Балтийская рапсодия

[fayar]

Да, просто нужно австро-итало-прусскую войну устроить досрочно!
В союзе с Россией пруссы охотно на это пойдут раньше срока в РИ.
Плюс, нужно обкромсать Австро-венгерскую империю, чтоб не повадно было. Для этого нужно сделать историко-культурное просвещение Николая о ходе событий в 19 веке и уговорить его поддержать идею панславизма. Все равно основные теоретики и авторитеты этой теории ратуют за объединение вокруг либо династии Габсбургов, либо Романовых (ну, окромя одного-двух поляков, которые, конечно, стоят за незалежность и центральность Великой Польши). Причем, те кто в этот период настаивают на Габсбургах (некоторые венгры и чехи) и так либо уже разочаровались, либо вскорости (после и вокруг австро-прусских тёрок) разочаруются в них.
Так что почему бы Николаю активно не поддержать освобождение народов и не поспособствовать созданию северославянского и южнославянского конфедеративных союзов?
С Венгрией и того проще. Да, венгры обижены на русского царя, но Венгрия официально находится под его протекторатом. Нужно, просто мягко разрулить обидки. Сила там и так за Россией.
И куда после этого деваться Габсбургам с их сухопутным огрызком Австрии, зажатой между бывшими славянскими и венгерскими колониями и северными немцами, которые совокупно сильно не долюбливают острияков?

[Шифер]

Леш, ох... какая идея! А если помочь французам в Африке, Неаполитанцам на "сапоге" и подкинуть "гумпомощь" Саиду на Суэце.... Вообще, итальянское кладбище в Севастополе будет?

Пы Сы. Макс, извини, занесло! Фантазии, сэээр!

[Road Warrior]

Макс, ты считаешь, что после этого Габсбург по результатам тактической победы на второстепенном участке фронта (основной - Проливы и Крым), изменит стратегию?

Виталь, это Австрия. У Пруссии нет никаких причин любить Англию и Францию, скорее наоборот. Недружественный нейтралитет у них - скорее от русофобии Фридриха. Но он был достаточно умён, чтобы понять, когда определиться со стороной, которую поддерживаешь.

А вот насчёт Австрии... Друзьями они не станут, но вот если англичан с французами разбили в пух и прах, то, может, вероятность вместо ништяков огрести капитально от России возрастает в разы, и они это поймут.

А идеи уважаемого fayar, как мне кажется, весьма и весьма стоящие - подумаю над этим Ведь Австрия попытается сделать обратное па - но Россия не обязана на него отвечать пылкой любовью

[Road Warrior]

Народ, и ещё. Проды за 17-е будут, вероятно, в несколько ином порядке, бо идеи уже есть, но проды получаются не совсем строго хронологически...

Вот, держите. Будет после проды с Николасом, но не сразу.

[Road Warrior]

16 (4) августа 1854 г. Бомарзундская цитадель.
Джонатан Флеминг, юнга.

Родился я в Ливерпуле в семье моряка, Александра Флеминга, третьим ребёнком. После меня, мама родила еще троих, но все они умерли во младенчестве. А потом пришло известие, что корабль, на котором ушел в море мой папа, пропал где-то по дороге из Ливерпуля в Нью-Йорк. И наша безбедная жизнь – отец служил боцманом на корабле и зарабатывал совсем неплохо – мгновенно закончилась.

У матери после этого не осталось никаких источников дохода, и она стала той, кого в портовых городах называли «моряцкие жены». У нее появилось два «мужа», которых она обстирывала, готовила для них еду, и… в общем, была для них «мамой». Конечно, они были не все сразу моими «папами». Пока один был в море, другой жил у нас. Потом они менялись.

