#745 Александр М. » 25.07.2012, 21:51
бой у Порт-Артура тоже улучшенный и дополненный
14 марта 1904 года 08-15 по местному времени.
Окрестности Порт-Артура, 20 миль юго-западнее Ляотешань.
Боевая рубка БПК «Адмирал Трибуц»
Полный вперед, пока, правда, без форсажа. На таком режиме, при работе всех четырех турбин, «Трибуц» способен разогнаться до двадцати четырех, двадцати пяти узлов. Он и разогнался, на лаге двадцать четыре с половиной. По широкой дуге, обходя соединение Того движемся на юго-восток. Именно там, в тылу его кильватерного строя и начнется атака века.
До начала боя осталось совсем немного времени, в рубке стихли даже приглушенные разговоры. Карпенко взял в руку микрофон общекорабельной трансляции. Сейчас его услышат на всем корабле на всех боевых постах.
- Товарищи, друзья, боевые соратники, офицеры, мичмана, старшины и матросы. Смотрите, перед нами Враг, позади Россия. Россия всегда будет за каждым из нас, какой бы год не стоял на дворе. Да и Враги тоже, у нее были и будут всегда. Теперь наступил момент проверить, не зря ли Родина вооружила нас и поставила в строй для своей защиты, на что мы способны в черный для России день? Вон дымит Японская эскадра, построенная на деньги англичан и американцев, ими же оснащенная и обученная. Японцы пришли сюда убивать наших русских людей, наших прадедов и прапрадедов. Напомню – они напали как Гитлер, без объявления войны, ночью атаковав нашу эскадру, а на следующий день блокировали в Чемульпо «Варяг» и «Кореец». В наших руках оружие возмездия, способное затоптать врага в морскую пучину. Но, запасы у нас ограничены, а враги многочисленны, поэтому прошу, не приказываю, а прошу, максимально точно исполнить свои обязанности. Сработать на отлично, что бы каждая ракета или торпеда попали точно в цель. Никогда еще у вас не более придирчивых проверяющих. Помните, что малейший наш огрех, может нам дорого обойтись. У врага оружие не учебное - боевое. А мне даже страшно подумать, что может сделать с нашим кораблем двенадцатидюймовый снаряд, или даже восьмидюймовый. Товарищи, с нами бог, наше дело правое, победа будет за нами. Не подведем наших предков, нашу многострадальную Родину и наш народ.
Карпенко вытер рукой лоб, он все-таки строевой командир, а не оратор. Но помог текст, который составил Ильенко, свои пять копеек, разумеется, вставил Одинцов, ну и от себя тоже кое, что удалось добавить. А времени остается все меньше и меньше, до исходных позиций остается еще около пяти минут времени.
А, кстати вон и Одинцов, стоит на правом крыле мостика и показывает большой палец, понравилось, значит. Тут же этот Джек Лондон, носится Пал Палыч с ним, как с писаной торбой, а по мне толку от него никакого нет. Ну ладно, он же не лезет в мои военно-морские дела, а я не буду лезть в его политические. А то, при толерастии с либерастией слишком много народа возомнило себя великими политиками и ломанулось покорять политические Олимпы.
14 марта 1904 года 08-35 по местному времени.
Окрестности Порт-Артура, 25 миль юго-восточнее Ляотешаня.
Боевая рубка БПК «Адмирал Трибуц»
Японская эскадра вытянулась поперек моря цепочкой коптящих утюгов. «Трибуц» зашел к их кильватерному строю под сорок пять градусов с кормовых углов. Карпенко сдвинул фуражку на затылок - Товарищи офицеры, начинаем исполнение операции «Бора»! Ну, Николаич, с богом! – и, неожиданно для всех, размашисто перекрестился.
Оглушителен грохот стартующей из пусковой установки ракетоторпеды. Примерно секунд на пятнадцать остекление рубки заволокло серым дымом. Несомненно, этот фейверк был виден вокруг на пару десятков миль, а особенно хорошо было наблюдать его с наблюдательного пункта 1-й ТОЭ на Золотой горе. Разогнавшись, ракета сбросила стартовый ускоритель и стала быстро догонять японскую эскадру на маршевом двигателе. Со стороны это выглядело как быстро разматывающаяся нитка, тянущаяся к японским кораблям на высоте пятнадцати метров.
