#1034 Александр М. » 27.03.2013, 02:04
11 января 1942 года, 16:25, Черное море, 15 миль на траверзе Босфора
ГКП РК «Москва», Адмирал Кузнецов Николай Герасимович
В береговой линии, которая проплывает по нашему правому борту, будто кто-то проделал дыру. Это Босфор – заветная мечта всех правителей России, начиная от князя Владимира Красно Солнышко и до Николая Последнего. – Да! Но сегодня мы мирно проходим мимо, никого не трогая. Сегодня наша задача – людей посмотреть и себя показать. – Последнее особо. Ибо вопль ярости немецкого командования, который оно издало после того разгрома что мы учинили в Констанце и Мангалии, может сравнится только с ревом иерихонской трубы. А если вспомнить полыхающие нефтяные поля Плоешти… Что там конкретно творится, достоверно неизвестно никому. Низкая облачность мешается с жирным черным дымом нефтяных пожаров. Инфракрасная камера на самолете-разведчике показывает на месте нефтяных полей сплошной пожар, который бушует уже несколько часов, и не собирается утихать. На месте железнодорожной станции и нефтеперегонных заводов – тлеющее пепелище. Скрыть эту катастрофу немцы не в силах, и по сему поводу на радио уже успел отметиться Геббельс. Товарищи, которые прослушивают эфир, доложили, что теперь все мы считаемся дикими варварами и личными врагами фюрера. Ну, и черт с ним! Как говорил бессмертный Василий Иванович – наплевать и забыть. Товарищу Сталину уже доложено о предварительных результатах операции. Окончательные же будут ясны тогда, когда станет понятно, с какой скоростью немцы с румынами смогут восстановить все то, что мы сегодня им порушили. Тушить десятки и сотни горящих нефтяных скважин – это еще та задача, которая может и не иметь решения при нынешнем уровне технологий. На сердце покой и глубокое удовлетворение от хорошо сделанной работы.
Но торжествовать еще рано, мы будем это делать, когда вернемся в Севастопольскую базу. А пока, после всех безобразий, мы демонстрируем наш двойной российско-советский флаг. У офицеров турецкой военной разведки, которые наблюдают за нами в бинокль со скал Босфора, наверняка от удивления отвисают челюсти. Ну и пусть. Вот они мы, смотрите на нас, и запоминайте.
Но вот я и накаркал! Как молния, по эскадре пролетает известие – «Воздушная тревога!». На радарах ПВО видна большая масса самолетов, приближающихся к нам вдоль побережья со стороны Болгарии. Противно квакают ревуны, разгоняя команду по боевым постам. Немцы идут на высоте пяти-шести километров, то есть где-то по верхней кромке облаков. Пока непонятно, кто это – пикирующие Ю-88, или горизонтальные Хе-111, отметки на радаре от них почти одинаковые. Но фактом является то, что нас посетила почти полная бомбардировочная эскадра, насчитывающая в своем составе более шестидесяти боевых машин. Будут здесь минут через двадцать, так что эскадра без особой суеты перестраивается в оборонительный порядок. В средней колонне корабли из нашего времени: «Парижская коммуна», «Молотов», «Красный Крым», «Ташкент», «Харьков». Со стороны берега их прикрывает группа из большого противолодочного корабля «Североморск», и двух сторожевиков: «Ярослава Мудрого» и «Сметливого». Со стороны моря эскадру прикрывает «Москва» и эсминец «Адмирал Ушаков». Хотя какой он к черту эсминец. 956-я серия по нашим временам – это крейсера, причем далеко не легкие. Мало ли что он не бронирован… А вот настоящие эсминцы из нашего времени, наоборот, рассыпались по поверхности моря, и на полной скорости нарезают круги вокруг эскадры. Попасть в них бомбой невозможно даже для пикировщика, рулевые там тоже зевать не будут. Их основная задача, собрать нам с воды, нападавшие туда в ходе боя «одуванчики». Если таковые, конечно, будут.