Конечно, вернувшись из дальнего плаванья, они привозили деньги, на которые мы жили. Но мне и брату от них часто крепко влетало, а старшую сестру один из этих «пап», напившись пьяным, обесчестил. А было ей всего четырнадцать лет. Она проплакала всю ночь, а потом… А потом она стала зарабатывать на жизнь проституцией. Брату моему повезло чуть больше. Его взяли в «crossing sweepers» – подметальщики перекрестков. Он махал метлой на улицах, сметая с тротуаров грязь и мусор. В свободное время он просил милостыню на улице, и ему удавалось заработать в день пару шиллингов.

Ну, а я, по совету одного старого приятеля моего отца, устроился юнгой на военный корабль «Бленхайм». И было мне тогда ровно десять лет.

Последующие полтора года запомнились мне разве что недоеданием, постоянной тяжелой работой и столь же постоянными побоями, причем в начале мне перепадало еще и от другого юнги, постарше. Впрочем, мне еще везло. Мой друг детства Барри, служивший юнгой на «Беллайле», рассказал мне во время стоянки в Кале, что он должен был еще и подставлять задницу боцману корабля. После первого такого случая, он пожаловался капитану. Но все закончилось тем, что Барри зверски избил боцман, а капитан начал над ним потешаться, обзывая его разными неприличными словами. Помню, как Барри мне пожаловался:

– Знаешь, Джонни, я б убежал, но мой контракт, как и твой, подписан на три года, да и куда я уйду? Деньги-то я матери посылаю...

Его мать, в отличие от моей, не опустилась до столь позорной работы. Она торговала устрицами на улицах Лондона. Это была еда бедняков. Но и я при каждой стоянке в Ливерпуле исправно отдавал все заработанное семье.

А убежать с военного корабля было сложно. Там же, во Франции, другой юнга, Ленни, с «Бульдога», попытался было уйти, но французские жандармы, патрулировавшие места стоянки наших кораблей, его поймали и привели уже избитого. Что с ним потом было на самом «Бульдоге», он не рассказывал, да и увидел я его впервые с тех пор только здесь, на Аландах – вон он, хромает, лицо все в синяках, а спина покрыта полосами от ударов семихвостой «кошкой»...

У нас на «Бленхайме», к счастью, содомиты не водились, но жизнь медом тоже не казалась. И у меня была одна надежда – через полтора года, когда мне исполнится тринадцать, стать «ландсманом» – низшей матросской категорией, но все-таки матросом. И денег станут чуть больше платить, и работа будет не столь грязной, и у команды появятся новые мальчики для битья...

Про русских нам рассказывали, что они настоящие исчадия ада. И когда они меня нашли на «Бленхайме», я ожидал всего, чего угодно – от жутких побоев до рабства в холодной и ужасной «Сайбирии», про которую рассказывали такое... Якобы, там вообще нет лета, все время идет снег, вода мгновенно превращается в лед, а каторжники трудятся с утра до вечера без выходных до тех пор, пока не умрут от голода и болезней, или пока их не сожрут дикие местные племена, или белые медведи, коих там множество.

Но первое, что сделали русские – сунули каждому из нас по бутерброду и привели нас вот в какое-то здание. Здесь у нас забрали все личные вещи – записав, что кому принадлежит, и велели раздеться догола – тут я, скажу честно, испугался, вспомнив про Барри и боцмана на «Беллайле». Но ничего плохого с нами не сделали. Сперва нам принесли ведра с теплой водой и дали по куску мыла. Старший – огромный русский одетый в странный пятнистый мундир, велел нам как следует вымыться. Мама мне часто говорила, что мыться нужно как можно реже, потому что это вредно для кожи, но вода была такой приятной, что мне это даже понравилось.

Потом пришли русские в странных халатах салатного цвета – я потом узнал, что это были врачи – и осмотрели нас всех. Ленни, Барри и пару других они сразу же увели, а мне сказали, что синяки у меня пройдут, а вот со вшами надо разобраться. Я удивился – куда же без них на корабле-то? – но русские постригли меня наголо, помазали чем-то мои синяки, после чего выдали мне чистую одежду, размером, увы, чуть побольше, чем надо («твоего размера у нас нет», сказал с улыбкой русский доктор). Меня отвели в другую комнату, где за столом уже сидели другие юнги. Все они были наголо пострижены – у всех, похоже, нашли вшей, что было совсем неудивительно.

