, автор раскрывал навыки ГГ, отличные от управления самолетом и вокала. Читалось на одном дыхании. А самое главное, с высокой достоверностью соответствовало реалиям того времени. Как хотите, а предыдущую версию считаю намного более соответствующей стилю произведения.

[Владимир_1]

Вот многие ругали сюжет с бандитами, говорят, что такое уже есть у Конюшевского, еще где-то...
Ну и что? Был захватывающий динамичный сюжет, автор раскрывал навыки ГГ, отличные от управления самолетом и вокала. Читалось на одном дыхании. А самое главное, с высокой достоверностью соответствовало реалиям того времени. Как хотите, а предыдущую версию считаю намного более соответствующей стилю произведения.

Полностью согласен. Вернемся к этому сюжету чуть позже.

[Владимир_1]

Почти одновременно с его слов во дворе послышались удивленные детские голоса, звонко звучавшие через оконное стекло, шум в сенях, звон упавшего ведра и в хату врываются два чертенка густо облепленных снегом.
- Молодцы, как раз к чаю поспели, - послышался жизнерадостный голос старичка, и хлюпающие звуки. Обернувшись, я изумленно вытаращился на Семена Алексеевича.
Вместо бутыли самогона на столе стоял самовар, рядом несколько стаканов, тарелка домашнего печенья и банка с вареньем. Каким именно не понятно, то ли из черной смородины, то ли из вишни. Сам дед благообразно сидел за столом, и со знакомым хлюпаньем пил чай из блюдечка, забавно шевеля густыми седыми бровями.
- Здрасте, - заулыбались мне детишки.
Раздеться я успел, поэтому сидел при полном параде наград. Специально надел все чем наградили, так что награды были видны полностью.
- Привет, - ответил им.
- Анька где? – поинтересовался дед, с опаской наблюдая за женой, пока та сперва отряхнув детишек от снега, раздевала, подскочив, я помог снять ей тяжелое пальто, и повесил его на вешалку.
- Спасибо.
- Аня, с Федором во дворе. Там мама идет, ее ждут, - просветила нас маленькая Нина.
- Ясненько. Опять ухажер прибежал, - скорее без одобрения, чем с ним пробормотал Семен Алексеевич.
Через десять минут все собрались за достаточно богато накрытым для военного времени столом. Я тоже не остался в стороне и выложил все привезенные подарки, включая сладости. К моему удивлению на них накинулись не только дети, но и Семен Алексеевич, он оказался еще тот сластена. Хватало всем, благо привез я много. Одних американских леденцов два килограммовых пакета.
Наворачивая щи, я с интересом разглядывал семью, обнаружив, что меня тоже рассматривают. Если дети делали это с детской непосредственностью, Олег вообще залез мне на колени и перебирал награды, то остальные смотрели украдкой.
Жена Семеныча, статная сорокалетняя женщина, в черном вдовьем платке, сидела напротив меня, и аккуратно кушала щи, что поставила на стол Ирина Марковна. Справа от нее сидели младшие дети налегая на печенье с чаем. Старшая дочка, очень похожая на мать девушка, семнадцати лет отроду сидела вместе с ухажером слева. Причем на меня она не смотрела, молча уставилась на тарелку не поднимая глаз. Парень мне понравился, моих лет сержант госбезопасности в новеньком еще не объятом обмундировании.
Разговор как-то сам собой завязался между нами. Говорили естественно о Викторе Семеновиче. Достав из вещмешка свой фотоальбом я дал его Инге Владимировне, жене Семеновича, и сев неподалеку, чтобы видеть фото через головы склонившихся детей комментировал все что там было.
- К сожалению общих фотографий с Виктором Семеновичем у меня всего одиннадцать, было бы больше, но затрофеил фотоаппарат я позже чем хотелось.
