И никто кроме нас (Вариант Б или версия 2.05)

[Александр М.]

- Счастливого плавания! - говорит и, - Семь футов под килем! – все как у вас у моряков положено, когда по доброму расходитесь.

Вроде как Герр Шульц в данных обстоятельствах должен был бы сказать "у НАС, у моряков, положено, когда по доброму расходимся".

Он судостроитель а не моряк, а это не одно и то же.

[vorobei]

Он судостроитель а не моряк, а это не одно и то же.

Вроде по тексту он в данном случае - капитан. Причём "капитанствует" на разных судах не первый год уже:

Возвращаюсь к капитану. Кстати, он неплохо владеет русским языком, говорит, что, раньше, ходил на Балтике по маршруту Данциг – Рига.
- С кем это вы там говорили, герр майор? – ага, он заметил, как я что-то бормочу в гарнитуру. Чего бы такого соврать….
- Совещался, со Всевышним, герр Шульц. Перед тем как решить вашу участь его совет не помешает.

Так что то, что когда-то был судостроителем, вряд ли помешает ему считать себя моряком.

Тогда уже пусть будет "разговор с судостроителем, бывшем на том судне пассажиром". Но убрать слова "капитан" и "ходил на Балтике по маршруту Данциг – Рига"...

[dobryiviewer]

Александр М.
Надо бы осетра урезать, этоя насчет количества губиц. Даже если несколько десятков - это ОЧЕНЬ много.

[Александр М.]

Александр М.
Надо бы осетра урезать, этоя насчет количества губиц. Даже если несколько десятков - это ОЧЕНЬ много.

Ваши предложения, по грузу исходя из
трамп «Киль» (Германия)
5000 тн. 14 узлов,
груз: 120мм гаубицы с БК, солдатская обувь 2 тыс пар.
п.н. Чемульпо (досмотр - захвачен)
комплект гаубиц на артбригаду или артполк?

[dobryiviewer]

Александр М.
Мои предложения просты: максимум полсотни, край как сотня гаубиц, а это уже артбригада, если не артдивизия, каких у японцев не было, 2-3 БК, шанцевый инструмент, винтовки, патроны, инженерное оборудование для артиллерийских мастерских, обувь и обмундирование. Я это к тому, чтобы офицеры поругались, что всего много, но большая часть не нужна. Дабы не возникало упрёков в роялях.

[АВС-36]

Александр М.
Надо бы осетра урезать, этоя насчет количества губиц. Даже если несколько десятков - это ОЧЕНЬ много.

Ваши предложения, по грузу исходя из
трамп «Киль» (Германия)
5000 тн. 14 узлов,
груз: 120мм гаубицы с БК, солдатская обувь 2 тыс пар.
п.н. Чемульпо (досмотр - захвачен)
комплект гаубиц на артбригаду или артполк?

Полсотни гаубиц калибра 120мм не имел и немецкий корпус. Но как одиночная поставка, весь запас готовых гаубиц Круппа который в предверии войны скупили японцы пойдёт. Остаток добиваем боезапасом и конской упряжью с орудийными передками и зарядными ящиками + средства управления стрельбой (телефоны,дальномеры,подзорные трубы и может воздушный шар для корректировки огня).
А сапоги после войны китайцам продать или корейцев обуть.

[Александр М.]

Глава 5. «Момент истины»