Когда мы оказались в сборе, нам вдруг принесли необыкновенно вкусное жареное мясо – не солонину, которая давно уже всем осточертела – с картофелем и овощным гарниром, а потом даже чай и сладкое! Я давно так не наедался, даже тогда, когда был жив отец и в доме водились деньги. Конечно, вполне могло быть, что нас закармливают для каких-то им одним известных целей, но я почему-то подумал, что то, что нам рассказывали про русских, было враньем от начала и до конца. Но все же нам очень хотелось узнать, что с нами будет. И когда вошел русский в военной форме, как я понял, офицер, и спросил на неплохом английском про наше самочувствие, я вдруг неожиданно для самого себя сказал:

– Господин русский, а что с нами дальше будет?

Другие юнги на меня сразу зашикали, а офицер усмехнулся и ответил:

– Ребята, вы слишком молоды, чтобы быть военнопленными. Вы все свободны. Кто хочет, может пока оставаться здесь. Или мы вас можем отвезти в нейтральный порт и дать вам денег на дорогу домой.

И тут я вдруг понял – мне ужасно не хочется возвращаться в Англию! Не хочется и все! Вернусь, а меня тут же отправят на другой корабль, где снова будут бить и унижать, а то и похуже что. Лучше уж найти другую работу – может, пойти к кому-нибудь в услужение, например... Например, к этому офицеру. Придумаю потом, как матери деньги передавать. И я взмолился:

– Господин русский, оставьте меня здесь! Не хочу я в Англию!

Как ни странно, меня поддержали все юнги, сидевшие за столом. Тот удивленно посмотрел на нас и сказал:

– Ладно, ребята. Посмотрим, что мы сможем для вас сделать. А пока лечитесь, ждите, когда пройдут ваши синяки и заживут переломы. Да и подкормить вас следут – а то смотреть жалко – кожа да кости. Я поговорю насчет вас с командующим эскадры...

Вечером, мы все, кроме Ленни, которого отправили в русскую больницу, лежали на деревянных топчанах – но зато на простынях и под чистыми одеялами. И я спросил у Барри, как он себя чувствует. И тут я впервые с Ливерпуля увидел, как мой друг улыбается.

– Ты знаешь, Джонни, мне кажется, что мы попали из ада в рай...

[fayar]

Да, оно так и будет как я написал.
Идеи реализуются в меру сил. Карлуша был прав, когда утверждал, что идея обретает силу, когда овладевает массами.
Так, что и Югославия появилась, и Северославия (под именем Чехословакия), но много позже и в сильно урезанных вариантах (особенно на севере).
И это как раз потому, что немцы (как острияки, так и позже уже в 20веке пруссаки), англы и франки вставляли сильно палки в колеса этой Идее + две мировых войны и до них еще куча войн 19в.
Если же реализация идеи панславизма начнется вот сразу сейчас и, как раз наоборот, понадавать всем мешальщикам по грязным лапам, она имеет шансы реализоваться с наименьшими искажениями и почти в полном объёме. То есть почти идеально.
Даже Северословакия будет много больше, чем Чехословакия (например, в нее точно войдут некоторые области проживания лужичан, которые ныне под Германией). Да и Польша... Нафиг эта шляхта России нужна? Пусть с ней западные славяне сами мучаются :))) ... здесь думать, конечно, еще надо, как верно поступить.

Это если про славян. Про немцев тоже ранее на расклады прикидывали. Но тут я не сильно знаю. Макс лучше в их завязках разбирается и имеет какие-то особые планы на центральных и южных немцев.

[Шифер]

Макс, извини, - перепутал! Пиво спутало пруссаков с австрияками...