- А как это произошло? – поинтересовался Федор. Мы с ним уже успели пообщаться, он оказалось сидел тут на усилении уже две недели. Получил кабинет в местном районном отделении милиции, и работал по профилю. Ловил диверсантов и немецких пособников. Он кстати именно из-за этого наведался к Морозовым, вроде как из-за Семеныча они неблагонадежны, тут и случилась большая любовь, в которую он погрузился с юношеским максимализмом. Тем более похоронка сняла все подозрения.
- Сейчас покажу… Вот на третьей странице танк стоит и раздавленные палатки. Мы тут с группой окруженцев аэродром подскока разгромили, там и затрофеил его, и пистолетов штук семь, я их нашим командирам раздал. Виктору Семеновичу кстати артиллерийский парабеллум задарил.
- Это когда вы два немецких истребителя захватили? – впервые подала голос Анна.
- Да, именно тогда. Вот видите, справа от опрокинутой палатки невысокий летчик стоит? Это Карпов, именно с ним мы их и угнали, – несколько удивленный такой осведомленностью ответил я.
Девушка молча кивнула, листая фотоальбом.
- А почему он на обложке дембельским альбомом назван? – поинтересовался вдруг Семен Алексеевич.
- Э-э-э, кхм. Ну, война же когда-нибудь закончиться.
Не говорить же им что это была просто шутка.
- Понятно.
- Да, я с собой тут вам кое-что из личных вещей Виктора Семеновича прихватил, сейчас достану.
Закопавшись в вещах, я достал небольшую коробочку.
- Вот, - отдав орденскую коробочку Инге Владимировне, сделал шаг в сторону, застыв в молчании.
- Орден Красной Звезды, откуда он у вас, чей он? – поинтересовалась жена Семеныча, держа в руках маленькую красную звездочку.
- Папин, так в документах указано, награжден в октябре, - вместо меня ответила Анна, листая орденскую книжечку.
- Ордену пришлось поплутать пока он не достиг части. А там знали, что Виктор Семенович не вернулся с боевого задания, но обратно не отсылали, надеялись, что он вернется. Я его в полку майора Рощина у начштаба забрал, когда узнал, что в Москву вылетаю, решил вам отдать. Он бы так и так пришел, но со мной быстрее.
- Спасибо, - прижав награду к груди тихо заплакала Инга Владимировна.
- Мама! – вскрикнула Анна и обняла мать. Дети всхлипывая поступили так же.
Переглянувшись с Семеном Алексеевичем, который вздохнув кивком указал на кухню, после чего с кряхтение встал, и направился к межкомнатной двери. Обернувшись к Федору я последовал за ним.
Мутноватая жидкость разлитая по кружкам, слегка колыхнулась когда я взял посудину в руки.
- Ну, упокой господь его душу, - вздохнул дед и, выдохнув, одним глотком выпил самогона.
Переглянувшись с Федором, последовали его примеру.
«М-да. Сивуха она и в Африке сивуха» - мысленно подумал я, торопливо закусывая спиртное соленым огурцом. Опытный дед занюхал рукавом, Федор последовал моему примеру.
Мы просидели так где-то час, ведя простые разговоры не касаясь темы о Семеныче.
Семен Алексеевич рассказывал как живут поселковые в военный период, а Федор небольшие истории случившиеся со дня его прибытия. Это уже было интересно. Оказалось в поселке существует отряд самообороны в количестве пятидесяти человек, и вооружены они… Внимание! Трофейным оружием. Да-да, теми самыми немецкими карабинами которыми я так любил пользоваться. Не знаю в чью светлую голову пришел приказ создавать дружины самообороны, ставя командирами увечных фронтовиков, но он был прав. Отряды резко повысили безопасность городов и сел. Да они несли потери, но и бандитов тоже не жалели. Случалось, что ни одного налетчика милиционеры не успевали взять живыми, случись перестрелки с дружиной. Их это не особо волновало, собаке собачья смерть. Сперва вооружали чем придется, а когда на склады стали в множестве завозить трофейное снаряжение, кто-то из командиров подал заявку на перевооружение своего отряда трофеями. Дальше уже снежный ком, пока официально не приказали вооружаться трофеями. Автоматы тоже встречались, но в основном у командиров.
