Севастопольский вальс

Описание: ...для тех, кто только начинает...

Road Warrior M
Автор темы, Новичок
Аватара
Road Warrior M
Автор темы, Новичок
Возраст: 60
Репутация: 9967 (+10279/−312)
Лояльность: 28771 (+29526/−755)
Сообщения: 4087
Зарегистрирован: 01.10.2012
С нами: 11 лет 5 месяцев
Имя: Макс
Откуда: то ли из штата NY, то ли из Германии...
Отправить личное сообщение

#141 Road Warrior » 01.02.2017, 18:45

31 августа – 2 сентября (19 – 21 августа) 1854 года. Данциг – Торн –Влоцлавек.
Старший лейтенант ФСБ Филиппов Павел Владимирович.

– Alle einsteigen! – хрипло заорал кондуктор. Немецкий у меня не самый лучший, но даже я знаю – пора садиться в поезд. Тем более, кондуктор выглядел, как после ночи, проведенной за бутылкой местной «данцигской золотой воды», и с явными признаками жесточайшего похмелья. Такое складывалось впечатление, что от сурового головняка он был готов сорвать свою злость на первом попавшемся путешественнике.

Но когда капитан Макс Кевич показал наши билеты, лицо кондуктора резко изменилось и приняло весьма подобострастное выражение. Он поклонился и передал нас проводнику, который отвел нас в наш вагон первого класса – последний в составе, как можно дальше от едкого дыма паровоза.

Наше купе мне понравилось. Мягкие диваны, картины на стене, в углу даже умывальник, примерно такого же типа, как у моей бабушки на даче – надави на стержень, и вода польется. Конечно, у бабушки он не был из фаянса, да и фаянсовой же раковины под ним не было... На окне даже висела бархатная занавеска, чуть посеревшая от угольной пыли, а на дощатом полу располагался небольшой тканый ковер.

Послышался гудок паровоза, и застучали колеса. Эх, а ведь меня пугали, что железной дороги до Торна нет. А тут, оказывается, она есть, и путешествие по ней вполне комфортабельное. Если ты, конечно, сидишь в первом классе.

Наш третий спутник, подпоручик Финляндского полка Карл Грод, был доверенным лицом флигель-адьютанта Шеншина, посланника его величества. Мы ехали втроем в Торн, чтобы подготовить проход нашей «Славяночки» и ее обитателей, а также сообщить в военную гавань Влоцлавка о времени нашего прихода, и о том, что нужно будет срочно подготовить два парохода для нашего дальнейшего путешествия, а до того срочно прислать лоцманов в Торн.

Минуты через две, Грод достал свою трубку – даже без нее, он был похож на типичного шведа, а с ней-то уж и подавно – и сказал на вполне неплохом русском языке:

– Господа, с вашего позволения, я выйду покурю.

Кевич попытался было возразить:

– Господин подпоручик, курите уж здесь, вы нам вряд ли помешаете.

– Да нет, герр хауптманн, у меня злой табачок, с французского корабля, так что лучше я схожу в курительную комнату. Я ее видел в конце вагона.

Практически сразу после того, как Грод покинул нас (а я и не сомневался, что он понял, что нам с капитаном нужно поговорить без свидетелей), Кевич посмотрел на меня с усмешкой и сказал:

– Господин поручик, давайте поговорим начистоту. Если я не ошибаюсь, то вы представляете службу, несколько похожую на нашу внешнюю разведку. Может быть, я и ошибаюсь, но, думаю, не более чем в нюансах.

Я улыбнулся – Кевич оказался весьма неглупыс парнем, и любые попытки его переубедить были бы обречены на провал. Конечно, он был не совсем прав, я не разведчик, а контрразведчик, но в проницательности ему нельзя было отказать. А он продолжил:

– Я, прусский офицер, и для меня интересы моего королевства превыше всего. Но я и наполовину русский, и точно так же, или почти так же, люблю родину моего отца. Поэтому я сделаю все, чтобы отношения между нашими державами были как можно более дружественными.

Я в знак согласия склонил голову. Мой визави продолжил.

– Так вот. И я, и генерал Герлах заинтересованы в том, чтобы силы, враждебные Российской империи, не приобрели большого влияния на его величество. Поэтому я не исключаю, что мы когда-нибудь обратимся к вам, или за помощью, или с информацией. О каналах связи можно поговорить позже; скажу сразу, что почтовые голуби – не самый лучший вариант – эти птицы в Берлине сами по себе вызывают подозрение. Пока же я дам вам мой адрес в столице, – и он протянул мне заранее надписанный листок бумаги, – даже если меня не будет в Берлине, письмо меня рано или поздно найдет, и я смогу вам ответить и предложить вариант, как именно и где мы с вами встретимся. Или с вашим человеком, если вы не сможете выбраться лично.

– Благодарю вас, герр капитан. Мне же вы можете писать на мою фамилию в Гвардейский экипаж, Петербург. Даже если меня не будет, письмо дойдет до моего начальства.

– А теперь, герр поручик, у меня к вам будет вопрос. Имейте в виду, частного характера – если я расскажу об этом кому-нибудь, кроме, может быть, генерала Герлаха, меня в лучшем случае засмеют, а в худшем упекут в дом для душевнобольных. Итак, скажите, вы из другого времени? Скорее всего, из будущего?

Я несколько обалдел от слов Кевича, а тот улыбнулся, и продолжил:

– Поверьте мне, я часто бываю у своих родственников в России, и в Петербурге, и под Оршей. Могу сказать лишь одно – вы, и капитан Сан-Хуан очень сильно отличаетесь от обычных русских офицеров. И ваша манера поведения, и ваше уважительное отношение к низшим классам, и ваша речь, в которой нет-нет, да и встретятся необычные слова. Да и форма, которую вы носите, удобна и функциональна, но совершенно не соответствует современным нам канонам. И, наконец, ваша эскадра появилась в Финском заливе неизвестно откуда.

Нам доподлинно известно, что ни одна верфь в мире не сможет построить корабли, подобные вашим – я их не видел, но даже если газетчики немного преувеличивают, то и их скорость, и вооружение намного превосходит все, что есть в этом мире. Если бы русские и умели бы строить такие корабли, то о существовании подобных верфей мы бы уже знали. Кроме того, вряд ли ваши первые модели были бы столь совершенны. И если нет, то где более ранние корабли с подобными характеристиками?

– Допустим, что это так. И что из сего следует? – спросил я с улыбкой, подумав, что мне попался весьма неглупый собеседник, и лапшу ему на уши повесить вряд ли получится.

– Мне кажется, что вы именно из будущего, – задумчиво повторил Кевич, – все-таки вы очень неплохо осведомлены о том, что сейчас происходит в Европе, а ваше оружие, судя по тому, что я слышал про недавние боевые действия на Балтике, опережает самое передовое европейское, как минимум, лет на пятьдесят, а, вполне вероятно, и больше.

Я с трудом сумел сохранить бесстрастное выражение лица. А Кевич, чуть улыбнувшись, спросил:

– Скажите, поручик мне лишь одно – останутся ли наши державы друзьями в вашем будущем?

Я решился и ответил ему.

– Увы, в нашей истории между Россией и Германией произошли две кровопролитные войны, первая из которых началась ровно через шестьдесят лет, плюс или минус пару недель. Но если это и произошло в нашей истории, то это говорит лишь об одном – и в наших, и в ваших интересах предотвратить подобное развитие событий. Ведь в нашей истории англичане с французами хоть и захватили лишь Бомарзунд, прежде чем убраться с Балтики, но не потеряли при этом ни единого корабля. Так что история уже пойдет по другому пути.

– И что же вы предлагаете?

– И мы, и вы должны сделать все, чтобы Россия и Германия всегда оставались хотя бы дружественными нациями, а еще лучше – членами оборонительного союза. Ведь ни нам, ни вам не нужно завоевывать всю Европу, зато подобный союз охладит пыл любых наших потенциальных врагов. Причем союз без участия Австрии или Франции – первые предадут при первой возможности, вторые попробуют натянуть одеяло на себя. Ну, конечно, где союз, там и экономические связи и льготы, куда же без них; именно они послужат цементом, закрепляющим наши отношения.

Тот задумался и наконец сказал:

– Вы знаете, хоть я о многом догадался, но все равно странно услышать от вас подтверждение моих мыслей. Тем более что вы правы – мы должны сделать все, чтобы предотвратить подобное развитие истории.

Он хотел добавить еще что-то, но раздался гудок паровоза, и он развел руками:

– Увы, мы прибываем в Диршау. Дальше железная дорога еще не построена. Придется продолжать наш путь на дилижансе. Надеюсь, вы не против такого способа передвижения?

Станция пассажирских дилижансов находилась на привокзальной площади Диршау. Они были разных классов – от простых до более дорогих экспресс-дилижансов. Указав на один из таких «экспрессов», Кевич сказал:

– Герр поручик, они и удобнее, и делают всего лишь одну остановку – в Грауденце. Но, увы, там будут и другие пассажиры, поэтому будет лучше, если мы продолжим нашу с вами беседу чуть позднее.

До Торна мы добирались семь с половиной часов, наскоро перекусив во время часовой остановки в Грауденце. У дилижанса был довольно мягкий ход, и дорога меня утомила намного меньше, чем я опасался. В Торн мы приехали в половину шестого, когда солнце стояло еще высоко. Карл Грод, как и было заранее решено, сразу же уехал дальше во Влоцлавек, чтобы проверить готовность наших пароходов, и заказать лоцманов. Кевич с ним очень тепло попрощался, хоть Грод был всего лишь подпоручиком. Полагаю, что это было еще и потому, что Грод сразу же пресек попытку обсчитать нас в гастштетте в Грауденце. Конечно, деньги были не Кевича, он он все-таки скорее пруссак, чем русский, и у него бережливость в крови.

В Торне я провел целый день. Оказывается, и пруссаки, несмотря на свою репутацию, тоже бывают достаточно безалаберны. Никто ни в местном гарнизоне, ни в ратуше и слыхом не слыхал о скором приходе русского парохода, не говоря уж о грядущем визите Бисмарка. В гарнизон местной крепости нас даже не хотели пускать, но, увидев бумагу, которую им предъявил Кевич, сразу же стали вежливыми и, извинившись, пообещали сделать все, чтобы сделать проход русского парохода и вверх по течению реки, и вниз как можно более безопасным.

Конечно, их немного огорчило распоряжение о недопустимости какого-либо таможенного контроля или даже просто осмотра русского корабля, но какой пруссак посмеет воспротивиться полученному приказу...

В ратуше, увидев ту же бумагу, нам срочно выделили покои в резиденции для высших чиновников, после чего начали нас усиленно кормить и поить. Кроме того, Кевичу выделили два места в дилижансе в Кёнигсберг, отбывающем на следующее утро после ожидаемого прибытия «Славяночки», для Бисмарка и его самого.

На следующий вечер, «Славяночка» наконец пришла в Торн. Последовал званый обед в местном «Ратскеллере», после чего я распрощался с Кевичем и вернулся на «Славяночку». Когда я проснулся на следующее утро, она уже бойко шлепала своими плицами, двигаясь вверх по течению, к Влоцлавку, где расслабуха должна была закончиться и начаться настоящая работа.

Нам сообщили, что о существовании и пути следования нашего каравана полякам успела рассказать какая-то журнашлюшка. И если учесть, что информация ушла не просто полякам, а в какую-то подпольную организацию, нападение, скорее всего, будет. Только вот где и когда?

Еще в Данциге я почувствовал себя немного неуютно, будто кто-то невидимый за нами наблюдал – а своей «чуйке» я привык доверять. Возможно, что это работали немцы, но, с другой стороны, зачем им это, если с нами был сам будущий «Железный канцлер»? Вряд ли они смогли бы узнать и увидеть больше, чем Бисмарк. Так что подозреваю, что нас пасли именно поляки. Молодец Саша Сан-Хуан, запретил ходить по улицам менее чем по трое, иначе я бы не исключил возможность провокации: схватили бы кого-нибудь из «охотников», и если б его когда-нибудь и нашли, то, вероятно, уже в виде хладного трупа.

Но то, что шпионы присутствовали во Влоцлавке, понятно было и ежу; население города – почти сплошь поляки, пусть с другой стороны реки, в завислянском предместье Шпеталь Дольный, лет через двадцать должен родиться знаменитый русский генерал Антон Иванович Деникин. Хотя и его мама была полькой. Так что вычислить лазутчика было непросто – им мог быть каждый. Поэтому к разгрузке мы привлекли только солдат местного гарнизона из других губерний нашей Родины. Они же оцепили и район перегрузки. Тем не менее, с высокого берега, равно как и с другой стороны реки, в бинокль или подзорную трубу можно было увидеть нашу технику и наших солдат. А мое предложение перегружаться ночью восприняли с усмешкой – мол, как я это себе представляю без достаточного освещения? Утешает только то, что шпионы ни черта не поймут, кескесе они видят.

А ещё, во время перехода из Торна во Влоцлавек, я побеседовал с командиром "охотников" и попросил его передать своим, что во время прогулки в город их, скорее всего, будут расспрашивать местные. И что о настоящей цели лучше молчать, а рассказывать можно о том, что на кораблях всего лишь их взвод, что корабли направляются в Одессу, и что у них ничего, кроме штуцеров, нет - все остальное они якобы должны получить в Одессе. И что они перевозят какие-то грузы на барже, но какие именно, не знают. Ловись, блин, рыбка, большая и маленькая...

Да, сабантуй кончился – с этого момента мне придется свыкнуться с мыслью, что «покой нам только снится». Хорошо лишь одно – со мной здесь был коллега, хотя и из СВР, но тоже толковый мужик, старший лейтенант Константин Самохвалов.

Road Warrior M
Автор темы, Новичок
Аватара
Road Warrior M
Автор темы, Новичок
Возраст: 60
Репутация: 9967 (+10279/−312)
Лояльность: 28771 (+29526/−755)
Сообщения: 4087
Зарегистрирован: 01.10.2012
С нами: 11 лет 5 месяцев
Имя: Макс
Откуда: то ли из штата NY, то ли из Германии...
Отправить личное сообщение

#142 Road Warrior » 06.02.2017, 20:35

5 сентября (24 августа) 1854 года. Санкт-Петербург.
Полномочный посол Прусского королевства в России Отто фон Бисмарк.