[nekto44]

Уважаемый автор! Я читал в какой-то статье перевод отчета , (лень искать, да и забыл где, но не вру), что с содомией на флоте в Англии было строго. Вешали за это, не взирая на должность и дворянство. В том документе, про который я упоминал, рассказывалось, что офицер изнасиловал то ли юнгу, то ли молодого матроса. Офицер и дворянином был. Повесили его, после суда. Так что зря вы эпизод с Барри придумали, ухудшает только. Или это реально было? Тогда другое дело.

[Road Warrior]

Так что зря вы эпизод с Барри придумали, ухудшает только. Или это реально было? Тогда другое дело.

Вообще-то считается, что это было достаточно распространено на английских кораблях; вот, например, статья, цитирующая научное исследование (увы, всё по английски): http://www.straightdope.com/columns/read/2794/rum-sodomy-and-the-lash

Даже были две поговорки про то, что творилось на кораблях Британского флота: "rum, sodomy and the lash" (ром, содомия и плеть) и "rum, bum and bacca" (ром, задница и табак) Первое, кстати, якобы произнёс некто Винстон Черчилль.

Да, за это иногда наказывали, вплоть до смертной казни - но последний раз за это казнили в 1826 году...

[Соловейчик]

Мой друг детства Барри, служивший юнгой на «Беллайле», рассказал мне во время стоянки в Кале, что он должен был еще и подставлять задницу боцману корабля.

Кстати, по справедливости, того боцмана следует расстрелять!

[бигфут]

Кстати, по справедливости, того боцмана следует расстрелять!

Верно, верно, хватит уже жалеть британский флот.

[fayar]

Во исполнение закона британской же короны?!

[DeadMan]

Да. Собрать выживших британских офицеров, и в присутствии выживших моряков судить. И повесить.

[Road Warrior]

16 (4) августа 1854 года. Балтийское море, район острова Мякилуото. Борт вертолета «Ансат»-2РЦ.
Старший лейтенант Семенов Николай Антонович.

Как там у Грибоедова было: «Шел в комнату, попал в другую». Это я о тех чудесах, которые начали происходить с нами два дня назад. Шли мы тихо-спокойно на БПК «Королеве» в Венесуэлу, где я должен был показывать местным воякам все преимущества нашего казанского вертолета «Ансат», как вдруг – бац! – и мы оказываемся в прошлом, в самом эпицентре войны на Балтике.

Про Крымскую войну я читал еще в школе, и кое-что из того, что было написано в учебнике по историю, всё ещё помню. Правда, там все больше про оборону Севастополя рассказывали, а вот, что и на Балтике повоевать пришлось, я и не знал. Но, ничего, за это время с нами провели занятия, рассказали, как тут всё было, и что нам надо сделать, чтобы здесь все не произошло, как тогда. Повоевать с этими наглыми франко-британцами я был не против – не фиг им у наших берегов шляться. А их главный – адмирал Непир, так тот вообще, возьми и брякни во время прощального банкета в Лондоне перед отплытием, дескать, «Позавтракаю в Кронштадте, а обедать буду в Петербурге, в Зимнем». Похоже, что адмирал изрядно перебрал виски, когда нес такую околесицу.

Впрочем, наши ребята испортили этому британцу аппетит – частью перетопили корабли его эскадры, частью пленили. Адмирал так расстроился, что пустил себе пулю в лоб. Так ему и надо – нечего на русскую халяву рот разевать.

Пока наши моряки и морпехи британцам салазки загибали, я с техниками из казанского вертолетного завода делом занимался – птичку нашу осторожно выгрузили на берег, и мы стали готовить ее к полету. Техники – Наиль и Сергей были ребятами опытными. Ведь вертолет мы должны были венесуэльцам демонстрировать, и любая поломка – это гол в наши ворота.

Через день машина была готова к употреблению. И тут же меня вызывают к капитану 1-го ранга Кольцову. Он у нас сейчас самый главный. Выше него начальства нет. У нас тут целая эскадра собралась, и учебный корабль «Смольный», и погранец, и танкер прибился. Словом, настоящий Ноев ковчег.