- Я только второй день как прибыл, велели занять вновь созданную должность, и следить за порядком. А тут перестрелка у складов, налет. Ну я схватил табельное оружие, автомат, и побежал к машине, куда милиционеры грузились. Одни из них, сержант, сказал, что в банде почти пятьдесят человек. А нас всего восемь. Я думал все, положат они там нас, тем более стрельба шла автоматическая, пулеметы отчетливо было слышно.
- Ну и?.. – заинтересовался я.
- Да ничего не было, - отмахнулся сержант, - когда мы приехали последних добивали. Командир отряда самообороны бывший лейтенант, командир разведовательно-дозорного взвода в танковом полку. Своих так заучил что они покруче осназа стали.
- В общем, бандитов на ноль помножили я так понял?
- Как-то странно вы сказали, но да.
- Понятно. Часто налеты случаются?
- Три раза было, все залетные. Остальное так, бытовуха. Милиция справляется, а отряд наблюдение всех подъездных дорог обеспечил. Охраняют, в общем.
В это время на кухню пришли женщины, они быстро рассервировали стол и присели рядом с маленькими рюмками. Поминки продолжались.
Вечером, когда мы стояли и курили на крыльце, то есть это они дымили, а я дышал свежим воздухом. Федор поинтересовался:
- А вы, товарищ майор, надолго к нам?
- Сегодня обратно в Москву. Дел много.
- Какое сегодня? – возмутился Семен Алексеевич, - Инга уже кровать в горничной стелет, у нас переночуете.
- Хорошо, - легко пожал я плечами.
Насчет охраны не переживал, уже успел с ними поговорить во время прошлого перекура, они сняли комнату через четыре дома, так что я продолжал находится под охраной.
- Хороший парень, - кивнул я вслед вошедшему в избу Федору.
- Хороший, это да. Но решать все равно Анне. Пошли в дом, пока бабы там с твоими подарками разбираются, мы еще хряпнем по сто грамм.
Подарков я надарил довольно много. Чего только стоят два немецких парашютных купола с их шелковым материалом. В военное время, когда поставки материи в села и деревни прекратился, это был бесценный подарок, люди уже начинали обноситься, выживали старыми запасами, да и они были не в лучшем состоянии. Подарил им морской рыбы, той самой вяленой, она была в превосходном состоянии, так что возражений не было. Из вещей Семеныча что у меня хранились, то есть в его полку, привез награду, и вещмешок с личными вещами. В основном простая мелочевка, но ведь родного человека, так что пусть будет.
Утром, Нина, которая во время завтрака сидела рядом со мной, вдруг сказала:
- А у Аньки, твоя фотография на стене висит, вот така-а-ая, - развела она руками.
- Нина! – возмущенным тоном пыталась остановить младшую дочь мать. Аня которая сидела напротив вспыхнула как маков цветок и убежала из залы где мы завтракали.
- А?
- Извините, ее. Глупости всякие говорит, - неловко пробормотала Инга Владимировна.
- Я не вру, - топнула ножкой вставшая из-за стола Нина, - Хотите покажу?
- Ника, иди к Олегу, можете поиграть во дворе.
Завтракали мы всей семьей Морозовых, Федора не было, он вчера вечером ускакал к своей хозяйке, где снимает комнату. Семен Алексеевич молчал, только прятал улыбку, когда отпивал чая из кружки. Над столом повисла неловкость.
- Что я хотел сказать, да забыл. В Москве буду до конца месяца, первое время буду занят, нужно несколько песен записать, учеба, да еще выступление по Всесоюзному радио, но числа так двадцать второго жду вас в гости, а лучше сам привезу. По Москве погуляете, у меня погостите. Да и я развеюсь, тоже интересно погулять по известным местам.
Провожали меня все, только Аня так и не появилась. Несмотря на мои отнекивания меня загрузили так загрузили. Одной картошки целый мешок, не считая солений. Подумав, махнул рукой, пусть будет.
- До встречи! – махнул я рукой выезжая со двора.