Мое несколько затянувшееся путешествие наконец-то подошло к концу. Я прибыл в столицу государства, где мне предстоит быть главой дипломатической миссии, и представлять здесь интересы Прусского королевства. Скажу прямо – задача эта будет для меня довольно трудной, учитывая то впечатление, которое произвел на русских мой предшественник – князь Карл фон Вертер. Этот молодой человек довольно пренебрежительно относился к населению страны, в которой ему предстояло служить в качестве дипломата, что было явно опрометчиво. Ведь русские слуги нашего посольства, скорее всего, сообщают о том, что происходит в нашем посольстве сотрудникам русских секретных служб. И несдержанные речи князя фон Вертера наверняка достигли ушей императора Николая. Иначе трудно объяснить неожиданно холодное отношение царя к послу короля Пруссии, который, между прочим, был родным братом его августейшей супруги. Генерал фон Герлах, побывавший недавно в Санкт-Петербурге обратил на это внимание, и, в свою очередь, доложил нашему королю. В результате князю фон Вертеру приходится паковать свои вещи, и после моего прибытия он покинет русскую столицу. И вряд ли с большой радостью, хоть он и многократно повторял, как ему здесь не нравится. А мне придется своим поведение попытаться исправить то отрицательное впечатление, которое он произвел на русских.

Думаю, что мне не придется делать это через силу. Хотя ранее я и не был в России, но те русские, с кем мне приходилось иметь дело, чаще всего оказывались умными и приятными в общении людьми. К тому же Пруссия должна добиться восстановления дружеских отношений с Россией, изрядно подпорченных в последнее время.

Я имею в виду те роковые решения, которые приняла наша дипломатия под нажимом Франции, Англии, и, отчасти, Австрия. Да, Пруссия сейчас страна, голос которой в общеевропейском концерте едва слышен из-за спины великих держав – России, Британии и Франции. Времена Фридриха Великого давно прошли. Но почему бы им не вернуться? Перекраивание европейских карт, начатое еще Наполеоном Бонапартом, продолжается. Пруссия должна воспользоваться этим, и собрать вокруг себя всех, кто говорит в Европе по-немецки. Конечно, дело это великое, и так сразу его не сделаешь. Но мы, немцы, народ трудолюбивый и терпеливый.

Для объединения Германии нам будут нужны союзники, причем из числа великих европейских держав. Австрия отпадает сразу – она наш вековой противник, еще с той поры, когда во времена Семилетней войны король Фриц нещадно лупил австрийские войска. Вена хочет сама собрать под свое крыло все мелкие германские государства. Но у нее не хватит на это сил. Она чуть было не рухнула под натиском восставших мадьяр, и если бы не помощь нынешнего русского монарха, то она уже развалилась бы на несколько составных частей. Только как отплатил этот молокосос Франц-Иосиф императору Николаю? Отплатил он ему черной неблагодарностью. В самый тяжелый для России момент, когда русские войска заняли дунайские княжества – Молдавию и Валахию – и осадили турецкую крепость Силистрию, австрийцы открыто поддержали турок, и заставили русских покинуть дунайские княжества. А сами тут же вторглись на оставленные их своими спасителями территории.

Нет, с таким союзником, как Австрия, нам и враги не нужны. Англия и Франция – тоже отпадают. Франция в лице императора Наполеона III спит и видит, как бы подгрести под себя граничащие с ней небольшие германские государства. И усиление Пруссии ей совсем ни к чему. Британия же не ударит палец о палец, чтобы поддержать нас. У нее свои вечные интересы, и новое энергичное и сильное государство в Европе будет восприниматься как угроза этим интересам.

Остается одна лишь Россия, страна, связанная с германским миром тесными династическими связями, да и кровью, пролитой в 1813-1815 годах, когда русские и немцы бок о бок сражались с Наполеоном Бонапартом. Именно потому Пруссия больше всех других государств в Европе заинтересована поддержанием дружеских отношений с Россией. Конечно, интересы Пруссии и России не всегда будут совпадать, но мы, дипломаты, за то и получаем свое жалование, чтобы разногласия не перерастали в вооруженное противостояние. В конце концов, уступив в чем-то России, мы сможем договориться об уступках нам в других делах.

Но, главное, у русских появился новый, таинственный и чем-то пугающий фактор – некая эскадра, которая каким-то чудом сумела нанести сокрушительное поражение объединенному флоту англичан и французов. Никто даже не предполагал, что такое возможно; крупные силы держав, которые веками определяли европейскую политику, были уничтожены практически без потерь со стороны России. Уничтожены играючи.

Ведь сначала русские отсиживались в своих портах, оградившись минами, под охраной береговых батарей. Союзники осадили недостроенную русскую крепость на Аландских островах. Казалось – день-два, и она падет. Ведь с моря действовала огромная флотилия с самыми современными пушками, а на сушу французы перебросили целый десантный корпус с мощной артиллерией. И все это против недостроенной крепости, обороняемой силами, более чем в десять раз уступавшими нападающим. К тому же еще и состоявших наполовину из местного населения, никогда до того не воевавшего. По Клаузевицу, шансов у русских не было вообще.

И тут – бац! Появляются какие-то странные корабли, которые сначала топят флот осаждающих, а потом принуждают к сдаче высадившихся на острове французов. Если верить французской прессе, то русские при этом использовали оружие, о котором наши военные раньше ничего не знали. Например, летящие на огромное расстояние и с удивительной точность ракеты, которым конгревовские и в подметки не годятся. А самоходные железные повозки и аппараты, способные летать как огромные стрекозы… Тут явно что-то нечисто. Похоже, что в эту войну вмешались какие-то непонятные силы, о которых мы раньше не знали.

Приехавший ко мне капитан Кевич передал мне письмо от генерала Герлаха, в котором было написано в том числе и то, что караван, который пойдет по немецкому участку Вислы, будет хотя бы частично состоять из людей с той самой таинственной эскадры. Герлах попросил меня о том, чтобы я лично сопроводил эскадру, якобы только для обеспечения беспроблемного прохода эскадры по нашим водам. Конечно, для этого можно было бы обойтись капитаном Кевичем, но Герлах подчеркнул, что он предложит именно мою кандидатуру на место посла Пруссии в Российской Империи, и что мне нелишне было бы лично познакомиться с этими людьми.

Большая часть тех, кто следовал в составе русского каравана были привычными нам российскими подданными – флигель-адъютант императора Шеншин, команда их парового корабля «Славяночка» (хотя, как мне показалось, среди них было несколько моряков помоложе, отличавшихся своим поведение от прочих), и шведские волонтеры. Но были и другие – в первую очередь глава экспедиции, который оказался, скажем так, не совсем русским. Во всяком случае, фамилия Сан-Хуан меньше всего была похожа на русскую. Однако капитан Александр Сан-Хуан считал себя именно русским, да и внешне он скорее смахивал на шведа, чем на уроженца Астурии или Валенсии.

Я сразу понял, что и Сан-Хуан, и оба его спутника, которых я впервые увидел в тот самый день, когда они прибыли в Данциг, были «иными». И Сан-Хуан, и старший лейтенант Филиппов были в форме неизвестного мне покроя. Кроме того, не так давно я проштудировал все, что мог найти про Россию – а как же иначе, ведь мне туда ехать – и точно знал, что такого звания, как «старший лейтенант», в российской Табели о рангах никогда не было. Есть поручик – именное такое расположение звездочек на погонах соответствовало этому чину – а про старшего лейтенанта я ничего не нашел в литературе, посвященной русской армии и флоту.

Третий же их спутник, некто Николас Домбровский, был одет во вполне цивильный костюм и галстук, но и в нем чувствовалась какая-то загадка. Хотя было видно с первого взгляда, что оба офицера относились к нему с легкой неприязнью, но их всех роднило какое-то совсем другое отношение к окружающим.

Я не могу объяснить, чем их взгляды отличался от взгляда остальных, только капитан Сан-Хуан смотрел он на меня так, как взрослые смотрят на несмышленых детей. А ведь он был не старше меня! Но относился он ко мне с подчеркнутой вежливостью и почтительностью, хотя познакомились мы с ним только в Данциге, и я готов поклясться, что раньше его никогда не видел. Он смотрел на меня, как на старого приятеля, равно как и Домбровский (Филиппов почти сразу уехал вместе с молодым Кевичем). А еще я услышал, как они между собой говорили "Shelesnij Kanzler". Я спросил капитана, что это означает, и тот впервые смутился, но разъяснил, что сие означает "Eiserner Kanzler". Интересно... Это могло быть только про меня, но я ведь всего лишь посол, и канцлером если когда-нибудь и стану, то произойдет это в глубокой старости, не раньше. И почему, интересно, «железный»?

У Домбровского на пальце было кольцо-печатка с таким же гербом, как и у Бернда Домбровского, моего однокашника, происходившего из польского дворянства. Бернд был необыкновенно самолюбив и вызывал на дуэль любого, кто, с его точки зрения, малопочтительно относился к его польской фамилии. А Николас, наоборот, на мой вопрос о том, не принадлежит ли он к этому польскому роду, сказал лишь на своем беглом, но не совсем правильном немецком:

– Вроде да. Но, знаете, это все мои далёкие предки – я считаю себя русским.

– А где вы родились – в бывшем Царстве Польском или в России?

– В Североамериканских Соединенных Штатах, – улыбнулся он.

Я знал, что в последнее время все больше немцев уезжало в ту дикую страну по ту сторону океана. Но вот возвращались немногие, и то, в большинстве случаев лишь для того, чтобы проведать родных и друзей и снова отбыть в Новый Свет. Единственным исключением были те, кто приезжал во Францию; там и правда, насколько я слышал, есть небольшая североамериканская колония. А этот Домбровский даже не родился в России, и, тем не менее, на мой вопрос, когда он вернется в Америку, ответил:

– Герр фон Бисмарк, а зачем? Моя родина в России, даже если я родился за океаном.

Я, конечно, попробовал расспросить и Сан-Хуана, и Домбровского о том, участвовали ли они в разгроме англичан и французов. Сан-Хуан сказал лишь:

– Да, было такое дело.

– И как же вам удалось их так быстро уничтожить?

– Повезло, наверно, – улыбнулся тот, не раскрывая каких-либо деталей. А когда я о том же спросил Домбровского, тот лишь пожал плечами:

– Вы знаете, я человек не военный, поэтому лучше спросите у капитана Сан-Хуана.

Тем не менее, о вопросах политики и один, и другой разговаривали с удовольствием, и меня приятно удивило, что оба надеялись на дружбу и сотрудничество России и Пруссии. Но про то, кто они и откуда они появились в этом мире, я так ничего и не смог от них узнать.

Кстати, русский врач, который мне поначалу показался типичным китайцем, а оказался тоже русским (не знал я раньше, что русские бывают и азиатского типа), помог мне залечить боли в желудке, которыми я мучился в течение нескольких последних лет. Но когда я попробовал его разговорить, тот спрятался за Николаса Домбровского, который взялся переводить, и мне опять ничего не удалось выяснить. Зато он мне дал таблетки, наказ пить как можно меньше алкоголя и избегать целый список блюд, а также показал мне, как я выгляжу изнутри, что повергло меня в ступор. И картинку эту, а также целое длинное письмо, он положил в большой конверт и адресовал его доктору Синицыной. На вопрос, кто он, этот доктор, тот сказал с усмешкой:

- Не он, а она. Главный доктор нашей эскадры. И лейб-врач Её Императорского Величества. Я не волшебник, я только учусь, зато она - волшебница.

Еще один сюрприз. Врач-женщина, еще и "волшебница"... Никогда о таких не слышал. Ладно, посмотрим, что за доктор Синицына такая.

Я распрощался с гостеприимными русскими и в обществе капитана Кевича отправился в Кёнигсберг. Всю дорогу от Торна до Диршау я сидел в раздумьях. В Диршау мы пересели в ночной экспресс на Кенигсберг, и наконец остались одни. Тут то я и спросил у Кевича:

– Герр капитан, а вы не находите, что капитан Сан-Хуан и некоторые другие русские – весьма необычные люди?

Тот подумал, вздохнул и ответил:

– Герр фон Бисмарк, если я вам сейчас расскажу, что мне удалось узнать от них, вы не будете смеяться?

Когда я кивнул, тот поделился со мною тем, что он узнал от старшего лейтенанта Филиппова. Я сидел, как громом пораженный. Да, Кевич прав – это, пожалуй, единственное внятное объяснение этой аномалии, тем более, если сами русские ему это подтвердили. А сам Кевич резко вырос в моих глазах - еще бы, он сразу обо всем догадался. Попробую сманить его у Герлаха, хотя, боюсь, тот не согласится потерять столь ценного сотрудника.

В Кенигсберге мы сели на пароход и благополучно добрались до Санкт-Петербурга, благо никакой угрозы от неприятельского флота на Балтике больше не было. И вот сейчас, стоя на красивейшей гранитной набережной у памятника русскому императору Петру Великому, я любуюсь открывшейся передо мной великолепной картиной русской столицы, и вновь и вновь размышляю над тем, как мне вести себя с русским царем, и о чем с ним говорить. Для меня понятно лишь одно – надо сделать все, чтобы Россия стала нашим союзником...

Uksus M
Администратор
Uksus M
Администратор
Возраст: 60
Репутация: 21412 (+21484/−72)
Лояльность: 1527 (+1527/−0)
Сообщения: 11679
Зарегистрирован: 20.11.2010
С нами: 13 лет 4 месяца
Имя: Сергей
Откуда: СПб
Отправить личное сообщение Сайт

#143 Uksus » 06.02.2017, 20:55

Road Warrior писал(а):под нажимом Франции, Англии, и, отчасти, Австрия

Хм-м-м?

Добавлено спустя 8 минут 32 секунды:
Road Warrior писал(а):А сами тут же вторглись на оставленные их своими спасителями территории.

На фиг.

Добавлено спустя 3 минуты 1 секунду:
Road Warrior писал(а):К тому же еще и состоявших наполовину из местного населения

СостоявшиМИ.