11 марта 1904 года. 14-05 по местному времени.
Желтое море, 34 гр. СШ, 124 гр. ВД.
БПК «Адмирал Трибуц»
Несколько часов назад мы вошли в Желтое море. Теперь встреча с японскими боевыми кораблями стала более чем вероятна. Сначала капитан первого ранга Карпенко хотел ввести режим повышенной боеготовности, но передумал. Зачем, если самой быстроходной цели от момента обнаружения радаром, до открытия огня необходимо идти до нас не меньше часа. Смысла нет держать на боевых постах усиленные вахты, пока суд да дело можно не торопясь пообедать, не спеша занять свое боевое место, да еще придется ждать минут десять.
- Ну вот, накаркал. – подумал вахтенный офицер, услышав доклад старшины с радарного поста: - Одиночная цель. Дистанция - двести пятьдесят два. Угловой – двести восемьдесят пять. Курс цели – девяносто пять. Скорость - четырнадцать узлов.
Так, первым делом необходимо сообщить командиру, - Сергей Сергеевич, рубка на связи, обнаружена одиночная цель, двадцать пять миль, четырнадцать узлов, идет нам почти наперерез.
- Значит так, капитан-лейтенант, курс - триста, полный ход, скорость – двадцать пять. Предполагаю, что обнаруженная цель, это японский бронепалубный крейсер дальнего блокадного дозора. Объяви боевую тревогу. Передай: на «Быстрый» Иванову, - «Следуйте за мной. Курс триста. Скорость двадцать пять. Обнаружена цель, предположительно противник. Боевая тревога!» - и на «Вилков», Ольшанскому, - «Обнаружена цель. «Трибуц» и «Быстрый» на перехвате. «Вилков» за старшего». Буду у вас в рубке через десять минут.
Заложив крутую циркуляцию и набирая ход, два пятнистых морских хищника рванули на перехват чуть заметного дымка поднимающегося за горизонтом.
Только переступив через комингс, Карпенко что называется с ходу обратился к командиру БЧ-3, в прошлой жизни страстному завсегдатаю Цусимского форума, - Андрей Николаевич, что говорит твой интернетовский опыт, кто бы это такой мог попасться нам на встречу?
- Сергей Сергеевич, если скорость цели четырнадцать, то тогда кто-то из шестого боевого отряда, у стариков из пятого парадный ход – двенадцать узлов. «Идзуми», «Сума», «Акицусима», «Чиода», выбирай командир. Хотя ой, Акицусима должна до тридцать первого марта караулить в Шанхае нашу канонерку «Маньжур». А остальные пока валентны.
- Отлично, Андрей Николаевич, какие у них ТТД? – Карпенко снял с голову фуражку, верный признак того, что идет мыслительный процесс.
Капитан третьего ранга открыл свой ноутбук, и после некоторой паузы выдал, - все три примерно по три тысячи тонн максимальная скорость около двадцати узлов, вооружение – орудия в сто двадцать и сто пятьдесят ме-ме с дальнобойностью обеих типов в пятьдесят кабельтовых, расположение артиллерии открытое... Чиода имеет бронепояс в сто пятнадцать ме-ме гарвеезированного железа, у всех троих стальная бронепалуба в двадцать пять ме-ме.
- Так, Александр Васильевич, - обратился Карпенко к командиру БЧ-1, будьте любезны, проложите курс так, что бы «Быстрый» мог работать по противнику обоими башнями и при этом что бы эллипс рассеивания ложился вдоль корпуса цели… Слушайте боевой приказ, артиллерийская атака противника, передайте на «Быстрый», снаряды полубронебойные и фугасные. Для «Трибуца» зенитные с радиовзрывателями. Рубеж открытия огня восемьдесят пять кабельтовых для «Трибуца» и девяносто для «Быстрого». Режим огня, одна очередь в минуту с промежуточными корректировками, очереди по десять снарядов на ствол, для «Трибуца» и по пять снарядов на ствол для «Быстрого». А теперь минуточку внимания, это касается и вас, Михаил Васильевич, сейчас мы будем отрабатывать на одиночной цели, методы потопления легких бронепалубных крейсеров противника артиллерийским огнем. С учетом того, что ракетно-торпедное вооружение невосполнимо, а вот фугасные снаряды в боекомплект местная промышленность сможет изготовить нам достаточно быстро. Слышите меня, Михаил Васильевич, идея понятна?
- Так точно, Сергей Сергеевич, - отозвался по радиосвязи командир «Быстрого», - все будет точно как в аптеке…
- Товарищ командир, - прозвучал доклад старшины с радарного поста: - Дистанция до цели Дистанция - сто восемьдесят шесть. Угловой – пятнадцать. Курс цели – девяносто восемь. Скорость - семнадцать узлов и все время растет.
- Слышишь, Михаил Васильевич? Как у тебя?
- Мои уже сопровождают цель, Сергей Сергеевич, - отозвался с «Быстрого» Иванов, - есть готовность открыть огонь на дистанции девяносто кабельтовых.
- Ну, удачи вам, Михаил Васильевич, и золотого попадания… - Карпенко повернулся к своему артиллеристу, - Как у тебя, Андрей Николаевич?
- Тоже сопровождаем, Сергей Сергеевич, - ответил командир БЧ-3, - механизмы наведения расстопорены, программа в БИУС введена. До рубежа открытия огня околдо десяти минут.
Стремительно истекали секунды, пожирая милю за милей и вздымая перед носом буруны белой пены, две закамуфлированные Немезиды рвались вперед. На японском крейсере еще никто не знал, что они обнаружены, исчислены, взвешены и приговорены. Там еще не заметили или не обратили внимания на скользящие над волнами смутные тени, кроме того, заметность снижало то, что атака проводилась почти строго на контркурсах, и размеры силуэтов атакующих кораблей были минимальны.
Это неведение командира крейсера «Сума», капитана первого ранга Цучия Тамоцу продолжалось ровно до того момента, как горизонт озарился вспышками выстрелов. Казалось, прямо из волн стреляют исполинские картечницы, отдельные выстрелы сливались в одну очередь. Причем огонь велся с запредельной дистанции больше восьмидесяти кабельтовых. Командир японского крейсера, стоя на открытом мостике, даже и не знал что ему думать. С истинно японской невозмутимостью он бросил через плечо, - Боевая тревога, артиллеристов наверх, - но было уже поздно, время вышло.
Десять секунд орудия «Трибуца» и «Быстрого» выбрасывали к цели снаряд за снарядом в максимальном темпе, еще тридцать секунд подлетное время. Тридцать ударов сердца пока первые снаряды в очереди еще летят по своим траекториям, рассчитанным для них системами управления огнем. Начинка сто тридцати миллиметрового фугасного снаряда с «Быстрого» составляет три с половиной килограмма морской смеси. На тысяча девятьсот четвертый год столько же взрывчатки, но только куда более слабого влажного пироксилина, нес русский двенадцатидюймовый бронебойный снаряд. Морскую смесь к пироксилину можно считать как один к семи. На крейсер «Сума» обрушилась смертоносная лавина. Также как в сплошную очередь сливались выстрелы, так же сплошной стеной встали разрывы снарядов, накрыв несчастное детище японских корабелов в полном соответствии с законами баллистики. Среди высоких водяных столбов и ватных клубков разрывов зенитных снарядов, ярко выделилось пять или шесть ярчайших вспышек, отметивших прямые попадания. Еще пять томительных секунд и океан вздрогнул. Карпенко напророчил, золотое попадание все-таки случилось. Один из снарядов попавших в палубу Сумы «завел» арт-погреб носового шестидюймового орудия. Огромный столб траурно-черного дыма подсказал всем, что с крейсером «Сума» покончено. Но в принципе это уже ничего не решало, потому что в результате остальных пяти прямых попаданий и града раскаленных осколков, крейсер потерял почти все палубную команду и получил тяжелейшие повреждения, которые практически означали полную утрату боеспособности. В любом случае через минуту процедура должна была повториться и тогда гибель была их точно неизбежна. Но что случилось, то случилось и «Сума» стремительно уходила носом под воду, заваливаясь на левый борт.
Увидев это, Карпенко почти выкрикнул, - Стрельбе дробь! «Быстрый»! Слышите? Стрельбе дробь! Товарищи! Поздравляю с победой! – он повернулся к Новикову, - как подойдем, дайте команду спустить на воду катера и поискать выживших. Хотя… двадцать минут в холодной воде, но пусть все равно поищут, вдруг найдут?!
Минут через двадцать пять «Трибуц» был уже на месте гибели японского крейсера. На воде плавали две перевернутые шлюпки, деревянные палки, щепки и прочий мусор. Несколько черных голов болтались возле одной из шлюпок. Чуть в стороне от них… Карпенко потер глаза и передал бинокль Новикову.
- Глянь, Александр Владимирович, или мне мерещится, или я вижу рыжего японца.
- Точно рыжий, Сергей Сергеевич, в рот ему пароход, а не плавает ли там у нас фигура повкуснее простого матроса?
- Сейчас узнаем… - майор перегнулся через ограждение крыла мостика. Внизу морские пехотинцы спускали на воду катер, - Сержант, слушай меня!
- Да?! Тащ майор? – отозвался сержант. – Слушаю?
- Бегом в кубрик, возьми веревки и мешки. Да не смотри ты на меня так, исполняй!
- Веревки понятно, а мешки зачем, тащ майор?
- На голову, вот чего! Как японца из воды вытащил, так мешок ему на голову и руки за спиной связать. А то нечего им у нас тут глазеть по сторонам.
- Так точно, понял, мешок на голову чтоб не глазели, – сержант всем своим видом изобразил служебное рвение, - Айн момент, герр майор! – сержант хлопнул по плечу стоящего рядом рядового, - Лекс, пулей туда-обратно за мешками и веревками.
- Сержант, - Новиков указал рукой в море, - особое внимание обрати на рыжего, плавает там один такой, кажется никакой он не японец, он мне нужен целый и даже не поцарапанный. - тем временем катера спустили на воду, а из кубрика принесли свернутые полотняные мешки и бухту веревки.
- Что-то мне говорит, Александр Владимирович, что тебе тоже кажется, что этот рыжий тип есть британский военно-морской инструктор на японском корабле.
- Сергей Сергеевич, ты вообще понял что сказал? А если сказать просто, то да, это, скорее всего это бритт с ксивой журналиста в кармане и патентом коммандера Флота его величества. А может даже и инструктор, в наглую, без прикрытия.
- Может быть и так, - Карпенко задумался, - а что мы с ним дальше делать будем. Ну, отдам я его Михалычу. Ну, выжмет он его досуха, а может и больше. Но ведь рано или поздно отпускать гада придется.
- Ну, во-первых, Сергей Сергеевич, для этого мешки на голову. Видел он наш «Трибуц» со стороны и издалека, а потом из камеры ничего больше не увидит. Оформлять мы его не будем, в крайнем случае, сгинет бесследно, а еще лучше внедрим какую-нибудь нужную нам отвлекающую легенду и устроим побег. Тоже может получится красивая комбинация, ну ты на эту тему лучше с Одинцовым и Михалычем поговори. Они в этом больше меня понимают. Мое дело языка притащить, а дальше с ним другие спецы разговаривают… во, выловили! Мешок на голову, руки-ноги связали, все – никуда не денется.
Из двухсот девяносто шести матросов и офицеров в живых остались пятеро матросов и британский военно-морской наблюдатель Джон Ирвин Эбергард. Для японского военно-морского командования крейсер «Сума» исчез бесследно, так же как до этого вспомогательный крейсер «Ниппон-Мару» и канонерка «Осима».

