#756 Владимир_1 » 22.12.2011, 10:51
Немного переделал, и дополнил согласнно критики, однако общий сюжет не поменял.
- Сева, привет,- встретился нам на выходе майор Запашный, командир истребительного полка, тот самый который на найденном мною ишачке летает.
- Добрый день товарищ майор,- ответил я вытягиваясь как и боец рядом со мной, только он в отличии от меня еще и честь отдал, у меня голоного убора не было.
- Я твой дневник возьму? Мне интересны твои мысли об использовании «чаек» как штурмовиков, хотим переоснастить четыре машины, подвесками с эресами, и попробовать при штурмовке. Прочесать немецкие тылы.
- Берите конечно товарищ майор, его как раз Олег изучает.
- Опять он первый ухватил, ладно, я к нему тогда. Вечером верну,- сказал он торопливо шагая в палату.
Запашный был у меня в последние три дня частым гостем. Когда пришел за машину благодарить увидел дневник, и вцепился в него. Час рядом сидел читал, потом каждый день приходить стал. Изучал. Причем не один, да и записи какие-то в свой блокнот делал.
Майор Никитин встретил меня у штабной курилки. Заметив издалека мои полосатые штаны и гимнастерку, наброшенную сверху, махнул рукой подзывая.
- Боец, свободен,- сказал майор красноармейцу.
В курилки кроме майора, стояли комиссар и Никифоров. Начштаба не было.
- Сев, тут такое дело. Ты в последнее время рядом с машиной капитана Курьянова крутился?
- Ну да. Интересно же, товарищ майор. Представляете, оказалось пешку создавали как тяжелый дальний истребитель, но переделали в бомбардировщик.
- И ты его изучал?- как-то отстраненно спросил майор.
- Изучал .. с капитаном Кирьяновым,- пожал я плечами, с подозрением осмотрев собеседников.
- Поднять самолет в воздух сможешь?- спросил Никифоров.
- Ну, как мне сказали, я пилот экстра-класса, летаю на всем, что летает.
- Капитан Курьянов как ты знаешь погиб во время последней бомбежки, а нам нужно отправить разведчик. И кроме как пешку, с ее мощной радиостанцией, отправлять то и не чего. Немцы прорвались, штабу фронта срочно требуются разведданные, о силах немцев.
- А Лапин?- спросил я озадаченно, так как этот лейтенант успел с Кирьяновым сделать несколько учебных полетов.
- Лейтенант Лапин уже улетел. Связь мы сразу потеряли, как только он сообщил что повстречался с мессерами. Долететь до фронта он не успел. Так что лететь некому, пешка в единственном неповрежденном экземпляре есть, а вот лететь некому. Единственный вариант это ты. Я был против, но это предложение ..,- не договорив Никитин посмотрел на особиста.
- Я готов,- вытянулся я.
С пилотами на пешки действительно было швах, присланный инструктор капитан Курьянов, был в полку всего три дня и погиб, так никого и не научив летать, кроме того же Лапина, хотя теоретическую учебу провести успел. Ребята старались, я тоже не отставал от них, когда удавалось сбежать из санчасти, только в отличии от их теоретический занятий, я «реально» летал на Пе-2. На симуляторе. Больше сорока часов налетал, а чего зимой делать, вот и тренировался. Я конечно больше на истребителях, но и бомберы вниманием не обидел. Так что в себе я был уверен, не смотря на задачу. Пешка в пилотировании удивительно сложный самолет. Хотя я «летал» на образце 44-го года, а не 41-го, то считал что справлюсь, приборы с небольшими изменениями были те же.
- Точно справишься? Кирьянов конечно о тебе хорошо отзывался …
- Товарищ майор. На транспортном Дугласе, который я до этого в глаза не видел, летал, и ничего, а тут бомбовоз какой-то, справлюсь, не волнуйтесь.
А вот тут после моих слов Никифоров буквально встал в стойку.
- Дуглас?- спросил он.
- Ну дали над аэродромом полетать, что тут такого?- отмахнулся я.