- Глафира Ивановна, я дома. Здравствуйте, - крикнул я, вваливаясь в прихожую.
- Ой, Севонька, а я ждала тебя только через час.
- Да я передумал заезжать в Центр, поем, отдохну, высплюсь, вот может тогда, и съезжу к парням.
- Тут постоянно названивают. Какой-то Игорь Быков.
- А, это мой музыкальный редактор можно сказать. Хороший мужик, он сказал, когда перезвонит? – поинтересовался я стягивая сапоги.
- В два часа дня обещал. Как съездили, все нормально?
- Да, конечно, посмотрел на деревенскую жизнь, переночевал у Морозовых, погостил можно сказать, и обратно.

[Orso]

- Вот, - отдав орденскую коробочку Инге Владимировне,

Вроде ордена погибших сдавались. Или прошло какое-то изменение?

[vorobei]

Не все. Какие то оставлялись семье. Какие конкретно, не помню.

[Orso]

Не все. Какие то оставлялись семье. Какие конкретно, не помню

Орден Отечественной войны.

[lorri]

этот вариант более удачный

[lector]

...."В военное время, когда поставки материи в села и деревни прекратился,"....прекратились.

[Ross347]

..."сидела напротив меня, и аккуратно кушала щи"

Как то мне эта фраза глаз режет.Ну никак не ассоциируются у меня "щи" и "кушать"
Это не значит,что их надо есть с хлюпаньем и чавканьем,но кушать...
Блин,не знаю как это объяснить.В общем-не нравится и всё!
ИМХО,конечно.

ЗЫ.И про "ускакавшего к своей хозяйке" местного гебешника.
Да,в то время,в деревне основной вид транспорта,даже "служебного"-лошадь.
Да,выражение "ускакать""поскакать"неоднократно встречал во многих книгах.
Но не знаю почему,в данном случае, он мне сразу представился скачущим без лошади! Даже посмеялся.
Опять же ИМХО.

[ShtAl]

Возможно так и задумано, гость в доме, соответственно "высокая культура приема пищи", (ну или попытка продемонстрировать), .

Но вообще-то лучше употреблять слово "есть", поскольку
Глаголы есть и кушать — синонимы. Как синонимы они выступают с значением «принимать пищу, употреблять в пищу». Эти слова относятся к так называемым стилистическим синонимам. Есть и кушать различаются стилистически, их употребление (прежде всего глагола кушать) регулируется определенными ситуациями речевого общения.
Глагол есть употребляется в литературной речи (в том числе и в современной) несравненно шире своего синонима. Во-первых, есть — основное слово, семантическая доминанта в синонимическом ряду, обозначающем процесс еды: есть — вкушать — питаться — насыщаться — кушать — уплетать — лопать — жрать — шамать — штефкать (видимо, этот ряд можно продолжить). Во-вторых, есть — нейтральное в экспрессивном отношении слово, общеупотребительное.
Глагол же кушать стилистически ограничен в своем употреблении прежде всего как слово, относящееся к речевому этикету; вежливое приглашение гостя, гостей к столу. В этой ситуации используют инфинитив (кушать) -- в составе этикетной формулы «кушать подано, прошу к столу» или в повелительном наклонении — в составе другой формулы «кушайте, пожалуйста!».
Затем кушать (равно как и глаголы покушать, скушать) может употребляться в обращении к детям: Ты кушал (покушал)? Хочешь кушать (покушать)? Скушай вот это. Покушай (скушай) что-нибудь и т. п. Так же принято обращаться и к женщинам (разумеется, на «вы» или на «ты» в зависимости от обстоятельств и ситуации общения). С аналогичными вопросами и советами (кроме ситуации приглашения к столу или начать трапезу). К мужчинам так обычно не обращаются. В таких ситуациях кушать заменяют на есть.
Употребление кушать в 1 лице единственного числа настоящего времени (я кушаю) или в прошедшем времени (я кушал) допустимо только в речи детей и женщин. (грамота.ру)

Война. Лошадь даже в качестве служебного транспорта - маловероятно.
Так что скорее всего таки скакал без лошади.

[Molchun]

."сидела напротив меня, и аккуратно кушала щи"

Как то мне эта фраза глаз режет.Ну никак не ассоциируются у меня "щи" и "кушать" Это не значит,что их надо есть с хлюпаньем и чавканьем,но кушать...Блин,не знаю как это объяснить.В общем-не нравится и всё!ИМХО,конечно.

А аккуратно хлебала щи,тоже звучит не очень."аккуратно" и"хлебала",то ещё сочетание.

[freemanA]

Может быть не Щи. Можеть быть "акуратно кушала пшенную кашу" ?