11 марта 1904 года 15-35 по местному времени.
Желтое море, 34 гр. СШ, 124 гр. ВД.
Борт БПК «Адмирал Трибуц»
Павел Павлович Одинцов.
Ну, знаете ли, сложилось. Пригласил меня Карпенко на Трибуц кое-что обсудить, и тут этот японский крейсер. Ой, не зря я здесь оказался - такой подарок, британский журналист. Хотя, бог его знает, какой он журналист, под такой крышей обыкновенно или военный советник, или шпион.
- Михалыч, - толкаю в бок стоящего рядом особиста, - забирай бритта к себе в «гестапо», поговори, но пока без грубостей, укольчик сделай, если надо, но калечить не рекомендую, на психику дави.... – Ага, этого кадра только что подняли на палубу. Он крутит головой во все стороны, а толку что – мешок на голову намотан. Сам бритт типичный, высокий, говорят что рыжий, в костюме в крупную шотладскую клетку, обвязанный пробковым поясом. Хоть карикатуры с него рисуй. А вот, предусмотрительный гад, пошел в море, запасся пояском. Сдается мне, что это такой же журналист, как мы – мирные туристы. Михалыч молча, кивает и нахохлившегося как мокрая мышь, нагла, уводит суровый конвой из пары здоровенных морпехов. Туда ему и дорога, у Михалыча не забалуешь. Интересно, сколько вонючих тайн скрывает эта круглая рыжая башка? И что он делал на японском крейсере, писал очерки из жизни моряков, или военный советник при командире корабля, я прикинул возраст, в чине не меньше коммандера.
- Пал Палыч, - Михалыч поворачивается ко мне, - есть разговор, пойдем, пройдемся до моих апартаментов.
Спускаемся к нему, да не в каюту, а в рабочий «кабинет». Михалыч молча, достает из пачки сигарету.
- Тоже значит, почуял, что-то в этом «журналисте»? – Я щелкаю зажигалкой, давая ему прикурить.
- Угу! – он выпускает в воздух первый клуб дыма, - навеяло, воспоминания юности…. Двенадцать лет назад, в самом начале Второй Чеченской, я был ТАМ в командировке, вместе со сводным батальоном нашей тихоокеанской морской пехоты. Бывало у нас всякое, но один случай запомнился. Разгромили как-то мы, в самом начале 2000-го, мелкую банду, как бы не один из Басаевских отрядов. Они тогда, после облома в Грозном, пытались все в горы уйти, в живых остался только один, репортер без границ. Вышел к нашим с поднятыми руками: - Я есть британский журналист, - сразу его морда мне не понравилась. В общем, расколол я его, до самого донышка, оказался связник между Басаевым и Ми-6. Правда, после того допроса, его никому и показать было нельзя – кусок мяса. Пришлось оттащить на место боя, и минометную мину на грудь, тротиловая шашка, бикфордов шнур, ба-бах – и нет никакого репортера….
- Одобряю! – ответил я на невысказанный вопрос, - С этим работай так же. Наглы думают, что они самые хитрые, назвали шпиона журналистом и все можно? Н-нет, с нами такие игры не пройдут. Мотай его по полной, сначала, конечно, попробуй мозгобойку, а потом можешь переходить к классике. Меня и Карпенко, интересуют любые данные о связях Японии со Штатами и Британией и о текущем состоянии японского флота. Меня конечно больше интересует первое, а Карпенко второе. И не стесняйся в методах, не до сантиментов, в крайнем случае, отправим его кормить рыб.
- А не жалко его, человек ведь?
- Ну, ты, Михалыч, будто и не наш? А эти человеки жалели наш народ и нашу страну, когда делали ей гадости? Причем им не мешало даже то, что в этот момент мы были союзниками, что в Первую Мировую, что во Вторую. Все последние полторы сотни лет они гадили нам ежедневно и неустанно, пытаясь разрушить нашу страну и сжить со света наш народ. Ты еще про общечеловеческие ценности вспомни! Для меня этот гад, ядовитый паук, на вроде каракурта, растоптать которого мой долг.
- Да пошутил я, Паша, - Михалыч раздавил бычок в пепельнице, - за нагла, не беспокойся, сделаем в лучшем виде. Ты мне лучше скажи, чего ты задумал?
- Пока все в стиле нашей конторы, маленькими шагами к великой цели. Вступим в монастырь, дослужимся до настоятелей и сменим устав. Все как всегда. Ничего конкретного, пока все в общих чертах…. Николашка и его приемник, земельный вопрос, ликвидация безграмотности, индустриализация, перевооружение армии и флота. Вопросов больше чем ответов. Но, сначала надо выиграть эту дурацкую войну, быстро и с разгромным счетом. Желательно, чтобы по итогам войны авторитет России вырос до небес, и она укрепилась бы на Дальнем Востоке. Неплохо было бы сделать Корею вассалом России, с корейцами мы уживаемся лучше, чем с китайцами. В Маньчжурии, можно создать подконтрольное буферное государство или как то так, да и Ляодунь туда-же, отгородимся от Китая, получим союзника на Дальневосточном ТВД. Япония должна обанкротиться и рухнуть обратно в средневековье, после чего, крах облигаций японских займов немедленно разорит тех, кто финансировал эту войну. Германия должна почувствовать, что хватка Британии ослабла, а Россия сильна как никогда, и броситься в колониальную экспансию, оспаривая британские и французские колонии. Уделом англосаксов должно стать сбережение своего курятника от германского хищника, благо их колонии разбросаны по всему шарику, а попытка защитить все сразу приведет к распылению средств. Такие внешнеполитические последствия русско-японской войны способны дать нам союз с Германией и десять-пятнадцать лет мирной передышки. Но, до этого надо еще дожить!
- Ну ты и Монстр! – Михалыч стукнул кулаком в стену каюты, - это же, если получится, то всю историю двадцатого века на сто восемьдесят градусов развернуть можно? Чтоб к 2000-му году миллиард русских на одной четвертой части суши, обещал же Менделеев полмиллиарда к пятидесятому году!
- Не монстр, а политик. Все что я тебе рассказал это так – на глаз, а, в принципе, эти вещи считать надо. А надо программистов из группы Тимохина привлечь. Все программы для Изделия они сами писали. Дам им формулы и исходные данные, пусть копят базу….
- Ладно, иди, вводи своего гения в курс дела, готовьтесь – через трое суток Артур. – Он открыл дверь кабинета, - а я пойду, побеседую с «журналистом», он наверное уже созрел.