Добавлено спустя 1 минуту 40 секунд:
Road Warrior писал(а):немецкому участку Вислы, будет хотя бы частично состоять

Лишнее.

Добавлено спустя 2 минуты 36 секунд:
Road Warrior писал(а):Я не могу объяснить, чем их взгляды отличался от взгляда остальных,

На фиг.

Добавлено спустя 1 минуту 2 секунды:
Road Warrior писал(а):только капитан Сан-Хуан смотрел он на меня так,

Тоже.
Да, я зануда, я знаю...

Road Warrior M
Автор темы, Новичок
Аватара
Road Warrior M
Автор темы, Новичок
Возраст: 60
Репутация: 9967 (+10279/−312)
Лояльность: 28771 (+29526/−755)
Сообщения: 4087
Зарегистрирован: 01.10.2012
С нами: 11 лет 5 месяцев
Имя: Макс
Откуда: то ли из штата NY, то ли из Германии...
Отправить личное сообщение

#144 Road Warrior » 07.02.2017, 14:29

2 сентября (21 августа) 1854 года. Западный Буг. Борту парохода «Курьер».
Старший лейтенант ФСБ Филиппов Павел Владимирович.

Еще три дня назад, на подходе к маленькому городишку Влоцлавек, наблюдая за тем, как журчат мутные струи воды вдоль коричневого, покрытого потеками смолы борта колесного парохода, я негромко напевал:

В полях за Вислой сонной
Лежат в земле сырой
Сережка с Малой Бронной
И Витька с Моховой...


Негромко – потому, что будь это хоть чуть-чуть громче, то я не только распугал бы все население Влоцлавка, но и поверхность Вислы покрылась бы дохлой рыбой. По крайней мере, так (без привязки к конкретной реке) часто говаривала Надя, моя невеста, с коей мы разошлись как раз за сутки до начала моей командировкой в Венесуэлу. Видите ли, она решила, что «твои погоны мне нафиг не сдались, а у Пети «мерседес» и свой бизнес». И поет этот Петя, наверное, всяко лучше меня...

Впрочем, жалко в этой ситуации только одного – трех бездарно потраченных лет с этой дамой с увеличенным до неприличия бюстом и накачанными силиконом губами – подарок от поклонника, который был у нее до меня. Что я, кстати, узнал от самого этого бывшего поклонника, о существовании которого мне стало известно лишь тогда, когда он загремел в ментовку, и не нашел ничего лучше, чем обвинить меня в том, что его арестовали только за то, что Надюха – его бывшая телка, а я, блин, что-то вроде мента (ведь Надюха о моем настоящем месте работы ничего не знала). Как будто хищение казенных денег и мошенничество в достаточно крупном размере не имело места быть... А бонусом оказалось то, что знакомые полицейские дали мне почитать ту часть его показаний, которая непосредственно касалась моей бывшей подруги...

Ну да ладно, все это в прошлом. А вот то, что где-то в полях за этой самой сонной Вислой в братской могиле лежит мой прадед, Алексей Иванович Крученых, и его фронтовой друг и напарник, Федор Николаев, не выходило у меня из головы. Помню последнее письмо прадеда, бережно хранимое моей мамой: «А еще после войны жди Федьку Николаева к нам в гости. Сходим на охоту, покажу ему наше Верхотурье. А потом я съезжу к нему в Якутию. Он обещал, что покатает меня на оленьей упряжке и покажет мне Лену, по сравнению с которой Висла – просто маленький ручеек».

Письмо пришло к моей прабабушке, беременной моим дедом, через неделю после похоронки. Там была еще и фотокарточка, которая сейчас служит заставкой на моем «Йотафоне» – они оба стоят со снайперскими винтовками, у Федора куча орденов и медалей, а у моего деда только «За отвагу» и гвардейский знак... Потом его наградили – уже посмертно – «Красной звездой», но ордена семье не выдали, ограничившись удостоверением к нему.

Дед, когда подрос, писал в самые разные города в Якутию, пытаясь найти семью Федора, но ответ был одинаковым – Федоров Николаевых в республике хоть пруд пруди, и погибших на фронте – увы, тоже. Так дед и не нашел родных фронтового друга своего отца.

Я тоже пару лет назад попытался через кое-кого из знакомых из конторы, с тем же результатом. А неделю назад я впервые увидел Сашу Николаева, и поразился, насколько он похож на фотографию Федора. И на стенке его каюты я увидел точно такую же фотокарточку. На мой вопрос он ответил, что это его прадед, и что и его семья, со своей стороны, попыталась найти родственников этого самого Лёши, но что у них не было даже фамилии.

Я ему рассказал то, что знал я. Погибли они вместе – немцы накрыли минометами позицию снайперов. Похоронили их в польской земле. А недавно ему стало известно, что ублюдки из местных польских нациков разгромили братские захоронения, расколотив кувалдами надгробия советских воинов... И что им за это ничего не будет – мэрия того самого городка, до Второй Мировой вполне себе немецкого, заявила, что могилам оккупантов не место в их городе.

Но это все в будущем. Пока же ни мой прадед, ни Сашин не значатся даже в проекте. А у нас своих забот полон рот. Какая-то стерва-журнашлюшка сдала наш караван с потрохами полякам. Начальство же решило ее до поры до времени не трогать – мол, проследим, какая у них в Питере агентура, и какие каналы связи. Начальству, конечно, виднее, но тут вот сиди и гадай – где ясновельможные панове изволят нам напасть. Более того, инфу о том, что нам известно о сливе, приходилось тщательно скрывать, и, в первую очередь, от коллеги этой журнашлюшки, некого Николаса Домбровского, который ко всему прочему, еще и самый натуральный пиндос. К тому же, по слухам, он один из любовников этой самой шалашовки. Какого хрена его вообще с нами послали? Командир нашего отряда, капитан Сан-Хуан, «для своих Хулиович», был того же мнения, но начальству, как известно, виднее.

Вот Маша Широкина, казалось бы, всего лишь женщина – причем весьма симпатичная – но это совсем другой коленкор. Боевая, храбрая, горячая и, главное, наша до мозга костей. Но живет она с этим Ником в одной каюте – мотивируя это тем, что места, дескать, мало. Но, там явно нет дыма без огня – ну поспал бы он в кубрике с офицерами, невелика птица. Блин, и почему бабы липнут к таким вот «импортным шевалье», вроде этого «америкэн боя»? Причем, при живом муже – ее Николая я знаю по госпиталю, куда я загремел после ранения во время «войны трех восьмерок». Мы с ним лежали в одной палате. Только вот мою ногу врачи спасли, а его не смогли... Понятно, что он остался, и, скорее всего, навечно, в далеком будущем, но хоть приличия-то можно было соблюсти.

Во Влоцлавке у меня работы было мало; основной антишпионской деятельностью занималась контрразведка в лице Паши Филиппова, с которым мы сдружились еще во время перехода в Данциг. Казалось бы, мы из ведомств, которые друг друга не очень любят, ан нет – сошлись характерами сразу, одновременно распределив задачи. Но покой, как оказалось, мне только снился. Вечер во Влоцлавке ознаменовался походом по местным кабакам, откуда морпехам пришлось с моей помощью вытаскивать бесчувственные тела наших шведских «охотников» и отбуксировывать их в нанятые по такому случаю подводы, куда мы складывали этих доблестных вояк. Хорошо еще, что их новоиспеченный сержант, некто Эрик Сигурдссон, проникшись своим новым званием, выпил мало и сообщил нам о местонахождении наших «викингов». Мы испугались, что, возможно, кого-нибудь из них мы недосчитаемся, но нашлись все.

Так что мы покинули этот славный город с превеликим удовольствием, хотя именно теперь началась настоящая работа. То, что на нас нападут, было практически стопроцентно. Но кто и где? У нас был в рукаве козырь, который именовался беспилотниками. Конечно, то, что выдали нам, было скорее игрушками – два «Инспектора-101» – крохотных разведывательных машин, всего по 250 грамм каждый, но весьма глазастых. Их мы начали запускать, как только Влоцлавек пропал из вида, причем, пока один из них летал, другой в это время заряжался. В воздухе эта крошка могла держаться сорок минут. Занимались этим мы с Пашей и двое ребят Хулиовича, которых я наскоро обучил на одном из островов около Свеаборга. Но у наших пепелацев был нехилый минус – из-за их малого веса беспилотники сложно было использовать при сильном ветре.

И вот, как на грех, час назад все пошло наперекосяк. Вася Иволгин, один из наших морпехов, увлекся пилотированием нашей игрушки, хотя, должен сказать, он с детства занимался авиамоделированием и делал это виртуозно. Но вдруг порыв сильного ветра шмякнул беспилотник о ветку сосны. Вася каким-то чудом смог вернуть его на палубу, и тут я впервые услышал, как Паша матерится – одно крыло «Инспектора» было надломлено, равно как и хвост. У нас были кое-какие запчасти, но работы там было как минимум на три-четыре часа. Ветер же все усиливался, и второй мы решили не запускать.

Я связался по рации с Хулиовичем на «Егере» – нашем первом пароходе, и тот, выматерившись, принял решение двигаться дальше, ведь не было известно, как долго будет дуть этот сильный ветер, а длительная остановка в лесистой и относительно безлюдной местности в наши планы не входила. Нам не хотелось быть неподвижной мишенью, ведь километрах в пяти до этой точки мы прошли мимо какого-то села, и вполне вероятно, что в местечках и деревнях возле канала у поляков имеются свои глаза и уши. По этой самой причине мы отказались от какого-либо контакта с местным населением, тем более что даже в крынке молока или даже в ведре с водой вполне могла быть подмешана какая-нибудь гадость. Но то, что польские лыцари абсолютно точно знают, в каком именно сегменте Западного Буга мы сейчас находимся, и с какой примерной скоростью мы идем, было понятно и ежу.

То, что основной мишенью будет «Егерь», ни Хулиович, ни я не сомневались, поэтому именно там остались почти все морпехи. Сан-Хуан немедленно приказал всем, кроме часовых и матросов, очистить палубу обоих пароходов. Так как Паша с Васей занялись ремонтом изрядно потрепанного, но не побежденного «Инспектора», я послал на нос нашего «Курьера» второго морпеха, Леню Куусилайнена, с пулеметом, а сам перебрался на баржу. И тут я увидел, что на борт парохода перебираются с десяток «охотников». Я им грозно кричу – «Куда вы лезете?», на что сержант Сигурдссон мне ответил:

– Господин лейтенант, это те, кто побывал в заведении мадам Беаты Шидловой, по крайней мере, у двоих из них теперь какие-то насекомые... ну... там. Чешется все, просто невозможно терпеть. Я решил срочно отправить их к врачу.

Я выругался, но решил, что пусть уж эти жертвы лобковых вшей посетят нашего эскулапа, и приказал им:

– Всем оставаться на пароходе в трюме, пока не будет команда «выходить»! И взять с собой оружие.

А сам я расчехлил «Тигр», забрался вовнутрь, открыл люк на крыше, и установил на турель «Печенег». Так, на всякий случай…

«Егерь» уже скрылся за поворотом реки, и «Курьер» потихоньку стал набирать ход, но расстояние между ними не сокращалось. Где-то через полчаса я увидел, как на палубу «Курьера» выползла «сладкая парочка» – Ник и Маша, без оружия, но с видеокамерами. Ну, хоть за руки друг друга не держат, как первоклассники, подумал я и заорал:

– А ну обратно вниз!

Те обернулись, посмотрели на меня, и Маша крикнула:

– Костя, извини, но нам нужно срочно подзарядить аппаратуру от солнечных батареек. Подключим, и вернемся в трюм. Мы пригнемся, не бойся.

Пока они возились, весь десяток бывших клиентов «веселого дома» пани Шидловой выбрались снова на палубу «Курьера». Я высунулся из люка «Тигра» и только набрал воздух в легкие, попутно вспоминая все известные мне финские и шведские ругательства, как услышал два пушечных выстрела. Эти чертовы поляки все же переиграли нас. Они умело замаскировались в прибрежных кустах, разместив там не только стрелков, но две пушки, правда, небольшого калибра. Видно, они были спрятаны еще с времен мятежа 1830-1831 годов в фольварке какого-то запасливого пана. А чтобы не воевать с обоими пароходами сразу, подождали, пока «Егерь» скроется за следующим поворотом, и только тогда начали обстрел «Курьера».

Один из выстрелов, с левой стороны канала, вынес кусок фальшборта, а другой – который справа – картечный, уложил наповал троих «охотников», и ранил еще нескольких. Я заорал что есть сил:

– Ложитесь! Стрелкам – огонь по орудийным расчетам!

Неожиданно для меня Маша схватила винтовку одного из убитых финских «охотников», присела за фальшборт, и, выцелив кого-то в кустах, выстрелила, потом схватила вторую и снова выстрелила... Пушечных выстрелов с той стороны больше не было. А Ник, подобрав еще чью-то винтовку, зачем-то сиганул за борт, после чего по пояс в воде побрел к берегу, до которого было не более двух метров. Только я подумал, что эта сука заморская драпает, словно крыса с тонущего корабля, как навстречу ему из кустов выскочил здоровенный поляк с саблей в руках. Ник тупо нажимал пальцем на спусковой крючок, но выстрела не было.

«Вот дубина штатовская», – подумал я, – «он не догадывается, что надо взвести курок...» И тут, неожиданно, Ник поднялся перекатом, схватил винтовку за ствол, и с криком, словно какой-то апач или ирокез, изо всей силы врезал ей по голове поляка, примерно так, как американцы лупят по бейсбольному мячу. Поляк упал – позднее выяснилось, что Ник проломил ему черепушку, и наш бэттер помчался дальше. В кустах послышался еще удар, и чей-то истошный вопль. Пароход переместился вверх по течению, баржа за ним, и я увидел на берегу брошенную пушку, рядом с ней мертвого поляка, и Ника со стволом ружья, приклад которого был разбит вдребезги. Он тупо посмотрел на останки ружья, отбросил его в сторону, и нагнувшись, подобрал фузею убитого ляха, и выстрелил в упор по набегавшему на него здоровенному парню в яркой желтой куртке и с шапкой-«конфедераткой» на голове. Тот взмахнул руками, и рухнул, как подкошенный – похоже, пуля угодила ему прямо в лицо. Третий поляк, при виде этого зрелища, бухнулся на колени и испуганно задрал руки «до гуры».