Так вот, Дмитрий Николаевич и говорит мне:
– Товарищ старший лейтенант, надо выполнить боевое задание. Вылетите в район финского побережья, к острову Мякилуото, где по нашим сведениям должна находится вражеская эскадра. Завтра мы атакуем ее совместно с парусными кораблями русского Балтийского флота, которые находятся в данный момент в Свеаборге. Ну, это у Хельсинки, или, как здесь принято говорить, у Гельсингфорса. Вы должны точно установить местонахождение англо-французской эскадры, сделать фотоснимки кораблей, и вернуться назад. На всякий случай возьмите пару контейнеров с НУРСами. Специально в драку не лезьте, но если они первыми начнут, то отработайте по ним. Задача ясна?

– Так точно, товарищ капитан 1-го ранга, – ответил я. – Значит, поможем нашим?

– Поможем, – сказал Кольцов, и улыбнулся, – надо этих наглецов проучить как следует, чтобы они больше и не думали к нам соваться…

И вот я лечу. За моей спиной сидит штурман, капитан-лейтенант Игорь Шульгин, который должен вывести меня к острову Мякилуото. Ведь ГЛОНАСС приказал долго жить, и ориентироваться теперь придется лишь по приборам и карте. На двух узлах подвески блоки НУРС Б8В7 с ракетами С-8ДМ, с объемно-детонирующей БЧ. То, что нужно для деревянного парусного корабля. Учитывая, что в центре подрыва температура достигает трех тысяч градусов, корабль, в который попадет хотя бы одна такая ракета, вспыхнет, как зажигалка. Эх, лимонники и лягушатники, знали бы вы, с кем связались.

Каплей вывел меня прямо к острову. Рядом с ним на якоре стоял весь вражеский флот. Незваных гостей оказалось много – никак не меньше четырех десятков кораблей. Причем, чуть ли не половина из них – огромные трехмачтовые боевые корабли. Красивые, заразы, такие и топить-то жалко.

Я сделал над ними круг. Зафиксировав их на бортовую видео-фотоаппаратуру, я собрался было отправиться назад, но тут какой-то придурок на фрегате или линкоре – я в этих делах разбираюсь плохо – выстрелил из пушки. Точнее, пушек - весь борт "окрасился дымами", как пел когда-то незабвенный Владимир Семёнович.

Понятно, что о зенитной артиллерии здесь никто и слыхом не слыхивал, и здешние пушки в небо палить не могли. Но само агрессивное поведение этих «натовцев» XIX века мне не понравилось. Да и руки чесались разрядить по ним блоки НУРС. Что же, выходит, я зря их взял с собой?

Игорь за моей спиной азартно крутился в сиденье. Ему тоже не терпелось поучаствовать в реальном, а не учебном бою. Я развернулся, вышел на боевой курс, и с помощью обзорно-прицельной системой ТОЭС-521 скорректировал курс вертолета. С расстояния примерно в два километра я выпустил все НУРСы по вражескому кораблю, после чего, совершив крутой вираж, стал наблюдать за тем, что произойдет дальше.

Ракеты огненными стрелами устремились к паруснику, который продолжал палить из пушек в белый свет, как в копеечку. Конечно, я не рассчитывал, что все они попадут в цель, но все равно, результат превзошел все ожидания.

Объемно-детонирующие БЧ – страшная штука. Избыточное давление в центре подрыва достигает тридцати килограммов на квадратный сантиметр. Палуба вражеского корабля превратилась в огненный ад. Вверх взлетели какие-то обломки, и, как мне показалось, человеческие фигурки. Парусник окутался облаком пламени. Вспомнив картину Айвазовского, изображающую Синопское сражение и охваченные огнем, тонущие турецкие корабли, я даже поежился. Понятно было, что корабль обречен, и если бы даже к нему подоспели бы современные пожарные суда, то и они вряд ли смогли бы его потушить.