[Александр М.]

Ув. АВС-36 пусть будет полный комплект для формирования тяжелой артбригады, все от орудий, до обмундирования и обуви. и по сотне выстрелов на ствол.

А сапоги после войны китайцам продать или корейцев обуть.

В сапоги по три портянки, намотали кореянки. операция "Эллиот" не отменяется
Им же в качестве роб и униформу, ибо для русских чудо-богатырей японские размеры маловаты будут.

[Алекс33]

> приемник,

преемник

[АВС-36]

[quote="Александр М."]Ув. АВС-36 пусть будет полный комплект для формирования тяжелой артбригады, все от орудий, до обмундирования и обуви. и по сотне выстрелов на ствол.

По сотне на ствол мало, японцы сразу производство снарядов не развернут, должны брать с запасом военного времени, а 120мм гаубичный отличается от 120мм снаряда к морской пушке. Думаю брали бы с минимум в 400-500 снарядов + практические для учёбы, на ствол.

[Road Warrior]

Александр, фамилия Eberhard абсолютно нетипична для бритов (если, конечно, это не потомок немцев); возьмите лучше что-нибудь типа Everton.

[Александр М.]

Схема морского сражения у Порт-Артура 14.03.1904г.

[Александр М.]

11 марта 1904 года 16-00 по местному времени.
Желтое море, 34 гр. СШ, 124 гр. ВД.
Борт БПК «Адмирал Трибуц»
Павел Павлович Одинцов.
Штирлиц шел по коридору, - Тьфу ты! Какая только ерунда не лезет в голову! – вхожу, - Ну, Сергей Сергеевич, с победой тебя! - жмем друг другу руки, садимся.
- Итак, Павел Павлович, - Карпенко побарабанил пальцами по столу, - докладывай, до чего додумался? Если ты не сумеешь, то и наши труды все вхолостую.
- Доложу, отчего же не доложить, - я разложил по столу карточки, - Вот такой пасьянс.
Фигура номер один - Николай Второй, Его Императорское Величество, личность сложная, неоднозначная, специфичная, но не способная управлять не только страной, но и заштатным колхозом. Болезнь лечению не поддается, медицина тут бессильна.
При нем императрица Александра Федоровна, по прозвищу гессенская муха. Носительница гемофилии и англофильских идей. И неизвестно что опаснее. А так, валял бы Николай на диване балеринку Ксешинскую, бед в разы меньше бы было. В общем, не женщина, а живая, ходячая бомба под Россию.
Отдельно, специально для тебя, дядя царя – генерал-адмирал. Главный путаник на русском флоте. Правда как Хрущ на патефонные иголки флот не пилил, но и хорошего тоже сделал мало, светский человек, что поделаешь. Считай четверть века его генерал-адмиральства и в результате Россия перестала быть великой морской державой. Поскольку он чрезвычайно увлечен светскими мероприятиями, преимущественно в Париже, то его внимания, я надеюсь мы счастливо избежим. Надо будет только озаботиться, чтобы никакая падла заранее донос не накатала. На этом негативные персоны в первом эшелоне заканчиваются.
Теперь о более приятном. Фигуры положительные…. Главная фигура, на которую можно сделать политическую ставку, Великий князь Михаил Александрович, молод, всего двадцать шесть лет. Что самое интересное, почти точный ровесник товарищу Сталину, всего на две недели его старше. Болезненно честен и, как бы это сказать, справедлив. Но, тоже имеет недостатки, по молодости и от нечего делать думает не головой, а тем, что у него между ног. Но это дело поправимое.
- У Николая оказалось непоправимым, - впервые возразил Карпенко, - половой гормон, когда в молодую голову бьет, тротиловый эквивалент посчитать невозможно, в голове все на куски разносит.
- В любом случае, Сергей Сергеевич, менять их надо с братцем местами, хуже не будет, а будет только лучше. А в этом нам поможет одна умная женщина, которая им обоим доводится матерью. Мария Федоровна, урожденная датская принцесса Дагмара. Умнейшая женщина, но, к сожалению отстраненная от власти. Это безобразие тоже надо будет исправить, такой талант втуне пропадает. Кстати сынок Никки клялся, что править будет, только, до совершеннолетия братца Мишкина, а потом оставит этот пост. Не оставил, видимо крайне сладок оказался наркотик власти, да и женушка его с амбициями. И самый последний член большой тройки, троюродный дядя царя, внук Николая Первого, Великий Князь Александр Михайлович. Грамотный морской офицер, политик, один из последних Романовых-тружеников. За два года до случившегося, предсказал Русско-японскую войну. Крайне нелюбим генерал-адмиралом и всячески им угнетаем, хотя это взаимно. На ум приходит даже понятие травля. Выход на сии высокие круги мы должны получить через адмирала Макарова и только через него. Фигура же Наместника Алексеева весьма неоднозначна, и к ней еще надо подбирать ключи. Поэтому, что бы ты ни делал, риск для Степана Осиповича должен быть минимален. И вот что еще, для политического эффекта желательна максимально громкая победа, в идеале эскадра Того должна быть уничтожена до последнего корабля, причем так, чтобы это видели и с кораблей флота и с береговых батарей. Тогда, имея на руках полную колоду козырей, можно будет начинать НАСТОЯЩУЮ игру.
- Павел Павлович, - перебил меня Карпенко, - потеря шести броненосцев первого боевого отряда поставит японский флот в очень нелегкое положение. Они уже не смогут рассчитывать на победу в линейном бою, да и в войне вообще.
- Сергей Сергеевич, не забывай про англичан, наша группа а особенно «Трибуц» с «Быстрым» конечно крайне тяжелая гиря на военно-морских весах, но англичане могут бросить на японскую сторону шесть броненосцев в базе в Вейхавее, восемь в Сингапуре, все это не считая флота Метрополии, который явно пойдет сюда короткой дорогой через Суэц.
- Мы несколько больше чем ты думаешь, на «Вилкове» находятся три контейнера с особо ценным грузом. В одном десять гидрореактивных ракет «Шквал», в другом двенадцать электроторпед УСЭТ-80, в третьем двенадцать старых парогазовых торпед 53-65К. Там же десяток авиаторпед АТ-3 для противолодочных вертолетов, вдобавок к пяти, имеющимся у нас по штату и восьми в составе комплекса «Раструб-Б».