Все, отпущенные нам минуты спокойствия оттикали безвозвратно, эскадра совершила циркуляцию и, вопреки очевидной логике, устремилась навстречу немцам. Так эффективнее будет действовать зенитная артиллерия, пояснил мне контр-адмирал Ларионов. Он знал, что надо делать, а я нет. Поэтому адмирал Кузнецов безропотно уступил право командовать, хотя и младшему по званию и должности, но более опытному командиру.
Мне в этом стыдно признаться, но в душе мандраж и беспокойство. Лишь немного утешает и успокаивает ледяная выдержка капитана 1-го ранга Остапенко и контр-адмирала Ларионова. Да и остальные командиры на крейсере «Москва» суровы и сосредоточены, как шахматисты на турнире.
И вот полная бомбардировочная эскадра врага пересекли некий Рубикон, невидимую границу, за которой жизни для них уже не было. Идущий прямо за нами «Адмирал Ушаков» оглушил нас грохотом стартующих зенитных ракет. Две установки, выбрасывающие каждые три секунды по ракете. Задача – выбить ведущих «девяток» и заменить немецкий орднунг хаосом. Оставляющие за собой дымные хвосты девять ракет скрылось в облаках.
Тем временем немцы тоже пошли вниз, стремясь пробить облачность, и визуально обнаружить наши корабли на поверхности моря. Судя по всему, на берегу у них был авианаводчик. Это поработали турки, или немцы сами держали на Босфоре службу наведения, об этом пока ничего неизвестно. Только вот эффект получился крайне любопытный. Никто не видел, как ракеты поразили свои цели, просто из облаков вниз посыпались горящие обломки, а с экранов радаров исчезла чертова дюжина целей. Несколько ракет за счет большого количества готовых осколков поразили не одну, а несколько целей. Сказать честно, было очень приятно видеть пылающий остов бомбардировщика, беспорядочно кувыркающийся и падающий в море. От иных не осталось и того, просто рой мелких обломков, покрывающих воду мелкой рябью. Судя по тому, что в одном месте с радара исчезла целая тройка, имело место прямое попадание ракеты в бомбардировщик с детонацией боекомплекта. А ведь эти немцы так и не вышли на рубеж атаки. Сколько наших товарищей погибло при бомбежках, и вот теперь разбойники Геринга наконец-то нарвались на достойный ответ. Да, в небе под облаками появились первые жирные хвосты соединяющие небо и воду, и первые купола парашютов. Как сказал Виктор Сергеевич: «Процесс пошел».
Не успели отгрохотать взрывы в облаках, как навстречу приближающимся разбойникам отправилась новая партия ракет. На этот раз отработали комплексом ближнего боя «Кинжал» «Ярослав Мудрый» и «Североморск». Я ознакомился с характеристиками зенитных систем рубежа XX и XXI веков. По сравнению с ними наши 37-мм и 45-мм полуавтоматы – это просто детская рогатка. Но, одно дело читать технические документы, и совсем другое, видеть своими глазами, как стартующий рой ракет, подобно обычным эрэсам ныряет в облака, а в ответ оттуда падает мусор в виде обломков самолетов, и немецкие летчики-парашютисты. Ох, не зря контр-адмирал Ларионов попросил меня, как можно шире рассредоточить эсминцы. Работы у них по сбору с воды неудачливых немецких асов было хоть отбавляй. Не успевали они подобрать одного, как на смену ему с неба спускалось трое новых.
Вот, наконец, уполовиненная бомбардировочная группировка пробила облака, и увидела наши корабли. А мы увидели их. Как и предполагалось, это были пикировщики Ю-88, сбившиеся в беспорядочное стадо. Высота тысяча двести метров, удаление полтора километра. До точки входа в пикирование им осталось всего пятнадцать-двадцать секунд, потом их удар остановить будет невозможно. Так думали, наверное, и немецкие асы. Так думал и я. Пришла очередь последнего средства нашей самообороны – зенитной артиллерии. На «Молотове» и «Красном Крыме» и «Парижской коммуне» часто-часто захлопали зенитные полуавтоматы. Среди немецких бомбардировщиков начали распускаться первые клубки зенитных разрывов. Правда, никакого влияния на полет немцев это не оказало, они по-прежнему приближались к нам плотным роем.