– А теперь – по домам, – решил я, – надо побыстрее доложить о результатах нашей разведки каперангу Кольцову. Завтра их выход на арену. Впрочем, и я могу еще разок слетать, только надо будет взять на подвеску не два блока, а четыре. И не спешить выпалить по врагу все НУРСы сразу. Да, и еще надо будет сказать Наилю, чтобы он нарисовал на борту моей машину одну звездочку.

[Anji01]

Да, уж! Абсолютно бессмысленный перевод невосполнимого боезапаса! Ему же ничего не угрожало, да и сразу два(sic!) блока на один корабль! Какой смысл? Ну уж если так свербит в одном месте кинул бы пару ракет и хватит. Правда я не спициалист, не знаю как они выпускаются, может только блоками? В общем, ИМХО, не звёздочку на борт пилот получит по возвращению, а звездюлей за неоправданный расход боезапаса.

[Gerasim36]

С чего это из пушек стали бы палить? Ну летает непонятно что и шумит. А вот сбить странную птицу из ружей-вполне возможно. Кстати калибр там весьма и если попадут, то могут и сбить. Как в Ираке крестьянин сбил. И вот в ответ на такую ружейную стрельбу, он и должен нурсом ответить. И не по одному кораблю. А по тем, с которых стреляли. Стоит переписать немного сцену. Можно описать как какойто капитан судна или адмирал решил поохотиться на странную птицу. Вытащил свое ружье для охоты на уток и пальнул, или снайпер в смысле охотник меткий, был на борту . А уж тут, вспомнив про того крестьяника из Ирака, он вправе отвечать.
А ружья тогда были огромного размера. Чтобы всю стаю уток накрыть. Или слонобои. Так что некая опасность есть. Смотря с какой высоты он снимал.
Нарезное оружие уже тогда было весьма дальнобойным. Особенно у охотников. Вертолет крупнее дичи и попасть в него проще. А охотничий азарт тут точно взыграл бы у кого то. А то, что птичка может ответить, никто бы не подумал.
Просто так жечь порох на корабле никто бы не дал. Только если бы тренировались или стреляли в цель на поверхности воды. Но это вряд ли в боевом походе будет.

[Medved_]

Присоединяюсь к высказавшимся по поводу расхода БП и стрельбы пушками... Плюс выскажусь, что упоминание точного названия (аббревиатуры) техники несколько, на мой взгляд, "перегружает" текст, не?
Ну вот зачем читателю знать:

с помощью обзорно-прицельной системой ТОЭС-521 скорректировал курс

что это именно ТОЭС-521 ? Может проще сказать - "по приборам подкорректировал курс" или как-то ещё проще?

[Road Warrior]

Всем спасибо за замечания Думаю, нужно будет учесть.

Как именно, подумаю.

И вот всем в качестве компенсации ещё прода. Проды на 16-е, опять же, будут меняться местами, и, наверное, между этими двумя будет, например, рассказ юнги.

[Road Warrior]

16 (4) августа 1854 года. Балтийское море. Неподалеку от острова Мякилуото на борту фрегата «Инфлексибль».
Лейтенант Французского императорского Флота Аристид де Жёнка.

Когда я был совсем ещё ребенком, бабушка не уставала повторять мне, что я, когда вырасту, обязан отомстить России. Ее муж, а мой дед, ушел в далеком 1812 году с Великой армией императора Бонапарта, чтобы завоевать эту огромную и богатую страну, и не вернулся из того страшного похода.

– Русские убили твоего деда! Из-за проклятых русских твой отец остался сиротой! – не раз твердила мне бабушка

А пять лет назад, бабушка неожиданно получила письмо из России, от некой Полины де Жёнка. В нем было написано на весьма неплохом французском языке, что её муж, Жюстен де Жёнка, остался в России в 1812 году и поступил в услужение к неким купцам Лазаревым учителем французского языка. Он не захотел возвращаться во Францию и вместо этого женился на дочери этих Лазаревых – той самой Полине. Только перед смертью он рассказал ей, что уже был женат во Франции, и попросил ее написать в Бордо на адрес моей бедной бабушки и сообщить ей, что муж, по которому она столько лет убивалась, все это время был жив и здоров, и вполне счастлив со своей новой женой.