- Ладно, Сергей Сергеевич, я тебе выдал все что надумал. А теперь ты, друг мой, поделись своими планами, ведь это сражение будет иметь значительный политический резонанс. Короче, для достижения полного эффекта, от Порт-Артура не должен уйти не один целый корабль. Ведь победа должна быть такой, чтобы Россию и весь мир как током дернуло, чтоб сам Николай послал бы сюда своего доверенного друга детства Александра Михайловича, и любимого младшего брата Михаила. Ну-с, Сергей Сергеевич, я слушаю.
- Значит так, - Карпенко расстелил на столе большую схему Порт-Артура и окрестностей. Согласно данным историков, четырнадцатого числа, адмирал Того должен подойти к Порт-Артуру всей своей эскадрой, за исключением разве что миноносцев. Вот черная линия – это его путь. В десять часов утра его флагман «Микаса» доходит до траверса горы Крестовой и ложится в дрейф за пределами дальнобойности береговых батарей. Идти он будет, судя по схеме, не вдоль берега, а со стороны моря, с юго-востока, этот момент мы еще на месте уточним авиаразведкой. А дальше имеет место быть кильватерный строй из вытянутых в нитку шести броненосцев, двух броненосных и четырех бронепалубных крейсеров. Во первых, в атаку пойдем парой «Трибуц», «Быстрый». На первом этапе, идем курсом на острова Санчандао, с таким расчетом, что бы пропустить замыкающий корабль японской эскадру вперед, к Артуру, примерно на семь миль. Не доходя сорока пяти кабельтовых до их трассы, закладываем последовательный разворот налево и ложимся на курс параллельный курсу японской эскадры. Выходим на скорость двадцать пять узлов и догоняем японцев, которые будут держать экономические десять-двенадцать узлов. С дистанции семьдесят кабельтовых открываем артиллерийский огонь по замыкающему японскому бронепалубному крейсеру. И «Трибуц» и «Быстрый» будут вести огонь фугасными боеприпасами. Из-за более короткой дистанции боя, интервал между очередями будет меньше и за время отведенное на поражение одной цели мы успеем дать три-четыре очереди. А это по шестьдесят-восемьдесят снарядов каждого типа. Из них прямых попаданий от двадцати пяти процентов в начале боя до сорока процентов в конце боя. Для увеличения надежности поражения я бы увеличил длину очереди из АК-100 до пятнадцати снарядов на ствол, а АК-130 до семи снарядов на ствол, по крайне мере для двух замыкающих крейсеров. На поражение каждого бронепалубника будет отведено по две с половиной минуты. Когда артиллерия переключится на третий бронепалубный крейсер, из торпедного аппарата правого борта будет выпущена торпеда «Шквал» по заднему из броненосных крейсеров. В тот момент, когда наша артиллерия откроет огонь по головному японскому бронепалубному крейсеру, до своей цели дойдет первый «Шквал» и по второму броненосному крейсеру будет выпущен еще один «Шквал» опять из аппаратов правого борта. Дело в том, что когда мы начнем убивать хвост японской эскадры, единственной реакцией Того будет приказать развить полные обороты машин и последовательно повернуть влево, в открытое море. По расчетам моих офицеров, которые составляли этот план, к тому моменту, как мы покончим с бронепалубниками, в левую циркуляцию уже будет входить последний из японских броненосцев. Тогда мы, последовательно, закладываем правую циркуляцию, беря курс к берегу, расходясь с японцами на контркурсах левыми бортами. А там у нас полностью заряженный торпедные аппараты. И, вот кульминация всей операции, веер торпед «Шквал», четыре наши и две с «Быстрого» по японским броненосцам. Время хода от двух до полутора минут, обгадиться успеют, а подтереться уже нет. После попаданий сбрасываем скорость и держим курс к берегу. А там уже, Павел Павлович, нас будет ждать Степан Осипович Макаров и компания… а это уже твоя епархия.
- Понимаю! – я побарабанил пальцами по столу, - Только вот первый контакт с героем-адмиралом и наши дальнейшие совместные действия против японского флота, это наша общая проблема, даже больше твоя. Ты же у нас сам без пяти минут адмирал, корабельную группу к Артуру привел, японцев по пути ощипал, ну если еще флот Того разгромишь так это будет вообще хорошо. А вот моя епархия, то есть большая политика, сие есть проблема из проблем, к примеру, как аккуратно отстранить от власти нынешнего царя и его заменить его на не менее легитимную, но более адекватную фигуру, того же Михаила Романова.
- Так, сразу взять и заменить? - Карпенко усмехнулся, - А не выйдет ли боком, может вменяемый премьер?
- Ага, а потом сиди и жди, когда на лису Алису найдет какой-нибудь бзик. Так тот премьер до первого бзика и просидит. Нет, не так надо, когда я начинал, в девяносто девятом, мой первый шеф, Борьку-козла, как обгадившегося кутя, из Кремля выставил… У него и учиться будем. Так, Сергей Сергеич, т-с-с, ведь ВВ и сейчас мой шеф, а Рогозин – просто начальник, теперь оба они остались там, а мы – здесь…. Так что, придется быть особо аккуратными, сначала вступить в монастырь, потом дослужиться до настоятелей, потом менять устав.
- А, нас есть время быть аккуратными?! – скривился Карпенко, - Да он любые наши победы, за пару лет в задницу спустит, да и нас, как Столыпина, свинья неблагодарная!
- Я же тебе сказал, Сергей Сергеевич, заменим его и достаточно быстро, погода, в крайнем случае, год, для этого и нужны резонансные подвиги, чтоб в определенных кругах поддержку накачать. Насчет политики в Империи, ты понимаешь, что для переворота придется создавать офицерскую Организацию? И что интересы господ-офицеров не во всем совпадают с интересами России, и что гнили в офицерских рядах ничуть не меньше чем в Зимнем Дворце? И что часть «их благородий» солдат и матросов вообще за людей не считают…. И давай договоримся так: я тебя понимаю, и полностью с тобой солидарен. Работать будем тихо, чтоб, все обошлось как в девяносто девятом, крокодиловые слезы и добровольная отставка. Никакого шума, никаких революций. Сие вредно действует на здоровье государства. – Я встал и пожал Карпенко руку. - Ну, спасибо за разговор, пора и честь знать.