- Сейчас прольется чья-то кровь… - секундомер отсчитывает секунды, данные введенные БИУСом в программу вели ракету строго на замыкающий крейсер, но вот ракета рыскнула на курсе – тепловая ГСН ракеты захватила в свое поле зрения горячие участки над котельным отделением. Ракета опустила нос, удар должен прийтись под источник тепла в небронированный борт. На скорости в девятьсот пятьдесят километров в час ракета врезалась в борт крейсера «Иосино», почти на уровне ватерлинии. Когда взрыватель понял, что все приехали, конечная, боевая часть ракеты, прорвала тонкую сталь борта и наполовину втиснулась внутрь. Взрыв двухсот сорока пяти килограмм ТГА, разворотил борт, образовав пробоину примерно трехметрового диаметра. От страшного сотрясения лопнули трубки паропроводов и «Иосино» заорал как смертельно раненый зверь. Взрыв сорвал с фундаментов котлы, разрушил топки, вызвал сильнейший пожар в угольных ямах левого борта, обшивка подводной части лопнула в нескольких местах, а кроме того взрывная волна еще и деформировало конструкции корпуса, который имел явный дефицит запаса прочности. Стало невозможно закрыть клинкетные двери, а по трюму уже бежали первые ручейки воды. Остаток ракетного топлива внес свою лепту в этот фейверк. Его куски, горящие белым магниевым огнем, поджигали все, что в принципе может гореть. Ведь ракета не пролетела и четверти от максимальной дальности. Вся середина крейсера окунулась в огненный ад. Бронепалуба в середине корабля вспучилось бугром, через бывшие котельные вентиляторы наверх вырвались струи огня. Запылал палубный настил, шлюпки, матросские койки и прочий горючий хлам. В первый же момент было убито, искалечено, обожжено не менее половины команды крейсера.
Капитан первого ранга Саеки взрывная волна сбила с ног. Он с трудом поднялся, огляделся с высоты мостика царящий внизу ад и стоически произнес, - Кому суждено сгореть, тот не утонет! Так, кажется, говорят наши европейские друзья? Так, что господа, офицеры, пришло время выполнить наш долг перед императором. Или мы спасем этот корабль, или погибнем.
Тем временем, пусковой контейнер покинула следующая ракето-торпеда, ее БИУС и капитан третьего ранга Бондарь, наводили на следующий японский крейсер - «Касаги». И так все четыре раза пуск – попадание, пуск – попадание.
14 марта 1904 года 08-40 по местному времени.
Окрестности Порт-Артура, Золотая гора
Наблюдательный пункт Первой Тихоокеанской эскадры.
С Золотой горы взрыв и пожар на «Иосино» был очень хорошо виден, пылающий японский крейсер вывалился из строя, очевидно полностью лишившись хода. Пока взволнованный лейтенант с «Цесаревича» обыскивал биноклем горизонт, пытаясь найти причину такого взрыва. Ничего не увидев, лейтенант взялся за трубку полевого телефона.
- Берег, я Гора… - вызвал он береговую станцию, с которой его сообщение будет передано на флагман.
- Ваше благородие! – прервал его крик сигнальщика, - Глядите!
На ровном, на первый взгляд совершенно пустом, участке моря вспухал клуб дыма. Вот из него потянулась тонкая дымная ниточка. Замысловато матюгнувшись, лейтенант бросил телефонную трубку и схватился за бинокль. Точно! Из-под дымного клубка выскользнула пятнистая размытая тень. Деталей было не разобрать, пятна маскировки сливались с мельтешащими волнами, да к тому же солнце было на одной линии с таинственным кораблем, и блики солнечной дорожки добавляли свою долю в маскировку. Две-три минуты лейтенант, затаив дух, наблюдал, как полоска дыма, разматываясь у самой воды, молнией ударила в борт следующего легкого японского крейсера. Через секунду после этого попадания крейсер взорвался.