Для бабушки, которая была даже знатнее деда, ударом было даже не то, что ее муж предпочел ей другую, а в первую очередь то, что той другой оказалась не русская дворянка, а купчиха, простолюдинка. Сама бабушка, конечно, тоже вышла вторым браком замуж за богатого «негоцианта», но тот был хотя бы «эннобли» – «произведён в дворяне» императором Наполеоном Бонапартом. И, главное, он не был русским, хотя, как поговаривали, его отец или дед, возможно, были выкрестами.

Сразу после этого случая бабушка заболела и умерла, завещав мне не только свое состояние, но и месть за ее поруганную честь. И когда наш любимый император, племянник великого Наполеона I объявил, что нужно как следует наказать Россию, для меня это стало одним из самых радостных событий в моей жизни. Я уже предвкушал легкую победу над русскими варварами. Ведь наши газеты взахлеб писали о том, что русские – жестокие, жадные, но слабые дикари. Книги же, написанные поляками, бежавшими, спасаясь от гнета кровавого вождя русских, царя Николя, в нашу империю свободы, тоже расписывали ужасы жизни в России. Например, Франсуа Духиньский убедительно доказывал, что русские – это не русские вовсе, а не более чем нецивилизованные азиатские племена, укравшие само имя «Русь» у одной из ветвей поляков.

Но быстрой победы, увы, не получилось. Наш флот вместе с флотом наших союзников, англичан, так и не смог ни прорваться к Кронштадту, русскому осиному гнезду в Финском заливе, ни даже взять Свеаборг, их крепость у русского города Гельсингфорс (города с такими непроизносимыми названиями сразу показывают, что они заселены варварами). А теперь мы стоим здесь, у Богом забытого балтийского островка Мякилуото (еще одно русское название, о которое легко язык сломать), и абсолютно ничего не делаем. Русский флот из Свеаборга и из Кронштадта, как я понял, так и не собирается выходить, чтобы по-рыцарски сразиться с нами. Я слышал, что британский адмирал Непир, словно в Средневековье, посылал вызов на бой русским, но те струсили и даже не ответили адмиралу.

Захват же двух или трех финских баркасов и шхун, загруженных салакой и дровами – все это меньше всего было похоже на войну...

Сегодня после завтрака я вышел на палубу – надо же проследить за тем, что делают эти бездельники-матросы. Но не успел я открыть рот, чтобы отругать их за неряшливый вид, как откуда-то с неба услышал звук, напомнивший мне стрекотание сверчка у нас дома в Бордо. Посмотрев вверх, я увидел в небесной синеве что-то, весьма похожее на огромную зеленую стрекозу с большими прозрачными глазами. Эта удивительная «стрекоза» и издавала услышанные мной странные звуки.

«Стрекоза» приближалась к нам, и ее жужжание становился все сильнее и сильнее. У удивительного летательного аппарата – а я уже понял, что это не гигантское насекомое, а летающая машина, построенная руками людей –было толстое тело и тоненький хвост. На животе у «стрекозы» я в бинокль заметил красную звезду. Осмотревшись, я увидел, что мои матросы забросили уборку палубы и точно так же, как и я, с удивлением глазели на неведомую машину. Потом с полдюжины из них с криками ужаса побежали вниз по трапу, несмотря на то, что я заорал:

– А ну, бездельники, все обратно! Работайте, а не то я прикажу спустить с вас шкуру!