11 марта 1904 года 17-45 по местному времени.
Желтое море, 34 гр. СШ, 124 гр. ВД.
БДК «Николай Вилков»
Павел Павлович Одинцов.
Огромное багровое солнце кровавым шаром опускалось в воды Желтого моря. И казалось, вода уже окрашена кровью тысяч погибших, которые пока еще живы и ходят по этой земле, но участь их предрешена. С той или другой стороны погибнут тысячи, десятки тысяч станут калеками, для сотен тысяч война разрубит жизнь на две половины: ДО и ПОСЛЕ. Это война. Разожженная респектабельными господами из Лондонского Сити, да и наши отличились «олигархи» местного разлива, она будет уносить жизни русских и японских солдат и матросов, только ради того, чтобы банкиры смогли в очередной раз подсчитать прибыль. А вот хрен вам, а не прибыль, подумал я, опираясь на леер. Эта болезнь только так и лечится, «Внезапной отставкой, полным разорением и физическим уничтожением».
А ну их всех на… дайте хоть немного отвлечься от мыслей о совершении НЕВОЗМОЖНОГО, дайте хоть немного просто стоять так и смотреть на закат.
- Не помешал, господин Одинцов? – сзади ко мне подошел, сопровождающий груз оптики, поручик пограничников. – Павел Павлович, не подскажете, когда будем в Артуре? Нам вообще было предписано во Владик груз доставить, но и Артур тоже сгодится.
- Петр Степанович, наверняка будем там четырнадцатого, то есть через три дня. Только вот на пути в Артур нас ждет вся проклятая эскадра господина Того из шести броненосцев и шести крейсеров…. И в Артур мы можем попасть только через его свежий труп, который еще надо суметь организовать. А с артурской эскадрой дела не очень хороши, повреждены новые броненосцы «Ретвизан» и «Цесаревич» и крейсер «Паллада», подорвавшись на мине, погиб крейсер «Боярин».
- Дела-а-а… - протянул поручик, набивая трубку табаком. - Ну и как же вы будете прорваться в Артур, да с эдаким обозом? Торговлишку японскую вы пощипали знатно, ничего не скажу. Восемь купцов одним крейсером взять – не фунт изюму съесть! – поручик обхлопал карманы шинели. - Фу ты, вот незадача, спички в каюте забыл…. У вас, Павел Павлович, огоньку не найдется?
Я поднес зажигалку к его носогрейке. После двух-трех энергичных затяжек, трубка задымила как паровоз.
- Интересная вещица… - поручик покосился на зажигалку, а я мысленно выругал себя за неосторожность. Хотя этот хитрый кубанский казак, давно заметил все наши неувязки и несуразности, но, как и всякий настоящий хохол, держал все это пока при себе. А то скажешь что раньше времени, и будешь дурнем, если не хуже. На таких где сядешь, там и слезешь, когда Новиков попробовал припахать его людей к караульной службе на трофеях, то тот уперся, - У нас, мол, свое начальство, вам мы, господин капитан, не подчинены. И к тому же груз особой важности, который поручен нашему попечению, и нуждается в охране денно и нощно. Так и не дал ни одного человека, куркуль. А сейчас было видно, что гложут человека самые вопросы, но он старается держать себя в руках. Поручик козырнул. - Честь имею, господин Одинцов и за огонек благодарствую. – Потом огляделся по сторонам и прошептал вполголоса. – Павел Павлович, а правда господин профессор Тимохин Алексей Иванович, дай Бог ему здоровья, такую штуку изобрел что адмирала Тогова сразу в дым. А то я тут слышал краем уха, как матросики, значит, толковали про какой-то Едрён-Батон. Страшная говорят штука, спаси и сохрани Заступница Небесная.
- Т-с-с! – мне вдруг захотелось заржать как жеребцу по весне, но я напялил на свою физиономию каменное выражение. - Это, Петр Степанович, и есть самая большая государственная тайна. Ваши мелочи, там и рядом не стояли, понятно?
Вот, подышал воздухом, значит, а тут и стемнело совсем, пора уже и к себе в каюту… изучать биографию товарищей Романовых. Кто из них нам поможет, а кто только мешать будет.
…
А в каюте, ноутбук на столе, кофе в термосе и бутерброды в тарелке. Даша, э-эх, знает мои вкусы. Вообще, идеальная жена будет для занятого мужчины.
- Дашь, я тебя люблю и даже очень, - я снял кожаную куртку. – Но сейчас есть еще одно дело. Попроси-ка пройти ко мне особиста «Вилкова», старшего лейтенанта Мартынова Евгения Петровича. Передай ему, что бы взял с собой вазелин, потому что скипидар у меня уже есть. – Даша хихикнула, - И пусть поторопится, обгадился он по полной программе. Да, заодно позови местного зама по воспитательной, кап-три Зыкина. Там и его промах есть, не без того.
Не успел я сжевать пару бутербродов и выпить кофе, как Даша доложила, пришли – ждут.
- Зови, - я едва успел промокнуть губы салфеткой. Нет, бутерброды не с черной и красной икрой, как вы могли подумать, а всего лишь с сыром «из соседнего продмага». Такие же много лет назад готовила мне мама, когда собирала сначала в школу, а потом… Мама, мама… каким же я оказался непослушным сыном. От лирических воспоминаний меня оторвали эти двое….
- Ну, здравствуйте, дорогие мои, докладывайте, о чем это матросы по углам шепчутся, да так громко, что их слышно за пару десятков метров? Сидите, сидите, конечно, вы мне не подчинены, но это я сейчас вас воспитываю, а дойдет дело до Карпенко, речь уже пойдет о наказании. Подошел ко мне сейчас на палубе поручик местных пограничников и начал расспрашивать про ядрен-батон. Это от кого же он таких знаний набрался. Да еще в контексте профессораТимохина. Понятно, народ наш любит языки почесать, да косточки начальству поперемалывать, а в результате складывается положение, описываемое словом из четырех букв, начинающимся со звука «ж»…. Ну и что будет дальше, кто скажет.
- Теперь надо ожидать попыток похищения Алексея Ивановича. – Поднял глаза старший лейтенант Мартынов, - если конечно эта информация дойдет до агентов вероятного противника.
Я поморщился.
- Забудьте вы уже это выражение «вероятный противник», товарищ старший лейтенант. У нас есть один открытый враг – Япония, один скрытый враг – Великобритания и все остальные, которые и есть «вероятные противники». Верить нельзя никому, любое государство вцепится России в глотку, если посчитает что в данный момент это выгодно. Потом, правда, будут рвать волосы на том месте, на котором сидят, типа как кайзер Вильгельм в восемнадцатом, или французы в сороковом, но будет уже поздно. Вам, товарищ капитан третьего ранга, необходимо усилить работу с людьми. Берите пример с товарища Ильенко, человек из кожи вон лезет, что бы объяснить командам тонкости текущего политического момента. А ведь все, что здесь болтают, ляжет на стол не столько и не сколько зарубежных разведслужб, но и наших российских спецслужб… жандармерии, да хоть бы тому господину Витте, который является для нашего поручика прямым начальником, а судя по важности операции, может и непосредственным. Думать люди должны головой хоть немного, перед тем как что-то брякнуть. Что теперь мне, просить его рапорт не писать, склонять к должностному преступлению? Или может просто ликвидировать? Сколько народу прочтут его рапорт, пока он по инстанциям доберется до Витте. А он доберется, вы не волнуйтесь, мы с вами уже достаточно шума наделали, и еще наделаем, что каждая бумажка о нас будет лететь наверх, будто ее подхватило торнадо. В общем, вам, Евгений Петрович, выяснить, кто там такие разговорчивые и провести беседу… со всеми неважно военнослужащий или прикомандированный вольнонаемный. Чтоб этот фонтан сведений для вражеских шпионов у меня здесь заткнулся. Подумайте, какие слухи можно еще специально пустить, что сделать рабочую версию максимально далекой от истины. Помните, наша главная тайна не ядрен-батон и профессор Тимохин, наша главная тайна это наше происхождение из будущего. Никогда и не в коем разе никто кроме специально допущенных людей не должны знать об этом. Наша рабочая версия, это сконструированный согласно новейшим теориям миноносный крейсер первого ранга, построенный на собранные эмигрантами деньги, где-то на Тихоокеанском побережье Америки, и вооруженный секретным оружием профессора Тимохина. Вы, Петр Викторович должны вдалбливать это в голову всему личному составу, от командира до последнего прикомандированного техника. Может так случиться, что от этого будет зависеть их жизнь и смерть. Чем меньше про нас знают на стороне, тем лучше. И не бойтесь вы докладывать товарищам Одинцову и Карпенко о своих промахах. Хуже, чем вам сделают японцы с англичанами, они вам все равно не сделают, а вот кое-что, возможно, удастся поправить.
- Товарищ Одинцов, но положение на борту – привстал особист.
- Что обстановка как на пожаре в борделе во время наводнения? Понимаю, перенос, да еще куча гражданских на борту, да еще и местные, не боевой корабль, а цыганский табор. Поэтому, по первому разу, обойдемся без оргвыводов, тем более что заменить вас все равно пока некем. Идите и воюйте, в меру своей профессии и умения, а мы с Карпенко постараемся вам помочь.
- Паш, ты это серьезно насчет оргвыводов? – когда товарищи офицеры ушли, Дарья присела на краешек стола. Натянувшаяся юбка четко обрисовала тугое бедро. Сердце внезапно забилось, где то под горлом, как и тридцать лет назад.
- Даш и да и нет… первое предупреждение я уже сделал, если будут еще проколы - извините, Одинцов два раза не предупреждает. А с другой стороны, случайно получился такой шикарный канал дезинформации всех и вся в окружающем мире. Рапорт этого поручика это официальный документ, составленный официальным лицом, чья лояльность Российской империи неоспорима. Данные полученные по этому каналу, при отсутствии иной достоверной информации, будут для иностранных разведок как истина в последней инстанции. А то, что его в ведомстве Витте скопируют и стырят, то не переживай там шпион на шпионе сидит и шпионом погоняет. Эх, ладно, милая, что мы все о делах, да о делах? Иди ко мне… - я усадил Дарью к себе на колени, - девочка моя, сероглазая.
- Да уж девочка, - Даша положила голову мне на плечо, - Паша, какая я счастлива-я! Ну, честное слово, ты лучше всех, клянусь
Так, Великий князь Александр Михайлович часок подождет, не убежит. Надо Дарье разъяснить, что значит быть по-настоящему счастливой. Вот только сначала дверь в каюту желательно запереть.