Леня стрелял по левому берегу, я же выцеливал из «печенега» тех, кто был справа, и бил по ним короткими очередями. Тем временем, к Нику подбежали два чудом уцелевших финна, и умело связали пленника. А наш русский пиндос, схватив отложенный в сторону одним из «охотников» штуцер, помчался куда-то вдаль. Неожиданно мы услышали топот копыт, а потом выстрел. Через полминуты я увидел, как под бьющейся в агонии лошадью лежал какой-то человек, целившийся из пистолета в мчащегося на него Ника. «Ложись!» – заорал я, но проклятый супостат все же сумел достать одной рукой – вторая у него, похоже, была сломана при падении – из седельной кобуры двуствольный пистолет и выстрелил из него. Предплечье Ника окрасилась кровью, но он рывком сократил дистанцию, и, подбежав к поляку, выбил прикладом из его руки пистолет. Тот истошно заорал.

Я услышал выстрелы с «Егеря», и минутой позже услышал, как дудукнул крупнокалиберный пулемет нашего «Раптора». Это была финальная точка сражения. Все нападавшие были уничтожены или пленены.

Тогда считать мы стали раны, товарищей считать… Потеряли мы трех «охотников», двое получили серьезные ранения – ими сейчас занимался Саша Николаев – а еще четверо были легко ранены, и сидели на палубе, ожидая своей очереди на перевязку. Одним из них был Ник, чья рана, к счастью, оказалась неопасной – пуля пробила лишь мякоть предплечья.

С Хулиовичем и его ребятами мы обыскали оба берега и нашли восемнадцать «двухсотых» поляков, и взяли – точнее, Ник взял – двух пленных. К нам попал их командир – отставной поручник граф Ян Потоцкий, сражавшийся еще в 1831 году под знаменами князя Радзивилла под Гроховым. Правда, вояка он оказался еще тот – при виде нашего разъяренного Ника он задрал лапки кверху, оценив – как наш янки «поиграл» с двумя его ребятами в бейсбол.

Более ценной добычей оказался кавалерист. Ник потом переживал, что подстрелил лошадь, а не всадника. Он сказал: «Я целился не в бедное животное, а в этого вонючего англичанина». Наездник действительно оказался подданным злой мегеры из Туманного Альбиона. После того, как его повязали, Ник высказал ему все, что он о нем думал. Вот никогда бы не думал, что по-английски можно материться столь же виртуозно, как и на русском... Я даже записал для себя несколько понравившихся мне фраз. Так, на всякий случай…

Когда же с ним поговорил я, тот выложил все без утайки – слишком сильные у него остались впечатления от Ника. К тому же у него ужасно болела покалеченная при падении рука, из которой торчал обломок лучевой кости. «А вы знаете, у него не закрытый, а открытый перелом», – почему-то вспомнилась мне фраза из бессмертной комедии Гайдая.

Пострадавший оказался неким Джеймсом Лонгвортом, который в нашей истории изрядно «отличился» на Кавказе во время, и вскоре после Крымской войны. Теперь он «пел», как соловей – и про то, что нас ожидает еще одна, более многочисленная засада, только уже на другой стороны от Бреста – он показал на карте, где именно – и про своих коллег – британских шпионов-диверсантов, как в Польше, так и на Кавказе, и про известных ему мятежных поляков. Потом Саша Николаев вколол ему обезболивающее, бросив:

– Придется резать. Ничего, сэр, сделаем это завтра, все будет в самом лучшем виде. Будете жить, но без руки.

На что я добавил, заслужив неодобрительный взгляд Саши:

– Это если мы позволим. А пока, увы, вам придется еще много чего рассказать.

И провел еще один допрос, только более тщательный, в ходе которого британец подтвердил все, ранее им сказанное. Похоже, что он не врал.

Кстати, выяснилось, почему второе орудие успело сделать всего один выстрел – его наводчика и его командира уложила наповал Маша, которая оказалась отменным стрелком, два выстрела из двух незнакомых стволов – и оба в цель. «Ну, прямо Людмила Павличенко», – сказал ей Александр Сан-Хуан, на что та, чуть покраснев, сказала:

– Вот когда убью триста девять этих мерзавцев, тогда и поговорим. А пока у меня в активе всего двое.

И сделала две зарубки на прикладе «винтореза», который ей торжественно вручил капитан Сан-Хуан, достав его из своих запасов.

Road Warrior M
Автор темы, Новичок
Аватара
Road Warrior M
Автор темы, Новичок
Возраст: 60
Репутация: 9967 (+10279/−312)
Лояльность: 28771 (+29526/−755)
Сообщения: 4087
Зарегистрирован: 01.10.2012
С нами: 11 лет 5 месяцев
Имя: Макс
Откуда: то ли из штата NY, то ли из Германии...
Отправить личное сообщение

#145 Road Warrior » 13.02.2017, 17:42

1 сентября 1854 года. Петербург. Зимний дворец.
Подполковник ГРУ Березин Андрей Борисович.

Вчера вечером мне передали записку от самого императора Николая Павловича. В ней царь изъявил желание встретиться со мной для «весьма важного разговора». Чем могла заинтересовать самодержца моя скромная персона, я не знал, и предположил, что в преддверии важных событий в Крыму он хотел бы посоветоваться со мной о возможных вариантах развития событий.

Прибыв в указанное время в Зимний дворец, я был препровожден молчаливым дворцовым служащим прямиком в так называемый «нижний» кабинет царя, который одновременно служил и его спальней. Это была сравнительно небольшая узкая комната с выбеленным потолком и стенами, оклеенными темными обоями. Здесь же стояла складная походная кровать императора, на которой в нашей истории он и умер от пневмонии. Надеюсь, что в этой истории этого не случится, и Николай Павлович проживет еще, как минимум, лет десять-пятнадцать.

Сегодня император выглядел вполне бодрым, хотя его слегка покрасневшие глаза свидетельствовали, что он опять сегодня не спал. Надо будет намекнуть нашим медикам, чтобы они провели беседу с Николаем о здоровом образе жизни. Только, боюсь, это вряд ли поможет – царь не жалеет себя.

Николай поздоровался со мной и пригласил присесть к письменному столу, а сам начал медленно прохаживаться по кабинету, видимо, раздумывая, с чего начать разговор. Пригласил он меня, как оказалось, совсем не для того, чтобы побеседовать о том, как русские войска в Крыму собираются отразить высадку англо-французского десанта. Император решил обсудить со мной некоторые внешнеполитические аспекты.

– Господин подполковник, – начал он, – я знаю, что в том ведомстве, в котором вы служите, изучают, среди всего прочего, и политическую обстановку в странах, которые могут быть соперниками России. Я понимаю, что все происходящее сейчас в нашем мире – «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой». Но, с другой стороны, вам известно то, что неизвестно нам.

Нам сообщили, что в Австрии произошла замена министра иностранных дел. Теперь австрийской дипломатией руководит граф Иоганн Бернгард фон Рехберг унд Ротенлёвен. В самое ближайшее время он прибудет в Петербург в качестве личного посланника императора Франца-Иосифа, – при последних словах Николай поморщился и выразительно посмотрел на перевернутый лицом к стене портрет того самого Франца-Иосифа, на котором рукой царя было написано: «DU UNDANKBARER» (неблагодарный).

Я отрицательно покачал головой. В нашем варианте истории граф Рехберг стал министром иностранных дел и главой правительства Австрии лишь в 1859 году. Кстати, Рехберг неплохо относился к России и поддерживал хорошие личные отношения с Бисмарком. Это любопытно…

– В связи с этим, – продолжил император, – хотелось бы знать – что сие означает, и против кого будет направлен новый политический курс Австрии? Может быть в вашей истории было нечто подобное?

Император наконец присел на диван, и с любопытством посмотрел на меня. А я задумался. В свое время, когда мы угодили сюда из нашего XXI века, я попытался разобраться в хитросплетениях европейской политики середины XIX века, и кое-что почитал из книг, которые были в библиотеке «Королева» и «Смольного». И, должен признаться, нашел в них немало любопытного, и по привычке сделал из них выписки в свой рабочий блокнот. Слава Богу, отправляясь к императору, я на всякий случай сунул его в карман своего кителя.

Извинившись, я достал его и положил перед собой на письменный стол. Николай с любопытством наблюдал за моими манипуляциями. Прокашлявшись, я начал свой импровизированный доклад.

– Ваше величество, причина раздора между двумя империями – борьба за влияние на Балканах. Австрия опасается нашего традиционного влияния на славянские народы, проживающие на территории нынешней Турции. Вена хотела бы, чтобы эти славяне остались под владычеством Османской империи, или вошли в состав империи Австрийской. Канцлер Меттерних в свое время сказал: «Сербия должна быть либо турецкой, либо австрийской». Впрочем, касалось сие не только Сербии. Аппетиты Вены распространяются и на другие территории Балкан.

– Да я это прекрасно понимаю! – воскликнул император. – Но мы же не можем бросить на произвол судьбы наших единоверцев, которые находятся под гнетом турок! Или вы считаете иначе?

– Сострадание к угнетенным – это чувство, вполне естественное для русских людей, – согласился я. – Только чувство это часто стоит нам большой крови. И спасенные нами народы вместо благодарности часто отвечают нам примерно так, как сделал один юный монарх, – и я кивнул на портрет Франца-Иосифа, перевернутый лицом к стене.

Николай нахмурился. Видимо, мои слова не совсем ему понравились. Но, с другой стороны, он чувствовал, что в них есть, как говорится, «сермяжная правда».

Я же открыл свой блокнот, и попросил императора послушать то, что сказал еще в 1809 году князь Александр Прозоровский, в бытность свою командующим Дунайской армией.

«Какие же от установления сербского царства родятся новые последствия?
Для увеличения и распространения владычества своего, конечно, начали бы они (сербы) тотчас возмущать соседних своих единоверцев, как то: австрийских сербов (число коих до 2 миллионов простирается), герцеговинцев, боснийских христиан, далматинцев, албанцев, болгар и так далее, дабы отторгнуть возмущениями от настоящих их владельцев и присоединить к своему царству.
Сие возродило бы паки новые и беспрерывные для России, принявшей на себя покровительство Сербии, ссоры и даже войны с соседями».


– Вот, значит как, – пробормотал Николай. – То есть, нам придется в будущем воевать из-за желания сербов округлить свои владения?

– Скажу больше, ваше величество, Первая мировая война в нашей истории началась из-за того, что сербский гимназист застрелил в Сараево – это Босния – наследника того самого Франца Иосифа. Произошло это через шестьдесят лет – в 1914 году.

– Вы предлагаете отдать Балканы австрийцам? – спросил император. – Но ведь тогда станут напрасными все жертвы, которые принесла Россия, освобождая христианские народы от османского гнета.

– Нет, если Россия в войнах отстаивала свои интересы, то тогда жертвы были не напрасными. Ведь без побед Румянцева, Суворова, Ушакова и Сенявина в России не было бы Крыма, Новороссии, Тамани и Кавказа. Но одно дело – сражаться один на один против Турции, которая хотя и велика по своей территории, но в военном отношении все же слабее России.

И совсем другое дело – вести войну против всей Европы, которая обрушилась на нас всей своей мощью. Так же было и в приснопамятном 1812 году, когда Наполеон Бонапарт двинул на Россию свою Великую армию.

Ваше величество, нам необходимо сместить направление наших интересов в сторону Азии, где мы можем нанести ощутимый урон интересам британцев. Меньше чем через три года в Индии начнется восстание против британского владычества. Сами англичане считали, что тогда речь шла о жизни и смерти Британской империи, и ее месте среди правителей мира.

А что касается Австрии, то я могу прислать вам несколько книг по истории европейской дипломатии. В ней вы можете найти много интересного и поучительного. В том числе и скрытые от наших глаз интриги в европейской политике наших дней, и поведение тех или иных политиков в нашей истории. Конечно, при других обстоятельствах, они могут вести себя и по другому, но я бы не стал доверять человеку, позволившему себе подлость по отношению к Российской империи в нашей истории.

И вот что я могу сказать про теперешнюю ситуацию. Нынешний австрийский посол, граф Валентин фон Эстерхази, был близок к графу Нессельроде в бытность последнего канцлером, и соучастником многих его интриг, которые дорого обошлись нашей родине. А вот фон Рехберг к России относился весьма неплохо. Впрочем, Ваше величество, все это вы найдете в тех самых книгах. Я распоряжусь, чтобы их доставили вам в течение двух-трех часов.

– Благодарю вас, господин подполковник, – император поднялся с дивана, и подошел ко мне. – Андрей Борисович, – Николай впервые обратился ко мне по имени и отчеству, – ваш рассказ был весьма полезным. Действительно, стоит подумать над тем, какова должна быть политика Российской империи после того, как с поста руководителя ее внешней политики удалили графа Нессельроде.

Я хотел бы встречаться с вами почаще, чтобы продолжить нашу беседу. А за книги я вам буду весьма благодарен. Все равно мне по ночам не спится – так хоть чем-то будет заняться…

Road Warrior M
Автор темы, Новичок
Аватара
Road Warrior M
Автор темы, Новичок
Возраст: 60
Репутация: 9967 (+10279/−312)
Лояльность: 28771 (+29526/−755)
Сообщения: 4087
Зарегистрирован: 01.10.2012
С нами: 11 лет 5 месяцев
Имя: Макс
Откуда: то ли из штата NY, то ли из Германии...
Отправить личное сообщение

#146 Road Warrior » 13.02.2017, 20:19

Кстати, Бисмарк прибывает в Петербург только 6-го. Причина весьма проста - пароход из Кёнигсберга шёл туда 3 суток...

Medved_ M
Новичок
Medved_ M
Новичок
Возраст: 52
Репутация: 8609 (+8693/−84)
Лояльность: 12246 (+12259/−13)
Сообщения: 2695
Зарегистрирован: 03.01.2015
С нами: 9 лет 2 месяца
Имя: Павел
Откуда: Свердловск
Отправить личное сообщение

#147 Medved_ » 13.02.2017, 21:01

ммм... Макс! А будет хотя бы небольшой "экскурс" про Дальний Восток, Сахалин и Камчатку?
Для меня подвиг нашего народа в победе в Великой Отечественной является основанием вечной гордости за то, что я их потомок.