И тут я краем глаза увидел, как стремительно взметнула стволы вверх башня главного калибра «Москвы». Частый грохот залпов, ураган огня. Позади нас в таком же темпе из обеих башен лупит «Ушаков». На той стороне кильватера из 100-мм автоматических пушек стараются «Североморск» и «Ярослав Мудрый». За несколько секунд до своей атаки, немецкие пикировщики будто нарвались на стену. Как сказал мне товарищ Ларионов, для этой показательной порки, в виду турецкого берега применяются только снаряды с радиовзрывателями, которые дают просто замечательный процент поражений. Вырвавшиеся из этого ада юнкерсы смогли перевалились через крыло, и отправились в пике.
Но это был еще не конец. Им навстречу ударили шестиствольные зенитные автоматы. Вы можете представить себе автоматическое наведение по радару, и минимальную очередь в двести снарядов? – И это при технической скорострельности в четыре-пять тысяч выстрелов в минуту. Тут, как в том анекдоте про кота, который рассказал мне кап-раз Остапенко: «До балкона доехали только уши».
Те два десятка пикировщиков, что все-таки пошли в атаку, операторы зенитных установок перебили с ярко выраженным садизмом. Отыгрались за всех погибших под немецкими бомбами, в том числе, беженцев и раненых. Парашютов в этот раз не было совсем, ибо двести снарядов, из которых в цель попадет минимум двадцать, разбирают «юнкерс» на мелкие запчасти. Не забудьте – тридцать семь граммов взрывчатки и надежный взрыватель в каждом снаряде рассчитаны на аппараты с совсем другими характеристиками.
Все, тишина! – Лишь дымятся стволы и звенит напряжение в нервах. Радар ПВО девственно чист, на поверхность моря опускаются последние парашюты. Хороший спектакль мы устроили немецко-турецким зрителям. Немцы призадумаются, а турки, надеюсь, станут вести себя поскромнее.
И тут сообщение с «Североморска»: сто кабельтовых впереди, обнаружена подводная лодка. Выходит на позицию атаки на встречных курсах. Акустический портрет не совпадает ни с одним типом советских подлодок. Предположительно это немецкая «семерка». Командир «Североморска» капитан 1-го ранга Перов просит разрешения уничтожить неизвестную лодку. Ну, если это немцы или итальянцы, то хорошо, пустим их на дно с полным правом. А вдруг это турки? – Хотя если лодка заняла позицию для атаки, то она сама подписала себе приговор. Других подлодок «Североморск» поблизости не обнаружил, а это значит, что их и нет. – Даю добро. Минуту спустя с площадки на корме «Североморска» в небо поднимается вертолет, и направляется туда, где была обнаружена подлодка. При его приближении она пытается уйти на глубину и затаиться, но уже поздно. С вертолета вниз летит противолодочная самонаводящаяся авиационная торпеда. Еще несколько минут увлекательнейших подводных кульбитов и пируэтов, и «смертельный номер» кончается предсказуемым финалом. Гремит подводный взрыв, и воздушный пузырь выталкивает наверх жирное соляровое пятно, и кучу мелкого плавучего мусора. Туда стрелой мчатся эсминцы в надежде на какой-нибудь сувенир, способный прояснить национальную принадлежность лодки. Номер «Фелькише беобахтер», примерно десятидневной давности, служит доказательством того, что была утоплена все-таки «немка».
Если турки пропустили одну лодку, то могут пропустить и еще, и с этим надо будет что-то делать. Теперь джинн выпущен из бутылки, и придется срочно усилить противолодочную оборону флота, особенно баз. Надо будет поговорить с товарищем Ларионовым, может, посоветует нам что-нибудь по этой теме.
А он вечен...