- Да, действительно, политрук. Выбора все равно нет. Вылет через двадцать минут. Штурманом пойдет Никифоров, он имеет опыт, а бортстрелком сержант Степанов. Ясно?- сказал вдруг молчавшие до этого комиссар. Видимо у них действительно не было выбора кому лететь. Но вот посылать пилота, о котором они ничего не знают тоже оооочень странно.
- Ясно.
- Все свободны, через пятнадцать минут сбор у самолета Кирьянова, он один тут после бомбардировки в порядке.
- Товарищ майор, а загрузка какая?- развернулся я обратно, собираясь было уходить.
- В смысле какая? Налегке. Как вы собираетесь от мессершмитов уходить если повстречаетесь?- переглянувшись с комиссаром спросил Никитин
- Мы с ними все равно повстречаемся. Над наступающими войсками сто процентов наблюдатель висит, так что вызовет. А лететь просто так, без попытки что-нибудь сделать немцам это знаете тоже …
- Что может сделать один самолет?
- Переправа, перекресток, закупорить колену тех…
- Я понял, но разведданные нужны срочно.
- Пустыми полетите, только с фотоаппаратом. Ясно? И что за пререкания с командиром?
- Ясно. Разрешите выполнять?- ответил я расстроено.
- Ладно, берите полнагрузки. Иван распорядись,- сказал вдруг комиссар.
- Спасибо, товарищ комиссар. Разрешите идти?
- Да беги уже, пока еще чего-нибудь не выпросил,- с улыбкой сказал он.
Собрался я быстро, пока парни расспрашивали куда меня, я натянул собственноручно ушитые галифе, гимнастерку с орденом, проверил на месте ли документы, застегнул ремень. Одел сапоги, повесил планшет и кобуру с маузером. Проверил, ровно ли сидит фуражка, и выбежав из санчасти чуть не сбив с ног Лютикову, успел мимоходом чмокнуть ее в губки и быстро убежать пока не получил сдачи. Добежав до столовой, я выпросил три плитки шоколадки и бегом, сбив дыхание подбежал к самолету уже вкаченному на взлетную полосу.
У пешки стояло командование, пара механиков, и мой экипаж. На Никифорова уже одевшему парашют, я глянул мельком, а вот на стрелка более внимательно. Сержанта я видел в первый раз, так что попытался составить о нем личное мнение. Судя по упрямому подбородку, то еще тип, а какой он в действительности, в полете увидим.
- Взлетаете по команде,- сказал Никитин.
Я в это время застегивал ремни парашюта, который мне помогал надевать один из незнакомых механиков, и только кивнул, после чего пропустив вперед Никифорова, полез в кабину пешки через люк внизу. Степанов уже занял свое место и с интересом крутил головой у одного из ШКАС-ов.
Подсоединившись к внутренней связи, я достал из кармана свои очки и одел их вместе с шлемофоном.
- Как связь, слышите меня?- спросил я.
- Норма командир,- ответил штурман.
- Слышу хорошо,- отозвался Степанов.
С помощью передвижного компрессора я запустил сперва правый мотор, потом левый. Поработав на холостых оборотах прогревая, я нетерпеливо посмотрел на Никитина, как меня отвлек Степанов.
- Товарищ командир, связь с штабом фронта установлена. Прием довольно четкий.
- Никитин рукой машет, командир,- сказал штурман.
Повернувшись, я тоже увидел, как майор резким движение махнул рукой.
Приборы в кабине я знал на отлично, поэтому манипулируя управлением дал газу и стал разгоняться.
Оторвавшись от земли, я убирая шасси спросил у штурмана:
- Что нам подвесили?
- Четыре сотки, во внутреннем бомболюке. На внешних, по одной двестипятидесятке на каждом крыле.
- Не хило. Нам пойдет, а лучше немцам,- сказал я бодрым тоном, хотя с меня градом тек пот. Машину я так и не смог почувствовать, не давалась она мне, и было такое впечатление, что долго я ее не удержу.