Road Warrior M
Автор темы, Новичок
Аватара
Road Warrior M
Автор темы, Новичок
Возраст: 60
Репутация: 9967 (+10279/−312)
Лояльность: 28771 (+29526/−755)
Сообщения: 4087
Зарегистрирован: 01.10.2012
С нами: 11 лет 5 месяцев
Имя: Макс
Откуда: то ли из штата NY, то ли из Германии...
Отправить личное сообщение

#148 Road Warrior » 13.02.2017, 21:09

Medved_ писал(а):ммм... Макс! А будет хотя бы небольшой "экскурс" про Дальний Восток, Сахалин и Камчатку?
Увы, на данный момент все это далековато... Но на дальнейшие книги есть кое-какие планы, не буду пока рассказывать какие именно...

Кстати, к тому времени надеюсь лично увидеть Камчатку (на что уже имеются планы...)

А про то, как у Петропавловска били англичан, упоминание, конечно, будет. Тем более, что на том ТВД ничего не изменилось, и даже информация о Балтике туда банально не могла дойти.

Medved_ M
Новичок
Medved_ M
Новичок
Возраст: 52
Репутация: 8609 (+8693/−84)
Лояльность: 12246 (+12259/−13)
Сообщения: 2695
Зарегистрирован: 03.01.2015
С нами: 9 лет 2 месяца
Имя: Павел
Откуда: Свердловск
Отправить личное сообщение

#149 Medved_ » 13.02.2017, 21:11

Благодарю.
Road Warrior писал(а):к тому времени надеюсь лично увидеть Камчатку
Эхмааа... Завидую...
Для меня подвиг нашего народа в победе в Великой Отечественной является основанием вечной гордости за то, что я их потомок.

Road Warrior M
Автор темы, Новичок
Аватара
Road Warrior M
Автор темы, Новичок
Возраст: 60
Репутация: 9967 (+10279/−312)
Лояльность: 28771 (+29526/−755)
Сообщения: 4087
Зарегистрирован: 01.10.2012
С нами: 11 лет 5 месяцев
Имя: Макс
Откуда: то ли из штата NY, то ли из Германии...
Отправить личное сообщение

#150 Road Warrior » 13.02.2017, 21:25

4 сентября (28 августа) 1854 года. Западный Буг.
Поручик Николай Максимович Домбровский, корреспондент медиахолдинга «Голос эскадры».

Меня перестало колотить, и красная пелена спала с моих глаз. Словно очнувшись от кошмарного сна, я увидел лежащего передо мной человека со сломанной рукой, который, поскуливая, грозил мне всеми карами на английском языке с ярко выраженным оксфордским акцентом. От него дико шмонило «букетом»: запахом давно немытого тела и фекалиями. До меня вдруг дошло, что конечность этому уроду сломал именно я, равно как и подстрелил лошадку, которая, падая придавила своего седока. И теперь несчастное животное билась в агонии рядом с нами. А до того я, то ли покалечил, то ли прикончил еще троих...

Я вытер потное лицо, и с ужасом увидел, что моя ладонь запачкана кровью и еще чем-то, скользким и розовато-серым. Я сообразил, что это такое, и мой желудок неожиданно сократился. Меня вырвало – прямо на англичанина, чей поток красноречия словно обрезало. Стало чуть легче. Я пошарил сбоку у ремня, но фляжки с водой, которую я всегда носил с собой, не оказалось. Видимо, она отцепилась во время моей рукопашной.

Не обращая внимания на звучащие где-то в стороне от меня редкие выстрелы, я на негнущихся ногах подошел к бедной лошади. Посмотрев на нее, я понял, что она уже не жилец на этом свете. Но пристрелить ее я не смог. Да, всего несколько минут назад я пытался убить ее хозяина, а вот теперь – рука не поднималась... Я посмотрел в глаза несчастного животного и мысленно попросил у него прощения. Неожиданно справа от меня прогремел выстрел, и голова лошади, дернувшись, откинулась на землю. Повернувшись, я увидел справа от меня одного из финнов, кому посчастливилось остаться целым и невредимым.

– Ваша шесть, – произнес он, – вы ранены. Я сейчас вам помогу.

Он нагнулся, и, оторвав рукав от рубашки убитого мною поляка, и довольно умело перевязал мне руку. Потом он споро обшарил карманы убитых, приговаривая: «Тепе этто уже не натто». Добыча у финна, правда, оказалась небогатой – десятка два монет, большей частью медных, табакерка и трубка с янтарным чубуком.

Потом финн на пару со мной вытащил пленного из-под конской туши, и попытался поставить его на ноги. С третьей попытки это удалось сделать. Оказалось, что у британца сломана одна лишь рука – поврежденная при падении. А ноги у него, как ни странно, были в относительном порядке и он мог идти, хотя и изрядно прихрамывая.

Мы с финном, держа под руки англичанина, направились к «Курьеру». По дороге я, вспомнив, что имею честь принадлежать к журналистскому сословию, задал ему пару вопросов. Оказалось, что он никакой не финн, а аландский швед, и зовут его Юхан Юханссон, и что он возненавидел англичан с тех пор, как его лучшего друга убило пушечным ядром на Престэ, где они служили в отряде поручика Шателена. Так что на нашего конвоируемого он смотрел совсем не ласково, а скорее, наоборот.

У «Курьера», нас встретили три офицера – капитан Сан-Хуан, и старшие лейтенанты Филиппов и Самохвалов. Капитан подошел ко мне и пожал руку.

– Ну, ты даешь, – сказал он голосом, в котором я почувствовал даже некое уважение. – Никогда не ожидал от тебя такого. Прости, дружище, за то, что я тебя до этого недолюбливал – я-то думал, что ты пиндос гамбургерский, а ты, оказывается, наш мужик. Можешь теперь звать меня Хулиовичем – своим это можно, а ты теперь свой.

Он обнял меня за плечи, после чего ко мне подошли и приветственно похлопали по плечу и оба других офицера.

Тут Хулиович увидел мою перевязанную Юханом руку, и скомандовал:

– А ну, шагом марш на перевязку к Саше Николаеву. Небось, тебя перевязывал твой чухонец, без йода и антисептиков? Ты что, хочешь столбняк подцепить или гангрену?

– Хулиович, – я с трудом говорил, во рту у меня пересохло, а в ушах стрекотали кузнечики, – ну дай мне выполнить мои прямые обязанности.

– Маша уже ходит, фотографирует, – успокоил меня Сан-Хуан. – Только она пока еще на том берегу.

– Маша – это Маша, – я попытался поупрямиться и показать свой характер, – а ответственность-то на мне. Кстати, с ней все в порядке?

– Она двух поляков-артиллеристов завалила. А ты что, ни с того, ни с сего на берег ломанулся?

– Да, понимаешь, мне показалось, что еще один выстрел картечью из пушки, и всем нам на палубе будет полный песец. А Машу я в обиду не дам. Она мне как сестра. Ладно, пойду я, немного прогуляюсь...

И, решив, что, действительно, не обязательно ходить за камерой, достал из кармана свой мобильник, включил его, и начал снимать убитых поляков. Позднее я показал эти фото местным жандармам в Бресте, и почти всех из них они опознали. Вот только у двоих были сильно покалечены головы. Когда я их фоткал, меня снова чуть было не стошнило. Да, когда-то я считался лучшим бэттером в школьной бейсбольной команде, но сегодня в первый раз мне довелось лупить людей по голове...

Когда я вернулся на «Курьер», очередь на перевязку к Саше Николаеву все еще была нехилой. Он сей момент занимался одним из тяжелораненых. Еще один швед с поломанными ребрами и разбитой головой, плюс, трое легкораненых, ждали своей очереди. Увидев «лимонника», я подошел к нему и высказал все, что я о нем думаю, не стесняясь в выражениях. Смутился я только тогда, когда увидел восхищенное выражение лица Кости Самохвалова, и то, как он что-то спешно записывал в свой блокнот.

– Продолжай, я тут твои выражения пытаюсь запечатлеть для потомства...

Я смутился и прервал свой поток ругательств. Пока я ждал своей очереди, Костя увел англичанина, а ко мне подошел Хулиович.

– Никола, у меня для тебя две новости – хорошая и плохая. Сначала хорошая. Я уже доложил о бое по рации, и мне сообщили, что все отличившиеся будут представлены к наградам. А тебе особо: твое ходатайство о зачислении на службу удовлетворено, и тебе присвоено офицерское звание. Теперь ты поручик Гвардейского экипажа, с чем и поздравляю. Да, и верти дырочку на новом кителе для награды.

– Ого, значит я офицер? Служу Отечеству! А где китель, на котором мне предстоит вертеть дырочку?

– Форму тебе выдадут, не бойся. Она, кстати, имеет прямое отношение к плохой новости. А заключается она в том, что ты, бейсболист хренов, остался жив только потому, что поляки обалдели от подобного дебилизма. Хотя, может, конечно, стоит взглянуть, вдруг они на самом деле поумирали от смеха. В любом случае, будь твоим противником нормальные солдаты, ты бы сейчас лежал на палубе в несколько холодном виде, подобно вон тем – и он указал на три неподвижных тела, лежавших на палубе и накрытых брезентом.

– Это те, кто погиб? – спросил я, лихорадочно вспоминая, все ли мои знакомые на месте.

– Из наших – да. Но ты мне зубы не заговаривай. Тоже мне, Бейб Рут – так, кажись, именовали вашего самого лучшего бейсболиста?

Я машинально кивнул, а Сан-Хуан продолжил:

– Гм, надо бы тебе позывной сообразить – «Бейрут». Ведь никто здесь про твоего Бейба Рута не слышал, а про Бейрут все, кроме, наверное, наших шведов с финнами. А звучит примерно так же.

Я взмолился:

– Хулиович, ты сам подумай – где я, а где Бейрут! Я же не был в Ливане ни разу.

– Ладно, не бойся, – успокоил он меня. – Тебя спасли «охотники». Они тебя уже все именуют «берсерком». Вот это и будет твоим позывным.

– Слушай, какой я нахрен «берсерк»? - мне показалось, что Хулиович надо мною издевается, – Давай, пусть будет хотя бы «янки».

– Нет уж, нет уж – ты вел себя как «берсерк», эрго, «Берсерком» и будешь. Далее. Теперь каждый день стану проводить тренировки с нашими шведами. А то, блин, по кабакам да по шлюхам шастают, а команды – из трюма не выходить, не принимают всерьез. Так вот, раз ты теперь военный, то изволь тоже присутствовать на занятиях. В форме и в полной боевой. Знаю, я тогда сказал, что тебе нельзя, но я не знал, что ты наш, прости!

В тот вечер, мы до Бреста так и не добрались – наши «охотники» вырыли яму для поляков, которых похоронили без особой церемоний и почастей. Разве что Хулиович сделал грубый крест из пары палок и поставил его над братской могилой. Заночевали мы в каком-то селе, в котором крест над церковью был православным, и население встретило нас на удивление приветливо. Подумав, Хулиович запретил нам брать у них какую-либо еду, чем весьма огорчил гостеприимных хозяев. Но пара подарочков для их детворы, и обида сменилась улыбками.

А вот Брест, в который мы прибыли на следующий день, я помню смутно. Нужно было дописать свои статьи, отредактировать, передать все в центр... Запомнились лишь похороны трех «охотников» у крохотной лютеранской кирхи; оказывается, была там и такая. А потом на плацу у местной воинской части я ощутил на своей шкуре, что такое тренировки. Блин, сколько я в школе, да и в университете, занимался спортом, но по сравнению с тем, что с нами вытворял этот садист Хулиович, никакого сравнения. А еще этот тиран потом сказал, что мы ему напомнили детсадовцев – «ни тебе выносливости, ни сноровки. Вот разве что меткость неплохая».

И действительно, наши шведы весьма неплохо стреляли, а мы с Машей даже соревновались за звание лучшего стрелка. И я, хотя и с трудом, но победил – выбил 47 очков против 46.

На следующее утро, мы покинули Буг и пошли Мухавцом и Королевским каналом. К счастью, глубина канала была чуть больше, чем обычно – спасибо затянувшимся на неделю ливням, закончившимся как раз перед нашим появлением на Висле. Но все равно было такое впечатление, что плицы нет-нет, да и чиркнут по илистому дну. Ширина канала была такой, что развернуться у нас бы не получилось при всем нашем желании. Так что до Пинска шли мы долго, к тому же нас по дороге ждала еще одна засада...

Uksus M
Администратор
Uksus M
Администратор
Возраст: 60
Репутация: 21412 (+21484/−72)
Лояльность: 1527 (+1527/−0)
Сообщения: 11679
Зарегистрирован: 20.11.2010
С нами: 13 лет 4 месяца
Имя: Сергей
Откуда: СПб
Отправить личное сообщение Сайт

#151 Uksus » 13.02.2017, 22:17

Road Warrior писал(а):которых похоронили без особой церемоний и почастей

ПочЕстей.
Да, я зануда, я знаю...

Nik M
Новичок
Nik M
Новичок
Репутация: 35 (+38/−3)
Лояльность: 0 (+0/−0)
Сообщения: 34
Зарегистрирован: 23.11.2016
С нами: 7 лет 4 месяца
Имя: Николай
Откуда: Украина
Отправить личное сообщение

#152 Nik » 14.02.2017, 21:29

Уважаемый Medved_ , если желаете почитать что то художественное про оборону Камчатки в Крымскую войну то рекомендую - Александр Борщаговский. Русский флаг. М., Воениздат, 1957 . Весьма позновательно и на довольно высоком художественном уровне.