Двое или трое вернулись, но другие, похоже, решили, что гнев лейтенанта ничто, по сравнению с этим ужасным существом. Сказать по правде, страшно было и мне, но я не мог показать свой страх простым матросам. Я посмотрел на огромную «стрекозу», и сказал громко и насмешливо:

– Не знаю, что тут у русских за насекомые, но не думаю, что оно может принести хоть какой-нибудь вред настоящим французам. Да здравствует император!

Часть матросов нестройно подхватило:

– Да здравствует император!

– Что-то я вас плохо слышу, – сказал я. – А ну, еще разок! Да здравствует император!

В ответ эти канальи крикнули чуть погромче:

– Да здравствует император!

– А ну, поживее, вы что, обделались от страха, – заорал стоявший рядом со мной боцман Ленотр – еще раз крикните: Да здравствует император!

– Да здравствует император! – матросы закричали так, что я чуть было не оглох.

– А теперь – я обратился к Ленотру – найди и верни тех, кто убежал. Да поживее!

Ленотр откозырял и побежал выполнять мой приказ.

«Стрекоза» же тем временем развернулась и, похоже, собралась улетать. И тут я вдруг услышал пушечный залп. Обернувшись, я увидел дым над оружейными портами нашего флагмана, 90-пушечного красавца «Турвилля». Похоже, у кого-то просто не выдержали нервы – ведь наши пушки просто не могли так задрать свои стволы, чтобы выпущенные ими ядра попали в эту «стрекозу».

И тут произошло нечто жуткое, такое, что я буду помнить всю мою оставшуюся жизнь.

Улетавшая «стрекоза» вдруг развернулась в воздухе, полетела в нашу сторону, и через несколько секунд из-под ее брюшка сорвалось что-то вроде огромных огненных стрел, оставлявших за собой дымные следы. Эти стрелы вонзились в красавец «Турвилль», который мгновенно превратился в извергающий огонь и дым вулкан...

Я услышал жуткие вопли – и только через несколько секунд понял, что от страха орут не только матросы вокруг меня, но и ваш покорный слуга. И я поскорее закрыл рот.

К счастью, «стрекоза», погубив наш флагманский корабль, уже улетала. Крики ужаса и отчаяния стали потихоньку затихать. Но тут взлетел на воздух пороховой погреб «Турвилля», и несколько его горящих обломков упали на нашу палубу. Матросы, к моему великому изумлению, тут же бросились тушить возникшие очаги пожара, даже не дожидаясь моего приказа. А я задумался.

Мне уже было понятно, что эта страшная «стрекоза» – новое и смертельно опасное русское оружие. И что бороться и побеждать такие, как она, аппараты, летающие по воздуху, и сеющие вокруг себя смерть, у нас просто нет шансов. Меня посетила крамольная мысль – а зря мы, вообще-то, сюда приперлись? В том, что мой дед остался в России и женился здесь, виноват только он, а никак не вся Россия. А пришел он сюда, точно так же, как и я, думая, что идет воевать с варварами... И точно так же Великая армия того, настоящего императора Наполеона была разбита даже без подобного русского оружия. А теперь оно у них есть...

За этими невеселыми мыслями застал меня боцман Ленотр, пинками гнавший перед собой четырех матросов.

– Лейтенант, по вашему приказу, я привел беглецов. Что прикажете с ними делать?

[Road Warrior]

С чего это из пушек стали бы палить? Ну летает непонятно что и шумит. А вот сбить странную птицу из ружей-вполне возможно.

Из тогдашних ружей? Винтовки Энфилд образца 1853 года появились у англичан только в 1855 году. Винтовые мушкеты 1851 года были только в пехоте (да и то не у всех), во флоте их не было в принципе, ни у англичан, ни у французов. Даже у них, кстати, прицельная дальность была не более 600 метров (хотя при очень большом везении могли бы попасть и на 1000 метров).

Но то, что у них, скорее всего, было - "Brown Bess" образца 1842 года и эквивалент у французов - прицельная дальность около 150 метров, эффективная - не более 200 метров.

Тем более, что Ансат не висел над ними на расстоянии выстрела, а был чуть в стороне.