Очевидно, там были еще в шоке от внезапной гибели «систер-шипа» и даже не пытались маневрировать. Эта ракето-торпеда попала ближе к корме и разворотила переборку между котельным отделением и бункером ГК. Сначала вспыхнули английские холщёвые картузы с артиллерийским порохом, потом сдетонировали и снаряды. Корабль ушел на дно в течении пары минут. А над морем уже тянулся еще один дымный шлейф предназначенный крейсеру «Такасаго», а потом и еще один, для «Читосе». Прошло меньше десяти минут, а четыре японских бронепалубных крейсера или потоплены или превращены в пылающие развалины, которым тоже одно дорога – на дно.
- Так легко?! О, Господи! – Лейтенант упал на колени. - Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго. – рядом молились матросы – сигнальщики. Поэтому никто из них не видел, как вертолеты отработали по броненосным крейсерам.
Придя в себя, лейтенант поднял голову, еще два японских корабля, пылая, беспомощно болтались на водной глади. Он снова взялся за трубку, - Берег, я Гора, слушайте меня внимательно, тут кто-то бьет японцев как сидячих уток….
14 марта 1904 года 08-45 по местному времени.
Окрестности Порт-Артура, в 15 милях на траверзе горы Крестовая
Мостик броненосного крейсера «Асама».
Контр-адмирал Дэва в один момент остался без двух третей своих сил. Смерть пришла, откуда-то с юга, что ж – долг самурая прикрыть своего командира в бою. С тяжелым вздохом он отдал приказ о развороте на шестнадцать румбов. Оба броненосных японских крейсера одновременно легли на циркуляцию.
Через несколько минут от размышлений адмирала отвлекли отчаянные крики матросов. Подняв к глазам бинокль, адмирал направил его туда, куда показывал сигнальщик. С левого борта к их кораблям низко над водой, примерно в десяти-девяти кабельтовых, летели две железных стрекозы. Летели они так низко, что едва не цепляли воду своими лапами. Остолбенев от неожиданности, японские моряки наблюдали, как из под брюха одной стрекозы вывалился какой-то продолговатый предмет, и стремительным лососем нырнул в воду. Стрекоза развернулась, и стала стремительно набирать высоту. В душу к контр-адмиралу забрались нехорошие предчувствия… ничего хорошего гаэдзины ему не сбросят. Предчувствия не обманули, «Якумо» не повезло. С высоты пятиэтажного дома, на которой располагался мостик «Асамы» контр-адмирал наблюдал как через две с половиной минуты вода под кормой у «Якумо» встала бугром, и тот резко потерял ход, все больше и больше отставая от «Асамы».
- Попала по винтам, но как? - Оцепенело подумал Дэва, - Попасть по винтам невозможно, это знает каждый моряк, потоком воды винты просто отбрасывают самоходные мины или что там придумали эти…. И почему такой слабый всплеск, но в то же время полная потеря хода, неужели она взорвалась ПОД ДНИЩЕМ? Нет, корму ей лучше не подставлять, значит так, если на нас пойдет второй небесный убийца, будем маневрировать и уклоняться, может удастся заставить его промахнуться. И отстреливаться, из противоминного калибра обязательно. Только вот цель больно мелкая да подвижная, попасть будет крайне сложно. И, чего только не придумают западные демоны, что бы победить любой ценой. И главное, о появлении у русских такого оружия должны обязательно узнать в Токио. Почему у русских? Потому что он сам видел в бинокль андреевский флаг на борту этой небесной «стрекозы».
Дэва-сан еще не знал, что никому и ничего он не расскажет, что его идея уклоняться от самонаводящейся торпеды была в корне неправильной, как говорится: - не бегай от снайпера, умрешь уставшим! Во время второй атаки, из-за резких маневров, он подставил под удар борт своей «Асамы», а торпеда не стала теряться и поразила крейсер в район кормовых погребов ГК. Сто восемь восьми дюймовых снарядов, снаряженных шимозой, разом сказали – ГА-А! Угольно черный столб дыма взлетел вверх на полкилометра, примерно в таком же радиусе выпал дождь мелких обломков и все, только круги на воде, да плавающий мусор. Ни одного живого человека там подобрать не удалось. А вертолеты, вдвоем отбомбились по «Якумо», чем превратили его в совершеннейшую развалину.
Первый японский боевой отряд (броненосцы), остался совершенно неприкрытым, адмирал Того не знал что ему делать, и в первую очередь он никак не мог понять, кто потопил все его крейсера.