Road Warrior M
Автор темы, Новичок
Аватара
Road Warrior M
Автор темы, Новичок
Возраст: 60
Репутация: 9967 (+10279/−312)
Лояльность: 28771 (+29526/−755)
Сообщения: 4087
Зарегистрирован: 01.10.2012
С нами: 11 лет 5 месяцев
Имя: Макс
Откуда: то ли из штата NY, то ли из Германии...
Отправить личное сообщение

#153 Road Warrior » 15.02.2017, 13:46

Вставка после проды о Франце-Иосифе (авторство не мое, автор любезно предоставил этот материал)

Габсбурги – взлет и падение императорского дома

Почти семь веков династия Габсбургов правила Австрией, а потом и Священной Римской империей. За время ее правления множество представителей этой династии были монархами таких стран, как Австрия, Венгрия, Чехия, Хорватия, Испания, Португалия, Неаполитанское королевство, Мексика и Трансильвания. Были среди них ничем не примечательные коронованные особы, но были и яркие, блестящие личности.

Родом из Швейцарии


Хотя вотчиной Габсбургов считалась Австрия, сам род их по происхождению был швейцарским. Основал его еще в 938 году Гунтрам Богатый, граф Брейстау и Мури, владевший землями в швейцарских областях Аргау и Тургау. Его сын Радбот примерно в 1020 году построил в Аргау замок Габихтсбург (Habichtsburg, «Ястребиный замок») давший имя всему роду его владельцев.

Королевской династия стала в 1273 году, когда граф Рудольф Габсбург после долгих усобиц был избран германским королем под именем Рудольфа I. Он сумел перенести центр своих владений на восток, приобретя в 1280-х годах герцогства Штирия и Австрия.

Габсбурги на протяжении многих веков славились умением выгодно заключать браки. В правление императора Фридриха III появился даже своего рода лозунг Габсбургов: «Пусть другие ведут войны, а ты, счастливая Австрия, женись!»

Рудольф I сумел выгодно выдать замуж своих дочерей, и женил сыновей. В последующем, браки Габсбургов с представителями европейских королевских домов только увеличивали владения этой династии. Например, Максимилиан I, сын императора Фридриха III , благодаря браку в 1477 году с единственной наследницей Бургундского герцогства Марией, стал владельцем богатых земель в Нидерландах и претендентом на все «бургундское наследство». Из-за него потом шли долгие и кровавые войны между австрийскими Габсбургами и французскими Бурбонами.

Сын Максимилиана и Марии после заключения брачного договора с инфантой Хуаной стал в 1504-1506 годах королем Кастилии (Филипп I). Их старший сын Карл унаследовал в 1516 году испанский престол (Карл I), а в 1519 году, после смерти деда императора Максимилиана, был сам избран императором под именем Карла V (1519-1556), соединив авторитет императора Священной Римской империи с неисчерпаемыми ресурсами огромной испанской колониальной державы.

Брат Карла Фердинанд был женат на сестре короля Венгрии и Чехии Лайоша II Ягеллона. После того как бездетный Лайош в 1526 году был убит в сражении с турками при Мохаче, Фердинанд занял оба освободившихся престола.

Рыбаки и алхимики

Среди правивших в Средние века Габсбургов было немало весьма экстравагантных личностей. Например, император Карл V, бывший одновременно и королем Испании, считавший себя «избранным императором христианского мира», к концу жизни разочаровавшийся в достижении всемирного господства, в 1556 году отрекся от престола и разделил свои владения. Испания вместе с Нидерландами, Франш-Конте и землями в Италии он отдал своему сыну Филиппу II, а императорское достоинство с родовыми австрийскими герцогствами отдал брату Фердинанду I, королю Венгрии и Чехии. Сам бывший император удалился в один испанский монастырь, где до конца своих дней занимался своим любимым занятием – ловлей рыбы, забрасывая удочку из окна своей кельи.

А в 1558 году он провел церемонию собственных похорон. Завернутый саван и окруженный монахами, держащими зажженные свечи, бывший император возлежал на катафалке и в таком состоянии принял участие в церковной службе – литургии. Вскоре Карл Габсбург умер.

Не менее своеобразным монархом был император Рудольф II, правивший в 1576 – 1612 годах. Он перебрался из Вены в Прагу, где, удалившись от всех мирских дел, занялся оккультизмом и алхимией. Император приглашал к своему двору гадалок и каббалистов, которые, получая щедрую плату, занимались поиском «философского камня» и составлением гороскопов. Справедливости ради стоит заметить, что при дворе императора Рудольфа жили и трудились такие известные астрономы, как Тихо Браге и Иоанн Кеплер.

Император покровительствовал художникам и скульпторам, коллекционировал произведения искусства. В конце концов, Рудольф сошел с ума, и был вынужден отречься от престола, передав корону своему брату, императору Матвею II

«Прагматическая санкция»


Император Карл VI, правивший 1711 – 1740 годах, чтобы сохранить нераздельно за своими наследниками австрийские владения, 19 апреля 1713 года огласил так называемую «Прагматическую санкцию», которая, при отсутствии мужского потомства у императора, отдавала трон женской линии потомства Карла. В это время у императора Карла еще не было детей. Три года спустя у него родился сын, который вскоре умер, а затем у него рождались только дочери.

Большинство государств Европы первоначально не собирались признавать «Прагматическую санкцию». Но, в конце концов, ценой значительных уступок Карлу удалось добиться признания «Прагматической санкции», и в 1740 году на престол взошла дочь Карла VI императрица Мария-Терезия. Это была энергичная, деятельная и умная женщина, обладавшая большим тактом и обаянием. Она не только неплохо разбиралась в международной политике и внутренних делах, но и окружила себя способными и умными людьми.

Несмотря на занятия государственными делами, Мария-Терезия находила время для занятий делами семейными. У нее было шестнадцать (!) детей, из которых десять пережили мать. Одной из дочерей Марии-Терезии была Мария-Антуанетта, супруга французского короля Людовика XVI, казненного во время Великой Французской революции. Угодила на якобинскую гильотину и сама Мария-Антуанетта.

«Кощей бессмертный»

Одним из самых известный Габсбургов был предпоследний представитель этой династии император Франц-Иосиф. Помимо всего прочего, он был рекордсменом среди всех прочих монархов мира – Франц-Иосиф процарствовал 68 лет! Помимо своего долголетия – он умер в возрасте 86 лет, Франц Иосиф был словно заколдован. Большинство его близких родственников умерли насильственной смертью, став жертвами покушений.

Его супруга Елизавета Баварская была убита в Женеве в 1898 году итальянским анархистом Луиджи Лукени. В 1867 году брат Франца Иосифа Максимилиан, ставший императором Мексики, был схвачен повстанцами и после короткого суда расстрелян. Единственный сын и наследник императора, кронпринц Рудольф, в 1889 году в замке Майерлинг, по одной из версий, оскопил сам себя, после чего застрелил свою любовницу баронессу Марию Вечера, а потом застрелился сам. По другой, достаточно серьезной аргументированной, версии, наследник Франца Иосифа стал жертвой тщательно спланированного заказного политического убийства, замаскированного под самоубийство.

Следующий наследник императора, его племянник эрцгерцог Франц-Фердинанд, в июле 1914 года был убит вместе с супругой боснийскими террористами в Сараево. Его смерть стала поводом для начала 1-й Мировой войны. Наследником престарелого императора стал его внучатый племянник Карл Иосиф.

Франц Иосиф умер в 1916 году в разгар 1-й Мировой войны, когда австрийская армия терпела одно поражение за другим. Наследовавший ему новый император Карл Иосиф процарствовал ровно два года, и был свергнут в ходе распада Австро-Венгерской империи.

Годы гонений

После прихода к власти в Германии нацистов и аншлюса Австрии, те потомки Габсбургов, которые проживали на территории Третьего рейха подверглись жестоким преследованиям со стороны гитлеровцев.

Как ни странно, Адольф Гитлер, сам по происхождению австриец и бывший подданный Габсбургов, люто их ненавидел. Имущество их было конфисковано, а сами они подвергнуты репрессиям. Например, сыновья убитого эрцгерцога Франца Фердинанда были брошены в концлагерь Дахау и подвергнуты там изощренным издевательствам.

4 июля 2011 года на 99-м году жизни, умер Отто фон Габсбург, сын последнего императора Австро-Венгрии Карла Иосифа. Он скончался в своей резиденции в городе Пекинг в Верхней Баварии (Германия). Отто фон Габсбург был автором почти четырех десятков книг по вопросам истории и политологии, награжден двумя десятками орденов и медалей, имел почетную докторскую степень университетов многих стран. Отто фон Габсбург был женат на принцессе Регине фон Сахен-Мейнинген. У них родилось семеро детей. Главой дома Габсбургов стал его старший сын Карл Габсбург-Лотринген (родился в 1961 году).
Последний раз редактировалось Road Warrior 15.02.2017, 14:11, всего редактировалось 1 раз.

Uksus M
Администратор
Uksus M
Администратор
Возраст: 60
Репутация: 21412 (+21484/−72)
Лояльность: 1527 (+1527/−0)
Сообщения: 11679
Зарегистрирован: 20.11.2010
С нами: 13 лет 4 месяца
Имя: Сергей
Откуда: СПб
Отправить личное сообщение Сайт

#154 Uksus » 15.02.2017, 13:57

Road Warrior писал(а):Один из самых известный Габсбургов был предпоследний

ОдНИМ.
Да, я зануда, я знаю...

Road Warrior M
Автор темы, Новичок
Аватара
Road Warrior M
Автор темы, Новичок
Возраст: 60
Репутация: 9967 (+10279/−312)
Лояльность: 28771 (+29526/−755)
Сообщения: 4087
Зарегистрирован: 01.10.2012
С нами: 11 лет 5 месяцев
Имя: Макс
Откуда: то ли из штата NY, то ли из Германии...
Отправить личное сообщение

#155 Road Warrior » 20.02.2017, 20:28

9 сентября (28 августа) 1854 года. Королевский канал.
Эрик Сигурдссон, унтер-офицер и командир взвода «охотников».


Капитан Сан-Хуан подошел ко мне, мурлыкая себе под нос слова незнакомой мне песенки:

Идет охота на волков, идет охота,
На серых хищников, матерых и щенков...


Пел он неплохо, да и слова мне понравились, но капитан, не допев куплета, остановился, посмотрел на меня и вдруг спросил по-шведски:

– Эрик, а ты когда-нибудь охотился на волков?

Гм, что бы это могло значить? Ведь мы вроде на войну едем, а не на охоту. Но если командир о чем-то спрашивает, то надо отвечать. Я и ответил:

– Никак нет, господин капитан, никогда не охотился. Да и нет их у нас на Аландах уже давно. Отец мой ходил на них на острове Престэ, когда он был совсем молодым. Тогда иногда они зимой по льду забегали к нам, собак давили, выли по ночам...

«Да-да, на том самом Престэ, – подумал я, – где мне довелось познакомиться с капитаном Сан-Хуаном».

А он смотрит на меня, и вдруг как подмигнет мне. Я сразу же почувствовал, что капитан что-то знает, и, насколько я его знаю, кое-кому несдобровать. Только вот кому?

– Значит так, Эрик, в охоте на волков принимают участие загонщики и егеря, которые отстреливают хищников, пытающихся спастись бегством.

Капитан Сан-Хуан опять подмигнул мне и прищурил левый глаз, словно прицеливаясь в кого-то.

– Господин капитан, – я решил воспользоваться хорошим настроение Сан-Хуана, и напрямую спросил у него, – неужто мы будем этим сейчас заниматься? Сейчас лето, и волки прячутся в лесу, где в логовах своих выводят детенышей. Выследить их будет непросто.

Капитан снова перешел на русский:

– Видишь ли, дружище Эрик... Волки ведь разные бывают. Обычные, четвероногие – они хотя и режут скотину, но все же выполняют некоторую
полезную работу. Они санитары лесов, и без них тоже нельзя. А бывают и двуногие волки...

– Это что – те, которые оборотни? – Мне стало не по себе, и захотелось вдруг перекреститься. Бабка рассказывала о колдунах, которые могли превращаться
в волков, и которые нападали на людей, возвращавшихся затемно в свои дома.

Сан-Хуан на минуту задумался. Он почесал затылок, и сказал:

– Не совсем, Эрик, двуногие волки – это люди, которые как дикие звери готовы убивать незнакомых людей лишь потому, что не говорят на другом
языке и не похожи на них. Это вроде тех поляков и англичан, которые напали недавно на нас. И на этот раз первыми напасть должны будем мы. Принцип же охоты на них такой же, как и на волков. Загонщиками будут мои ребята. А вы будете егерями, ну, и еще несколько наших с пулеметами.

Вот как! Ну, что ж, я согласен поохотиться. Уж поляков я с удовольствием взял бы на мушку. Ведь они, сволочи, убили Свена, моего лучшего друга. Эх, говорил я ему тогда, мол, у тебя дома жена молодая, какого же ты черта прешься к проституткам. А тот мне в ответ – да когда я жену еще увижу, а
деньги есть, и тратить их не на что. Выдали зачем-то вперед в Данциге. Вот и лежит он теперь в Бресте на крохотном протестантском кладбище вместе с
двумя другими такими же посетителями «веселого дома» пани Шидловой.

Я тут все пытался написать письмо его родителям и Ингрид; Александр обещал отослать его из Киева, вместе с известиями о смерти родственникам
двух других. Тем я написал быстро, с ними я не так дружил, а вот про Свена никак не получается...

Вскоре после нашего разговора капитан о чем-то долго говорил по своей «рации» – так называется прибор, с помощью которого он переговаривается со своими солдатами – после чего наш пароход причалил к берегу. Половина из нас по приказу капитана расположилась на левом берегу, а половина – на правом. Окапываться времени особо не было, и мы расположились кто в деревьях, кто за бревном, а кто в небольшом овражке.

Сам же Сан-Хуан и его бойцы переоделись в уже знакомые мне лохматые костюмы, и сразу стали похожими на сказочных троллей. Капитан говорил
мне, что такие костюмы у них называют «кикиморой» – у русских так называют лесную нечисть. Удобная штука – рядом с тобой на расстоянии
двух шагов пройдет человек, и не заметит. Надо будет попросить у капитана такие костюмы для моих ребят. Мы готовы их даже купить – лучше на
полезную вещь деньги потратить, чем на шлюх и на водку.