[Кирилл]

У меня вопрос : а народ на борту включая особиста мышей вообще не ловят какого чёрта посторонии свободно перемещяются по борту и ещё спорят с месным начальством ??

Поручик пограничников , если уж соправаждает груз из милости должен тихо сидеть в каюте и не жужать .

ИМХО

[Road Warrior]

Александр, "Ксешинскую" -> Кшесинскую...

[Садко]

Александр, "Ксешинскую" -> Кшесинскую...

Угу... Веселушку Матильду, которую на брудершафт "пользовали" дядя и племянник...

[Road Warrior]

Кстати, и: "в базе в Вейхавее" разве правильно? Скорее "на базе"...

[Александр М.]

Дорогие друзья, обратите пожалуйста внимание, новая прода которой не было в предыдущем варианте, фактически инсталлирующая в сеттинг нового ГГ, капитана 1-го ранга Иванова Михаила Владимировича.

13 марта 1904 года 14-05 по местному времени.
Желтое море, до Порт-Артура 130 миль.
Командир эсминца «Быстрый»
капитан первого ранга Иванов Михаил Васильевич.
Мы в дрейфе, погода хорошая, тихо. Только что ошвартовались к борту «Николая Вилкова». В преддверии завтрашних событий поступил приказ Карпенко, извлечь из аппаратов левого борта торпеды 53-65К заряженные нам во Владивостоке для учений, и зарядить два «Шквала». На крупную дичь, значит. Вот, стою на мостике, дышу полной грудь и вслушиваюсь в себя. А ведь я от жизни уже ничего не ждал, ну что мне оставалось? Доплавать полгода, потом контр-адмиральские погоны, отставка, пенсия… И все, впереди одинокая старость. Жена ушла, дети разбежались, оставалось только угасать никому не нужным стариком, после бурно прожитой жизни. Что было, то было, и служба в подплаве на Северном Флоте, когда был молодой и красивый. А Северный флот, он по сравнению с Тихоокеанским почти столица. Сел в самолет через час в Питере, а через два Москве. Потом была тяжелейшая авария в походе, декомпрессия и больше года госпиталей. Подплав для меня был закрыт навсегда. Но увольняться по состоянию здоровья не захотел, в моей семье мужчины, чуть ли не с Петровских времен, как-то не видели себя вне военно-морского флота. Не знаю каким образом, но получил направление в военно-дипломатическую академию, которую и окончил с отличием в девяносто пятом. А потом была служба сначала помощником, а потом и военно-морским атташе во всех уголках мира, и звания шли, как положено, за двенадцать лет от капитан-лейтенанта, до капитана первого ранга. Да-с! А вот год назад выяснилось что для полной пенсии мне совсем чуть-чуть не хватает стажа, всего полтора года… А вот куда вы денете капитана первого ранга? И тут на академию пошел командир «Быстрого». Ну, мне и сказали, мол, пока он учится, ты ему место подержи, вернется и оформим тебя на пенсию как положено. Вот, я и командир эсминца, надводным кораблем не только ни командовал никогда, но даже и курсантом практику на лодке проходил. Хорошо старший у меня опытный, главное ему было не мешать. А тут сначала этот поход, а потом ЧП. И даже здесь, после перехода, Антон Петрович, дисциплина, служба порядок, исправность механизмов, а я ему только киваю, а сам как во сне. И вдруг, позавчера, когда Карпенко повел нас в атаку... знаете, я вдруг помолодел. Эсминец как живой рвется вперед, ветер, брызги и цель… не какая-нибудь мишень, или списанная лайба, а самый настоящий корабль, самого настоящего врага, которого надо убить, потому что иначе он убьет тебя. И когда выпущенные нами снаряды начали рвать японский крейсер на куски, я вдруг снова почувствовал ради чего жить. Будто не было этих лет, и я снова тридцатилетний капитан-лейтенант. Есть Враг и есть Родина которую надо от этого врага защищать. Да завтра я поведу «Быстрый» в бой и буду убивать тех кто пришел сюда убивать моих пра-прадедов. Буду убивать по старинке, артиллерией и торпедами, а это для моряков почти глаза в глаза. Я уже говорил с Сергей Сергеевичем, насчет завтрашнего. Если все пойдет по плану, то на «Микасу» пойдет один из тех двух «Шквалов», что кран-балка вот-вот введет в торпедный аппарат. Ну-ка, постойте, что это там матросик пишет краской на боку «Шквала»? Интересно?! Спускаюсь с мостика. С темно зеленом боку торпеды большими белыми буквами выведено «За Варяг!».
- Товарищ матрос! – матросик испуганно вскакивает. Все понятно, коротко стриженый, лопоухий, срочник, был, этого года весеннего призыва. – Молодец, - жму ему руку, - А теперь давай-ка сюда… - мы обошли торпедный аппарат с другой стороны, а вот на этом боку напиши: - Адмиралу Того, лично.
Матросик широко лыбится, - Так точно, товарищ командир, напишу! - и теперь, если есть бог на этом свете, то этот «Шквал» точно дойдет до цели, молитвами моими и этого матросика.
Из раздумий меня вывело покашливание за спиной, оборачиваюсь. Представительнейший мужчина шкафообразной наружности, эдакий носорог в костюме-тройке. – Михаил Васильевич, добрый день. Честь имею представиться, Одинцов Павел Павлович. Хотел бы с вами переговорить в приватной обстановке.
– Так вот ты какой, Большой Полярный Лис!? Наслышан, наслышан… - думаю я молча, но вслух конечно отвечаю совершенно другое, академию-с мы кончали, - С превеликим удовольствием, Павел Павлович. Не угодно ли будет пройти в мою каюту?
- Угодно, Михаил Васильевич, угодно! - Одинцов отработанным движением приподнял шляпу, - Давайте пройдемте.
Командирская каюта на эсминце конечно не апартаменты люкс, но все таки место для шкафа с книгами и лазерными дисками нашлось. Одинцов покрутил головой, осматриваясь, - Уютненько у вас здесь, Михаил Васильевич. – он подошел к застекленной дверце книжного шкафа, - О, тут у вас и Гумилев Лев Николаевич, и «Очерки Русской Смуты» и «Дневники Николая Второго» и «Мемуары Великой Княгини Ольги» и сборник «Русская дипломатия конца девятнадцатого, начала двадцатого века», да и много чего еще! – он повернулся ко мне, - Увлекаетесь? - В его голосе прозвучало нечто, заставившее меня вздрогнуть. Последняя фраза прозвучала как полувопрос - полуприказ. И если правда все то, что я уже слышал об этом человеке, то меня исчислили, взвесили, признали годным и сейчас призывают в ряды.