Русская первая Тихоокеанская эскадра, подобралась, как пес перед прыжком. На всех кораблях, успевших выйти на внешний рейд, стармехи приказали доводить пары до полных, готовясь, по команде вице-адмирала Макарова, рвануть вперед, на помощь нежданному союзнику.
Надвигалась вторая фаза операции.
14 марта 1904 года 09-05 по местному времени.
Окрестности Порт-Артура, 20 миль юго-восточнее Ляотешаня.
Боевая рубка БПК «Адмирал Трибуц»
- Дистанция торпедной атаки, Александр Васильевич, уравняйте скорости с японской эскадрой. – вдруг неожиданно Карпенко перекрестился, - С Богом, начинай Андрей Александрович, - обратился он к командиру БЧ-3, - твоя партия соло… - первый Шквал тяжеловесно плюхнулся за борт. Две тонны семьсот, это не шутка. Через десять секунд за ним последовал второй. Один нацелен на замыкающий броненосец, второй куда то в середину строя. Там он сможет сам выбрать себе добычу. В рубке мерно защелкал секундомер.
Через две минуты и тридцать пять секунд над морем громыхнуло. Из под кормы замыкающего броненосца поднялась разъяренная взрывом вода. «Хацусе», а это был он, теряя ход и садясь поврежденной кормой, повалился в неконтролируемую левую циркуляцию.
Еде двадцать секунд и со страшным грохотом взорвался броненосец «Ясима», четвертый в колонне. Было похоже, что торпеда не вышла на кильватерный след, а ударила свою жертву «ломом»
- Постой, Саныч! Не стреляй! – Карпенко мял в руках фуражку, - сейчас этот мудрец Того будет изобретать гениальный ход…. Точно, вот последовательный поворот влево на восемь румбов. Он пойдет на юг и опять пройдет в семидесяти кабельтовых от нас. Только стрелять в этот раз мы будем на пересекающихся курсах.
- Сергей Сергеевич, пусть он сформирует кильватер, а я рассчитаю веер. Влупим ему залпом, только брызнет.
- Давай, Саныч, давай! Только не ошибись. – текли минуты, в рубке воцарилась гробовая тишина, а Карпенко все так же мучал свою многострадальную фуражку.
- Они на прицеле, командир – сказал командир БЧ-три, капитан третьего ранга Шурыгин. – Добро?
- Добро! – выдохнул Карпенко.
Все четыре Шквала с левого борта выскользнули из аппаратов один за другим и отправились вестниками смерти в свой последний путь. А «Трибуц» положил руль направо, разрывая дистанцию с японскими броненосцами, до безопасной в сто кабельтовых.
Две минуты щелкает секундомер. Сначала был броненосец «Сикисима», пораженный в район кормы. Карпенко представлял себе тяжесть повреждений, уничтожены рулевые машинки, оторваны или перекручены лопасти винтов, деформированы гребные валы и рассыпались подшипники. И кроме того пробоина, через которую строем и не нагибаясь промарширует рота солдат. Еще секунда и рвануло под котельным отделением броненосца «Фудзи» третьего в колонне. Над японским кораблем поднялось черно-белое облако дыма и пара. Команда отчаянно боролась со все нарастающим левым креном. Еще немного и корабли перевернется. Почти одновременно с этим смерть настигла броненосцы «Асахи» и «Микаса». Так же как и над «Ясимой» над ними в небо поднялись густые черные траурные султаны шимозных взрывов. Только у «Ясимы» взорвался кормовой погреб ГК, а у «Микасы» носовой. Адмирал Того перестал существовать вместе со своим флагманом и всем штабом. В этом бою на «Микасе» погиб некий лейтенант Ямамото. За все время боя, японская эскадра не произвела ни одного выстрела главным или хотя бы средним калибром.
- Ну вот и все товарищи, - Карпенко пригладил волосы и снова одел многострадальную фуражку, которую мял в руках «всю дорогу», - адмирала Того больше нет, и его флота тоже. – он взял в руки микрофон, - Товарищи, офицеры, мичмана, старшины, матросы… Сегодня вы выполнили свою задачу, сегодня вы молодцы! Слышите, вы все молодцы! Объявляю всей команде благодарность перед строем.