- Как дела командир?- спросил Никифоров.
- Плохие дела товарищ политрук. Не чувствую я машину. Уже три минуты летим, на два километра поднялись, а машину я не чувствую,- мне хотелось плакать, я был такого мнения о себе, а тут такой облом.
Свое самомнение я получил, пробуя летать на самых разных типах самолетов, и на первых же минутах сразу понимал, что и как можно на ней делать. Чувствовал машину. Даже во время авиашоу во Франции над аэродромом «СЕРНИ-ФЕРТЕ-АЛЛЕ» под Парижем в прошлом году, где я летал на B-24 «Либерейтор», который мне разрешил пилотировать хозяин этого самолета, так я почти сразу его «понял». Несмотря на то что рядом сидел хозяин и тревожно смотрел что я делаю. Однако спор с дядей Жорой он проиграл, в то что я не смогу управлять им, а я смог.
- Возвращаться мы не можем… ,- начал было говорить Никифоров, как я досадливо прервал его.
- Да не в этом дело, я ПОКА его не почувствовал, мне нужно время. Так что я сейчас буду делать небольшие маневры, и виражи, вы внимание не обращайте, лучше за воздухом следите.
- Мы с курса сбились. Возьми на семь … это правее,- сказал он.
- Знаю я как ориентироваться,- пробурчал я делая осторожный поворот направо.
- Вижу линию фронта,- сказал я, делая легкие виражи на право, налево. Дымы от горящей техники действительно были видны хорошо.
- Курс семнадцать,- сказал Никифоров.
Повернув, куда он приказал я, внезапно для всех заорал:
- Аааа. Бомбы еб..е. Чтоб им … в … и …
- Командир в чем дело?- попытался прокричатся через мой мат, штурман.
- Да я из-за этих бомб, чуть сумма не сошел пытаясь понять что делаю не так. Я идиот бомбовую нагрузку не учел.
- Все нормально?- осторожно спросил Никифоров.
- Норма, самолет мой,- и в подтверждение сделал бочку с выходом из пике.
- Командир больше так не делай, или лучше предупреждай, мы и так поняли что у тебя все в порядке,- сердито сказал Никифоров, под одобрительное молчание Степанова.
- Подходим к месту прорыва. Начинаем работу,- внезапно сказал штурман.
- Работаем,- ответил я.
Во время поворотов я внимательно осматривал землю, изредка отвлекаясь от наблюдения за небом. Особист постоянно бормотал в ларингофон передавая данные о местоположении немецких и наших войск, количестве и вооружении. Честно говоря, что он там видит, на изрядно задымленной земле, не понятно, но он не умолкает не на минуту, указывая куда мне и где повернуть.
В километре от нас, двенадцать «хеншелей» бомбили наши войска, неподалеку висела «рама», от чего я крепко сжимал штурвал, так хотелось атаковать их.
- Командир, под нами мост, и скопление войск. Штаб приказал разбомбить, нужно атаковать,- сказал Никифоров, на миг прервав передачу данных.
- Сперва бомбим, потом пикируем. Веди,- отреагировал я.
По данным что мне давал штурман мы под заградительным огнем зениток, встали на боевой курс.
«- Блин, и свернуть нельзя!!!»- подумал я когда буквально в десяти метрах под нами вспух очередной разрыв снаряда.
- Сброс!!!- заорал Никифоров и я почти сразу почувствовал как пешка скакнула вверх, освобождаясь от груза.
- Ну что там?- спросил я нетерпеливо, уходя противозенитным маневром.
- Падают-падают. Пока еще пада… Есть!!!
- Ну???
- Да не видно не зги, пыль одна … Сейчас … Черт! Мост цел. В скопление войск попали рядом с берегом, горит там что-то.
- Мессеры заходят с солнца,- вдруг закричал Степанов.
Смело повернувшись в сторону солнца, я чуть прищурившись посмотрел на две пары немцев которые с высоты падали на нас.