- Да, товарищ Одинцов, увлекаюсь. – ответил я, подтянувшись.
- Михаил Владимирович, - покачал головой Одинцов, - не надо так официально, вы же должны помнить, что, согласно обычаям этого времени, беседа вне строя двух, э-э-э, человек, находящихся примерно в одном социальном статусе, предусматривает обращение к собеседнику по имени отчеству, если конечно вы не хотите нанести этому собеседнику преднамеренное оскорбление…
- Учту на будущее, Павел Павлович, и имейте в виду, что оскорбление вам наносить не собирался. А что касается вашего вопроса, то, да, Российская история, особенно за последние сто пятьдесят лет, это моя любовь и моя боль. Да что же мы стоим? – я указал на диван, - Прошу! И, Павел Павлович, слушаю вас внимательно?
Одинцов покачал головой, - Михаил Владимирович, когда я узнал что командир «Быстрого» в прошлом военный дипломат, я был просто, ну как бы это сказать, обрадован. Но уже здесь, в вашей каюте, я понял, что вас сюда послали Высшие Силы. Вы именно тот человек, который нам просто позарез нужен... Да, Михаил Владимирович, вы верите в существование Творца Всего Сущего?
- Отчасти, Павел Павлович, отчасти… А почему вы спросили? – не понял я.
- Да, не верю я в случайные совпадения, тем более в два подряд, - ответил Одинцов, - во первых, ваше назначение на должность командира эсминца. Я знаю, бывали и раньше случаи, когда офицера, которому не хватает морского стажа, перед пенсией переводят в плавсостав. Но очень редко на должность командира корабля, а уж с военными дипломатами раньше такого вообще не случалось. И второе, как я понял Сергея Сергеевича, ваш эсминец вообще не должен был оказаться в непосредственной близости к нашей группе. Каким образом вы оказались в том самом месте и в тот самый момент, уму непостижимо. Я читал рапорт вашего командира БЧ-5, о том что у вас в этот момент вышло из строя управление правой турбиной. И что потом, уже когда все кончилось, никакой неисправности обнаружено не было. И еще, по времени, ударь та молния чуть раньше, и вы остались бы там, в две тысячи двенадцатом. Ударь она чуть позже, и ваш «Быстрый» со всей дури впилился бы бортом в «Николая Вилкова». Короче, поскольку совпадений слишком много, советую вам по сходу на берег пойти в храм и поставить свечку Николе Угоднику. Просто так, на всякий случай. А теперь по делу. Что вы, Михаил Владимирович, скажете насчет того, чтобы снова потрудиться на ниве дипломатии, и причем внутренней. Нам с Сергеем Сергеевичем и Александром Владимировичем нужен ответственный человек, который бы мог возглавить группу, направляемую в Санкт-Петербург для контактов с семьей Романовых. Если позволите… - я кивнул, и Одинцов достал из внутреннего кармана стопку фотографий, размером примерно с колоду игральных карт, и начал их раскладывать на диване между нами. – Вот наш политический пасьянс… Номер один, Вдовствующая государыня Мария Федоровна, особа умная и влиятельная, но, к сожалению выпавшая из мейстрима. В отношении этой особы стоит задача, доведение до ее сведения информации о том, куда все катится… Может быть нам искренним и верным союзником. Вот номер два, внук Николая Первого и троюродный дядя Николая Второго, Великий Князь Александр Михайлович, по семейному Сандро. Одновременно очень умен и неамбициозен… В нашей прошлой истории был куратором авиации и автобронетанковых сил в Российской Империи… В настоящий момент занимает должность начальника управления морских портов, и курирует все вспомогательные крейсера. Ваш, товарищи офицеры, будущий непосредственный начальник, ибо во избежания длинного носа господ из под Шпица, легализоваться мы будем именно как вспомогательные крейсера. Номер три, Великий Князь Михаил Александрович, по семейному Мишкин. Наиболее вероятная кандидатура на пост Императора Всероссийского после отречения Николая Второго. Надо только сделать так, что бы он в этом случае не начал ломать комедию, как в нашей истории. Принял бы тогда престол, может быть, и не было бы ни Февраля, ни Октября. Ну и Великие Княгини Ксения и Ольга. С ними контакты в силу служебной необходимости. Они обе женщины неглупые, но все равно женщины и не имеют того опыта, какой есть у Марии Федоровны. Из семейства Романовых пока все, остальные, мягко выражаясь, проявили себя очень некрасиво в надвигающихся событиях. Поверите или нет, я уже с ними мысленно разговариваю иногда. И напоследок, фигуры из черного списка… Государыня Александра Федоровна… Генерал-адмирал Великий Князь Алексей Александрович, и его подчиненные из Адмиралтейства… Что говорить, а что нет Императору Николаю Второму, лучше согласовать с Марией Федоровной. И ради бога, никаких экспромтов, все ваши шаги должны быть тщательно подготовленными…
- Понимаю, - я посмотрел на Одинцова, - Я могу взять вашу колоду, что бы «поговорить» с ними на досуге… Фактического материала на них у меня достаточно, - я кивнул на шкаф, - так что через два-три дня я доложу вам свои соображения.
- Конечно берите, у меня есть еще пара комплектов, только вот начет двух трех дней я бы не зарекался. Сегодня - завтра вам будет явно не до большой политики, а вот скажем, вечером шестнадцатого, я готов выслушать ваши соображения на эту тему… А теперь позвольте откланяться, дела-с…

[Валентинович]

Ну что же, отлично! Только местами в диалогах моряков проскакивает - плавали, а они очень резко осаживают сказавшему так - мол, плавает ******, а мы ходим!

[Sarmat]

В принципе, наверное этой фигуры и не хватало в том варианте. Дипломат, историк и не плохой плюс, что он бывший подводник, и выглядит не рояльно.