На носу нашего «Егеря» – подходящее название дали нашему пароходу – за бухтой каната устроились трое «пятнистых» солдат с пулеметами – так ребята с эскадры именуют это оружие. Я их плохо знаю, но, как мне кажется, они из тех самых «морских людей», которые на Престе перебили французов.

На другом берегу канала в пятнистом костюме расположился со своим непонятным устройством с трубой спереди тот самый Ник, которого мы все
теперь с уважением называли Берсерком. А на нашей стороне за кочкой залегла прекрасная и неприступная Валькирия, в которую теперь тайно
влюблены, наверное, все наши «охотники». Это та самая девица, которая во время прошлой перестрелки двумя выстрелами уложила двух польских
артиллеристов, то есть ровно на двух врагов больше, чем все наши «охотники» вместе взятые. Ник попытался уговорить ее остаться на «Егере»,
но она лишь с досадой махнула рукой, после чего Берсерк шепнул мне на ухо:

– Эрик, не спускай с нее глаз! Смотри, чтобы ни один волос с ее головы не упал. А то я вас всех… – и он показал мне свой увесистый кулак.

Я с уважением посмотрел на Ника. Да, такой, если что, врежет – мало не покажется. Как он тогда поляков ружьем молотил – любо дорого было
смотреть.

Самое интересное, что и Берсерк и Валькирия живут в одной каюте, но ничего такого между ними нет – я-то сразу вижу, когда между мужчиной и
женщиной присутствуют «отношения». А пару дней назад на мой прямой вопрос, почему они не вместе, он мне ответил просто:

– Эрик, она мне как родная сестра. Ты бы стал приставать к своей сестре? Вот то-то… А вообще, она замужем, а у меня есть невеста.

Задумавшись про гордую красавицу, я и не заметил, как капитан со своими ребятами словно растворился в лесу. Вот, только что они были, и вдруг их не
стало.

Ждать нам пришлось чуть больше получаса. Потом я услышал вдалеке выстрелы, после чего раздался беспорядочный топот, словно в нашу сторону мчалось стадо лосей. Но это были все же люди. Я даже не успел их как следует разглядеть. Рядом со мной почти беззвучно захлопало странное ружье в руках Валькирии, а с другой стороны канала из такого же ружья по полякам стрелял Берсерк. Вскоре мы увидели с дюжину человек, бегущих в нашу сторону без оружия; после того, как «охота» закончилась, мы нашли их ружья и пистолеты на лужайке и в кустах. «Двуногие волки», решив, что налегке
бежать легче, побросали свое оружие. Как бы то ни было, после нескольких выстрелов с нашей стороны, оставшиеся четверо – трое с нашей стороны и
один на правом берегу, не сговариваясь, бухнулись на колени, задрав руки к небу.

И тут я услышал цокот копыт на той стороне канала. Берсерк вскинул свое ружье, и со скачущей во весь опор лошади на землю слетел наездник. А саму
взмыленную кобылу с большим трудом поймал за уздцы мой приятель Юхан. Бедняга была вся в мыле, и вздрагивала от раздававшихся неподалеку
выстрелов. Потом что-то взорвалось, словно корабельная бомба, и сражение закончилось.

Позднее выяснилось, что в бою было убито двадцать восемь поляков, ранено шестеро, и четверо попало в плен. А всадник, которого подстрелил
Ник, оказался еще одним англичанином. Ранение, которое он получил оказалось смертельным, и он умер минут через десять после окончания боя. Одиннадцать нападавших убили ребята капитана Сан-Хуана, девять были убиты из пулеметов, а двое из «подствольника» – это такая
штука, которая прикреплена снизу к ружьям «пятнистых» и стреляет гранатами, взрывающимися словно орудийные бомбы. Троих нападавших убила Валькирия и четверых, включая англичанина – Ник.

А мой взвод сумел застрелить лишь двоих, причем обоих на другом берегу. Стыдно признаться, что мой личный выстрел ранил лишь одного, причем легко...

«Обидно», подумал я. Тем более, после битвы всех нас капитан Сан-Хуан отправил копать могилы для убитых поляков. Зато у нас на этот раз потерь не было. Вообще.

На следующий день, мы добрались до Пинска. Капитан, Ник и флигель-адъютант Шеншин высадились на берег и посетили здешнее начальство. Но
после разговора с ним, пленных решили не отдавать, а взять с собой. На мой вопрос, почему так было решено, капитан, поморщившись от досады, пояснил:

- Знаешь, Эрик, ну не понравилась мне рожа у полицмейстера. Да и акцент у него польский. Пусть лучше пленные побудут у нас. А то не удивлюсь, если они вдруг сумеют сбежать из-под стражи.

И приказал не расслабляться – наше путешествие еще не закончилось. Но, слава Богу, дальше мы шли без каких-либо приключений по широкой и быстрой Припяти. И, наконец, ровно через неделю после «охоты на волков», наш караван добрался до огромного и красивого города на крутых холмах. Это был Киев – древняя столица России.

Здесь нам дали немного времени погулять по городу, наказав, правда, держаться вместе, пить мало и не посещать «веселые дома». И, как ни странно, ни один из моих ребят не нарушил приказа. Впрочем, все уже знали, что во второй половине дня предстоит большая работа – мы отпустили домой «Курьера» и «Егеря», а вместо них мы получили новый пароход, побольше и поудобней. Нужно было перегрузить на него то, что хранилось в трюмах наших двух небольших трудяг. Кстати, пленных я больше не видел; Ник позднее рассказал мне, что, пока мы пялились на красоты древнего Киева, капитан Сан-Хуан отправил их под надежной охраной в Санкт-Петербург.
Последний раз редактировалось Road Warrior 20.02.2017, 20:58, всего редактировалось 4 раза.

Road Warrior M
Автор темы, Новичок
Аватара
Road Warrior M
Автор темы, Новичок
Возраст: 60
Репутация: 9967 (+10279/−312)
Лояльность: 28771 (+29526/−755)
Сообщения: 4087
Зарегистрирован: 01.10.2012
С нами: 11 лет 5 месяцев
Имя: Макс
Откуда: то ли из штата NY, то ли из Германии...
Отправить личное сообщение

#156 Road Warrior » 20.02.2017, 20:52

Ребята, ещё один момент. Работа идёт над несколькими линиями, так что вскоре выложу проды и из других линий. Но они не обязательно будут выкладываться в хронологическом порядке...

Uksus M
Администратор
Uksus M
Администратор
Возраст: 60
Репутация: 21412 (+21484/−72)
Лояльность: 1527 (+1527/−0)
Сообщения: 11679
Зарегистрирован: 20.11.2010
С нами: 13 лет 4 месяца
Имя: Сергей
Откуда: СПб
Отправить личное сообщение Сайт

#157 Uksus » 20.02.2017, 20:55

Road Warrior писал(а):Половина из нас по приказу капитана расположилась на левом берегу, а половину – на правом.

ПоловинА.

Добавлено спустя 2 минуты 14 секунд:
Road Warrior писал(а):теперь с уважением называли «Берсерком». А на нашей стороне за кочкой залегла прекрасная и неприступная «Валькирия»,

Без кавычек.

Добавлено спустя 1 минуту 54 секунды:
Road Warrior писал(а):любо дорого было
смотреть.

Через дефис.
Да, я зануда, я знаю...

Road Warrior M
Автор темы, Новичок
Аватара
Road Warrior M
Автор темы, Новичок
Возраст: 60
Репутация: 9967 (+10279/−312)
Лояльность: 28771 (+29526/−755)
Сообщения: 4087
Зарегистрирован: 01.10.2012
С нами: 11 лет 5 месяцев
Имя: Макс
Откуда: то ли из штата NY, то ли из Германии...
Отправить личное сообщение

#158 Road Warrior » 23.02.2017, 16:24

18 (6) сентября 1854 года. Херсон.
Подпоручик Мария Ивановна Широкина, журналист и снайпер.


У причала под высоким берегом Днепра, неподалеку от Херсонской крепости стояла баржа, пришвартованная к паровому буксиру. По мосткам на борт баржи взбирались люди в пыльной форме. А на берегу, в окружении офицеров, стоял человек в накинутой на плечи казачьей бурке, и наблюдал за погрузкой.

Подойдя поближе, Шеншин радостно воскликнул:

– Ваше превосходительство, Степан Иванович, какая встреча! Я рад видеть вас здесь, в Херсоне!

– Здравствуйте и вы, господин ротмистр! – голос генерала был весьма дружелюбен. Он обернулся и вдруг увидел перешитую в Киеве форму Николя. – Батюшки, Николай Иванович, так вы теперь флигель-адъютант государя?! Поздравляю вас!

– Ваше превосходительство, – вежливо, но без подобострастия ротмистр Шеншин обратился к генералу, – позвольте вам представить капитана Гвардейского экипажа Сан-Хуана, капитана Гвардейского экипажа Мишина, поручика Гвардейского экипажа Домбровского и подпоручика Гвардейского экипажа Широкину!

Генерал с недоумением уставился на странную группу людей, стоявших за спиной Шеншина. Двое мужчин – несомненно, военных - были одеты в невиданную доселе форму – просторные зеленые кители и широкие брюки, покрытые коричневыми и желтыми пятнами. Но даже не их форма удивила генерала. Он был потрясен тем, что вместе с двумя крепкими мужчинами стояла… женщина, да ещё и одетая, о ужас! – в мужскую одежду! То есть, вместо длинной и широкой юбки на мне были обычные, пардон, штаны! Это было неслыханно! К тому же эта женщина (то есть, я) носила чин подпоручика!

– Добрый день, господа, рад познакомиться с вами, – похоже, что генерал никак не мог решить – как ему вести с этими странными офицерами – я генерал-лейтенант Хрулёв Степан Александрович. Он не отводил глаз от меня, прикидывая, пожать мне руку, или, как положено воспитанному человеку, поцеловать мне ручку. Бедняга – у него наступил полный разрыв шаблонов. Я читала о генерале Хрулёве, и была рада познакомиться с этим замечательным человеком, который в нашей истории прославил свое имя во время обороны Севастополя.

– Здравия желаем, ваше превосходительство, – немного вразнобой гаркнули мы.

– Ваше превосходительство, снова вступил в разговор ротмистр, – подпоручик Широкина – военный журналист. Но она, помимо всего прочего, меткий стрелок. Во время недавнего столкновения с мятежными поляками она собственноручно застрелила пятерых разбойников. Сам государь распорядился удовлетворить ее прошение о принятии на службу и пожаловал ей чин подпоручика. А за смелость, проявленную в деле против мятежников, он наградил Марию Ивановну орденом святой Анны 4-й степени. Государь лично желает вручить его подпоручику Широкиной, прикрепив к кортику «За храбрость».

– Мятежные поляки, говорите… – генерал озабоченно потер бритый подбородок. – Как же, как же… Мне довелось сразиться с ними в 1831 году, когда я был еще молодым поручиком в отряде генерала Крейца. Значит, пятерых застрелила? Ай да мадемуазель...

– Мадам, ваше превосходительство, – поправила я генерала.

– Мадам? – при этих словах лицо Хрулёва немного погрустнело, хотя он, как я слышала, был женат, – Извините… И позвольте выразить вам свое восхищение.

– Степан Александрович, – ротмистр Шеншин попытался вернуть разговор в служебное русло, – как хорошо, что я вас здесь встретил. Мы направляемся в Крым, где мне срочно нужно будет увидеть князя Меншикова, адмирала Нахимова, и князя Васильчикова. У меня для них личные послания от его императорского величества.

– Да, друг мой, они сейчас все в Севастополе, – произнес Хрулёв. – Моя же задача – собрать воедино выделенные князем Горчаковым батальоны Тобольского и Одесского полков, вернувшиеся с Дуная, и следовать с ними к Перекопу, а далее – к Севастополю. Вы, наверное, уже слышали, что англо-французская армада, состоящая из более четырех сотен кораблей, проследовала к Евпатории, где начала высадку сухопутных войск. Не удивлюсь, если узнаю, что после окончательной выгрузки людей, лошадей и военного снаряжения, они начнут марш на Севастополь. Так что по морю нам в Севастополь уже не попасть. Черноморский флот из-за явного превосходства неприятеля укрылся в Севастопольской бухте под защиту береговых батарей.

– Господин генерал, разрешите обратиться, – неожиданно вступил в разговор капитан Сан-Хуан.

– Разрешаю, – ответил Хрулёв, судя по тону, весьма удивленный столь необычной формой обращения к нему странного офицера.

– Дело в том, что у нас есть катер, способный прорваться в Севастополь через вражеский флот, а в случае надобности, отбиться от не в меру ретивых кораблей неприятеля. Господин ротмистр и кое-кто из наших людей сможет таким образом добраться до Севастополя за пять-шесть часов.

Хрулёв задумался, а потом неожиданно спросил:

– Господин капитан, скажите, а не принадлежите ли вы к той самой таинственной эскадре, известия о которой достигли недавно нашей глуши? Той самой, которая разгромила супостата на Балтике как на море, так и на суше.

Хулиович улыбнулся, – Да, мы все имеем честь принадлежать к этой эскадре, ваше превосходительство.

– Тогда мне все ясно, – кивнул Хрулёв, – и почему у вас в офицерах женщина, и что у вас за такая странная форма, и необычные манеры, уж извините. Ну что ж, господа, очень рад был с вами познакомиться. Сейчас мои орлы переправятся через Днепр, а завтра, еще до рассвета, мы намерены выступить в сторону Перекопа.

– Ваше превосходительство, – сказал капитан Сан-Хуан, – тогда я прошу вашего соизволения следовать нам вместе с вами. У нас есть самодвижущаяся повозка, кстати, неплохо вооруженная, а также оружие, с помощью которого мы разбили французский десант на Аландских островах. Кони и повозки тоже имеются, а личный состав наш численностью примерно в два взвода. Предлагаю позволить нам возглавлять движение – повозка наша может идти со скоростью, превышающей скорость лошади. Она послужит головным дозором. Мы могли бы разгрузиться в течение часа.

– Хорошо, господин капитан, – кивнул головой Хрулев.

– Ваше превосходительство, – похоже, что Хулиович решил ковать железо пока горячо, – нам хотелось бы еще разместить в крепости станцию связи. С помощью нее мы сможем напрямую связываться с Петербургом даже из Севастополя. Нам нужен для этого дом с растущим неподалеку от него высоким деревом.