«- Отлично подготовленная и исполненная атака. На пять баллов! Однако еще далековато, уйти мы не успеем, но вот с пикировать это да!»- успел подумать я и дернул пешку в сторону и вошел в пологое пикирование.
- Парни, держитесь, пикирую на мост!- закричал я, положив палец на кнопку сброса бомб.
Надрывно загудели так хорошо мне знакомые по симулятору моторы, сообщая что пешка пикирует.
- Ааааа. Н-на,- выдохнул я выводя пешку из пике.
- Стрелок что там?- спросил я у Степнова.
- На второй заход идут. Первый раз они промахнулись, слишком резко мы вниз ушли.
- Щас на пары разобьются, и снова атакуют. Штурман что там с мостом?
- Одна легла на мост рядом с берегом, вторая на сам берег. Мост поврежден, и сильно. Но лучше бы в середину попасть было.
- Ну спасибо. Я вообще на этом аппарате впервые лечу, а вы от меня что-то хо ..
- Немцы атакуют,- прервал наш спор Степанов, его пулемет огрызался короткими очередями.
«- Профессионально работает!»- успел подумать я.
- Сейчас посмотрим, что это за тяжелый истребитель!!- сказал я, и виражом увернувшись от первой, пошел в лоб второй паре.
- Я пустой!- устало выдохнул я, уворачиваясь от очередной атаки одного из мессеров.
Это нелегкий бой научил их осторожности. Два неосторожных догорали в бурьяне, так что подошедшая очередная восьмерка мессеров согласуясь похоже по рации, не стала атаковать, а с интересом наблюдала наш бой с оставшимися двумя мессерами.
- Я тоже все до железки!- откликнулся Никифоров.
- А у меня давно уже кончились,- ответил на немой вопрос Степанов.
- Что же они не атакуют? Все кружатся рядом,- спросил Никифоров, глядя на мессеры.
- Что-то замышляют,- ответил я тревожно крутя головой. Мы шли вдоль фронта, и в это время рядом пролетела пулеметная очередь, из-за чего мне пришлось дернуть штурвал в сторону поворачивая всю избитую пешку в сторону немецкого тыла.
- На свой аэродром гонят, поняли что мы пустые,- хрипло сказал Степанов.
- Похоже что так. Только я сомневаюсь что долетим. Левый мотор вот-вот заклинит, он уже дымит. Слушай, бортстрелок, а что у нас с рацией?
- В начале боя еще разнесло, так что связи нет,- откликнулся он.
- Понятно. Ж..па значит.
- На их аэродром я идти не хочу,- сказал Никифоров.
- Да, а я хочу? Смотри, как нас эскортируют. Целых восемь мессеров. Думать надо,- хмуро ответил я.
- Да что тут думать, прыгать,- выдал предложение Никифоров.
- Да какое там. Со злости в воздухе расстреляют,- отмел я его предложение.
- Смотри-ка, справа к нам один подлетел, что-то руками показывает,- вдруг сказал стрелок.
Посмотрев на мессер я увидел что пилот с улыбкой показывает на нас, и на землю.
- Вот гад, еще и издевается!- возмутился особист.
Вспомнив так некстати фильм «Хроники пикирующего бомбардировщика» подивившись похожести сюжета, я сделал тоже самое, что и пилот в фильме. Показал на себя, на землю, потом фигу немцу. Ухмыльнувшись, тот ушел вверх.
Перед глазами продолжали стоять кадры из фильма, как летчики, которых привели на немецкий аэродром, бросили свою пешку на самолеты врага.
Но я не такой. Эти парни настоящие герои, да это так. Но я другой, и погибать не хочу. Я врага хочу бить, и жить, да жить, и сейчас судорожно искал выход из создавшейся ситуации.
Прибавив газу поврежденному движку, отчего он затрясся и задымил сильнее, я крикнул, как только он выбросил густой клуб дыма, и появились языки пламени:
- Парни есть идея. Держитесь крепче, мы падаааееем!
Я не писатель - я просто автор.
)