Хрулёв посмотрел на капитана с недоверием.

Хулиович улыбнулся и, желая развеять недоверие генерала, сказал:

– Ваше превосходительство, я предлагаю связаться с государем и с моим командованием сегодня вечером.

Хрулёв жестом подозвал к себе майора, который вместе с прочими штабными офицерами со стороны с любопытством наблюдали за нашей беседой. Когда майор подошел к нам, генерал приказал ему,

– Иван Андреевич, я прошу вас найти для господина капитана небольшой домик на окраине Херсона, и чтобы рядом с ним росло большое дерево. Сможете найти? – Когда майор, немного подумав, кивнул, Хрулёв продолжил, – и еще – у дома необходимо выставить охрану. Господин майор, у вас найдется такой домик? И можете ли вы обеспечить его охрану?

– Сделаем, Степан Александрович, – кратко ответил майор.

Когда он отправился выполнять приказание генерала, Хрулёв посмотрел на нас и сказал:

– Господа, предлагаю всем вам встретиться за ужином в крепости через два часа. После ужина, нас переправят на левый берег.

Хулиович вдруг спросил:

– Ваше превосходительство, если вы не против, то мы переправим вас на нашем катере. Он и быстрее, и удобнее местных паромов. Именно на нем господин флигель-адъютант в сопровождении части моей команды завтра на рассвете отправится в Севастополь.

Хрулёв задумался, а потом сказал:

– Хорошо, господин капитан, заодно я посмотрю, что у вас за чудо-корабль. И не забудьте про ужин…

Генерал отдал нам честь, и направился к своим офицерам. А мы пошли на наш «Святой Николая», где мы с Ником побежали в его каюту, готовить материал для передачи в Питер. Сегодня вечером, мы передадим его из Херсона на релейную станцию, оборудованную нашими ребятами в Киеве, а те переправят все в Петербург.

До Киева, мы с Ником располагались в одной каюте. Мне к такому было не привыкать – ведь с детства я жила в одной комнате с братьями. Только потом, когда обе старших сестры уехали из дома, я переселилась в их комнату, но у деда мы с братьями всегда спали втроем, в небольшой спаленке, на топчанах. И перед сном мы всегда разговаривали – сначала на темы, интересовавшие всех, а потом они начали советоваться со мной по женскому вопросу, а я с ними – по мужскому.

И с Ником у меня все было как когда-то с братьями – никаких сексуальных заморочек, а вот поговорить перед сном, особенно на «Курьере», когда темнеет, а спать еще не хочется – самое оно. И только в Киеве, когда мы перегрузились на «Святой Николай» более вместительный пароход, у меня появилась своя каюта.

Должна сказать, что это произошло вовремя, потому что у меня наступили «критические дни», и не приходилось каждый раз бежать в туалет, когда нужно заменить прокладку (хорошо, что у меня есть их небольшой запас). Кстати, и гальюны на «Святом Николае» хоть и примитивные, но не тот ужас, как на «Курьере», где ты сидишь над рекой, держась за веревку и свесив за борт голую задницу.

Но работали мы в каюте у Ника, да и перед сном я забегала к нему посидеть в кресле и немного поболтать. Конечно, некоторые на нас с ним смотрели немного странно, но что поделаешь... Интересно, кстати, что «охотники» на меня глядели с безграничным уважением, и даже назвали меня «валькирией», что и стало моим позывным. Конечно, валькирия – это прекрасная блондинистая героиня с огромным бюстом и мечом в могучей руке. А я – серая мышка, но тут уж ничего не поделаешь.

Сам «круиз» по Днепру мне понравился меньше, чем по каналу и Припяти. Все-таки на огромной реке есть волны, а, следовательно, и качка. На «Смольном» хоть немного и качало – все-таки Балтика - но переносилось это на большом судне намного легче. А здесь корабль небольшой, осадка менее двух метров, и совсем другие ощущения. К тому же шторм в водоемах с пресной водой всегда переносится труднее, чем на соленой воде. Так что время от времени меня и подташнивало.

Кроме того, на палубе содержались кони, купленные в Киеве, и запах конского навоза мне, хоть и потомственной казачке, не слишком нравился. Пейзажи по берегам реки меня тоже не особо впечатлили, а города после Киева выглядели захолустными и пыльными. Единственным интересным местом был «Козацкий ход» – путь через Днепровские пороги, которые в мое время скрылись под водами Днепровского водохранилища. Тут я сделала столько снимков, что ухитрилась посадить батарейку своей фотокамеры. Хорошо, что Ник дождался этого момента, и начал снимать только после этого.

Когда мы с Ником закончили номер, мы срочно собрали наши вещи и погрузили их указанную нам подводу. "Святой Николай" уже был под парами, а «Раптор» качался на волнах у соседнего причала, под охраной наших верных шведов. А мы с Шеншиным, Гродом, Хулиовичем, Ником и Мишиным пошли на ужин в крепость. Когда мы к ней подходили, я заметила краем глаза, что «Святой Николай» уже ушел к восточному берегу для разгрузки.

Мы с Ником решили, что Хрулёву будет интереснее поговорить с прекрасной дамой, как меня – хрен знает, почему – он все время называл. Так что за ужином я попыталась разговорить генерала. Но, памятую, что я еще и журналистка, он сделался несколько косноязычным, и рассказал мне только то, что участвовал в Дунайской кампании, а вот теперь ему придется воевать в Крыму. И на мою просьбу рассказать самые памятные моменты боевых действий против турок, тот с горечью сказал:

– Если бы не эти предатели-австрияки, то мы бы взяли Силистрию. А ведь я сражался против мятежных венгров, спасая их империю! Стоило ли проливать русскую кровь, выручая тех, кто отплатит нам за это черной неблагодарностью? Мы понесли большие потери, но Силистрия вот-вот должна была пасть. А мы бесславно ушли, бросив все то, чего добились. Так что лучше обо всем об этом забыть, госпожа подпоручик.

Я подумала, что если б он не знал, что я замужем, то, может быть, был бы поразговорчивей. Но, увы, слово не воробей, да и интрижки, пусть с генералами, мне абсолютно ни к чему.

Сразу же после того, как ужин закончился, Хулиович пригласил нас всех в домик, где радисты успели уже установить рацию. На скате крыши, обращенном к югу, уже была закреплена солнечная батарея, а на близлежащий высокий тополь поднималась змейка антенны. Хулиович взял гарнитуру и произнес:

– Третий, третий, здесь Иглесиас, прием.

Я вспомнила, как однажды спросила у капитана – откуда у него такой странный позывной. Тот ответил анекдотом: «А теперь послушайте песню в исполнении Хулио Иглесиаса, что, в переводе на русский, означает: «Ну что же ты, Иглесиас?»

Из гарнитуры послышалось:

– Третий на приеме.

У генерала Хрулёва от удивления глаза вылезли на лоб. А Хулиович тем временем продолжал:

– Третий, мне нужен Зимний. Как меня понял, прием?

Через две минуты, мы услышали голос Рината Хабибулина:

– Зимний на связи.

– Это Иглесиас. Нам нужен государь.

Минуты через три из гарнитуры послышался голос императора:

– Здравствуйте, Александр Хулиович, я слушаю вас.

– Ваше величество, с вами желает поговорить генерал Хрулёв.

Хулиович передал гарнитуру генералу, который взял ее, словно неразорвавшуюся гранату. Один из связистов показал ему, куда именно нужно говорить. И тут Хрулёв, поверив в то, что это не сон, вдруг неуверенно произнес:

– Здравия желаю, ваше императорское величество! Генерал Хрулёв... эээ... на связи!

– Степан Александрович, здравствуйте. Я надеюсь, что вы уже получили мое распоряжение – отправиться в Крым, и там принять под свою команду все находящиеся там части. Нет, еще не получили? Так знайте – вы получите его со дня на день. А пока возьмите с собой все войска, и как можно быстрее отправляйтесь в Крым…

Хрулёв доложил императору, что он, еще до получения приказа о назначении его главнокомандующим в Крыму, начнет перебрасывать в Крым все находящиеся у него под рукой части.

Потом, распрощавшись с императором, генерал отдал гарнитуру Шеншину, который с Ником и с Хулиовичем, извинившись, отошли в сторону и продолжили сеанс. А Степан Александрович еще долго переваривал все то, что ему довелось услышать. Я попыталась вывести Хрулёва из ступора, сказав ему:

– Ваше превосходительство, это всего лишь техника...

– Эх, милая... простите, госпожа подпоручик, – ответил он, – как не хватало такой связи нам во время похода против разбойников-кокандцев в составе отряда графа Перовского. Необычная и чудесная у вас техника. А можно и с другими частями так связываться?

– Конечно, ваше превосходительство! Насколько я знаю, у нас с собой есть несколько переносных устройств. В том числе, конечно, и для вас.

Потом Хрулёв был поражен видом нашего «Раптора», на котором мы переправили его на другой берег за считанные минуты.

– Господин капитан, каюсь, я поначалу не поверил вам, что ваш корабль может двигаться с огромной скоростью без парусов и гребных колес. Теперь я верю, что на нем можно прорваться сквозь вражескую эскадру.

Мы с Ником направились к палатке, поставленной для меня. Ник заночевал тут же, на улице, ведь вечер был теплым, а небо – безоблачным, в россыпях звезд. Я вспомнила песню, которую исполнял один из героев фильма «В бой идут одни старики»: «Нич яка мiсячна, зоряна, ясная...»

А на следующее утро, когда пришла пора грузиться в «Тигр», в котором для меня было оставлено место, я увидела, как в предрассветных сумерках «Раптор» уходит в море с Ником на борту. Мне же предстояли несколько дней ехать по «пыльным тропинкам забытых планет»... тьфу ты, Новороссии и степного Крыма. Но, как бы то ни было, как говорит реклама на российском телевидении: «значит, Крым!»

Uksus M
Администратор
Uksus M
Администратор
Возраст: 60
Репутация: 21412 (+21484/−72)
Лояльность: 1527 (+1527/−0)
Сообщения: 11679
Зарегистрирован: 20.11.2010
С нами: 13 лет 4 месяца
Имя: Сергей
Откуда: СПб
Отправить личное сообщение Сайт

#159 Uksus » 23.02.2017, 17:05

Road Warrior писал(а):У причала под высоким берегом Днепра, неподалеку от Херсонской крепости стояла баржа, пришвартованная к паровому буксиру. По мосткам на борт баржи взбирались люди в пыльной форме. А на берегу, в окружении офицеров, стоял человек в накинутой на плечи казачьей бурке, и наблюдал за погрузкой.


...крепости ошвартовался паровой буксир с баржой, на борт которой по...
Хм?

Добавлено спустя 3 минуты 5 секунд:
Road Warrior писал(а):Он не отводил глаз от меня, прикидывая, пожать мне руку, или, как положено воспитанному человеку, поцеловать мне ручку.

Третье - на фиг. Можно вместе с ручкой.

Добавлено спустя 7 минут:
Road Warrior писал(а):Хрулёв жестом подозвал к себе майора, который вместе с прочими штабными офицерами со стороны с любопытством наблюдали за нашей беседой. Когда майор подошел к нам, генерал приказал ему,

На фиг!

Макс, в данном эпизоде речь от лица военной корреспондентки, так что тщательнее надо бы, тщательнее.

Добавлено спустя 3 минуты 30 секунд:
Road Warrior писал(а):Господин майор, у вас найдется такой домик? И можете ли вы обеспечить его охрану?

– Сделаем, Степан Александрович, – кратко ответил майор.


Если я ещё не всё забыл, то в данном случае - или "так точно!", или "будет сделано, ваше превосходительство!". Потому как генерал обратился по званию, а не по имени-отчеству.

Добавлено спустя 2 минуты 6 секунд:
Road Warrior писал(а):А мы пошли на наш «Святой Николая»,

Й

Добавлено спустя 3 минуты 1 секунду:
Road Warrior писал(а):Интересно, кстати, что «охотники» на меня глядели с безграничным уважением, и даже назвали меня «валькирией»,

Второе на фиг.

Добавлено спустя 2 минуты 22 секунды:
Road Warrior писал(а):К тому же шторм в водоемах с пресной водой всегда переносится труднее, чем на соленой воде.

На фиг. Полностью. Потому как ахинея.

Добавлено спустя 1 минуту 25 секунд:
Road Warrior писал(а):и запах конского навоза мне, хоть и потомственной казачке, не слишком нравился. Пейзажи по берегам реки меня тоже не особо впечатлили

Второе - на фиг.

Добавлено спустя 5 минут 39 секунд:
Road Warrior писал(а):Единственным интересным местом был «Козацкий ход»

Сам удивился, но без кавычек и с маленькой буквы. :ne_vi_del:

Добавлено спустя 1 минуту 18 секунд:
Road Warrior писал(а):Хорошо, что Ник дождался этого момента, и начал снимать только после этого.

Второе - на фиг.

Добавлено спустя 1 минуту 24 секунды:
Road Warrior писал(а):Когда мы с Ником закончили номер, мы срочно собрали наши вещи и погрузили их указанную нам подводу.

...на...

Добавлено спустя 1 минуту 30 секунд:
Road Warrior писал(а):Но, памятую, что я еще и журналистка,

ПамятуЯ.

Добавлено спустя 9 минут 48 секунд:
Road Warrior писал(а):Мне же предстояли несколько дней ехать по

Либо предстоялО, либо на фиг "ехать".


С 23 февраля!
Да, я зануда, я знаю...

Соловейчик M
Новичок
Соловейчик M
Новичок
Возраст: 36
Репутация: 403 (+451/−48)
Лояльность: 1172 (+1175/−3)
Сообщения: 765
Зарегистрирован: 27.01.2013
С нами: 11 лет 2 месяца
Имя: Игорь
Откуда: Кемеровская область.
Отправить личное сообщение

#160 Соловейчик » 23.02.2017, 18:31

Чем больше читаешь, тем интереснее. С праздником!


Вернуться в «"Песочница"»

Кто сейчас на форуме (по активности за 5 минут)

Сейчас этот раздел просматривают: 46 гостей